Ну что же. Будем считать, что магические додекаэдры дали мне добро. Теперь мне следует отправиться в гостевой домик под номером пять и более подробно побеседовать с Варварой, дочерью погибшего.
Гостевые домики базы отдыха производили впечатление. И даже очень большое. Их внешний вид заслуживал всяческих похвал. В самом деле, строения как будто бы сошли с рекламной картинки какого-нибудь швейцарского горного курорта. Все очень добротно и очень дорого, это было видно сразу.
Я подошла к нужному мне коттеджу и постучала. Никто не ответил. Вообще было тихо и пустынно, как будто обитатели куда-то все разом ушли. Хотя это было вполне объяснимо: у людей ведь траур. И поэтому явственно ощущалось скорбное настроение.
Я снова постучала, уже сильнее. Дверь наконец-то открылась, и на пороге показалась Варвара.
– Татьяна Александровна! – воскликнула она. – Как хорошо, что вы пришли! Значит, вы беретесь за расследование? Да вы проходите, проходите.
Варвара посторонилась, пропуская меня, и я оказалась в небольшом холле. У одной из стен стоял большой кожаный диван светло-коричневого цвета, в центре находился камин, а по обе стороны от камина – глубокие кресла такого же цвета, что и диван.
– Проходите, Татьяна Александровна, и садитесь.
Варвара указала на кресла.
Я села в одно из кресел, девушка расположилась в другом.
– Варвара, – сказала я, – я решила взяться за расследование этого дела. Наш с вами недавний разговор убедил меня в том, что гибель вашего отца действительно трудно назвать несчастным случаем. На самом деле здесь много неясного. Мне необходимо будет посмотреть то место, откуда сорвался вниз ваш отец. Собственно, и на него самого тоже.
– Да-да, конечно, – отозвалась Варвара. – Делайте, что считаете нужным.
– Только сначала я хочу получить от вас сведения о спутниках вашего отца. То есть о тех, кто, кроме него и вас, здесь проживает.
– Кроме меня и папы на курорт приехали моя мама, ее зовут Вероника Константиновна, давний папин друг – Виталий Александрович Гречанинников, коммерческий директор компании – Леонид Федорович Чернохвостиков, папин телохранитель – Слава Краснощеков, и все. Да, – спохватилась она, – я еще не упомянула свою подругу Василису.
«Как интересно, – подумала я, – Варвара и Василиса. Надо же, какое сочетание. Как там в русских народных сказках? Варвара Краса – длинная коса? И Василиса Прекрасная. Или Премудрая? Ладно, это к делу не относится».
– Варвара, давайте сразу договоримся, – продолжила я. – Мне нужны все подробности относительно вашей жизни здесь, на курорте, а возможно, и того, что касается пребывания дома, в Тольятти. Предупреждаю, что многие вопросы могут быть для вас не совсем, ну, скажем так, приятными. Но, повторяю, для того чтобы иметь четкое представление о том, что же все-таки произошло с вашим отцом, мне нужны предельно честные ответы. Только в этом случае имеет смысл браться за расследование.
– Я вас поняла, Татьяна Александровна, – ответила Варвара, – я, конечно…
– Да, вот еще что Варвара, – перебила я ее, – зовите меня просто Татьяна. Я ведь не намного старше вас, так что…
– Хорошо, – согласилась она. – Вы, Татьяна, можете задавать мне любые вопросы. Я отвечу на них предельно откровенно.
– Ладно. Тогда давайте начнем. Вы в курсе того, были ли у вашего отца недруги, а точнее сказать, враги? Получал ли он когда-нибудь от кого-либо угрозы? Письменно или по телефону? Его кто-нибудь шантажировал?
– Насчет врагов… затрудняюсь так прямо сказать. А вот конкуренты, да. Они были. Видите ли, папина компания очень успешная, она находится в тройке лидеров на отечественном рынке. И компания не стоит на месте, она постоянно развивается. У нас много проверенных партнеров, с которыми мы сотрудничаем, появляются новые. Наших конкурентов такое положение вещей, естественно, не устраивает. Да, я вот вспомнила, что отец как-то сказал, что кто-то настаивал на том, чтобы он продал свой бизнес. Папа, разумеется, отказался. Вот тогда-то и начались угрозы, точно, угрозы были. Папе даже пришлось в связи с этим обзавестись охранником. Он, кстати, здесь, я о нем уже говорила. Это Слава, Вячеслав.
