Почему – так и не понял. Лишь рассказал ей про это, улыбнулся – Смешно ведь, правда?
Но встретившись с ней взглядом, вдруг отпрянул назад… подсознательно почувствовал опасность… глаза её широко открылись, стали какими-то безумными. Бешеными. В тот же миг он пожалел что сказал ей это
– Лучше не надо, Ирэн… ты же чокнутая слегка…
Хотел перевести всё в шутку. Но было поздно.
Графиня как ужаленная вскочила с дивана.
Даже не попрощавшись ушла с отеля.
– Да ты вправду чокнутая… – Крикнул ей вслед. – Я же пошутил!
Ссора продолжалась две недели.
Наконец она позвонила.
– Простила?.. Слава Богу!.. На старом месте?.. Буду ждать…
Она пришла к нему снова, но была какой-то другой – поникшей… похудевшей мрачной.
– Что такое? – Удивился он разительной перемене в ней.
– Ничего.
Как обычно – она направилась в душ… затем выпили шампанское. Постель уже расстелена.
То, что потом произошло… было как страшный сон…
Он проснулся – со связанными руками и ногами.
– Ты что? – Удивлённо посмотрел на неё – Что делаешь?
Она медленно достала из сумки револьвер и направила ему в лицо.
– Вот и все, милый!
– Что??? – Он не понимал что происходит.
Мелькнула мысль что эта сучка совсем чокнулась – хочет попробовать секс с мазохизмом. Привязанные руки к кровати… плётка… а может револьвер? Для острых ощущений…
– Ты ещё не узнал меня? – Вдруг тихо спросила она его каким-то чужим голосом.
И от этого негромкого вопроса – ему стало по настоящему страшно.
Замотал головой. – Нет.
– А ты вспоминай. – Так же тихо продолжала она.
Он ощутил вдруг что должен сказать ей – хоть что-то, иначе произойдёт непоправимое. Может она действительно чокнулась? Или он видел её когда-то раньше?
Отчаянно стал перебирать в памяти – где мог видеть её?
– Тот мужчина, на станции… помнишь? – Графиня посмотрела ему прямо в глаза – Вспоминай!
– Нет… – замотал головой дипломат. – Не помню.
– Даже ту женщину что стояла с ним рядом? Помнишь как она ползла к тебе на коленях… умоляла пощадить мужа…
В глазах графини блестело сейчас что-то безумное, страшное. Как будто это были глаза старухи – колючие, потухшие, выплаканные.
– Нет! – Выдавливает из себя дипломат – Этого не может быть!
– Вспомни, в тот день – на ней была одето зелёное пальто, не правда ли? А на её муже – тёмное пальто, а ещё – в руке он держал трость, и хромал на правую ногу. Я правильно говорю?
Она медленно подняла револьвер и приставила ко лбу дипломата.
И он вдруг действительно вспомнил… сжался телом… и каким-то детским голосом залепетал… – Нет… нет…
Потом расплакался… – Не хочу… не надо…
Она нажала на курок – раздался щелчок. – Осечка. – Сказала ровным равнодушным голосом и виновато улыбнулась. – Ничего. Сейчас другой попробуем.
Из под ног дипломата полилась струйка…
– Фу, обоссался – Скривилась графина. И отступила шаг назад. Чтобы не испачкаться.
– Я не хотел тогда… прости… мне приказали… это они сказали – убей его…
– Их уже нету… – Задумчиво произнесла она и отвела дуло револьвера чуть в сторону.
– Как нету? – И любопытство на миг пересилило ужас происходящего в комнате.
– Ты думаешь, где я была эти две недели? – На губах её появилось жалкое подобие улыбки.
Графиня не врала.
Как напишут потом в газетах – несмотря на молодость, она была далеко не дурой. Потеряла мужа во время гражданской войны. Затем уехала во Францию где вышла замуж во второй раз – за высокого чиновника. И вот на одном из официальных приёмов, случайно опознала в одном из гостей – того солдата, что был тогда на перроне и расстреливал её мужа.
