Я убивал её по разному – обзывал нехорошими словами, имел по 8 раз за ночь как последнюю шлюху, обещал что никогда не женюсь… что ненавижу… не прощу что любила других до меня и была уже не девочка…
Её блятские глаза – наполнялись слезами… её речь становилось тише, а ноги – раздвигались ещё послушнее…
И я снова проваливался в неё.
Как в трясину. Как в провал.
Вопя от отчаяния – Ненавижу!
Затем падал на колени и впивался губами ей в ноги…
– Прости родная.. люблю…
Но убивать любовь – не перестал
И однажды – я предложил переспать втроём. Я, она и её подруга.
Я умный. Я знаю.
Надо говорить так – "Мы молоды… нужно испытать все ощущения… если не сейчас то когда ещё… будет нам что вспоминать на старости…"
И она согласилась.
Может она точно блять?
В один из вечеров, пришла вместе с подружкой и пару бутылок вина.
Чтобы не стесняться.
Забыться и расслабиться…
Нет. Только – забыться. Не вспоминая ни о чем на свете.
Смущаясь и подшучивая над собой – мы сняли сначала верхнее белье. Затем – нижнее.
– Кто первый начнёт?
Подруга моя, привычным движением взяла мой член в руку и он тут же напрягся…
Мы начали разминку… смеясь и подбадривая друг друга… она первой легла на спину и раздвинула ноги, я несколько раз засунул в неё, затем она поворачивает голову к подруге:
– Ты чего? Ложись рядом… мы же договаривались.
И вот уже – я засунул подруге тоже.
Первый облом -у подружки… там сухо. Совершенно.
Может, она стесняется ведь подружка – это секреты… это тайны… это ходить вместе по магазинам..
И вот теперь, они лежат вместе, и делят мой член… решают кому из них я кончать буду первой.
И я сначала – имею ту, сухую.
Затем снова имею – свою.
У моей – тёплое, нежное, влажное. У меня встает на неё – как стальной.
У подруги – сухой, тесный,
И я с трудом туда заталкиваю.
Ей больно.
Ей стыдно
А значит – наливай вина.
И вот уже – мы смеёмся.
Снова веселимся.
Забывая – кто мы и что мы…
Все крутится – вокруг члена. И их писек.
Целуем… лижем… пихаю член снова… кончаю.
Вода с мылом. И опять.
Стакан вина.
И хохот.
Затем я беру свой старый фотоаппарат – новый хохот.
– Давай!
Расставляются ноги – щёлк!
Засунул – щёлк!
Выливается оттуда – щёлк!
Счастливая улыбка… щёлк… щёлк… щёлк…
Лишь к утру мы разошлись. Довольные, пьяные и весёлые.
Однажды, подружка придёт снова.
Когда мы вдвоём – будет лежать на диване.
Поставит бутылку вина на стол и робко спросит – можно я с Вами снова?
– Как она… – Равнодушно отвечу я и кивну на свою.
– Нет – Скажет та. – Не хочу… не сегодня.
И подружка ушла…
Навсегда
Наверное… нельзя мешать дружбу и секс.
Лишь фотки остались.
Со счастливыми лицами. На фоне писек.
Через пол года – всё кончилось… она сказал мне что имеет другого.
И сказать ей это – прямо мне в лицо – было несложно, после того как мы спали втроём.
И теперь она повторила всё что говорил я…. что она молода, что нужно всё попробовать, и если не сейчас, то когда же…
Я смотрел на неё и думал – я кретин. Полный.
Он оказался кубинцем. Учился на доктора. И влюбился в неё по самые уши. Блятские глаза – они как волшебные.
Она притягивают к себе… смеются и плачут… говорят что им нравится а что нет… И они – не врут.
Никогда.
От них не уйти – просто так.
И кубинец вляпался… как и я.
По ночам, мне теперь снилось как она обнимает его, целует, даёт… как сосёт ему… и они -лежат на берегу океана в далёкой стране. Голые, загорелые и счастливые.
И лишь я, в далёком холодном городе, на засранной пустынной улице – один в пустой комнате, лежу на диване и зажимаю грязными кусками материи – ту рану на груди… полной гноя и зловониями.
– Блять!
Убить любовь?
Как?
Фотки…
Я вспоминаю про них… нахожу… и с какой-то странной застывшей улыбкой на лице иду к Оперному Театру… знаю что что он ждёт её там, в 7 часов вечера. Как когда-то – там ждал я…
– Слышь мужик… – Подхожу к нему сзади – Возьми… это она… передала тебе…
Даю фотки и отхожу.
Какая же я сука. Гнида. Сволочь.
Что знаю я о себе?
Стою вдалеке и вижу как у него руки трясутся, как он плачет…
Я осуждал того… что кинул мне кирпич в окно когда-то…
А теперь я сам – кинул кирпич, и осколки моей души разлетаются по сторонам.
Сдохнуть мне хочется. А не жить.
