— Благодарю, мадам. Я знаю латынь, — ответил Дэмис. — Моя жизнь слишком долговечна. Я все успею.
— Смотри, как бы юный вампир не перегорел, Дэмис, — полушутя-полусерьезно предупредила Жанна. — Ты играешь с чувствами, а значит, ты играешь с огнем.
Улыбнувшись озорной улыбкой и одарив нежным взглядом фиалковых глаз, Жанна Ронсар величественно кивнула ему и направилась скользящей походкой к распахнутым дверям, что вели в бальную залу.
Дэмис с трудом поборол желание поднять голову и взглянуть на своего воспитанника, который скрывался в тени колонны наверху. Он не мог более нормально вздохнуть и сделать глоток крови без ведома его маленького мучителя. Порою ему казалось, что Дэмиэн считает его своей собственностью, но он все еще ничего не предпринимал, чтобы разубедить его в этом. Первый шаг, его первое слово, первая улыбка и первый успех, все это принадлежало ему одному, потому что он вырастил Дэмиэна. Не Каэлин. И сейчас он имел возможность наблюдать, как растет его мальчик, постепенно превращаясь в ослепительной красоты полукровку. Он был таким безудержным, импульсивным, яростным, порывистым и несдержанным потому, что в нем бушевала кровь его человеческой матери — Марии Дюваль. Каждая эмоция, которую он испытывал, была гораздо ярче и красочнее, чем если бы он испытывал ее, будучи вампиром.
«Перестань прятаться, Дэми, и выходи встречать своих гостей. Это твоя прямая обязанность», — мысленно произнес Дэмис, зная, что юноша его услышит.
Дэмиэн раздраженно фыркнул, сжимая перила балюстрады из белого дерева так, что оно треснуло. Дэмис до сих пор обращался с ним, как с мальчишкой! С неопытным зеленым юнцом, черт бы его побрал! Почему, почему Дэмис не видел в нем того, кем он так страстно желал для него быть?! Юному вампиру хотелось кричать во всю глотку: «Взгляни на меня! Прошу тебя, взгляни на меня!»
Если бы только это помогло ему обратить на себя внимание Дэмиса так, как он хотел. Хотя бы один поцелуй, да даже если не кровный! О, проклятье, он хотел хоть раз ощутить на себе его взгляд, полный желания. Конечно, ему было приятно, когда Дэмис смотрел на него с гордостью, хотя такие моменты были ужасно редкими. По большей части Старший не выказывал абсолютно никаких эмоций даже ему. И проникнуть за его ментальный щит у Дэмиэна не хватало силенок. Кишка была тонка. А ведь он так сильно желал знать, о чем же думает объект его обожания…
«Я смотрю на тебя, — мысленно вздохнул Дэмис, зная, что ментальный щит надежно скрывает его мысли. — Смотрю и думаю, что ты чертовски упрям. Совсем как я».
Комментарий к Me vide - Взгляни на меня
**¹** Избыток пищи мешает тонкости ума.
**²** В самом деле? Что еще скажешь?
**³** Всякое время имеет свои удовольствия и радости.
**⁴** Поцелуй крови! Здесь и сейчас!
**⁵** Неожиданное случается чаще ожидаемого.
========== Fac me dolorem - Сделай мне больно ==========
— Папа, я хочу с тобой поговорить, — ворвавшись в кабинет отца без стука, резко, почти требовательно произнес юноша ослепительной красоты.
От него невозможно было оторвать глаз: плод союза вампира и смертной, он привлекал к себе внимание так, как только огонь привлекает мотыльков. Холодная, утонченная элегантность и светский лоск, опасная притягательность и обаяние демона ночи вкупе с такой яркой человеческой эмоциональностью и обманчивой доступностью делали его неотразимым. А нежный, едва заметный румянец, что играл на бледных щеках, неизменно привлекал к себе внимание всех вампиров. Дэмиэну недавно стукнуло шестнадцать, и он часто выезжал на различные светские мероприятия, устраиваемые маэрийцами, которые вели тот самый образ жизни, какой предпочитали вести аристократы минувших веков. За это время подданные отца, которые не хотели признавать полукровку, совершенно потеряли голову от обаяния юноши. Он вскружил им голову, обзавелся множеством поклонников и приятелей: тех, что хотели стать поближе к Владыке, и тех, кто просто искал его общества. Но неизменно Дэмиэн отвергал любые ухаживания, стоило им переступить определенную черту. И он делал это с такой небрежностью и холодностью, без всякого сожаления, что это еще больше распаляло азарт и желание в его настойчивых поклонниках.
