***
Мадара сидел и старался не фонить на всё поселение собственным беспокойством. Изуна был слишком далеко, а дома зрел переворот. Нельзя сказать, что у него с кланом были особо доверительные отношения, скорее, наоборот. Клану был нужен сильный лидер, который будет вести их от победы к победе и которого будут бояться враги. А настоящим правлением займутся старейшины… Спихивая ответственность на официального правителя.
И если старейшинам что-то не нравилось — официальный глава быстро переставал быть и официальным, и главой. По разным причинам. Случаи бывают разные…
В том числе и такие, что главой оказывается неубиваемый шиноби с Мангекью, который творит какую-то адскую херню, не посоветовавшись с ними.
Мадара неторопливо вышел из комнаты и застучал в дверь гостя:
— Тобирама! Пойдёшь смотреть, как меня с поста смещать будут?
— Не смешно, — отозвался Сенджу, распахивая дверь. — М-да…
Выглядел Мадара не то, чтобы как покойник, но уж точно не лучшим образом. Бледнее обычного, с залёгшими под глазами глубокими тенями и резко обозначившимися складками в уголках рта. Но при всей своей предвзятости к Учихам даже Тобирама не считал, что у них такой гадюшник, что только личная сила удерживает пост главы клана.
Не стоило, правда, исключать вариант, что Изуна был любим кланом гораздо больше старшего брата… Но все равно слишком сильно смахивало на бред. Заяви что-то подобное ани-чан, Тобирама не погнушался бы запереть брата в комнате и досконально проверить на дурманные вещества в крови и общее переутомление. И потом бы не выпустил, пока Хаширама не объяснил бы этот бред логически.
— Жаль, тебя нельзя в комнате запереть, — поделился выводами Сенджу.
— Хочешь сам сходить всем мозги вправить? — приподнял бровь Мадара.
— Ты выглядишь так, что меня того и гляди обвинят в отравлении, — фыркнул Тобирама. — Но если я пойду один, все уверятся, что я не только отравил, но и закопал. Где-нибудь под кроватью.
— Хм. Звучит так, словно ты обо мне беспокоишься, — зевнул Мадара. — Весна-а-а… Птички поют, цветочки цветут, гормоны бурлят… Учихи перевороты устраивают. Обычно Изуне удаётся перенаправить энергию в мирное русло, но тут придётся действовать моими методами. Пошли. Будешь стоять и раздражать. Постарайся, чтобы тебя не убили.
— Раздражать тебя или окружающих?
Предвкушение возможной схватки грело кровь, а то, что в случае с Мадарой схватка, скорее всего, закончится бегом по всем крышам… Право, такие мелочи. Совершенно не стоят того, чтобы воздержаться от язвительного комментирования ситуации.
— Увы, Тора-чан, меня не получится. Я и так раздражён до крайности, — Мадара посмотрел на него ничего не выражающим взглядом и развернулся, направляясь к выходу.
— Знал, что шаринган влияет на зрение, но чтобы так, — поморщился Сенджу. — Ты бы к Хашираме обратился за лечением, раз уж перемирие.
Мадара его не слушал, следуя к выходу. Перед домом уже собралась небольшая толпа решительно настроенных личностей. Все вооружённые, серьёзные, готовые к бою и насмерть отстаивать свою позицию.
— Слушаю, — проговорил глава клана, подавив зевок.
— Учиха Мадара! — начал один из толпы. Он, кстати, регулярно разжигал конфликты и вообще метил на тёпленькое место начальства. Проблема в том, что ни силой, ни умом он не отличался, и все попытки его регулярно проваливались. — Совет обвиняет тебя в предательстве интересов клана! В попирании древних традиций и непростительной мягкотелости! В!..
Увы, договорить ему не удалось: Мадара сорвался с места в атаку, раздавая крепкие, но неопасные оплеухи. Как показывал опыт, побитый собеседник и слушает внимательнее, и соглашается охотнее.
— Хорошо, начнём разбор претензий, — нейтрально произнёс он, стоя посреди постанывающей толпы. — Предательство интересов клана. Невозможно технически. Так как я являюсь сильнейшим представителем клана, я определяю его интересы. Возражения?
Возражений не последовало.
— Кроме того, главными целями кланов является выживание и уничтожение врагов. Я сделал всё, чтобы этого добиться.
