Сакура невольно покраснела — одно дело знать, что это результат распускаемых Акимичи слухов, и совсем другое — получить спокойное подтверждение от того, кто точно знал ситуацию во всех тонкостях и льстить бы ей не стал.
— Но давай не о вас, — улыбнулся Ирука-сенсей. — Со стороны обычно понятно лучше, правда? Например, возьмем команду Майто-сана. Рок Ли, Хьюга Неджи, Такахаши Тен-Тен. Неджи — признанный гений, сильнейший шиноби своего выпуска. Ли — очень старательный парень, который в любом случае будет стремиться достичь его уровня. Тен-Тен же… ей нравится Неджи. Не настолько, чтобы назвать это влюбленностью, но достаточно, чтобы не обращать внимания на сложности его характера. Естественно, она стремится не быть обузой своей команде. В то же время Неджи — при всех своих недостатках — никогда не позволит себе показаться в неприглядном свете перед куноичи. И это заметно облегчает взаимодействие с ним остальных. Вообще, присутствие куноичи в команде заставляет вести себя приличнее.
— Иногда. Временами, — вздохнула Сакура. — А иногда нормы приличия приходится доводить оплеухами!
— Согласись, если бы оплеуху в таком случае отвесил парень — добился бы скорее обратного эффекта, — заметил Ирука. — Но продолжим… Например, Ино-Шика-Чо. Да, клановый союз и политика… но, если ты заметила, кланы Нара, Яманака и Акимичи состоят не только из семей глав клана. Однако смешанных команд не так уж и много. Не будем трогать старшее поколение, тем более что ты с ними почти незнакома. Ино, Шикамару, Чоуджи. Шикамару и Чоуджи дружат с самого детства, к тому же Шикамару как никто поддерживает своего друга — Чоуджи долго был не уверен в себе, но старался ради того, чтобы не подвести это доверие. Но поэтому же он не стал бы спорить с Шикамару или заставлять сделать что-то. А Ино — достаточно активная и уверенная в себе, чтобы при необходимости взять Шикамару за ухо и потащить в нужную сторону. Кроме того она нравится Чоуджи, что еще больше мотивирует его на работу над собой. Ну и баланс клановых техник у них идеален для работы в команде.
— Как всё сложно… — протянула Сакура. Она знала, что команды организовываются не с бухты-барахты, но глядя на их собственную, в это как-то не особо верилось. — Но, стоп, если у всех так, то о какой концепции, что воплотили только мы, говорилось в начале?
Ирука одобрительно улыбнулся:
— Официальная версия — первая стадия этой концепции. То, что я тебе рассказал — это вторая. Третья же, — сенсей помолчал, собираясь с мыслями. — Ты верно упомянула, что тройка, в числе прочего, удобна тем, что учитывает вероятность смерти одного из команды. Но есть и еще кое-что. Как ты, наверное, знаешь, с личной жизнью у шиноби все достаточно сложно. И не только потому, что они боятся с кем-то встречаться — на самом деле нет. Никто не запрещает завести себе девушку из гражданских или закрутить роман с кем-нибудь из штабных, которые на миссии за пределами Конохи выходят редко и, соответственно, гораздо меньше рискуют погибнуть. Просто времени не хватает. Миссии, тренировки, лечение в госпитале… львиная доля общения выпадает на команду. И даже если для какого-то задания ее переформировывают — установить такую прочную и яркую связь, как с самой первой командой, очень сложно, — Ирука снова сделал паузу. — Нидайме был умным человеком. Очень умным и в достаточной мере циничным, чтобы учитывать, что рано или поздно любой шиноби захочет чего-то большего, чем просто дружба или соратничество. А роман — любой роман — требует немало времени и сил. Что заметно влияет на тренировки и прочее.
Ирука-сенсей помолчал и закончил почти печально:
— Зато если с самого начала ориентировать шиноби внутрь команды… с дальним прицелом на то, чтобы это была именно не пара — иначе возникнет ненужное напряжение и отграничение третьего члена… всё становится гораздо проще.
Сакура сделала то, чего с ней не происходило долгие годы: она запнулась на ровном месте. Просто запуталась в своих ногах и полетела лицом на каменную мостовую. К счастью, успела выровняться, но всё равно такое поведение для куноичи и ирьёнина...
— Так что это всё… специально?!!