— О чем ты хотел поговорить со мной? — отозвался Каэлин, сидя в своем высоком кожаном кресле-троне и что-то печатая на ноутбуке.
Оборотень, конечно, тоже был здесь. Шейд расположился на одном из кожаных диванов и перебирал кипу каких-то бумаг по поручению Каэлина. За прошедшие несколько лет в серой шкуре волка мужчина сильно заматерел, раздавшись в плечах, и даже, кажется, стал выше ростом. Приобрел особый лоск и звериное очарование, свойственное только детям леса — оборотням. Дэмиэн даже мог припомнить случай, когда некоторые вампиры пытались заигрывать с ним, что уже доказывало, насколько он привлекателен, если принять во внимание тот факт, что вампиры терпеть не могли оборотней.
Сам он относился к любовнику отца как к предмету интерьера. Он предпочитал его не замечать, потому что, как и все вампиры, презирал оборотней и отвергал само их существование. Шейд в свою очередь не стремился хоть как-то сократить холодную дистанцию, возникшую между ними. Он неизменно был вежлив с ним, но и только. Тем не менее, Дэмиэн не мог не оценить того, что этот пес делает для его отца. Шейд отличался той самой волчьей преданностью, которая присуща всем балансирам его вида — ведь единожды выбрав себе пару, волк никогда ее не оставит и не предаст. Он всегда находился рядом с Каэлином, оставляя его очень редко, если только тот поручал ему что-либо важное, и можно было сказать, что он с успехом заменяет Дэмиса. Только убивать оборотень не соглашался. Впрочем, Каэлин, зная мягкую натуру своего любовника, не заставлял его делать подобное. Для таких дел у него всегда оставался Дэмис или другие вампиры из его элитного отряда.
Бросив на оборотня недовольный взгляд, Дэмиэн остановился напротив стола отца и скрестил руки на груди.
— Это приватный разговор, отец.
— Здесь нет лишних ушей, — парировал Каэлин раздраженно.
Отношение сына к его любовнику задевало дю Шарма. Ему очень не хотелось этого признавать, но он не терпел, когда двое самых близких ему существ относились друг к другу так, словно были чужими, даже если так оно и было. Но он не пытался изменить подобное положение дел, понимая, что переубеждать в чем-либо Дэмиэна бесполезно — его сын был так же упрям, как и он сам. Да и преодолеть многовековую вражду между оборотнями и вампирами, что буквально текла в венах любого из этих балансиров, было очень сложно.
Дэми поджал губы, вперив в отца требовательный взгляд, но Каэлин не обращал на него внимания, продолжая проводить подсчеты и листая файлы на своем ноуте. Тогда юноша захлопнул крышку его ноутбука и наклонился вперед, упершись ладонями в стол.
— Я хочу, чтобы ты отдал мне Дэмиса полностью, — потребовал он.
Каэлин наконец обратил на него внимание. Откинувшись на спинку своего кожаного кресла, он лениво повертел в руках золотую ручку и провел ее кончиком по своим губам, прищурив холодные серые глаза. Шейд вскинул голову, бросив на своего любовника изучающий взгляд, буквально сканируя его эмоции. Признаться честно, Дэми соглашался с тем фактом, что эти двое выглядят вместе донельзя гармонично. Шейд как будто дополнял его отца, который всегда был чем-то недовольный, раздраженный, холодно вежливый и убийственно спокойный. Оборотень же был яркий, улыбчивый, отзывчивый, мягкий и… уютный. Когда он находился рядом с Каэлином, тот словно сам смягчался, становясь более уступчивым. А еще оборотень очень чутко улавливал малейшие изменения в настроении своего вампира и мог успокоить его даже тогда, когда Каэлин пребывал в лютой ярости. И, по правде говоря, Дэми немного завидовал отцу в этом плане.
— Кажется, я уже отдал его тебе, — раздраженно ответил Каэлин, закладывая «паркер» себе за ухо и скрещивая на груди руки.
— Ты по-прежнему посылаешь его на задания, если тебе это нужно. Выдергиваешь посреди ночи куда-нибудь, даже не спрашивая, не занят ли он сейчас! — сжав кулаки, процедил Дэмиэн.
