Конец рабочего дня, заполненные до отказа улицы, дороги, пестрящие огнями, пробки в самом разгаре. Казалось бы, среди суетящегося, вечно спешащего куда-то потока людей сложно найти пару-тройку желающих остановиться хотя бы на минуту, позабыв о своих неотложных делах и заботах. Сложно, но, благодаря моей магии, у меня это получается…
В самом центре Лос-Анджелеса среди вечных и бесконечных делегаций туристов, обычных прохожих, не скованных железным трудовым графиком, и бестолково слоняющихся без дела людей вновь удается собрать небольшую аудиторию, члены которой не прочь наполнить своим присутствием смысл моих выступлений, скрасить своим заинтересованным видом на пару мгновений сольный концерт уличного музыканта…
Полуакустическая подключенная к комбоусилителю гитара в руках, губы в паре сантиметров от микрофона, пальцы бегло перебирают струны, зажимают лад, а глубоко из груди вырываются слова заученной наизусть небезызвестной песни – мой личный кавер на «Arctic Monkeys».
Звон мелочи, упавшей в раскрытый чехол на земле - благодарный взгляд от меня и легкая улыбка.
Вспышки камер телефона, одна за другой: то прямо по центру, то откуда-то сбоку – мало кто хочет просто насладиться моментом, впитать, ведь еще нужно обязательно оставить мою физиономию на память, чтобы выместить в соцсеть под очередным хештэгом «музыкаулиц».
Музыка улиц…
Подумать только, сколько лет я отдаю этому искусству свою юность? Семь? Восемь? Наверное, около того.
Позабыв о каких-то дополнительных жизненных бонусах вроде вечных тусовок с друзьями; прожигания жизни в нескончаемых, беспорядочных, но не обязательно, отношениях; баловства различными запретными ништяками и прочие хобби. Я променял все на музыку, без каких-либо сожалений посвятив ей себя без остатка. Все свободное время, все мысли двадцать четыре на семь.
Нет, не подумайте, никакого уклона в отшельнический образ жизни с нотками аутизма и интроверсии. Как бы не так… Просто это никогда не наскучит, просто с грифом в руке всегда интересней!
- Лекс!! - раздается где-то на периферии сознания, пока с головой погружаясь в текст песни, перед глазами одна за другой проецируются картинки.
Поднимаю веки, бросая взгляд в сторону источника звука – пара одногруппниц в компании своих кавалеров приветливо машут руками. Широко улыбаюсь, заметно кивая в ответ. Слишком восторженный вид одной из девушек, кажется, начинает напрягать ее парня, и без каких-либо просьб, он просто утягивает ее из толпы, продолжая свой путь. Что же… Похоже в универе придется повторить специально для нее на бис. А сейчас все внимание к тем, кто остается в импровизированной фан-зоне.
Песня за песней, один взрывной берущий за душу куплет за другим, и минуты сменяют часы, а лица – друг друга.
«Я сел на мель в этом городе-призраке,
Стоп-сигнал мигает, а телефонные линии оборваны,
Снег хрустит от холода.
Она забрала мое сердце, я думаю, что она забрала мою душу.
Под лунным светом я бегу
Подальше от кровавой бойни пламенного солнца…
Ведомый удушьем вен,
Не показывая милосердия, я сделал бы это снова.
Открой свои глаза,
Ты продолжаешь плакать.
Малышка, я буду истекать кровью, пока твои слезы не высохнут.
Небеса закрывают на меня глаза,
Я вижу, что шторм поднимается из моря…
И он приближается все ближе,
Он приближается все ближе…
Твой танец шимми - встряхнул мою лодку,
Выбросив меня, одинокого и влюблённого, на берег…
Думаешь ли ты обо мне?
Где я теперь?
Малышка, где я сплю?
Чувствую себя так хорошо, но я уже стар,
2000 лет преследования берут свое…
Шторм всё приближается,
Он всё приближается»*, - гитарное соло завершает песню, эхом отлетая от зданий, множится, волной убегая в узкие улочки.
- Спасибо за ваше внимание, всем приятного вечера, - снимаю гитару, не выгребая со дна мелочь и купюры, зачехляю, тут же принимаясь за стойку и микрофон.