Ирука вздохнул:
— В некотором роде. Но не всегда и не со всеми, а в полной мере срабатывает и того реже. Во-первых, не всем командам удается подобрать гармоничный расклад — всё же боевая эффективность на первом месте. Учет третьей стадии должен идти так, чтобы не нарушать первые две. Во-вторых, достаточно много шиноби все же гибнет на миссиях — но, кстати, процент пар из оставшихся сокомандников достаточно высок. Ну и в-третьих — мы ведь не ками. Не можем предугадать и учесть всё. Сокомандники могут поссориться, могут повзрослеть и изменить интересы, могут просто дружить, либо пережить какое-то потрясение и замкнуться в себе… К тому же в первую очередь вероятная триада формируется из тех шиноби, которые потенциально могут достичь S-класса. К этому уровню они обычно становятся одиночками — и им, как никому, нужны крепкие связи и поддержка.
— Как это… грустно, — заметила Сакура, вспомнив о Тсунаде.
Той не то чтобы никто не нужен был — порой она выглядела очень одиноко, — просто… заниматься этим было уже не с руки. И вроде возлюбленный помер давно, и зарасти всё уже должно. Но как-то всё времени нет, кругом ответственность, обязанности, даже не засмотришься ни на кого.
— Именно. Какаши-сенсея взять или команду санинов, к примеру, — продолжил Ирука, заставив куноичи невольно вздрогнуть. Не мысли же он читает? — Ты вряд ли знаешь, но команда Какаши-сана была очень похожа на вашу. Он сам — признанный гений, у которого, тем не менее, была очень сильная личная травма. Нохара Рин — куноичи, медик, влюбленная в него. И Учиха Обито, очень оптимистичный парень, но далеко не самый сильный среди своего клана. Он поздно пробудил шаринган, и, честно говоря, в клане его считали неудачником. А еще он был влюблен в Рин, — Ирука вздохнул. — У них были все шансы стать сильной командой и сформировать триаду… но сначала погиб Обито, завещав Какаши-сенсею свой шаринган, потом — Рин… И Хатаке-сан остался один. Как видишь, он даже учеников очень долгое время не брал, не говоря уж о ком-то ещё.
— А санины… как? — сглотнула Сакура.
— Санины? — Ирука-сенсей покосился на нее, доедая растаявшее мороженое. — Тут все немного сложнее. Но… С Джираей-саном ты знакома и должна была заметить, что к женщинам у него отношение… трепетное. В молодости он был таким же, — Ирука улыбнулся так, будто мог знать санина в молодости и теперь испытывал ностальгию по тем временам. — Тсунаде-химе была красавицей уже с юности и, естественно, понравилась ему. Думаю, она рассказывала тебе, как Джирайе-сану однажды досталось за подглядывания, — улыбка стала проказливой. — А вот Орочимару был необщительным, замкнутым… и гением. Его отстраненность цепляла Джирайю, заставляя его тормошить, и раздражала Тсунаде. Ну, вот если бы Ино кто-то взялся игнорировать, она бы добилась его внимания хотя бы из принципа, верно? И это была действительно хорошая команда, — сенсей погрустнел. — Не знаю, что именно и когда пошло не так. Может быть, дело в путешествиях Джирайи-сана, когда они подолгу не виделись, может, это как-то связано с тем, что Тсунаде-сама влюбилась в другого человека — и поэтому Орочимару окончательно отстранился от них… Но понимаешь теперь, почему об этой концепции мало кто знает?
— И понимаю, почему это генинам не сообщают, — вздохнула Сакура. — Специально бы всё сделали наоборот. С… спасибо, Ирука-сенсей. Приятно знать, что ты не какой-то там урод. И пусть умом всё понимаешь, но когда ложь так часто повторяют, начинаешь сам сомневаться в правде.
Ирука с улыбкой покачал головой:
— Ай-яй, Сакура, какая прискорбная неуверенность в себе. В следующий раз, когда появятся дурацкие мысли, сразу приходи ко мне пить чай. Жаль, мне уже пора. Передавай привет Саске и Наруто, — сенсей махнул рукой в прощальном жесте. — И не забывай, ты очень похожа на Тсунаде-химе, а она всегда считалась признанной красавицей.
Сакура залилась, как маков цвет, и едва не забыла попрощаться.