— Возможно, потому, что я имею на это полное право, как его работодатель и Владыка? — вскинул бровь Каэлин.
— Да брось, черт бы тебя побрал! — взорвался Дэми, совершенно не умея контролировать свою вспыльчивую натуру. — Дэмис давно уже часть нашей семьи! Почему же ты до сих пор обращаешься с ним, как с собачкой?! Дэмис, поди туда, Дэмис принеси мне то, Дэмис проследи за тем!
— Прекрати истерить и ревновать.
— Я не ревную!
— А тебе хотелось бы, чтобы Дэмис делал это все для тебя?
Юноша вскинулся, сверкнув золотисто-карими глазами, и выпрямился.
— Я просто хочу, чтобы он был рядом со мной, и ничто его не отвлекало.
— Выходит, ты тоже действуешь не в интересах Дэмиса, — парировал отец.
Дэми поджал губы и отвел взгляд — на это ему было нечего возразить.
— Сядь.
— Я постою.
— Я сказал, сядь, Дэми, — холодно отчеканил Каэлин.
Неохотно юный вампир подчинился и опустился на уголок стола, скрестив руки на груди. В этот момент он стал особенно похож на отца.
— Итак, сладкий мой. Выслушай меня внимательно, — Каэлин слегка покрутился в кресле, выдержав небольшую паузу, и продолжил: — Я посылаю Дэмиса куда-либо не потому, что это мне надо. А потому, что это надо ему. Ты думаешь, что ты хорошо его знаешь? Дэмис — убийца. Ему четыреста восемьдесят пять лет. Он думает не так, как думают многие другие маэри. У него совершенно другой склад ума.
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил Дэми.
— Я хочу сказать, что его не зря за глаза называют моим Цепным Псом.
— То есть… ты думаешь, что он уже не может без убийств? Но он же охотится!
— Когда тебе стукнет хотя бы сто с половиной, ты поймешь, что я имею в виду. Каждый вампир находит в вечности свое проклятие. Наступает время, когда мы уходим за Грань. Потому что больше не можем существовать дальше. Устаем от бренности жизни, рутины ночных будней, бессмысленной чреды убийств ради пропитания, — Каэлин сделал паузу, взглянув на сына. Шейд, сидевший на диване, перестал разбираться с бумагами и теперь тоже внимательно слушал. — Понимаешь, о чем я? Некоторые не доживают и до пятисот лет. Мы устаем. И нам необходимо забыться, найти свое утешение, отвлечение… забвение. Какое-то занятие. Для меня это в первую очередь ответственность за мой клан. Во вторую очередь ты, — с убийственной прямотой пояснил Владыка. — И в третью — мой Шейд. Понятно? А для Дэмиса — это охота. Охота на таких, кто равен ему и может оказать сопротивление, может соперничать с ним. Для него это просто развлечение, ведь риск — это такое пьянящее чувство, которое адреналином разливается и вскипает в крови, даря радость и возбуждение. Это называется азарт охоты. И когда ты убиваешь свою жертву, то понимаешь, что одержал победу. Не над овцой, — небрежно добавил Каэлин, имея в виду человека. — Их слишком просто убивать. А над таким же равным тебе существом. Победил в равном бою.
— В равном бою? — расхохотался Дэмиэн. — Отец, не смеши меня. Я могу назвать навскидку лишь несколько вампиров, которые могут уложить Дэмиса на лопатки. Все остальные ему и в подметки не годятся. Они медленные, глупые и высокомерные!
Уголка губ Владыки коснулась легкая улыбка, и он опустил взгляд, скрывая выражение своих глаз. В голосе сына звучали горделивые нотки. Владыка никогда не предполагал, что Дэмиэн сможет вот так сильно влюбиться в свою няньку. Он приставил к нему Дэмиса с самого рождения, и некромант был единственным, с кем его мальчик общался чаще и ближе всего. Это было не очень-то удивительно. Вот только… не путает ли Дэми увлечение сильнейшим хищником с любовью? Ведь это было свойственно вампирам — увлекаться и восхищаться теми, кто сильнее. До этого момента Каэлин сомневался в чувствах сына, предполагая, что он, возможно, просто испытывает к Дэмису мимолетный каприз. Но сейчас, услышав настоящую гордость за Дэмиса в его голосе и увидев ее в его глазах, дю Шарм поменял свое мнение.
