Франсуаза снова захихикала. Мадам Бовэ допила коньяк, повернулась к секретарше и поинтересовалась:
— Чего вы смеетесь, Франсуаза?
— Просто вспомнила…
— Что вспомнили?
— Один фильм… там был один черный парень с длиннющим… — Франсуаза прикрыла рот ладошкой и снова захихикала.
Мадам Бовэ снисходительно улыбнулась.
— Запомните, Франсуаза, — сказала она, — длина не имеет значение. Главное в этом деле…
— Толщина? — осведомилась помощница.
Мадам Бовэ перевела на нее строгий взгляд.
— Главное — это умение, — важно изрекла она. — Я могу об этом судить. За сорок шесть лет у меня было… Ох ты, боже мой, сколько же их было? — Она наморщила лоб, пытаясь припомнить, но в конце концов, лишь махнула рукой. — Не важно. Их было много. И все они были разные. Но был среди них один…
Франсуаза и помощница мадам Бовэ подались вперед. Глаза их засверкали любопытством.
— На вид полная посредственность, — продолжила рассказ мадам Бовэ. — Что в штанах, что без штанов — ничего особенного. У него был самый заурядный, самый посредственнейший орган. Но! — Тут мадам Бовэ подняла указательный палец. — Боже мой, что он им вытворял!
Мадам Бовэ мечтательно прикрыла глаза и чуть качнула головой, словно сама не верила в свои воспоминания, такими восхитительными они ей казались.
— В постели с ним я чувствовала себя гимнасткой, — продолжила она с придыханием! — Он изматывал меня до полного бессилия, а сам был неутомим.
Девушки слушали ее завороженно.
— Однажды он притащил домой «Камасутру». И мы стали последовательно, изо дня в день упражняться. Через три месяца я была способна на такие вещи, какие не снились даже китайским гимнасткам!
— Вот это да! — завистливо вздохнула помощница. — А с моим лентяем не поупражняешься. Ему бы поскорее закончить и — на боковую. Никакого творческого подхода.
— А когда это было? — поинтересовалась у мадам Бовэ Франсуаза.
Та на секунду задумалась, после чего ответила:
— Лет пятнадцать назад.
— Я так и знала, — кивнула Франсуаза. — В наше время таких мужчин уже нет.
— Мужики мельчают, — согласилась с ней помощница. Она опустила на стол локоть и подперла щеку ладошкой. — Первое время еще ничего, но стоит пожить с мужчиной года два, и он превращается в бревно с сучком посередине. Однажды я притащила своему благоверному книгу — «Тайский массаж в домашних условиях». Так он отхлестал меня этой книгой по щекам. Да еще и шлюхой обозвал.
— Подлец! — возбужденно проговорила Франсуаза. — И как после всего этого они могут требовать от нас верности?
— Верности не существует, — изрекла мадам Бовэ. — Я много раз проверяла это на себе. В моей жизни были мужчины, которых я любила до полного самозабвения. Но, как гласит китайская пословица, «на самую крупную рыбу найдется еще более крупная рыба».
— В каком смысле? — не поняла Франсуаза.
Мадам Бовэ вздохнула.
— В том смысле, что я всегда искала совершенства, а его просто не существует, — грустно сказала она. — Поэтому мой вам совет, девчонки, довольствуйтесь тем, что есть. Иначе совсем ничего не останется. — Мадам Бовэ всхлипнула, достала платок и хорошенько прочистила нос. — Франсуаза, а почему вы не разливаете? — заметила вдруг она. — Мой бокал давно опустел.
Франсуаза схватилась за бутылку.
— Не слишком спешите, милая, — насмешливо сказала мадам Бовэ, — иначе прольете мимо бокалов, и нам придется слизывать коньяк прямо со стола.
Франсуаза чуть умерила пыл и наполнила бокалы чуть ли не до краев.
— Однако, — покачала головой мадам Бовэ.
— А мне нравится, — сказала ее помощница. — Давайте выпьем за изобилие! И чтобы наши бокалы всегда были полны!
— Тост хороший, — согласилась мадам Бовэ. — Я с удовольствием за это выпью.
Женщины чокнулись и окунули носы в бокалы. Некоторое время они пили молча, смакуя коньяк и думая каждая о своем.
— Однажды, — снова заговорила мадам Бовэ, — лет этак двадцать назад, я была влюблена в одного музыканта. У него был японский мотоцикл, и мы всю ночь носились с ним по темным улицам Парижа.
