Вообще, он мог бы начать своё обоснование издалека, раскрывая логические доводы… но в таком случае основную угрозу представлял маленький раненый отото, который наверняка бы подумал, что брат надышался какой-то дряни или просто сошёл с ума, и ему лучше побыть без сознания, пока не натворил бед в угаре. А тут… пока челюсть ловит, можно и убежать куда-нибудь…
— Как камнем по башке, но может и выгореть, — честно признался Хаширама. — Пока все остальные поймут, что мы серьезно, пока отойдут от потрясения… уже как-то и привыкнут. Главное, уговоры пережить, — и он с легкой опаской покосился на Тобираму.
В том, что отото в случае необходимости первый отправится заложником, Хаширама не сомневался. Равно как и в том, что в противостоянии Тобирама против Учих сочувствовать надо скорее Учихам. Но ведь брата сначала нужно убедить, что идея чуть ли не единственно правильная! Он к возможному перемирию до сих пор относится более чем скептически, а тут такое…
— Ага, — согласился Мадара, он чувствовал невероятную лёгкость, которой не ощущал уже многие и многие годы, с тех пор как отец внушил ему, что он уже взрослый воин и устраивать пакости — несолидно.
— ДА ВЫ ЧТО, СЕРЬЁЗНО?! — завопил Изуна. — ВЫ НА ПАРУ СОШЛИ С УМА, ЧТО ЛИ?! КАК ЭТО ВООБЩЕ МОЖЕТ ПОМОЧЬ?!!
— Брат, — проникновенно начал Мадара, обернувшись. — Считай это операцией по деморализации врага. Я разрешу тебе быть милым.
— Почему мне кажется, что это диверсия? — хмуро поинтересовался Тобирама.
— Отото. Учихи. Много Учих, которым нельзя тебя убивать, — коварно предложил Хаширама.
— Мне их тоже, — не дал сбить себя с подозрительности младший Сенджу.
— Хочешь сказать, ты не справишься?
— Это был подлый прием, — насупился Тобирама.
— В любом случае, обмен «заложниками» нужно будет производить официально и при кланах, — Хаширама повернулся к Мадаре. — Чтобы ни одна скотина потом не вякнула про похищение или про то, что стоит деморализовать главу вражеского клана.
— Согласен, — кивнул Мадара.
— Нии-сан, я не хочу-у-у…
— Изуна, список!
— Какой ещё список? А-а-а-а… Чёрт. Ненавижу тебя. Чёрт. Чёрт. Чёрт.
Идея была проста, как кунай. Выказать доверие. Обменяться самым дорогим. И, одновременно, научиться понимать друг друга. Конечно, заглянуть в чужое сердце невозможно, но кое-что увидеть можно и на поверхности. Ведь как-то же братья понимают друг друга с полуслова, хотя не всегда и во всём согласны.
— Список тех, кого нужно убить первым? — подозрительно уточнил Тобирама.
— Вот ты и выяснишь, — легкомысленно хмыкнул Хаши.
— Ани-чан, ты невозможен!
— Но ты согласен?
Тобирама вздохнул, просверлил обоих Учих тяжелым взглядом и отрывисто кивнул.
— Тогда завтра? Или пусть Изуна-кун долечится окончательно?
— Нет смысла тянуть, — возразил Мадара. — Да и Изуне будет лучше под присмотром медика.
— Нии-сан. Я тебе жестоко отомщу, — пообещал младший Учиха.
— Хорошо. Только давай после окончания операции.
Кавайный няшка Изу-чан обладал невероятно мстительным и пакостным нравом. В последний раз, когда Мадара провинился, за ним начала бегать толпень размалёванных девиц, наперебой предлагая ему ненавистные яблоки. Кто-то пустил слушок, что Мадара подумывает жениться. И любит яблоки.
Кто-то, угу.
— Ани-чан, — Тобирама больше ничего говорить не стал, ограничившись взглядом.
Хаширама медленно и почти торжественно кивнул, давая обещание быть бдительным, не позволить себя нечаянно прирезать и вообще не вестись на добрую волю Учих. Конечно, отото еще вылюбит ему весь мозг, настаивая на повышенных мерах безопасности и как можно меньшей степени контактов с заложником… но он поймет. Не сразу, но поймет обязательно — потому что Хаширама был уверен, что тот улыбчивый лохматый мальчишка не умер окончательно.