Но пути назад нет. Я обрезал пуповину – питающую любовь.
И это конец.
Рву рубашку на груди – а там рана – до самого живота… и всё тело в крови…
Кто-то сдохнет скоро.
Или я.
Или любовь.
Она звонила мне больше.
Я тоже.
Лишь огромная рана на груди – постепенно стягивалась.
Оставляя ужасный рваный рубец на теле.
Я буду прикрывать его рубашкой. Много лет. Свитером или пальто.
Буду делать всё – чтобы никто не видел.
Буду стараться забыть – и днём и ночью
Потому что я – умный.
Хотел быть.
Однажды.
Пофигин
– Жопа! – Сказал кто-то в трамвае. И все оглянулись на меня.
Да, не буду отрицать – это сказал я.
Потому что ехал домой расстроенным.
Через окно, смотрел на красивых женщин в коротких платьицах. На улыбающихся парней. На поющих птичек на деревьях. И каждому хотел сказать на ухо – Жопа!
– Почему? – Спросите Вы.
И я отвечу:
Во первых – у меня зарплата маленькая.
Во вторых – зубы шатаются.
В третьих – я никогда не был в Париже. Да и в Лондоне тоже.
– Жопа… кругом одна лишь жопа… – мрачно бормотал я сквозь зубы. Даже какая-то старушка сидящая со мной рядом – перекрестилась и пересела на другое место
– Всё равно жопа! – Упрямо сказал я ей вдогонку.
Как вдруг кто-то положил мне руку на плечо.
– Наверное инвалид какой-нибудь. Или больной… – С досадой подумал я – хочет чтобы я место уступил. – Вот не повезло! – С досадой процедил я сквозь зубы – Опять жопа!
– Нет, это я! – Раздался радостный возглас над моим ухом. Я медленно поднял голову, и к своему изумлению увидел старого школьного приятеля.
Он сильно отличался от меня – розовощёкий, полный,
Сразу видать, у него всё в жизни нормально!
Моё настроение упало ещё ниже… и я спросил мрачно – Как там, в Париже?
– Где? – Удивился тот – Да не был я никогда в Париже!
– И в Лондоне тоже? – Недоверчиво уточнил я.
– И в Лондоне тоже. – Покачал головой тот и вдруг весело рассмеялся.
– Ну, наверное у тебя здоровье отменное, и того… зубы не шатаются? – Пытался выяснить я причину его отменного настроения.
– Да нет… болячек море – язва, грыжа, колит, подагра… – И он стал хохотать так что он согнулся даже… – А зубы мои, так вообще, отправились в полет, как космонавты!
– Ни хрена себе! – От удивления я аж встал со своего места. -Тогда наверное у тебя зарплата озверенная… бабла немеряно… машина… любовница…
– Да безработный я! – От очередного приступа хохота мой одноклассник даже прослезился, достал платок и протёр глаза – В трамвая катаюсь с самого утра… А -ха -ха-а!
Я не выдержал и улыбнулся тоже… но изумление не оставляло меня…
– Послушай… а чему ты тогда радуешься?
Тот наконец перестал смеётся, ещё раз вытер глаза и ласково посмотрел на меня. Прошла минута… две… по видимому, он о чем-то думал.
– Ладно – Сказал наконец, – открою тебе тайну.
Он оглянулся проверяя или нас никто не подслушивает, затем засунул руку в карман и достал какие-то таблетки – Месяц назад в аптеке купил… "Похуин" называется. Только для пенсионеров…
– Что? – Не понял я.
– Похуин! Выпил – и всё пох! А-ха-ха-ха!
– Похуин… – Недоверчиво переспросил я. – Никогда не слышал про такие… И что? больше никаких проблем в жизни?
– Никаких – Кивнул головой тот – Я даже стал лучше выглядеть… поправился! – И он с удовольствием похлопал себя по животу – Жизнь хороша!
– Пошёл нах! – Крикнул я ему и оттолкнув в сторону кинулся к выходу из трамвая. Прямо на ходу выпрыгнул из него и побежал в ближайшую аптеку. Вдогонку мне, из трамвая доносился раскатистый хохот – "Похуин!.. не перепутай с "Проблемаином"! А ха -ха- ха!!!
В аптеке, я тут же купил на свои последние деньги пачку "Похуина".
Небольшая, на ней было нарисовано смеющееся старческое лицо. И надпись чуть ниже – "Да пошло всё на х..й!"
Торопливо раскрыл её и засунул розовую таблетку прямо в рот, ничем не запивая.
И только выйдя из аптеки, я заметил наконец, что женщины вокруг – прекрасны, что люди – веселы. А мир чудесен, огромен.
Мир стал таким, каким он должен быть.
Красивым, светлым.
И это я – исправил его!
– Похуин – Ласково сказал я и с любовью посмотрел на пачку таблеток – …Счастье то какое…
И сел в трамвай снова.