— Вы? — не поверила своим ушам помощница.
Мадам Бовэ кивнула:
— Угу. Это был самый милый и храбрый парень в моей жизни. Я была абсолютно счастлива. Как может быть счастлива только двадцатилетняя девчонка. И знаете… дело тут было совсем не в постели. Каждое утро он подвозил меня к дому. А вечером моя мама обязательно находила в почтовом ящике маленький букет полевых цветов. И так каждый день.
— Как это романтично, — пробормотала Франсуаза, глядя на мадам Бовэ сияющими глазами.
А помощница хлюпнула носом.
— Почему со мной никогда ничего подобного не происходило? — уныло проговорила она.
— А что было дальше? — нетерпеливо опросила Франсуаза.
— Дальше? — Мадам Бовэ отпила из бокала и почмокала губами. — Дальше я застукала его со своей лучшей подругой. Они целовались в кустах за гаражом. Я была в ярости. Крикнула, что ненавижу его. А потом я убежала. Он звонил мне, умолял простить, просиживал ночами возле моего дома. Но я была непреклонна. Моя мама продолжала каждый день вынимать из ящика букет полевых цветов.
— Как красиво… — завороженным голосом проговорила помощница. — И чем закончилась эта история?
— Через месяц он женился на моей подруге. Сейчас они живут в Руане, у них четверо детей и маленькая внучка. Только спустя год я узнала, что цветы в почтовый ящик клал соседский парень. Он был дауном, учился в специализированной школе, а по вечерам был занят тем, что мастурбировал на мою фотографию. Вот и вся история.
Мадам Бовэ взяла бокал и залпом допила свой коньяк. Девушки, сурово сдвинув брови, последовали ее примеру.
Выпив коньяк, мадам Бовэ изрекла:
— Жизнь — совершенно непредсказуемая штука.
Девушки с ней согласились.
6
Маска плотно облегала лицо, словно приросла к нему. Егору она напоминала огромную плоскую пиявку, присосавшуюся к щекам, носу и лбу. Ощущение было не слишком приятное, но Кремнев надеялся, что скоро к нему привыкнет.
Он подъезжал к пропускному пункту резиденции на новеньком черном «мерседесе» Жозе Селина. Машина была отличная, но наслаждаться поездкой у Кремнева не получалось. Он здорово устал за последние два дня, но впереди была самая главная работа. Малейший просчет — и все пойдет насмарку.
Остановившись у шлагбаума, Егор слегка опустил боковое стекло. К машине подошел рослый охранник в черном берете и с автоматом на плече.
— Добрый вечер, мсье Селин! — поприветствовал он Егора.
— Добрый вечер! — отозвался тот, старательно имитируя голос Селина и изо всех сил борясь с акцентом.
Ему показалось, что охранник уже слегка навеселе. Хорошо, если так.
— Странно видеть вас здесь в сочельник, — сказал охранник. — Забыли что-то?
— Да. Кое-что забыл. К тому же — хочу проверить, как там наши.
— Думаю, они сейчас сидят у камина и пьют шампанское, — весело сказал охранник.
— Скорей всего, — с улыбкой отозвался Кремнев. Охранник нажал на кнопку, и шлагбаум взмыл вверх.
— Когда вас ждать обратно? — поинтересовался он у Егора.
— Сам не знаю, — ответил тот. — Хочу пропустить со своими сотрудницами бокал-другой.
В глазах охранника мелькнуло понимание.
— А жена вас не хватится? — заговорщицким голосом спросил он.
— Не хватится, — ответил Егор. — Ей нездоровится, и она легла спать пораньше.
— О! — Охранник изобразил на лице сочувствие. — Надеюсь, ничего серьезного?
— Обычная простуда. Думаю, завтра все пройдет, и тогда мы с ней отпразднуем как следует.
— Уверен, что так и будет. Передайте ей, что мы все за нее переживаем. Ваша супруга — отличная женщина.
— Спасибо на добром слове.
— Передайте мои поздравления мадам Бовэ!
— Обязательно!
— И Франсуазе тоже! Пусть бережет фигурку! Охранник засмеялся. Кремнев хмыкнул, тронул машину с места и резво покатил по гладкой, как вода, асфальтовой дорожке.