История невероятная. Похожая на вымысел.
Но это была правда. Так случилось.
Почему… она не помешалась мозгами – в тот же день?
Не кинулась царапать ему лицо, визжать и кусаться?
Не обратилась в полицию, не написала заявление?
Может потому… что она была графиней.
Со своими правилами, манерами, привычками…
И тогда вместо мести – она вдруг стала его любовницей.
Не прошло пол года как она выяснила фамилии тех кто был рядом с ним в тот день, кто расстреливал её мужа. Так что теперь ей оставалось только одно – посетить Советский Союз.
– Ты угадал… именно там я и была! – Сказала она дипломату.
– Чего? Чего ты хочешь от меня? – Закричал тот пытаясь освободится от верёвок. – Ты ничего не понимаешь… мы все тогда убивали… и если бы я не убивал в гражданскую – то не стал был дипломатом. И не встретил бы тебя…
– Тот дедушка… в трамвае… – Задумчиво сказала графиня глядя куда-то в окно.
– Какой ещё дедушка? – Не понял дипломат.
– Тот что ехал в Смольный, 7 ноября 17 года. Добренький такой… с бородкой… Миллионы людей ещё не знают что если он доедет до него – то будет революция. Люди – ещё живут своей жизнью, рожают детей, покупают коляски, радуются солнцу, любви – а дедушке осталось только 2 остановки. И потом он станет убивать их страшной смертью… сначала, в ходе гражданской войны – умрут миллионы людей. Затем в красный террор – ещё миллионы. В голод и разруху – снова миллионы… В тюрьмах и ссылках – миллионы… в годы репрессий – миллионы… миллионы… миллионы. Они все умрут… только пока не знают об этом. Что огромная серая крыса – уже едет в трамвае и ласково глядит вокруг.
Недолго ей осталось ехать – до Смольного только остановка.
Их смертей – будет дедушке мало… умрут целые поколения… и тех кто ещё не народился и не народится никогда уже. Чего Вы молчите, люди? Кричите! Вопите! Собирайтесь и бегите за трамваем… вытащите наружу эту грязную крысу пока она не доехала… разорвите на части… втоптайте в землю… грызите зубами… пока не поздно! Ей осталась только одна остановка.
Думаете – пронесет? Сможете отсидеться? Спрятаться? Стать счастливыми – тайком, чтобы она не знала… выучить детей, внуков…
Поздно.
Крыса уже приехала к Смольному. Выходит из трамвая.
Копайте могилы – себе. И своим семьям. Крыса будет веселится.
Дипломат с ужасом смотрел в обезумевшие глаза графини.
– Что ты наделала?
– Там, в СССР – я травила Вас как крыс… всех твоих друзей… они теперь на кладбище. Так что теперь пришла твоя очередь. Но сначала…
Графина размахнулась и со всей силы ударила рукояткой револьвера дипломату в лицо. Осколки зубной эмали полетели по комнате. Кровь хлынула на лицо. И дипломат повалился на пол – Сука! Бешеная сука!
– Это тебе за мальчика, того что просился отпустить к маме.
Наклонилась над ним, она несколько раз еще нанесла удары…
Дипломат захрипел.
– Сколько же Вас крыс развелось – Задумчиво произнесла графиня – Не справляюсь я со всеми. Ну ничего… для тебя, у меня найдётся особенное…
И выйдя в другую комнату она вернулась с ножницами в руке – Снимай штаны гнида.
– А -а-а-а – Заорал дипломат захлёбываясь кровью и извиваясь телом – Лучше сразу убей, сука поганая! Всё равно всех нас не перебьёшь…
– Ты ещё интернационал спой! – Улыбнулась графиня и размахнувшись со всей силы ткнула ножницами ему в ширинку.
Мы-м-м-м – Раздался какой-то животный вой.