Наруто в тот день возвращался домой пораньше, весёлой плавающей походкой и с сумкой вещей за плечами. А, ну ещё он пыжился от гордости так, что освещал улицу на два квартала вперёд. Сегодня Какаши свалился первым и с плохо скрываемой радостью сообщил, что его отправляют на миссию. Далеко и надолго. Так что можно закончить пораньше, чтобы подготовится к миссии… да-да, Тензо, ты мне нужен, надо обсудить детальки… заодно костылём поработаешь.
В общем, повод для самодовольства был, да ещё какой! Наруто хотелось подпрыгивать и порхать птичкой, но, к сожалению, тренировка даром не прошла и задница была слишком тяжёлой. Правда, увидев встречающую его Сакуру, Узумаки все-таки подпрыгнул. Любимая девушка, дом, вкусные запахи с кухни и то, что его ждали — не об этом ли он мечтал? Наруто радостно расцеловал куноичи, заставив её смущенно порозоветь — но тумака ему за это так и не прилетело.
— Что, умотал Какаши-сенсея? — улыбнулась она. — Иди купаться, сейчас Саске придёт и будем ужинать.
— Урра! — заулыбался Узумаки, сжал Сакуру в объятьях, поцеловал в щёку и ускакал освежаться. — Тёплая водичка, аняняня! Где ты, моё вкусное мыльце… иди к папочке, не бойся. Я тебя не сожру… наверное.
Сакура тихо засмеялась. То, как Наруто в прошлый раз принюхивался к мылу, она заметила. И теперь было интересно — надкусит или нет?
— Тадайма, — Саске, в отличие от Наруто, умел оставаться незамеченным. Но, как оказалось, разбросанные в коридоре ботинки и одежда стали для него сюрпризом. — Ай! Саку… а, нет, Узумаки! Добе, помнишь, что я Сакуре обещал?
— Э-э-э… — Наруто высунулся из ванны. — Любить её страстно и честно?
Прилетевшая в лоб сандалия намекнула, что Саске имел в виду не это. Учиха же уже взвешивал на руке вторую.
— Ау, — заметил пострадавший. Его потяжелевшая усталая задница праздновала долгожданную встречу с полом. Так как он был до сих пор жив, можно считать, что Саске бросал очень нежно. — Э-э-э… так типа мне убраться?
Саске вздохнул. Разбросанная как попало одежда и сандалии, о которые он чуть не споткнулся, раздражали, конечно, но хлопающий глазами Наруто выглядел так… да, мило, что злиться на него было совершенно невозможно. Даже вторую сандалию бросать расхотелось.
— Потом клона сделаешь, — буркнул Учиха, которому совершенно не хотелось признавать, что он в момент растаял всего лишь от улыбки и взгляда. Нет-нет, он просто не хочет разводить конфликт на ровном месте!
Наруто посмотрел на гирлянды своих вещей где попало, которые он успел веером раскидать в забеге к своему мылу. Потом оценил строгий простор дизайна и осознал, что его бардак как-то не вписывается.
— Нет, ну, мне не сложно… — протянул он и шустренько собрал вещи в одну большую кучку посреди ванной. — Привет, кстати.
И Саске тоже достался приветственный поцелуй… во время которого Наруто чуть не забыл, что его посылали мыться.
— Мальчики, ужин остынет, — голос Сакуры заставил их обоих вздрогнуть и неохотно разлепиться. — Саске, если ты хочешь искупаться одновременно с Наруто, возьми хотя бы полотенце.
— Что? А, нет, я лучше потом, — Саске поспешил выскочить из ванной.
Наруто спешно привёл себя в состояние чистого свежего пирожка — ну, мыло так пахло, мыло, — переместил кучку в комнату к своим вещам, переоделся в чистое и домашнее и побежал на кухню, пока проглоты всё не сожрали.
Как бы то, что это он тут главный проглот, он в своих расчётах не учитывал.
«Проглоты», разумеется, всё не съели — они даже не начинали, ждали его. Наруто упал на свое место, с наслаждением втянул носом вкусные запахи и улыбнулся так сияюще, что Саске всерьез подумал пробежаться к любимому дубу, пока окончательно не превратился во влюблённую лужицу.
— Как у вас день прошёл? — словно между прочим поинтересовался Учиха, примеряясь палочками к своей порции.
— Потрясно! — радостно заявил Наруто и начал в лицах показывать сценку об уморённом Какаши, пытаясь одновременно сожрать всё, на что падал взгляд.
К сожалению, счастье многозадачности долго не продлилось.
