Под конец обеда, когда все начали расходиться, я остался сидеть. Дождавшись момента, когда эти две хвостатые тоже встанут. Но к ним почти сразу шагнули охранники.
— Хашеп! — окликнул я.
Она посмотрела на меня и сказала:
— Иди в нашу комнату. Я буду позже. Может быть, завтра. Если что — Сисишеп в твоём полном распоряжении.
Ага, спасибо, родная. Может быть в другой обстановке я и сам бы не против был поразвлечься с рабыней, но не здесь и не сейчас. И не во дворце, где все всё видят и слышат. Ох, как же непросто любить принцессу!
И тут меня скрутило. Да, жрать что ни попадя за столом хаарши не советую. Многие их конструкции для нас безвкусны или имеют слабо выраженный вкус. Но вот сочетания… Я едва успел добежать до какого-то куста и уже под него вывалить всё съеденное.
— Ты живой? — раздался рядом испуганный голос.
— Да живой…. Уээээ!
— Наверное, отравился!
— А нечего жрать в семь глоток.
— Разойдись!
Я слушал голоса вокруг и было мне плохо даже не от того, что в живот бурчал разгонными двигателями, а что я, тупица, идиот, скотина…
СТОП!
Внутри схлестнулось чувство вины и те створы, которые не позволяли чужому мнению вползти в мой разум. Эффект был потрясающий! Чувство вины вдруг удрало зайцем, а мне стало абсолютно всё равно, что там обо мне подумают те хаарши.
— Воды!
— Пойдём, сейчас, — Сисишеп подхватила меня и куда-то повела. В руках оказался прохладный и тяжёлый кувшин. Я отпил, прополоскал рот, умылся.
Вроде бы мир стал проще.
— Надо же, — раздался рядом доброжелательный голос. — Человек обзавёлся рабом!
Я оглянулся. Судя по расцветке лаара — какой-то жрец. Только не сейчас, ладно? Мне и так плохо!
— И что это у нас такое? Ну-ка, посмотрим, что ты себе такое приобрёл! Подними хвост и наклонись!
Сисишеп поколебалась, но выполнила приказание. Неизвестный обошёл её, обнюхал со всех сторон.
— Ну, сойдёт, — сообщил он неизвестно кому. — А ну-ка, принеси-ка нам чего-нибудь выпить. Мы сейчас с твоим хозяином побеседуем.
— Оставь её в покое.
Хаарши развернулся ко мне изумлённо.
— О, так человек владеет Высоким Языком? И откуда же такие познания?
— Тебе какая разница?
— Человек, владеющий Высоким, надо же… И уже где-то присвоил раба. Интересно тут у вас… Ну-ка, пойдём со мной! — приказал он Сисишеп, глядя при этом на меня.
— Запасные уши есть? — осведомился я самым холодным тоном, на который был способен.
— Это ты кому сказал?
— Если запасных ушей нету, — я нащупал застёжку кобуры и сдвинул предохранитель на пистолете, — то оставь чужую рабыню в покое.
— Ты что, бесхвостый, обнаглел безмерно? Надеешься на защиту своей самки?
Внутри холодными кольцами свивались решимость, отстранённость и неизвестность. Я смотрел не на самого хаарши, а чуть в сторону. Сам не знаю, почему. Правая рука обхватила рукоятку, левая замерла перед грудью… И чуть ниже. А вот злости — не было. И обиды не было.
— О, да я смотрю, ты уже и драться собрался? И давно лысошкурые стали такими могучими?
Я молчал. Ожидая неизвестно чего. Кольца внутри улеглись, больше не мешая.
— Что застыл, чучело? Ещё надеешься меня чем-то удивить?
Я по-прежнему молчал. Только разум отмечал: шевелится шерсть на щеке, поза слишком расслабленная для броска, за ним — куст, за кустом кто-то прошёл, слева смотрит чья-то морда…
— Трус… Негодящий тебе достался хозяин… Пошли!
— Сисишеп, не ходи. И вообще, иди в нашу комнату. Не оглядывайся.
Рабыня повернулась и пошла.
— Стой!
Она никак не отреагировала.