«Сработало, — с удовлетворением подумал он. — Дай бог, чтобы и дальше получалось».
Секретарша Леграна, домоправительница особняка и ее помощница «уговорили» две бутылки коньяка, который оказал на них столь благотворное действие, что, когда Егор — Селин заглянул к ним в комнату, они уже сладко посапывали — в кресле, на диванчике и на сомье.
Оставался еще дежурный лейтенант Кокнар, в обязанности которого входило обходить резиденцию — один раз в час-полтора. С ним Егор поступил грубо и просто. Он приоткрыл дверь «дежурки», поднес к щели баллончик с усыпляющим газом и крутанул вентиль. После чего оставалось лишь прижать к носу респиратор и немного подождать.
Для верности Егор выждал вместо одной минуты — две.
Затем он распахнул дверь и заглянул в «дежурку». Лейтенант Кокнар спал, положив руки на стол и уткнувшись в них лысоватым лбом.
— Отлично, — пробормотал Кремнев.
Он прошел к столу и попробовал растолкать лейтенанта. Тот лишь храпнул в ответ. Действие снотворного должно было закончиться примерно через час. Времени в обрез. Пора действовать.
Кремнев направился к кабинету Леграна. Вскоре он был на месте. Вложить ключ в паз электронного замка былр делом нескольких секунд. С обычным замком Егор провозился чуть дольше. Однако через минуту дверь была открыта, и Кремнев шагнул в прохладный сумрак кабинета.
* * *
Франсуаза приподняла с подушки белокурую головку и обалдело посмотрела по сторонам. Поленья в камине почти потухли. В комнате отдыха персонала царил полумрак.
Франсуаза не сразу вспомнила, где находится. А вспомнив, облегченно вздохнула и приподнялась с сомье. Комната тут же заходила ходуном, а в висках застучало. Однако девушка не сдалась. Она села на сомье, свесив на пол ноги, обутые в туфельки, и подождала, пока комната перестанет качаться.
Полностью качка, конечно, не исчезла. Но спустя минуту она стала более терпимой. По крайней мере настолько, что Франсуаза попробовала подняться на ноги. С первой попытки не получилось. Любая другая девушка на месте Франсуазы непременно бы сдалась. Но Франсуаза лишь стиснула зубы и повторила попытку.
Вторая попытка оказалась более удачной.
Встав на ноги, Франсуаза оглядела комнату. Мадам Бовэ сладко посапывала в кресле. Ее помощница оккупировала диван.
— Сонное царство… — насмешливо пробормотала Франсуаза и сама удивилась своему голосу, так странно и непонятно он прозвучал.
Франсуаза подумала, что бы все это могло значить?
«Это значит, что я пьяна!» — неожиданно поняла она и тихо засмеялась. Почему-то эта мысль развеселила ее. Но почему веселится она одна? Ведь это так смешно! Надо, чтобы мадам Бовэ посмеялась вместе с ней.
Франсуаза двинулась с места и на ватных ногах подошла к креслу, в котором спала домоправительница.
— Мадам Бовэ… — позвала Франсуаза заплетающимся языком. — Мадам, вы спите?
— М-м? — промычала домоправительница, приоткрыла один глаз и посмотрела на девушку.
— Мадам Бовэ, я…
Но договорить Франсуаза не успела. Глаз домоправительницы закрылся, и она снова тихо захрапела.
Франсуаза еще немного постояла и подождала, не подаст ли мадам Бовэ признаков разумной жизни. Но домоправительница продолжала пребывать в блаженном царстве снов.
Франсуаза вздохнула:
— Жаль…
Сон окончательно прошел, и теперь ей непременно хотелось с кем-нибудь поговорить. О чем? Да о чем угодно. О том, что за окном стал падать снег. О том, как плохо девушке быть одной. О том, как хочется любви. И, конечно, о том, как плохо, когда мужчина, которого ты любишь, делает вид, что в упор тебя не видит…
Франсуаза вздохнула, и вздох у нее получился такой печальный, что она сам чуть не расплакалась от жалости к себе.
«С кем бы поговорить?»
Франсуаза посмотрела на помощницу домоправительницы. Та спала на диване, раскрыв рот. В руках, прижатых к груди, она сжимала пустую бутылку из-под коньяка. Франсуазе показалось, что это и весело, и грустно одновременно. Несколько секунд она не могла решить, как на это реагировать — слезами или смехом?