По его штанам потекла кровь смешанная с какими-то белыми пузырями.
– Ты не графиня… – Вдруг хриплым голосом выдавил из себя дипломат. – Нет. Ты не графиня…
– Почему? – Вдруг выпрямилась та. Кажется вопрос задел её за живое. – Настоящая графиня, как есть.
– Нет, ты просто быдло… – Продолжал дипломат – Такое же – как и я. И убиваешь – так же. Как мы убивали… Ну и как тебе – чувствовать себя Богом? Признавайся – правда классно? – И он сплюнул кровавую слюну на пол… – Сука.
– Нет. Ты ошибаешься. Я графиня – Задумчиво произнесла та и взяла в руки револьвер снова…
Дипломат заплакал. В комнате появился слабый запах дерьма.
– Фу – произнесла графиня. – Быдло.
И помолчав минуту продолжила – Только ты прав. Графини не опускаются до быдла. Сами себя потом сожрёте… будете визжать, пищать от боли… писать доносы на друг друга… и пожирать, пожирать, пожирать…
Дипломат послушно кивал головой не понимая о чем это она говорит.
Графиня с отвращением посмотрела на него – Только страну жалко… хорошая была страна. Пока Вас, крыс не было…
И положив револьвер в сумочку, вышла из комнаты.
Дипломат извиваясь телом выполз в коридор, и пока она снова не вернулась – покатился вниз по лестница, где наконец смог содрать с себя верёвки и воя от ужаса кинулся к выходу.
Он мчался от проклятой гостиницы подальше, не разбирая дороги. И кровь от разбитого лица заливала глаза. Напрасно он не остановился в тот момент, не вытер лицо… ведь навстречу ему – уже ехало такси.
Совсем по другому – умирала молодая графиня. Понимая что оставшийся свидетель – это смертельный приговор ей, она через пол часа пришла в кафе,села у столика и выпила кофе. Потом подозвала молодого официанта и задала странный вопрос – Вы не знаете, как умирают графини?
Тот изобразил улыбку, ничего не понял. – Нет мадам.
– Тогда я Вам покажу – Сказала она и странно улыбнулась.
Через минуту, в кафе раздался выстрел. Графина пустила себе пулю в висок.
Как писали газеты, в её сумочке нашли предсмертную записку – "Я сама".
Только она, записка – ничего уже не меняла.
Два трупа – были похоронены в разницей в один день, на одном кладбище.
Только хотели ли бы они этого – при жизни… никто уже не узнает.
Фотографии молодой графини – можно увидеть в интернете.
Ее полное имя – Ирэн, Яковлева-Тернер (Iren, Yakovleva-Terner). На момент смерти ей было 26 лет.
Фамилия дипломата (ее любовника) попавшего под машину – Сергеев.
Его друзей участвующих в расстреле ее мужа на перроне – Мальцев, Тушкевич, и некий Степан Николаевич.
Кафе в котором она застрелилось – носило название "Le Lutece".
День в который это случилось – 06.06.1926 года.
Газеты написавшие об этой истории – Ives Gauthier. La Russie a genoux.
Пятьсот
500 произведений!
Краткий итог моего творчества!
Обслюнявив карандаш я долго считал их на бумаге. И наконец довольная улыбка появилась на моем лице:
– Много!
Чему я радовался?
Ответ прост…
Однажды, я уйду на тот свет, встречу на небесах Толстого или Достоевского. И спрошу их – Слышь ребята, а сколько у Вас произведений?
– 100. – Ответит один.
– 200. – Ответит другой.
– Ха – ха – Рассмеюсь я – А у меня 500. – И немного помолчав для солидности, важно добавлю – Нах с дороги!
Растолкаю их плечом – пойду дальше. Ловя завистливые взгляды себе в спину.
Потом я стану привидением, Прилечу в чью-то квартиру, например в Вашу, стану рыться на книжной полке.