— Но!..
— Если удастся заключить с Сенджу крепкий мир, — Мадара обернулся на голос. — Они перестанут быть нашими врагами. Следовательно, враг будет уничтожен. Возражения? Вот и хорошо. Что до попирания традиций… Традиции — это всего лишь алгоритмы действий, приводящие к одному и тому же результату. Наши традиции приводят нас только к продолжению войны. Да, не приводят к уничтожению. Но и к победе — тоже. Так не пора ли что-то менять?
— Да, но… — проговорил кто-то из молодёжи. — Цветочного фестиваля в этом году не будет?
— Как котят… — задумчиво сообщил Тобирама. Вроде бы себе под нос, но достаточно громко, чтобы рядом стоящие могли услышать. — Развивая мысль, страшные-грозные Учихи — котятки… А что за фестиваль-то? И почему не будет? Ани-чан поучаствовать точно не откажется.
— Мы не котята! — возмутился кто-то из молодёжи, вскакивая. — Ты! Сенджу!
Мадара отвесил ему затрещину:
— Язвить сначала научись, прежде чем во взрослые разговоры встревать! — а затем повернулся к Тобираме: — Изуна ежегодно устраивает культурные мероприятия для всего селения. Началось всё со всеобщего ремонта и уборки, а теперь дошло до конкурса украшения домов цветами, литературных и песенных вечеров и представлений в театре. Но с учётом новостей… Боюсь, фестиваль будет межклановым.
— Что?!
— Кощунство!
— Да никогда!
— Обломаются эти Сенджу!
— Это наш фестиваль!
— Я уже песню приготовила!
— Думаю, Изуна не меньше вашего хочет устроить фестиваль, — продолжал Мадара. — И то, что он находится в чужом поселении, его вряд ли смутит.
— Это да…
— Изуна-кун такой!..
— Но это же опасно!..
— Но Изуна-кун такой…
— Заткнись, женщина!
— Какие знакомые интонации… — всё так же задумчиво протянул Тобирама. — «Изуна-кун такой классный… Изуна-кун такой мудак! Изуна-кун такой кла-а-асный муда-а-ак». Или он маскируется хорошо? И вообще, котята, не знаете, от чего отказываетесь. У нас весной кулинарные состязания устраиваются. С участием ани-чана, — Сенджу мечтательно прижмурился.
— Глава клана Сенджу… Готовит? — Учихи дружно впали в каплю.
— Вкусно готовит! — воздел палец к небу Тобирама.
— Стоило заключить мир, чтобы на это хотя бы посмотреть, не? — заметил Мадара. — А теперь кыш отсюда, нечего мне тут двор захламлять.
— Мадара-сама… Но как же… Месть?
— А толку-то с неё? Мёртвых ею не воскресишь. Только увеличишь количество трупов. Кыш! И займитесь уже организацией фестиваля сами.
Пока присутствующие переваривали такое революционное заявление от главы клана, Тобирама высмотрел в толпе несколько человек с характерными ухватками и пристал с требованием выдать ему почтовую птицу. Учихи отбрыкивались, заявляя, что не положено, и вообще, Мадара-сама… Тобирама пожал плечами и пошел доставать Мадару. То, что ани-чан поучаствовать в намечающихся безобразиях — что немаловажно, мирных безобразиях — не откажется, он не сомневался. Но ведь нужно согласовать время, формат, место, решить, будут ли допускать кровных врагов в селение, или же лучше устроить временный праздничный лагерь где-нибудь между…
Были у Тобирамы и еще кое-какие идеи, требующие связи с братом.
Мадара на просьбу выделить ему почтовую птицу отреагировал спокойно, только поинтересовался:
— А что, у вас нормальных тайных методов связаться нет, что ли?
— И потом доказывать, что я не секретные документы Учих пересылаю? — возмутился Тобирама. — Тебе жалко птицу выделить? К вечеру обратно прилетит, ручаюсь. А то и раньше.
— Да бери, бери, только письмо перед отправкой покажи, — снова зевнул Мадара.
Обычно недосып на него не так жутко влиял, но тут две ночи подряд он не просто не спал, он ещё и переживал за брата. Сил переживать и спорить у него уже не оставалось… Разве что драться он был готов в любом состоянии.