Потом махнула рукой — ну ее. Все равно она плохая собеседница. Вот мадам Бовэ другое дело: Она такая славная. И она так хорошо разбирается в любви.
Тут взгляд Франсуазы упал на стол. На столе стояла красивая бутылка, и на дне ее еще оставалось немного коньяка. Девушка, слегка пошатываясь, двинулась к столу. Шаг… Другой… Третий… Франсуаза протянула руку, взяла бутылку и поднесла ее к губам.
Коньяк обжег язык и горло и теплой волной прокатился по пищеводу.
Боже, как хорошо! А вот закусить уже нечем. Эта дура мадам Бовэ слопала весь шоколад. И как только в нее столько влезло?
Франсуаза поставила бутылку на стол. И в эту секунду она что-то услышала. Какой-то звук, который показался ей знакомым и приятным. Девушка насторожилась. И вдруг она вспомнила, что это за звук. Это машина подъехала к дверям резиденции!
Франсуаза подошла к окну и выглянула наружу. Она увидела, как кто-то выбирается из черной машины. Кто же это такой?… Боже, да ведь это мсье Селин!
— Мсье Селин! — хотела крикнуть Франсуаза, но голос ее сорвался на хриплый шепот. — Эй! Мсье…
Однако мсье Селин ее не услышал. Он захлопнул дверцу машины и быстро зашагал к двери. Зачем это он приехал?.. Боже! Да ведь понятно зачем!
На губах Франсуазы заиграла лукавая, глуповатая улыбка. Она отвернулась от окна и прижала к груди руки. Сердце девушки забилось быстрее, а по телу пробежала волна сладострастной истомы.
— Он приехал… — прошептала она. — Спасибо тебе, Боже…
Теперь Франсуаза знала, что делать. Нужно только взять себя в руки. Мсье Селин не любит пьяных женщин. Он сам ей это когда-то говорил. Но ведь она почти не пьяна. Он даже и не заметит!
Франсуаза тихо засмеялась и, пошатываясь, двинулась к двери.
7
Тщательно осмотрев стену и сейф, Егор вышел из кабинета, оставив дверь открытой, и перешел в соседнюю комнату, похожую на маленький хозблок, дверь в которую даже не была защищена замком.
Здесь он так же тщательно осмотрел стену. На вид это была совершенно заурядная стена. Додо назвал ее «мягкой». Что ж, ему виднее.
И Егор, не медля больше ни секунды, приступил к работе.
Перво-наперво следовало направленным взрывом выломать кусок стены. Егору не раз приходилось проводить подобное действие. Уникальность данного случая Состояла в том, что взрыв должен был получиться практически беззвучным. Грохот должна была погасить специальная изолирующая ширма, изобретенная инженерами-взрывниками центрального управления.
«Беззвучную бомбу» уже использовали в Брюсселе и Панаме, но Егор столкнулся с этим хитрым механизмом впервые в жизни.
— Только бы не подвели, — тихо бормотал он, колдуя над контактами и потея от напряжения.
Кремнев не слишком верил в то, что взрыв будет беззвучным, и внутренне готовил себя к худшему.
Резиденцию от пропускного пункта отделяют метров триста, а то и больше. Окна кабинета Леграна выходят на противоположную сторону. Это было Егору на руку. Кроме того, офицеры на пропускном пункте во-всю праздновали Рождество. В головах у них сейчас туман. А под шампанское и коньяк можно обсудить самые важные и злободневные вещи. Грядущее повышение зарплаты. Выдачу нового обмундирования. Превосходство немецкого оружия над французским или наоборот.
А на улице так холодно, и так не хочется высовывать нос из теплого «офиса»… Что ж, это может сработать.
Кремнев скрупулезно рассчитал «точку хрупкости» на стене и прикрепил к ней бомбу.
Ну, вот. Теперь осталось отойти подальше и нажать на кнопку пульта дистанционного управления. Дай бог, чтобы все прошло так, как задумано.
Кремнев повернулся и зашагал к входной двери. Остаться в кабинете или выйти в коридор? Лучше, конечно, выйти. Мало ли что.
Егор открыл дверь и высунул голову. Коридор, как и следовало ожидать, был пуст. Отлично. Кремнев выскользнул из кабинета и бесшумно прикрыл за собой дверь. Затем сунул руку в карман и достал небольшой пульт, размером с брелок для ключей.