Насколько Сенджу знал Мадару — тому вечно серьезное и хмурое лицо Тобирамы будет как красная тряпка для быка. Только вот развеселить отото или же довести его до бешенства — задача не из простых. Хаширама все же поставил бы на Мадару, но ставка не должна быть слишком большой.
Хм. Может, и в самом деле?..
— Мадара. Спор, на желание?
— Что ещё? — недовольно осведомился Учиха.
— Чей отото круче, конечно, — широко улыбнулся Хаширама.
— Пф! — фыркнул Мадара, но тут же уточнил: — А критерий оценки?
— Моя месть будет страшна-а-а… — тихонько протянул Изуна. Ему совсем не понравилось, что о нём отзываются, как о призовой корове. Об оружии — ещё куда ни шло! Но это?
— М-м… Какой клан раньше признает? Мы-то пристрастны.
— Хм… Дополнительная мотивация не развалить к чертям весь клан, пока его глава отвлёкся нос почесать?.. Хм. Согласен. Всё равно у меня преимущество.
— Посмотрим, — Хаширама улыбнулся ещё более лучезарно.
— По рукам. Встретимся завтра у излучины реки. Идёт?
— Идёт, — кивнул Сенджу.
Больше обсуждать было нечего. Уже у самого края поляны Хаширама обернулся, приподнял уголки губ в улыбке — может быть, не такой широкой, как предыдущая, но гораздо более тёплой.
— Я рад, что ты вернулся, Мадара.
========== Часть 2 ==========
Сходка для переговоров двух кланов вышла весьма напряжённой. Сначала по привычке передрались, но главам кланов удалось утихомирить своих подчинённых. Сенджу весьма удивились, когда перед ними выросли стены Мокутона, мешая пройти… Учихи не удивились, только попадали все под влиянием Ки.
А затем главы встретились и переговорили.
— Смотри, Хаширама, если с моим Изу-чаном что-то случится… — тихо проговорил Мадара.
— Я ему еще план мести помогу придумать, — заверил Хаширама. — Чтобы наверняка. Приглядишь за Тобирамой?
— Угу. Рекомендации по уходу и кормлению есть?
— Ага. Кормить не забывать, если будет слишком нудить — обнять, если придет с расчёской — не сопротивляться. Все равно достанет, только ещё раззадорится в процессе.
— Ани-чан, — взглядом Тобирамы можно было забивать гвозди.
— Что, я не угадал?
— Угу. Кормить, обнять, не сопротивляться, — покивал Мадара. — Изуна мальчик взрослый, сам всё расскажет. Разве что на кухню его одного не пускай. И по бабам.
Изуна со стоном прикрыл лицо ладонью.
— Мадара, ты сейчас намекаешь ходить по борделям на пару? И почему на кухню-то нет? Уж не разорит мой холодильник.
— Тогда готовить его научи, что ли, — проворчал Учиха. — Ну ладно, ха-ха, ха-ха, а время-то тянем. Обмен?
Тобирама хмыкнул и шагнул вперед, намекая, что время здесь тянет только Учиха. По рядам Сенджу прошёлся глухой ропот, но в открытую возразить так никто и не посмел.
— Встретимся через неделю, отото, — кивнул Хаширама.
Срок, на который заложники уходили жить в иной клан, не обговаривался. В идеале подразумевалось, что перемирие всё же перерастет в прочный союз, и тогда основание единого поселения станет лишь вопросом времени… Пока что об этом речи не шло. Предстояло снова и снова разбираться с недовольными, успокаивать горячие головы и отлавливать чересчур инициативных мстителей, решивших пойти в набег на исконных врагов. Пока что договорились устраивать официальные встречи раз в неделю — но можно было не сомневаться, что остановить главу клана, решившего проведать брата, не рискнут.
Изуна вздохнул и тоже сделал шаг вперёд. Он ни за что бы в этом не признался, но ему очень хотелось, чтобы Тобирама существенно подгадил нии-сану, чтобы больше такие дурацкие идеи в его голове не заводились.
— Будь милым и помни про спор, — напутствовал Мадара.
Ещё шаг. Оборот. Помахать ручкой и разойтись под возмущённый шепоток с обеих сторон.
Хаширама не стал никому ничего доказывать или убеждать. Он просто достаточно демонстративно пригласил Изуну гостем в свой дом, тем самым принимая на себя и ответственность, и обязательства. В клане достаточно хорошо знали его характер, чтобы ни у кого не возникло сомнений — действительно будет защищать до последнего, даже от родичей. Сражаться против Хаширамы ни у кого желания не возникло. За Учихой решили наблюдать до первого подозрительного движения.