– А разве деньги на билет у тебя – ещё остались? – Спросит меня кто-то.
– Нет. – Отвечу я.
А -ха -ха -ха!
Бриллиант
Вечер обещал быть романтическим и Вячеслав ещё раз осмотрел комнату.
Возле стены – диван накрытый покрывалом. С рисунком изображающим цветочное поле.
Он знал что под одеялом, находится белоснежная простынь, а под нею – спрятана клеёнка. Ведь кто знает… может Надя ещё девочка… чтобы оббивку дивана не испачкать.
Рядом, на столе лежали конфет, цветы…
А в углу- стоял магнитофон.
– Ничего не забыл? – Мелькнула тревожная мысль.
И в этот момент в комнате раздался резкий звук… звонок в дверь.
– Она!!! – С волнением воскликнул он и бросился открывать двери.
Надя была раскрасневшаяся, с мороза.
– С днём Рождения! – Поздравила Вячеслава и подарила ему коробку перевязанную ленточкой.
– Можешь не открывать – Смущаясь призналась – Это мобила. Ту, про которую ты мечтал.
– Спасибо. – Прошептал он.
Подарок был дорогой.
И вечер обещал быть незабываемый.
Сначала они открыли шампанское, потом коньяк, конфеты… он рассказывал смешные истории из своей жизни, потом плавно перешёл про свои планы будущее… и наконец – признался что любит Надю.
– Не надо так говорить… – Покраснела она сразу – Ведь для меня это не просто слова.
Он поцеловал её руку… – И для меня тоже!
Затем включили музыку, немного потанцевали… перед глазами всё кружилось – шампанское приятно кружило головы… а в теле – лёгкая усталость. И вот уже – они сидят на диване.
Он ласково гладит её плечи… что-то говорит на ухо… а она смеётся.
Потом, когда его поглаживания становятся всё ниже и ниже – она смущается.
– Не надо – Выдыхает жарко. – Всё слишком быстро…
Но он лишь что-то говорит ей тихо… нежно и ласково… и вот она снова улыбается ему.
Вскоре, его рука уже – у неё на платье, затем, проскальзывает под него… она уже не так сильно возражает. Может потому что – шампанское слишком сладкое. Коньяк слишком крепкий. Или речи его – слишком нежные.
А его рука, уже совсем осмелев – ласкает её прямо там, внутри…
И вдруг…
– Ой! – Сказал Владислав.
– Что? – Встрепенулась Надя как будто очнувшись.
– Кажется у меня перстень… я там зацепился им за что-то… вроде за резинку трусиков…
– И что? – Покраснела Надя.
– Вот – Показал Владислав на свой указательный палец. Действительно, на нём был перстень с каким-то странным углублением – Смотри, отвалился бриллиант. А перстень этот – папаши моего. Фамильный.
– Где отвалился ? – Удивилась Надя.
– Говорю же, в трусах за что-то зацепился и отвалился…
– И как далеко ты засунул свой палец с перстнем ?
– Прямо внутрь – Покраснел Владислав… он маленький такой, бриллиантик, но папаша убьёт меня за него.
– И что будем делать? – Растерянно спросила Надежда.
– Ты ложись, а я попробую найти его там – он должен быть близко.
Надя замялась но Владислав был неумолим – Папаша у меня такой строгий, что не простит… лучше я найду его там чем найдёт папаша!
Надежда покраснела до самый кончиков ушей представляя как всё семейство Владислава будет искать там. И согласилась.
Владислав даже не знал с чего начать поиски – потом вспомнил что сначала – он пальцем гладил её по кромке трусиков.
Стащив с лежащей Надежды трусики он долго тряс их, осматривал каждый шов, каждую ниточку. Наконец вывернул наизнанку и повторил снова.
Но бриллианта там не было.
Тревога нарастала.
– Раздвинь ноги. – Глухим голосом произнёс Вячеслав. И просунул во внутрь Надежды свой указательный палец – Я тоже там гладил – Пояснил он ей.
Покрутив пальцем в разные сторону он вытащил его обратно.
– Нету – Сказал хмуро.
– Что же делать? – Взволновано спросила Надя.
– Эврика! Есть идея! – Радостно воскликнул Владислав. Встал с дивана и притащил к дивану настольную лампу со стола.
Приблизив её вплотную к влагалищу Надежды, он раздвинул боковые стенки ладонью руки, и нагнулся вплотную пытаясь рассмотреть что там внутри.
Внимательно изучив каждую складку, он кажется наконец что-то увидел… засунув внутрь другую ладонь – стал шарить ею – пытаясь на ощупь найти бриллиант.
– Ой… больно… не надо так глубоко… – Взвизгивала Надежда.
– Обожди, кажется нашёл! – Перебил её Владислав. Но это был не бриллиант и какая-то складка внутри кожи.
– Кажется она опустился дальше… во внутрь… – Сказал Владислав и засунул ладонь туда полностью, стал шарить вплотную к матке.