— Стой я тебе сказал! Ах, ты паршивка…
— Заткнись, облезлый! — холодно бросил я…
Пистолет выстрелил очень негромко, чуть не булькнул. Потому что ствол его уже скрылся в пасти. Он бросился настолько быстро, что я вообще не успел ничего ни понять, ни сделать. Только выхватил пистолет и нажал на спуск. Кажется, рефлекторно. Тело упало на землю и чуть вздрогнуло. Видимо, в последний раз. Я оглядел забрызганный кровью ствол, присел и вытер его о лаар. После чего убрал оружие в кобуру.
А внутри по-прежнему была звенящая тишина. Я не испытывал ровно никаких эмоций. Только где-то тлело удивление, что покойный оказался НАСТОЛЬКО быстрым. Если бы я не держал пистолет в руке — мог бы и не успеть…. Да и то успел с перепугу.
Мы с Сисишеп сидели в одной из комнат местного храма. А может, и не храма, может быть, подобные комнаты со знакомой храмовой атрибутикой, есть в каждом доме. Но уж очень она мне была знакома. Именно в такой комнате Смаарр проводил со мной все свои манипуляции. И обучение языку, и бил, и оскорбляли они с Хаш…
Хаш до сих пор не было. Это было странно. Хотя, может быть, во время следствия родственники не допускаются? А то, что сейчас шло следствие — я не сомневался. Смаарр тоже тогда интересовался, как я могу принимать решения, не узнав о причинах. Удивительно только, что допрашивали почему-то Сисишеп, хотя я сидел рядом.
— Что он сказал?
— Он приказал мне открыться и осмотрел меня.
— Дальше?
— Потом мой хозяин приказал ему оставить меня в покое.
— Дальше, дальше!
— А дальше они… поругались.
— Как именно?
— Он… называл хозяина всякими словами. Я не помню точно. Но нехорошими. А хозяин стоял и ждал.
— Чего?
— Не знаю. Он просто стоял и ничего не делал. А потом велел мне уходить.
— Куда?
— Туда, где наши вещи. Я повернулась и пошла.
— И что было дальше?
— Я не видела. Только услышала звук… Не знаю, как будто удар сильный. Повернулась — а он уже упал.
— Он первый нанёс оскорбления?
— Нет.
— Твой хозяин начал?
— Нет. Мой хозяин вообще молчал. Так что он не был первым или вторым. Он его совсем не оскорблял.
Я подумал и решил, что позы, отношение и тон, действительно, оскорблениями не являются. Но когда же спросят меня хоть о чём-то?
Оказалось, что ждут саму королеву. Она вошла не в той вызывающе открытой накидке, а в обычном розовом лааре с фиолетовыми цветами по всему полю. Пожалуй… Красиво!
— Оставьте нас.
— Государыня, я задаю вопросы по делу…
— Вот и не надо этого делать. Вопросы буду ему задавать я. Надеюсь, моего уровня хватит, чтобы услышать верные ответы.
— Как скажете. Но тогда зачем мне уходить?
— Чтобы ты не слышал вопросы.
Жрец волнообразно махнул хвостом и вышел. А я задумчиво проводил его взглядом.
— О чём ты задумался? — спросила королева по-английски.
— Я не понял движение его хвоста, — ответил я на Высоком. — А обычно я их понимаю.
— Это просто жест… уважения, согласия… Подчинения… Неважно. Зачем ты его убил?
— Это получилось случайно, мэм.
— Почему ты на это решился?
— Я не знаю, мэм.
— Что ты чувствовал в этот момент?
— Ничего.
— Точнее. Смотри сюда! — она указала на бронзовую морду. — Не отрывай взгляда и рассказывай как будто ему. Итак, что ты чувствовал?
— Я не чувствовал ничего. — бронзовая морда не оказала на меня никакого магического эффекта. — Вообще ничего. Вот это, пожалуй, удивительно.
— Было ли внутри тихо?
Я кивнул, не отрывая взгляда. Пожалуй, это очень точное определение. Внутри меня было тихо.
— Он пытался тебя разозлить?
— Да.
— Зачем?
— Видимо, ему нужно было убить меня. При всех. Так, чтобы я напал на него.
— Почему же ты не нападал?
— Не хотел.
— А если бы хотел — напал бы?
— Я не знаю, мэм. Наверное, всё-таки — нет.
— Почему?
— Это сложно объяснить. Я… Я не считаю, что подобные вопросы решаются… силовыми способами.
— Поэтому ты пощадил Рамарупара?
— Да, наверное. Мне просто в голову не пришло, что его можно убить. Мы, люди, не решаем проблемы подобным способом.
— Мне говорили обратное.