- Отличное исполнение, мне понравилась твоя импровизация, - слышится сбоку приятный мужской голос. Не первый и не последний раз в конце выступления ко мне подходят слушатели, чтобы поделиться своими впечатлениями. И узнавать о них всегда приятней брошенной «благодарности» на дно чехла.
- Рад, что понравилось, надеюсь, у меня получилось скрасить твой путь до дома, - пожимаю протянутую руку, после вновь возвращаюсь к сборам.
Подошедшего мужчину я заприметил, стоило ему появиться: на фоне остальных легко одетых слушателей, его выделяли из толпы черная шляпа с прямыми полями и бежевый плащ.
- Часто выступаешь на улицах?
- Почти каждый вечер.
- Оно и видно. У тебя неплохие данные, не сочти за дерзость, но вот, - мужчина протягивает белый прямоугольник. – Моя визитка, на ней адрес концертного холла, в эту среду в двенадцать состоится закрытое прослушивание, если тебе интересны различные музыкальные проекты с уклоном в альтернативу, рекомендую там появиться и прихватить с собой инструмент.
- Спасибо, - странно, что визитка не именная - только номер телефона и адрес, но хрен с ней, прячу в карман, возвращаясь к разговору. – Что за проект и почему прослушивание «закрытое»? Если честно, не склонен наивно верить таким предложениям, еще и тому, что поступило от мужчины, одетого столь таинственно.
Добро смеется, позволяя гусиным лапкам в уголке глаз углубиться и расползтись дальше к вискам. Интересно, сколько ему? Хотя, впрочем, нет, не интересно.
- Да, и вправду звучит странно. Закрытое… Наверное, я не совсем точно выразился, больше ограниченное на вход, считай, что это был первый этап, и ты его успешно прошел. Проект? Новая альтернативная рок-группа, больше, за неимением достаточной информации, ничего не могу сказать, лишь посоветовать: не упускай шанс, кто знает, может ты тот, кто нам нужен?
- Что же, спасибо за приглашение, приму к сведению.
- Главное, не откладывай в долгий ящик. В среду в двенадцать, - мужчина махнул рукой на прощанье и, затянув туже пояс на плаще, удалился.
***
В итоге, совершенно логично, в свой далеко не выходной день, в среду, я топчусь за кулисами концертного холла «El Rey» на Бульваре Уилшир. И пускай ввиду своей особенности, к назначенному времени я опоздал, я все же успел вполглаза оглядеть здесь все. Местечко, скажу честно, не из дешевых, пышущее лоском и дороговизной. И заметить это успел не я один: Двенадцать и Тринадцать (без каких-либо дополнительных знакомств, я решаю называть участников по присвоенным нам порядковым номерам) уже с полчаса трутся у стены, то и дело выглядывая из-за приоткрывающихся кулис, парни комментируют каждый вздох судей, не переставая восхищаться здешней обстановкой, отчего-то придавая ей явно куда большее значение, чем следовало.
Дабы не слушать их весьма громкие перешептывания, я собираюсь отвлечься на музыку, но, как назло, в спешке оставил наушники дома. Делать нечего, невольно я продолжаю быть третьим безучастным участником их беседы. Через пару минут оказывается - не зря.
- Вон тот слева из судейской коллегии, видишь его? – обращается Тринадцать к Двенадцати. Складывается впечатление, познакомились они отнюдь не сегодня. – Он тебе никого не напоминает? Покрути шестеренками в голове и скажи, что мне не одному кажется. Это то, о чем я думаю? – с надеждой спрашивает участник.
Сидящих перед сценой за столом отсюда мне не видно, поэтому о ком говорит Тринадцать, мне остается только гадать, но факт лицезрения судьи не так уж и важен, важна сама суть, и произнесенное позже Двенадцатью повергает меня в немой шок:
- Не кажется, я точно его видел, знакомое лицо, так сказать, весомая шишка на дереве музыкальной индустрии! - я делаю незаметно пару шагов, чтобы в самый нужный момент быть ближе, потому что оба вдруг убавляют децибелы в голосе, и когда Двенадцать продолжает, оказываюсь совсем рядом. – Генпродюсер лэйбла «Sumerian Records» собственной персоной, я же говорил тебе, что тут не все так просто, только представь, каких бабок стоит арендовать для прослушивания этот холл, да и с группой все встает на свои места, «под крышей» этого мерча захочет быть даже уже прославившийся «бойз-бенд».