— Котичка, — умилился Тобирама. — Лохматый. Птицу выдайте, Мадара-сама разрешил.
Способы экстренной связи на случай попытки убиения всем кланом у Тобирамы были. Равно как и возможность уйти с помощью Хирайшина — уж метки он расставил везде, где доводилось бывать. Можно было бы сказать, что это лишает затею с обменом заложниками всякого смысла… Но только если не знать Хашираму. Не стоило и сомневаться, что прямо оспорить его решение никто не посмеет. А от яда в чае никакой Хирайшин не спасет.
Можно было бы просто остаться в одиночестве и на несколько минут переместиться домой, оставляя письмо — но Тобирама собирался играть по правилам. К тому же вставить в письмо ту самую, не фестивальную идею так, чтобы Учиха не понял, было вызовом. Шаринган, да еще Мангекью… Если и поймёт — катастрофы не случится, но оставить Мадару в неведении было более заманчиво.
Учихи двор главы клана освободили, но расходиться не спешили. Тобирама, возвращающийся с выданной птицей, чисто машинально рыкнул на бездельников. Получил ворох претензий в ответ. Парировал списком того, что красноглазые «котята» могли бы вот прямо сейчас сделать вместо того, чтобы шататься бездумными призраками. Учихи законно возмутились, чего это он тут командует.
— Мне бумагу от Мадары принести, что он разрешает мне командовать? — поинтересовался Сенджу с привычно невозмутимым выражением лица.
Учихи проворчали, но разошлись. С Мадары сталось бы подписать такое разрешение, лишь бы родной клан не расслаблялся. Уже послышались шепотки в духе: «Это как Изуна-кун, только не такой милый» и «Тот пошлёт так, что во рту цветочный запах останется».
Тобирама даже озадачился — считать это комплиментом, или обойдутся? Решил отложить вопрос до более детального ознакомления с помянутым Изуной. Хотя то, что его в принципе посчитали милым, настораживало. Это у красноглазых когнитивное искажение реальности, или он сам рядом со здешними монстрами не котируется?
В любом случае, останавливаться на достигнутом Сенджу не намеревался. И вместе с письмом притащил Мадаре официальное разрешение называть Учих котятами, которое требовалось только подписать.
Тот посмотрел на это, приподнял бровь. Подписал. Интересно, а Тобирама сам-то понимает, что он всеми силами налаживает мир и взаимопонимание? Как можно люто ненавидеть того, кто тебя котёнком кличет? Как можно будет самому этих котят потом безжалостно убивать?
Мадара посмотрел письмо, ничего криминального в нём не увидел, дал добро на отправку. И подтянул к себе моток крепкой верёвки. Тобирама смерил её подозрительным взглядом, но спрашивать не стал — если причина для подозрений и впрямь есть, ему об этом не расскажут, а рассчитывать на то, что Учиха решил тихо удавиться, не стоило.
Да и не к месту это было бы просто до ужаса.
— Давай, отправляй послание и подставляй руки, — скомандовал Учиха.
— Хм? — вопросительно выгнул брови Тобирама. — Зачем?
— Я тебя свяжу.
— И в чем смысл? — Сенджу нахмурился.
— Свяжу, обниму и буду спать.
Тобирама помолчал несколько секунд, обдумывая. Протянул ладонь, коснулся лба Учихи.
— Жара нет. И на вид вроде бы не бредишь. Что за странные желания?
Тот посмотрел на него мутным, усталым взглядом.
— Свяжу, чтобы ты не придушил меня во сне. Обниму, чтобы точно знать, что повод для беспокойства и гарантия жизни брата под присмотром. Буду спать, потому что хочу спать. Ещё вопросы?
— С чего ты взял, что я соглашусь?
— А ты не согласишься?
— Спать в твоей кровати связанным? — Тобирама постарался вложить в вопрос весь доступный ему скептицизм.
— Боишься, что буду покушаться на твою невинность?
— Это сейчас попытка взять на слабо?
— Это сейчас попытка узнать, что тебя смущает.
— То есть для тебя это абсолютно нормально тащить в постель вчерашнего врага? Или же… Тащить в постель брата?
— Ну вот поэтому я и хочу тебя связать…
— Бред, — подумав, Тобирама немного конкретизировал: — У меня.
— Вот и подумаешь об этом, когда я буду спать. Давай руки.