— Я хотел сказать, мы — простые граждане. Есть те, кто считают право силы приоритетным. Но далеко не все.
— А разве это не так?
— Конечно, так. Но сила — она разная. Кто-то может быть силён мышцами, а кто-то и без всяких мышц может победить. Некоторые умеют это сделать одним взглядом. Вот я сегодня — я был слаб. Но у меня было сильное оружие. И я оказался сильнее.
— Побереги себя.
Я оглянулся. Когда она ушла? Я даже не заметил, не услышал. Зато вошёл тот самый жрец.
— Что ты тут восседаешь? Думаешь, сюда поесть принесут?
Надо же, Сисишеп тоже ушла! Да что ж такое со мной происходит?
— Выходи, выходи! — жрец недовольно подёргал усами и подтолкнул меня к двери.
Я вышел. Интересно, что же сделала со мной королева?
Сисишеп встретила меня с восторгом. То есть, облизала всего, обтёрлась об меня… Выражение такого щенячьего восторга от неё было очень приятным. Но... Но если бы так себя вела Хашеп — фиг бы я влюбился в неё. Нет, такое животное проявление чувств допустимо между хаарши… Вот пусть они так и общаются. Со мной Хашеп ведёт себя как человек. И я люблю в ней всё человеческое. А Сисишеп я за человека не считаю. Поэтому взял хозяйской рукой за шкирку и встряхнул сильно.
Усы встрепенулись, пасть приоткрылась, уши боязливо прижались… Посмотрела снизу, виновато-виновато… И вдруг… И вдруг растянула пасть, хвост задрался, уши выпрямились…
— Да, хозяин! Ты так давно не наказывал свою рабыню!
Удивительно, при обращении друг к другу хаарши не используют множественную форму «вы». Но уважительное обращение раба к хозяину — встречается. Сисишеп использовала обыденное обращение равного к равному. Чудеса языка: сказано одно, подразумевается другое, а оба понимают третье…
— Как тебя наказать?
— Ты сказал, что у меня красивый хвост.
— Да, он мне нравится…
— Х… Хочешь?
И сглотнула.
Я оглядел рабыню. Хвост прижат к ноге, усы беспокойно шевелятся, в глазах — щенячья преданность.
— Раздевайся.
Она с готовностью сбросила с себя пояс.
— А ножик есть?
Сисишеп бросилась к нашим сумкам и, покопавшись, извлекла что-то режущее. С поклоном поднесла мне. А ручки-то — дрожат! Но сама преклонила колено, держит орудие пытки на вытянутых руках… С трудом. И пытается хвост удержать. А тот хлещет, то туда, то сюда.
— Какой он у тебя непослушный, — я забрал режик. Грубо обработанный кусок металла с чем-то вроде гравировки… Или просто царапины? А вот режущая часть — блестящая, недавно точенная. Лезвие толстенное, длинное.. Чем-то похоже на бритву. Может, это бритва и есть? Потому что остриё заточено очень здорово!
— Ну, что ж. Становись.
— Как? — хрипло выплюнула она.
— На колени. Мордой на пол. А хвост задери вверх.
Она беспрекословно выполнила всё. Уложила морду на пол, задрала задницу вверх, вытянула хвост…
Я поймал это пушистое чудо, пропустил между пальцев. Как он задрожал! Еле удержишь!
— Ну, что… Готова распрощаться со своей красотой?
Она только зажмурилась. Кажется, даже дышать перестала.
Я поднёс лезвие к основанию хвоста… Даже нажал. Шерсть на хаарши встала дыбом. Вот реально: она раздулась раза в полтора, точно! Получилась такая огромная ворсистая кукла. А я развернул бритву тупой стороной и резко чиркнул. Короткий затихающий лай раздался раза три… Сисишеп вскочила и обняла свой хвост, прижав к животу. А потом упала передо мной, вылизывая ноги и штаны.
— Хозяин! Спасибо, ты самый лучший, ты самый замечательный, правильно хаал говорил, ах, как здорово! — она торопливо облизнулась и продолжила. — Как страшно было, как я переживала, хозяин! Ты всё правильно сделал, ах, как я тебе благодарна, спасибо, самый лучший хозяин на свете!
Внутри ревниво щёлкнули створки защиты от «медных труб», щёлкнули и раскрылись.