Осознавая всю необычайность заварившейся каши, я буквально прилипаю к стене. В раздумьях над сказанным, не замечаю, как номера сменялись один за другим.
Так что же это получается?
Организатор прослушивания - известный музыкальный лэйбл, так почему же из желающих попасть в новую группу хотя бы на правах чувака, гремящего на фоне в маракасы, здесь не выстроилась целая очередь? Возможно, слова мужика с визиткой были взаправду – первый этап уже пройден, и сейчас стоит как следует собрать все силы и порвать напоследок жопу, но выложиться на все двести?
Не понимая до конца, как поступить и каким способом привлечь внимание судей, я решаю все же послушать внутренний голос, перед тем как над ухом звучит:
- Семнадцатый, твой выход!
***
Оказавшись на сцене, вдруг неожиданно понимаю, что даже не подумал, какую песню хочу исполнить. Треклятое, невесть откуда взявшееся волнение тремором отдает в руки. Хватаюсь крепче за гриф, наконец обращая внимание на сидящих за столом судей, среди незнакомых мне четырех человек в центре ожидаемо находится и уже известный мужчина – тот самый, что пригласил сюда. Интересно, какая же роль во всем этом «спектакле» отведена ему?
- Представьтесь, - начинает один из судей, и я, взяв себя в руки, раскрываю рот.
- Меня зовут Алекс, близкие друзья называют Лексом.
- Сколько тебе?
- Двадцать два.
- Как долго занимаешься музыкой?
- На улице играю около восьми лет, в двенадцать родители отдали в музыкальную школу, я окончил ее с отличием, из инструментов владею навыками игры на фортепьяно, но основной упор последних лет исключительно делаю на эту красотку, - приподнимаю за гриф свою слегка потертую «Yamaha».
Мужчина-шляпа наклоняется к тому самому генпродюсеру и что-то шепчет на ухо, дождавшись короткого согласного кивка, обращается ко мне:
- Не мог бы ты начать с песни, которой завершил свое выступление в тот вечер? А после можешь исполнить любую на свое усмотрение.
У каждого уличного музыканта своя философия и свой стиль игры. Не будь у меня моего собственного, в этот день и в эту минуту я бы мог попасть впросак, потому что просто бы не вспомнил из своего репертуара ТУ САМУЮ, но, к счастью, этого не случилось: финальная песня, которой я завершал выступления, менялась достаточно редко, не чаще раза в пару месяцев.
- Если готов, приступай, - командует мужчина-шляпа.
И я приступаю.
Перебором по струнам, зажимая лад за ладом, бегло, невесомо, почти нежно, словно это прелюдия. На полшага ближе к микрофону. Медленный вдох и… Реальный мир меркнет перед глазами.
«Я сел на мель в этом городе-призраке,
Стоп-сигнал мигает, а телефонные линии оборваны,
Снег хрустит от холода.
Она забрала мое сердце, я думаю, что она забрала мою душу.
Под лунным светом я бегу
Подальше от кровавой бойни пламенного солнца…»*
Не закрываю глаза, совсем не хочется, не опускаю взгляда, без опаски пробегаюсь по пустым местам концертного зала, представляя на месте обитых красным кресел наполненный живыми людьми холл, я могу вообразить какая энергия сконцентрировалась бы от самого партера до vip-зоны, и фан-зона, несомненно, была бы самой горячей, возможно, многие не побоялись обжечь руки и вытащили зажигалки, озарив светом темное помещение, превратив все в поле со светлячками.
Следующая песня обязательно будет энергичной, чтобы на контрасте, чтобы впереди сидящих снесло волной, чтобы «то, что нам надо» оказалось мной! Главное, в процессе не разойтись и не забыться, на радостях прыгая в толпу из четырех человек – сомневаюсь, что они поймают.
И следующая – взрыв, как Атомная война несется неизбежной лавиной на четырех всадников моего личного Апокалипсиса, что в эту минуту, возможно, вершат всю мою судьбу.
«Я клянусь, этот самолет падает!
Приготовься, это не учебная тревога,
Это тот выход, о котором я мечтаю.