Больше всего Тобираму озадачивало то, что убить его Мадара мог и без этих сложностей. Или же догадался про Хирайшин? Но всё равно, как-то это всё… Странно. Очень. Хоть в самом деле соглашайся, чтобы разобраться, что же Учиха задумал.
— И не подумаю.
— Пожалуйста?
Вот это было удивлением побольше, чем предложение Мадары в принципе. Потому что Тобирама мог ожидать попытки скрутить его силой, язвительных подначек или даже посыла под хвост к биджу — но точно не того, что Учиха вежливо попросит.
— Вздумаешь пинаться ночью — не обижайся.
— Угу, — согласился Мадара, связывая свою будущую обнимательную подушку. — Буду душить слишком сильно — кричи.
========== Часть 3 ==========
Связывать Учиха умел. Веревки не пережимали ток крови, не грозили последствиями для здоровья, даже спать не мешали бы — шиноби не привыкать к отдыху в самых неудобных позах или же с ограниченной подвижностью. Но толком пошевелиться или же распутать узлы, не разбудив Учиху, не вышло бы. Впрочем, это было как раз и неудивительно — правильно связывать пленных, равно как и освобождаться от веревок, учили всех обязательно. Кто-то осваивал это искусство лучше, кто-то только в самых основах — но шиноби, не умеющий даже правильно связать врага, был редкостным неудачником. Скорее, стоило озадачиться тем, что Мадара действительно спал. И даже не пытался рефлекторно придушить оказавшегося под боком Сенджу. Наводило на мысли, что сопящая тушка под боком ему привычна… Что вкупе со следами чакры Изуны, которых в этой спальне было чуть ли не больше, чем во всех остальных комнатах, наводило на размышления.
Тобирама пошевелил пальцами, опутанными хитрыми узлами, которые должны были помешать складывать печати, ухмыльнулся. Ему-то беречь сон Учихи никакого резона не было.
— Подъем! — Сенджу метко ткнул Мадару локтём в солнечное сплетение. Веревки движения ограничивали, но не настолько безобидные. Серьёзный вред таким ударом не причинишь.
А вот резкий выплеск чакры, которым Тобирама притянул валяющийся неподалеку сюрикен, разбудит любого опытного шиноби гораздо быстрее пинков.
Секунда — и к горлу Сенджу уже был приставлен кунай.
— Какого?.. — мрачно спросил Мадара, разлепляя глаза. Его взгляд обещал смерть долгую и мучительную.
— Вставай, — отозвался Тобирама, освобождая руки от остатков веревки. — И пошли.
— Охренел? Не пойду.
— Пошли, — Тобирама очень пакостно ухмыльнулся. — Тебе понравится. Тем более, всё равно толком не уснёшь, зная, что твоя «гарантия» где-то шатается.
Мадара кисло посмотрел на него. Пары часов сна было маловато для того, чтобы привести его настроение с отметки «убить всех человеков» до чего-нибудь чуточку более позитивного. Например, «убить Тобираму».
Учиха рухнул обратно на кровать и повторил:
— Я никуда не пойду.
— Пойдёшь, — Сенджу обуял уже чисто исследовательский интерес. — Я тебе все равно спать не дам.
Стоит сказать, куда и зачем — Учиха рванёт впереди собственного топота. Но так ведь неинтересно! А вот проверить, выйдет ли переупрямить, или Мадара все-таки сорвётся и даст в морду — очень даже.
— Понятно, чего Хаширама от тебя избавился…
— Если не пойдешь сам, я тебя прямо так потащу, — Тобирама потыкал Мадару носком в бок.
— Это типа угроза? Тебе надо, ты и тащи.
— Это было предупреждение, — Сенджу вялая реакция «подопытного» не смутила.
Зато начало разбирать любопытством, почему вражда с Учихами тянулась так долго, если они вовсе не настолько агрессивные, как было принято считать? Сам Тобирама при столь бесцеремонной побудке уже попытался бы сломать доставале что-нибудь. Возможно, что и шею.
А Мадара даже на закидывание его на плечо почти не среагировал, судя по всему собираясь нагло спать прямо так.
Хотя, если он рассчитывал, что Тобирама потащит его через весь поселок, его ждало разочарование. Хирайшин всё же очень удобная техника.