Потому что Сисишеп не мне всё это говорила, она просто выплёскивала свою радость. За то, что я дал ей возможность испытать этот страх и ужас, но не привёл приговор в исполнение. Поэтому её искренность грела и радовала. Она отдалась мне полнее, чем женщина отдаётся мужчине, и я не обманул её ожиданий.
— Прости, Сисишеп, но хватит меня вылизывать. Ну, хватит, хватит!
— Хозяин! Хочешь я тебе там полижу? Хашеп говорила, ты любишь!
— Ну, вот! Теперь жена и рабыня будут обсуждать своего господина и его привычки. Очень хочу! Но — не буду. Не сейчас. Сейчас у меня есть другие заботы. Ты слышала, о чём говорила со мной королева?
— Нет, — удивлённо ответила рабыня. — Мы же сразу ушли.
— То есть, когда она ушла — ты тоже не знаешь. Жаль, жаль. А почему допрашивали именно тебя, хотя я сидел рядом?
— Потому что ты можешь утаить что-то. Ты же не хаарши! Жрец не имеет над тобой силы. А я всё скажу, хочу я или нет.
Значит, то, что она рассказывала — вот именно это она и увидела. Но мне казалось, что я тоже немало высказал этому выскочке… Или это я про себя говорил? А главное, она не увидела самого выстрела. Или увидела? В общем, неважно.
Да, почему жизнь не всегда клубника со сливками? Такой момент! Мы двое, у обоих игривое настроение. И — никакой возможности!
К ужину нас с Сисишеп пригласили отдельно. И довели в сопровождении. Если бы не эти чёртовы ужины — я бы послал всё нафиг и ел бы доширак в комнате с Сисишеп. Кстати. Надо бы проверить, может ли она нашу человеческую еду есть? А то, если нам её с собой брать — надо же чем-то кормить! Закупать продукты здесь будет очень уж накладно.
Моё появление вызвало шумный интерес. Пока я шёл к своему месту, один из сидящих за столом поинтересовался у королевы, чем закончилось расследование сегодняшнего инцидента? Пока я усаживался, то краем уха услышал, что расследование завершено, и что за гостем (то бишь, за мной) никакого злого умысла не замечено.
— А разве гость наш не проявил злой умысел, скрыв ото всех понимание Высокого Языка?
— Эй! — я оторвался от столовых приборов. — За клевету могу и на поединок вызвать!
— В чём же клевета? — хаарши по-прежнему смотрел на королеву, и мне это очень не понравилось.
— Как говорится, «факты сокрытия — в студию»! Приведите пример, когда я скрывал это знание?
— Ты общался с королевой на вашем языке.
— Пфе! В нашем мире считается вежливостью отвечать на том языке, на котором к тебе обратились. Кто из вас пытался поговорить со мной, но кому я сказал «Не понимаю»?
Королева обратила полный внимания взор на своего подданного.
— А то, что он заявил, будто ему приказано скрывать знание языка?
— Мэм, я прошу у тебя спросить у него, — я решил пользоваться приёмом оппонента, разговаривая с королевой, а не с ним, — откуда ему известны сведения, которые я передал исключительно охраннику вашего дворца наедине?
— А ты это действительно сказал ему?
— Да, это так.
— Почему же?
— Так посоветовал мне хаал Смаарр. А ему виднее.
— Посоветовал или приказал?
— Он сказал, что это так будет лучше.
— Итак, — королева вернула внимание этому уроду. — Теперь мы ждём ответа от тебя. Как ты узнал об этом разговоре?
— Я снимаю свой вопрос.
— А я — нет!
— Уважаемый гость, мы ценим твой интерес, но здесь и сейчас мы собрались поужинать. Прежде чем мы приступим к вечерней трапезе, позвольте сделать вам заявление. Наша дочь, Хашепсут сталл Наахи риис Смаарр, потомок ветви Упавшей Звезды, понесла потомство.
За столом — бурное ликование. Переждав гвалт, королева продолжила:
— И сегодня за столом присутствуют Хашепсут и Рамарупар. Как пара.
О, да! Я был впечатлён. И изысканным костюмом своей любимой, и тем, как она держала под ручку этого… Недобитого. Впрочем, я за столом. Здесь — общественное место. Тьфу, «общественное место» — это что-то типа тюрьмы на Высоком. В общем, здесь и сейчас никаких разборок, стрельбы и так далее. Мне очень доходчиво объяснили, что самозащита допустима, а вот нападать на соперника лучше не стоит. А то всё зазря будет… Хоть я и гость.