– А кто же конкретно угрожал вашему отцу? – спросила я. – Может быть, вы знаете их фамилии?
– Нет, папа не говорил о том, кто были эти люди.
– Ладно. А здесь, на курорте, ваш отец мог встретить кого-нибудь из числа своих недоброжелателей?
– Не думаю, – ответила Варвара, – если бы папа кого-то и встретил, он бы мне сказал об этом.
– Вы в этом уверены, Варвара? – спросила я. – Что, ваш отец конкретно говорил с вами о бизнесе?
– Да, именно так, – твердо сказала девушка, – особенно в последнее время мы с ним часто беседовали о том, как шли дела в компании.
– А вас эта тема интересовала?
– Ну, если честно, то не очень. Я учусь на последнем курсе Академии дизайна. Поэтому меня, конечно же, больше всего привлекает все то, что связано именно с этим направлением. Но, с другой стороны, как же я не буду интересоваться делами папиной компании? Ведь это важно для всей нашей семьи. Папа как-то раз сказал, что со временем компания перейдет ко мне. Поскольку у него нет наследника-сына. Поэтому мне и нужно было иметь ясное представление о том, как идут дела в компании. Я и старалась быть в курсе.
– Скажите, Варвара, Иван Борисович сделал завещание?
– Да, завещание по поводу того, кому будет принадлежать компания, существует.
– И кому же она будет принадлежать?
– Видите ли, первое завещание отец сделал еще… лет шесть-семь назад. По нему делами компании должна была управлять мама… случись что с отцом. А не так давно папа сказал, что собирается изменить завещание в мою пользу.
– А с чем был связан такой поворот событий, вы не догадываетесь?
– Почему же, я не только догадываюсь, я знаю, – вздохнула она. – Понимаете, когда папа составил первое завещание, у него начались проблемы с сердцем. До инфаркта, правда, дело не дошло, но несколько приступов стенокардии было. Он, конечно, подумал о том, что будет с компанией. Мне тогда было лет пятнадцать… К тому же…
Варвара замялась.
– Было что-то еще? – быстро спросила я ее.
– Да… было, в общем, у меня тогда начался такой период, который принято называть подростковым возрастом, со всеми присущими ему… особенностями, мягко говоря. Настроение менялось по несколько раз в день. То радость, эйфория, то, извините, полная жопа. Я страшно истерила, скандалы устраивала буквально на ровном месте. Все взрослые казались мне отъявленными лицемерами. Я считала, что они только и делают, что притворяются и лгут. И все их правильные и красивые слова – сплошной обман. В общем, дура была непроходимая. Сейчас просто стыдно обо всем этом вспоминать.
– Ну, не судите себя так строго, – сказала я. – Многие подростки через это проходят.
– Так меня же еще и с чернокнижниками угораздило связаться! – воскликнула Варвара.
– А вот это уже серьезно, – заметила я.
– Еще как! Только я ничего тогда не понимала. Думала, что весь этот их антураж, ну, черные волосы, густо подведенные черным глаза и губы, одежда в темных тонах, медальоны с каббалистическими знаками и прочие атрибуты – все это только для прикола. А оказалось… Я начала пропускать уроки в школе, один раз осталась на черную мессу. Они хотели принести в жертву какого-то бомжа. Но тут нагрянула полиция, меня тоже доставили в отделение…
Варвара помотала головой, словно отгоняя видение.
– Бедные мои родители, – продолжила она, немного помолчав, – они были просто в шоке, особенно папа. Он решил вытащить меня из этой трясины любой ценой. На какое-то время он перестал заниматься делами компании и сосредоточил все свое внимание на мне. Он сам еще с юности увлекался горнолыжным спортом и решил, что и мне такой вид спорта тоже подойдет. Психолог, к которому водили меня родители, объяснил им, что я подалась в эту секту только из-за недостатка сильных эмоций и впечатлений. Что мне надоела обычная, серая и скучная жизнь. А горнолыжный спорт – это ведь настоящий экстрим!
– И что, действительно помогло?