И в этот момент я увидел, как моя жизнь пронеслась перед моими глазами,
Перед моими глазами!
И лучше я буду мертв, чем они увидят,
Что я тратил время изо дня в день!
На высоте десять тысяч футов над землей,
И чем быстрее мы падаем, тем больше я начинаю думать о тебе»**
Короткие отрывистые хлопки судей и вердикт генпродюсера:
- Очень даже впечатляет, оставь свой номер здесь, пожалуйста, - на протянутом листе оказалось всего четыре имени с набором цифр напротив, я был пятым. Неплохой результат, если учесть, что после меня должно выступить еще три человека.
Надеюсь что-то из этого да выйдет!
***
Через неделю мне позвонили, вызвали на одну из рабочих студий лэйбла и предложили записать уже готовый текст на музыкальную дорожку, предупредив перед началом:
- До тебя здесь побывали предыдущие четыре участника с прослушивания, ты последний, выложись на сто процентов и покажи класс, а еще… Импровизируй.
И я так и сделал.
***
Первые мои слова через две недели, когда я прибыл на «тет-а-тет» со всеми членами судей:
- Пиздос, - синонимичные «вот это я попал, ребята». – Простите, просто это слишком шокирует, - вовремя опоминаюсь я, глядя на генпродюсера, которого, впрочем, мой выпад ничуть не смутил.
И с чего, спрашивается, я тут так распаляюсь, подумаете вы, прекрасно понимая логичность событий: конечно же, среди пяти участников, прошедших в третий этап отбора в группу, именно я оказался тем самым счастливчиком, кто все-таки занял вакантное место. Иначе не я бы рассказывал всю эту забавную историю, не о моей жизни вы бы узнали и уж точно не мои высеры тут звучали. Но все оказалось куда сложнее, куда прозаичней, чем виделось на первый взгляд. Поэтому последние пару минут я усиленно пытался контролировать сбившееся дыхание:
- То есть как группа не новая и уже существует? – во второй раз задаю я вопрос, соответствующий уровню «посмотрите на этого имбецила».
- В прямом смысле и значении, - снисходительно пожимает плечами генпродюсер, как он недавно представился, Роберт Хьюз.
- Лекс, мы понимаем, что за последние дни мы успели тебе потрепать нервы: стресс на прослушивании и томительное ожидание, как в итоге оказалось, не совсем того, на что ты подписывался изначально, но хочу тебя заверить, эта группа – лучшее, что может случиться с начинающим, в широком смысле, музыкантом, который готов выйти не на улицу, а подняться на сцену и предстать перед многотысячной публикой. Я менеджер этой группы и, надеюсь, небезызвестное название «Slow Poison» подтолкнет тебя принять верное решение, - вступает в диалог самый молчаливый мужчина из всех присутствующих.
- «Slow Poison», вы шутите? Сформированный давно и зарекомендовавший себя состав, их вокалист не только в музыкальном мире известен, но и за его пределами. И вы хотите мне сказать, что им понадобился новый участник? А не тесно ли будет, причем я даже не могу сказать кому из нас больше, - сердце бешено колотится, заглушая половину собственных слов, на лбу выступают крупные капли пота.
- «Slow Poison» нужен не дополнительный участник, «SP» нужен вокалист.
Я давлюсь собственным возмущением.
- А где же Марс?
- Он больше не участник группы, - с какой-то озлобленной досадой заявляет Фэрри - продюсер группы.
- Два раза «пиздос», уж простите, - мотаю головой. – А что же случилось с Марсом?
- Мы не можем разглашать всей информации, в СМИ еще не опубликовано, но вокалист покинул группу, почти, по собственному желанию.
- Ключевое слово здесь «почти»?
- Ключевое слово здесь «возникли разногласия», - словно отмахиваясь, без интереса добавляет Роберт, складывается впечатление, что тема экс-участника волнует его меньше всего.
Его, но не меня.
- Нельзя просто так прийти и занять чье-то место, до конца не разобравшись в ситуации. На меня, на группу, на лэйбл свалится фанатское возмущение, они потребуют объяснения причины, и, если оно им не понравится, критичность восприятия меня, как нового участника, возрастет в разы, в десятки, - паника начинает нарастать волной.