— Наруто, — Сакура смерила его тяжёлым взглядом. — Ты либо ешь, либо говоришь. Мне не улыбается тебя откачивать, если ты подавишься куском чего-либо. И даже если не подавишься — сидеть под брызгами слюны всё равно не нравится. Доешь, потом расскажешь, раз уж не умеешь это совмещать.
— Сакура-чан, ты такая ответственная! — разулыбался Наруто, но ораторский пыл действительно приуменьшил.
— Сакура, а у тебя как дела? — пронзительный взгляд от Учихи заставлял невольно заподозрить, что он что-то знает… только вот что?
— Эм… — Сакура замялась, невольно чувствуя себя виноватой, хотя она ничего предосудительного не делала. — Ну, сегодня был отличный день… Я пораньше закончила, увиделась с Ирукой-сенсеем…
— Вау, и как он?! — подскочил Наруто и тут же уселся тихонько, поймав грозный взгляд зелёных глаз.
— Рассказал… интересную теорию, — уклончиво поведала Сакура, сохраняя важный вид. — Про то, как формируются команды.
— И что именно тебя в ней взволновало? — сбить с мысли Саске, почуявшего что-то неладное, было той ещё задачей. — Или не в теории дело?
Саске смотрел серьёзно и выжидательно, Наруто поглядывал с любопытством и озорством. Учиха, казалось, сейчас начнёт практиковаться во всех техниках допроса разом, а Узумаки… Будет пугать щекоткой и разговором во время еды.
И Сакура сдалась, пересказав весь разговор с Ирукой. Саске слушал внимательно, не перебивая… Это делал Наруто, за двоих своим громким «Что?!!» и попытками поперхнуться. Зато в конце воссиял так, что захотелось просто треснуть.
— Ерунда все это, — пробурчал Учиха, отводя глаза в сторону. — Вот уж я на добе повелся совсем не поэтому.
Насупленный Саске напоминал сейчас мокрого нахохлившегося воробья — но зато не осталось ни следа той жутковатой сосредоточенности, от которой невольно мурашки по хребту маршировали. Сакура не сразу поверила себе, когда поняла, что Учиха… Смущается?
Наруто тоже заметил это и неприлично забыгыгыкал.
— Что? — Саске метнул на него быстрый косой взгляд и поспешил засунуть в рот кусочек мяса.
— Смущённый Са-а-аске. Это так ми-и-ило! — протянул Узумаки и бросил на него озорной взгляд. — А покраснеть можешь? А? А?
— Наруто!
Учиха изо всех сил старался не измениться в лице. Он суровый мститель, он суровый мститель…
Восторженный писк со стороны Сакуры дал понять, что кое-кто из этого мстителя попросту веревки вьёт.
— Ты просто чудо! — неожиданно серьёзно заявил Наруто и чмокнул едва заметный, но всё же различимый румянец.
Логичный вопрос «А на что повёлся?» он решил не задавать. Какая сейчас разница-то?..
Саске закусил губу, словно решая какой-то очень важный для себя вопрос. А потом вдруг пригреб к себе Наруто, крепко обнимая, и протянул вторую руку Сакуре.
— Я вас люблю. Обоих. Очень, — отрывисто сообщил он куда-то в макушки прижавшихся к нему в ответном объятии сокомандников. — Спасибо… что ждали.
Сакура охнула и сжала его на грани болезненного. Наруто, наоборот, размяк и растёкся, опираясь расслабленным теплом.
— Саске… — неверяще пробормотала куноичи. Вот чего-чего, а подобных слов она от него в ближайшие лет десять не ожидала.
— Ну, справедливости ради — не ждали, — проворчал Узумаки. — А активно шевелились в поисках некой заносчивой задницы. Но мы тебя тоже очень-очень любим. Са-а-аске.
— Нету меня. Я лужица, — буркнул Учиха, по-прежнему пряча лицо в волосах. Оказалось, у Сакуры волосы очень мягкие и вкусно пахнут.
Наруто счастливо захихикал и окончательно обмяк, давая себя обнимать сколько влезет. У него ещё оставалось немного еды и недорассказанная история, но ради Саске можно было и потерпеть. Впрочем, у Наруто ещё была возможность рассказать все свои дневные приключения. Хорошая сказка на ночь… вышла бы. Если бы Узумаки во время разговора не лез под руку, не тянулся обнять, навалиться или ещё хоть как-нибудь получить себе толику физического контакта, мешая тем самым остальным улечься… или не улечься.