– Еще как! Я, правда, сначала не хотела и пробовать. Но отец настоял на своем. И я постепенно втянулась. Мы с ним побывали на многих горнолыжных курортах мира. Меня так захватил спуск с крутых, опасных трасс, что я даже сама не ожидала. Причем я сразу спустилась с самой сложной трассы. Там же, где спускался папа. Он потом признался, что его приводила в ужас мысль, что я покалечусь при спуске. Но ничего, обошлось.
Она улыбнулась.
– Потом я даже стала увеличивать скорость. Летела так, что дух захватывало! А дальше – больше. Появился новый вид спорта – так называемый спуск со скал. То есть когда человек попросту прыгает на лыжах со скал в пропасть. Это, знаете, нечто!
– Вы и этим занимались? – спросила я.
– Да, и этим тоже. Наверное, все вместе взятое и прочистило мне мозги. В секту я больше не вернулась, да ее, я слышала, вскоре разогнали. Я окончила школу, поступила в академию. У меня появились новые друзья.
«А она девушка с характером, – подумала я. – Причем с характером сильным, волевым, неженским. И сейчас, после гибели отца, взяла на себя организацию расследования. Не каждый на это способен».
– А вот меня горные лыжи почему-то не впечатлили, – призналась я. – По мне, так гораздо интереснее летать на дельтаплане. Но давайте вернемся к теме. Вы сказали, что не так давно ваш отец объявил вам, что хочет изменить завещание в вашу пользу.
– Ну, объявил – это слишком громко сказано. Он просто сказал, что теперь он спокоен за будущее компании, что может мне доверять, ведь я так изменилась, стала совсем другим человеком, серьезным, рассудительным. Вот такой у нас с ним состоялся разговор. И мы с ним стали чаще говорить о делах компании.
– А ваша мать знает о том, что Иван Борисович планировал изменить завещание?
– Я не в курсе, – ответила девушка. – Мы с мамой никогда не затрагивали эту тему. Но если она и знает о планах папы, то точно не от меня.
– Понятно, – сказала я. – Тогда, Варвара, получается, что Иван Борисович своей жене, то есть вашей маме, стал доверять меньше?
– Не знаю, – немного замявшись, ответила девушка, – я как-то не задумывалась над этим.
– Теперь такой деликатный вопрос: отношения у ваших родителей в последнее время были такие же, как и прежде? Или они, что называется, охладели друг к другу?
– Скорее второе, – ответила Варвара. – Когда-то они очень любили друг друга, никогда практически не разлучались. Но это было давно, я еще маленькая была. А потом… Отношения их постепенно разлаживались, и наконец дошло до того, что они, можно сказать, совсем перестали разговаривать, – тихо закончила она.
– А что, была какая-то причина? Почему же все так получилось?
– Ну, я предполагаю, что у них накопились претензии друг к другу. Понимаете, когда они поженились, отец только начинал создавать свою компанию. И, конечно, тогда такого достатка, как сейчас, не было. А когда он достиг такого положения, как сейчас, он остался таким же, как и в начале пути. То есть его привычки, пристрастия остались такими же, какими они были, когда достаток был средний. Друзья и знакомые тоже остались те же. Он спокойно относился к предметам роскоши, был равнодушен к навороченным маркам машин. Мама же, когда к нам пришло богатство, стала совсем другой. Вот она-то как раз и поменяла всех своих знакомых. Ее институтские подруги и коллеги по работе, как она сказала, больше не подходили ей по статусу. И она свысока смотрела на прежних знакомых отца, а попросту, не хотела с ними знаться.
– Значит, насколько я поняла, основная претензия вашей матери была в том, что образ жизни семьи перестал соответствовать ее нынешнему высокому положению в обществе. То есть он остался таким же, как и много лет назад, когда достаток был средний.
– Да, вы правы, – согласилась Варвара, – мама все время твердила, что хочет жить в особняке, общаться с элитой, ну и так далее. Надо сказать, что она этим очень донимала отца. Они одно время даже жили отдельно друг от друга.
– Вот даже как?
– Да.
– Понятно, – сказала я. – Вы знаете, из нашего разговора у меня сложилось такое впечатление, что с отцом у вас были более близкие, более доверительные отношения, чем с мамой.