***
Через полчаса после прибытия в селение Учих к Мадаре собралась делегация старейшин. Они успели посовещаться — невероятно быстро! — и прийти к единому мнению — ещё более невероятно! — выбрать главного парламентёра и пойти компостировать сильному, но туповатенькому главе клана мозги.
Метров за десять до него старейшины вдруг осознали, что это была плохая мысль, и как-то дружно рассосались.
А Мадара хотел, чтобы с ним поспорили… Очень хотел…
Увы.
— Проходи, гостем будешь, — Учиха изобразил вежливый жест.
Тобирама коротко кивнул, перешагнул через порог. Постоял у порога несколько секунд, словно прислушиваясь, уже более уверенно прошёл дальше. Он не умел, как брат, чувствовать любое дерево, но в целом был более хорошим сенсором. И «просветить» дом на предмет ловушек, самых посещаемых помещений и наиболее частых визитеров было делом несложным.
Как и ожидалось, большая часть отпечатков чакры принадлежала самому Мадаре и его брату. Прочие гости были редки и ещё реже проходили дальше крыльца.
— Я польщен, — коротко заметил Сенджу.
— Угу. Не помри от радости, — недовольно заметил Мадара, которого начало грызть беспокойство за Изуну, стоило тому только скрыться из виду. — Вторая дверь налево — твоя комната. Постарайся ничего не сломать.
— Обязательно сломаю, — заверил его Тобирама. Правда, не стал уточнять, что ломать он собирается шаблон.
Если бы их кланы не враждовали… Итама и Каварама остались бы живы. Тобирама хотел мира ничуть не меньше брата, просто не верил, что с Учихами действительно можно договориться.
Но если отстраниться от эмоций и посмотреть на ситуацию с позиции холодного рассудка…
Скорее всего, эта затея провалится. Однако есть шансы и на успех. Когда-то сам Тобирама отвергал аргументы плана «родичи в могилах перевернутся». Не стоило их ставить во главе угла и сейчас.
— Как хочешь, — равнодушно отозвался Мадара, отходя к своей комнате. Ему срочно требовалось помедитировать… Или кого-нибудь убить. Можно морально. Но увы. Как, блин, все вовремя свалили с вопросами и возмущениями.
Он осторожно, стараясь не расплескать ярость, присел на татами и закрыл глаза. Беспокойство мгновенно перерождалось в гнев, а в голове стучало «Какой же ты дура-а-ак!», сжатое в тисках железной воли. Едва не потерял брата. И так от него избавился.
Тобирама пожал плечами и отправился исследовать дом. Сенсорные способности — хорошо, но ещё раз всё проверить не помешает. Да и потом, собственную комнату он изучить всяко успеет, а вот пути отхода наметить стоило — на случай, если всё пойдет по наихудшему сценарию.
Жилище Учихи не слишком отличалось от их собственного. Другая символика, чуть по-иному расположены мелочи, но если не фиксироваться на этом, устроиться можно почти привычно.
Если забыть, конечно, что находишься в центре поселения Учих.
Как много они готовы были отдать, чтобы разведать о нём что-нибудь… И как странно всё повернулось сейчас.
Тобирама обошел дом, нахально сжевал кусок рыбы на кухне… А потом он наткнулся на гребень. Прочный, металлический… Но видно, что пользовались им нечасто — слой пыли на ручке собрался довольно толстый. Сенджу дотронулся до гребня кончиками пальцев, колеблясь. Ну, не самоубийца же он? От Учихи даже собственные старейшины шарахнулись. Но… Или всё-таки да?
Всё ещё сомневаясь, Тобирама ополоснул расческу от пыли и насухо вытер полотенцем. А потом решил, что спровоцировать Мадару на нападение — тоже вариант не из худших. И решительно вломился в комнату к главе Учих.
— Не сопротивляться, не покушение, — сообщил он в качестве предупреждения.
Гнездо на голове Мадары раздражало уже давно. Но не будешь же требовать от Учихи расчесаться, чтобы не оскорблять тонкий эстетический вкус противника!
— Если бы это было оно, ты бы сказал точно так же, — проворчал Мадара, не открывая глаз. — Чего надо? Не можешь развлечь себя сам?