– Тургенев, Пушкин, Чехов… – Буду медленно читать фамилии по слогам, потом с досадой сплюну себе под ноги, скину книги на пол и поставлю на их место – свои.
В этот момент – и случиться неожиданное!
Вдруг скрипнет дверь за моей спиной.
Это Вы – услышав шум в комнате, вошли и уставились на меня изумлённым взором.
– У меня 500 произведений. А у них – меньше… – Поясню я Вам. И покажу рукой на пол – Неси их в макулатуру!
Потом я полечу в местный парк Культуры и Отдыха. Там где установлен памятник Шолохову.
Утром Вы придёте туда, может даже – со своей семьёй, детьми. Погулять, скушать мороженное, посмотреть на замечательный памятник. И бац! – А там стою я. С широкой улыбкой. Расставив огромные бронзовые ноги.
И надпись внизу – "У меня 500 произведений!".
Рядом Шолохов лежит. Угрюмо смотрит в небо.
Его можно понять.
У него только 30.
Только вот проблема – до 500 произведений, мне ещё чуток не хватает. Так что придётся нажать на творчество. Прямо сегодня.
Депутатка.
Почему она стала депутатом – несмотря на молодость? Такая красивая, стройная…
Я догадывался о причинах столь стремительного роста, задумчиво почёсывая рукой у себя в промежности.
А вскоре – она стала ещё и министром.
Что окончательно свело меня с ума.
Судите сами.
У неё – ласковое лицо. Нежное, загадочное. Но глаза – злые, колючие.
Они всегда недовольны.
И я не знаю – чем именно.
Я бы кончал на ней – всю ночь. Лишь чтобы сделать её глаза – добрыми, ласковыми. Привести её лицо – в порядок Чтобы в нём была – гармония.
Но догадываюсь… Не получится. Её глаза – будут становится лишь злее. А губы – тоньше. И вот уже она, шипит мне в ухо – Слабак.
– Кто? Я?
Да, ты!
Но она не знает… мой х..й – упрямый парень!
И он – напрягается снова. Хочет доказать, заставить её расслабится, подобреть, хочет доказать что он – сильнее…
Но она – лишь презрительно смеётся в ответ… всё шире раздвигает ноги.
И повторяя – Слабак… слабак… слабак…
Пока наконец – я не сдохну… прямо на ней. С выпавшим членом умоляющим о пощаде.
И она, почувствовав моё холодное бездыханное тело на себе – лишь громко расхохочется.
Крикнет:
– Следующий!
И скинет меня на пол.
Как мусор.
Впрочем, помирать мне ещё рано. Как же тогда – я допишу свои 500 рассказов?
Нет, не буду я залазить на неё – даже в мечтах!
Пока что.
Только вот другая проблема – как же блин, меня тянет к ней… лизнуть каждую клетку её тела… понюхать… поцеловать…
И наверное, не одного только меня.
Вот сейчас, по телевизору – она читает какой-то доклад.
Обещает улучшить жизнь трудовому народу. А значит- и мне тоже.
Спасибо!
Как вдруг…
Мельком опускает глаза – к низу…
Туда где её ноги.
Что?
Что там происходит?
Может она почувствовала – чей-то х..й между ногами?
Например телеоператор студии – не выдержал, бросил телекамеру и просунул его сзади – ей между ног?
Нет, её голос даже не дрогнул!
И глаза по прежнему – такие же злые, голодные. Лишь красивое лицо – пылает жаром.
А из её уст – непрерывно вылетает:
– Мы выполним… мы обещаем… мы достигнем…
И я чувствую что возбуждаюсь снова.
– Давай! Обещай! Говори ещё… ещё… ещё…
Как вдруг – она снова кидает быстрый взгляд куда-то вниз.
Может это директор телеканала, пролез ей под стол и щекочет промежность пальцами?.. Вот он ласкает ей коленки… ляжки… подымаясь пальцами всё выше и выше?