– Да, Татьяна, вы правы, – согласилась Варвара со мной. – С папой я была откровенна, мы говорили с ним буквально обо всем. Я ему все доверяла, ну, как лучшей подруге… Не знаю, как я теперь буду…
– Поскольку у ваших родителей были, мягко говоря, натянутые отношения, у меня напрашивается вопрос: а были ли у вашего отца другие женщины?
Варвара отвела взгляд в сторону.
– Мне не хотелось бы затрагивать эту тему.
– И все же? – настаивала я.
– Да, были, – нехотя ответила девушка.
– Ладно, давайте теперь поговорим о другом, – предложила я. – Расскажите мне, как прошел вчерашний вечер перед тем, как Иван Борисович решил спуститься с горы.
– Ну, у нас было нечто вроде легкого ужина, – ответила Варвара. – Мы ели, пили соки, кофе, в общем, кто что.
– А кто собрался на этот легкий ужин?
– Да, собственно, все. Я, Василиса, мама, дядя Виталий, ну еще и Чернохвостиков.
– А где вы ели?
– В столовой, на первом этаже.
– Вы можете перечислить все то, что ел ваш отец?
– Да, конечно. Значит, так. Папа начал с овощного салата, потом он съел рыбу, дальше выпил свежевыжатый апельсиновый сок. Ну и под конец – чашку кофе.
– Где был сварен кофе? В кофеварке?
– Ну что вы. Нет. Мы всегда варим кофе в турке. И пьем только натуральный кофе.
«Как приятно встретить людей, предпочитающих натуральный кофе и турку, – подумала я. – Для такой заядлой кофеманки, как я, встретить единомышленников – это просто бальзам на душу».
– А кто обычно варит кофе? – спросила я.
– Ну, когда как. Папа очень любит сам варить, то есть любил варить, – со вздохом поправила саму себя Варвара. – Я часто варю кофе. Мама не любит этим заниматься. Дядя Виталий не любитель кофе, но за компанию может выпить.
– А вчера вечером кофе варили вы?
– Нет, папа варил.
– Он сварил кофе только себе? Или на всю компанию? – уточнила я.
– Он сварил на всех. Правда, Василиса пить кофе отказалась, мама тоже решила обойтись без кофе. Так что кофе остался.
– А кофе вы обычно варите где?
– Ну, на кухне обычно.
– Значит, Иван Борисович сварил кофе на кухне, потом принес турку в столовую и там разлил его по чашкам? Или же он разлил кофе еще в кухне и только потом принес его всем желающим?
– Нет, он принес турку в столовую и только там начал разливать, – пояснила Варвара. – Если кофе разлить заранее, он начнет остывать. А папа любил пить кофе горячим, говорил, что если он остыл, то его можно выливать.
«Именно так! Знает, то есть знал, человек толк в кофе».
– Получается, что ваш отец принес и чашки, и турку из кухни в столовую…
– Да, он поставил все это на поднос.
– А кто разливал кофе в чашки? Каждый себе?
– Нет, постойте. Кажется, папа и разлил всем. Да, он разливал.
– И себе тоже? – уточнила я.
– Ну, конечно, – подтвердила девушка. – А что?
Варвара подняла на меня удивленные глаза.
Я, словно не замечая ее удивления, продолжала задавать вопросы:
– Скажите, Варвара, а у Ивана Борисовича была собственная чашка?
– Да нет, никакой именной чашки, если вы это имеете в виду, у папы не было. Чашки обычно стоят на столе, они из сервиза.
– Итак, вы сидели за столом, ваш отец принес кофе, разлил по чашкам, и тот, кто хотел кофе, начал пить.
– Да, все так и было.
– Варвара, вы не упомянули коммерческого директора Леонида Чернохвостикова. Он что, не любитель пить кофе? Или его не было во время перекуса?
– Он пришел в столовую чуть позже. – Варвара произнесла слово «он» с едва заметной досадой.
– И присоединился к вашей компании, – добавила я.
– Да, – сказала девушка и чуть заметно поморщилась.
– Скажите, а Иван Борисович сразу выпил свой кофе? Или же он на время отставлял свою чашку, ну, куда-то в сторону? Может быть, случайно, увлекшись разговором?