— Не суть, главное — ты понял, о чем я говорю.
— Дэмису нужна охота.
— Что-то вроде того.
— Но ведь он может найти другое увлечение? Другой смысл?
— Вполне, — тут Владыка улыбнулся такой улыбкой, которая редко оскверняла его губы — озорной, таинственной, искренней, почти нежной. Его взгляд на секунду остановился на Шейде, но он тут же перевел его обратно на сына.
— Прекрасно. В таком случае, как только это произойдет, обещай, что ты отдашь мне Дэмиса.
— Он сам к тебе придет, когда захочет. Я его не держу, — покачал головой Каэлин. — Неужели ты этого еще не понял?
— Он меня совершенно не замечает! — мгновенно взвился Дэмиэн, вскакивая со стола и начиная нервно выхаживать по кабинету. — На какие бы уловки я ни пускался, я остаюсь для него маленьким ребенком, за которым нужно приглядывать! Черт возьми, как же меня это бесит!
Каэлин философски пожал плечами.
— Боюсь, я тут тебе не помощник. Свои сердечные дела решай сам, — отрезал он.
Дэми резко замер посреди кабинета и вперил в отца изучающий взгляд.
— Да, пап. Будь сильным. Решай свои проблемы сам. Не плачь в жилетку папочке. Я помню, — сказал он с ухмылкой. — Никаких слабостей.
Он направился к двери и вышел из кабинета.
— Думаешь, ты поступил правильно, отказав ему в помощи? — впервые подал голос Шейд, поднимаясь с дивана и направляясь к стеклянному бару. Налив им обоим дорогого виски, он подал Каэлину бокал и устроился на краю стола, там, где пару минут назад сидел Дэми.
— Ut ameris, amabilis esto ¹, — пренебрежительно бросил дю Шарм и пояснил: — Пусть справляется сам со своими амурными проблемами. Неужели я должен еще и сопли ему утирать? Если он даже не в состоянии обратить на себя внимание того, в кого влюблен безумно, то чего он стоит в этой жизни? К тому же, что я могу? Только приказать Дэмису пойти и трахнуть его, чтобы он уже успокоился, но ведь это не совсем то, что нужно моему сыночку. Я не всесилен.
Шейд тихо засмеялся.
— Куда как проще просто ворваться в квартиру того, в кого ты бэээзумно влюблен, сожрать его соседку, которая, как тебе показалось, с ним переспала, а потом изнасиловать его, верно? — поддразнил он.
— Повтори-ка… Мне не послышалось? Кажется, кто-то упомянул об изнасиловании? — притворно сладким голосом пропел Каэлин, потянувшись к нему через стол.
Шейд увернулся от рук любовника, поднявшись со стола, и скрестил руки на груди. Дразнящая сексуальная усмешка коснулась его губ, приковывая все внимание Владыки.
— Ладно, ладно, признаю, все было с моего полнейшего согласия, — протянул он, — но все равно ты применил очарование балансира, а это не совсем честно!
— В любви и на войне все средства хороши.
— То есть ты признаешь, что уже тогда был в меня влюблен?
— Опустим сантименты, я был влюблен в твою кровь и хотел твое тело.
— Ты такой романтичный, Лин.
— Заткнись и поцелуй меня.
*
После очередной неудачной попытки заставить Дэмиса хотя бы ревновать его на приеме у какого-то знатного маэри, куда его сопровождал некромант, Дэмиэн взбесился окончательно. Он никак не мог постичь ход мыслей Дэмиса. И готов был поклясться, что даже если сможет прорваться через его ментальные барьеры, никогда не поймет, как тот думает. Отец все верно сказал — Дэмис мыслит совершенно иначе, чем другие маэри.
Если он не хотел быть с ним, то почему же сопровождал всюду и присматривал? Потому что отец приказал? Пф… Каэлин сам говорил, что, если бы Дэмис пожелал, давно бы уже ушел куда-нибудь на покой, потому что он его не держал. К тому же Дэмис вполне заслужил отпуск. А охрану сына Владыка мог поручить и кому-нибудь другому. Тому же Норту, например. Тот уже доказал свою преданность ему. Значит, можно было сделать вывод, что Дэмис с ним по своей воле.