— Сопротивляться, я покушаюсь на твой вечный хаер? — хмыкнул Тобирама. — Короче, будь хорошим главой клана и дай себя расчесать.
— Хм, — Учиха таки открыл глаза и смерил его усталым, невыразительным взглядом. — Удачи, чо.
Сенджу фыркнул, всем видом показывая, что вызов принят. Примерился к шевелюре. Сразу прочесать её не стоило даже пытаться — волосы Учихи всем своим видом прямо-таки говорили, что похоронят в себе любой гребень. Даже интересно стало, не скрываются ли среди прядей обломки предыдущих попыток расчесаться.
Тобирама сел на пятки и начал терпеливо прочесывать самые кончики. Обычно подобного удостаивался Хаширама, и Учиха по всем статьям не заслуживал подобного внимания… Но искушение было слишком велико.
Мадара слегка удивился, когда Тобирама действительно начал его расчёсывать. Но не сильно — младшие братья, видимо, везде одинаковые. И не чтут, что старшие добились каких-то официальных постов. А тут ещё решили поломать чужим братьям шаблоны. Интересно, Изуна уже повис на Хашираме или слегка повременит?..
— Если справишься — Изуна очень обрадуется, — фыркнул Мадара. — Такой простор для запутывания.
Было очень непривычно чувствовать кого-то чужого в такой непосредственной близости, да ещё не в бою. Тело всё не могло понять, нужен адреналин или нет, поэтому выдавало его мелкими порциями, похожими на быстрые волны иголочек.
— Так это его усилиями у тебя волосы торчат? — нейтрально поинтересовался Тобирама.
Не то чтобы ему было и впрямь интересно, но разговор стоило поддержать. Тем более Мадара не фонил Ки и даже сидел спокойно, не мешая разбираться с его гривой.
— В том числе, — кратко ответил Мадара.
Тобирама несколько минут молча орудовал расческой. Потом всё же не выдержал:
— Если ты настолько не доверяешь Хашираме, зачем вообще предложил этот обмен?
— Потому что меня достал этот замкнутый круг. Рождаться, чтобы воевать. Рождаться, чтобы умирать. Расти, чтобы дать потомство, которое будет убивать, терять и мстить. Спроси каждого по отдельности — никто не хочет умирать и терять близких. Но и остановиться никто не может…
Услышать нечто подобное можно было бы от Хаширамы — но чтобы Учиха? Тобираме потребовалось некоторое время, чтобы принять и осознать это.
— Почему ты не доверяешь ани-чану? — несколько переформулировал он свой вопрос.
— Доверяю. Иначе бы ни за что не отдал бы ему брата. Раненого брата.
— Вылеченного им брата, — буркнул Тобирама, которому всё ещё хотелось настучать ани-чану по голове за безрассудство. — Ты считаешь, что Хаширама не справится с кланом?
— Глупость непредсказуема, — согласился Мадара. — Ты пытаешься меня успокоить?
— Я пытаюсь найти, к чему придраться, — не согласился Тобирама. — И что припоминать потом всю жизнь.
— Хм… Успокаивать у тебя выходит лучше, — чуть улыбнулся Учиха.
— Был бы самураем, пошел бы делать харакири, — пробурчал Сенджу. — Мое присутствие успокаивает самого Мадару… Хм. У вас такие крупные патрули ходят, или это наблюдателей в честь Изуны-куна выделили?
— М?.. Неужели кто-то действительно решил возразить? — заинтересовался Учиха и неторопливо поднялся, подходя к окну. Но его постигло разочарование: — Тьфу, блин, разбежались. И ведь знают же, что подобная трусость меня ещё больше раздражает…
— То есть на спарринги с тобой нет очереди? — Тобирама с удовлетворением разглядывал результаты своих трудов. Полностью расчесать Мадару он, разумеется, не успел, но кусок гладких прядей среди вороха торчащих смотрелся забавно.
— Бывали энтузиасты… Почему-то быстро передумывали. Продолжишь?
Сенджу приглашающе похлопал по татами, намекая Мадаре снова сесть.
— Это будет интересный опыт… Особенно если я после него выживу.
— Ради этого всё и затевалось, ради этого всё и затевалось… — вздохнул Учиха, возвращаясь на прежнее место.
— Ради того, чтобы я выжил? Я польщен, — фыркнул Тобирама, снова принимаясь за расчесывание.
В том, чтобы перебрасываться с Мадарой колкими фразами вместо смертельных ударов, определенно что-то было.