- Согласна, - удовлетворенно кивнуло это чудо, откидываясь на спинку сидения.
Помещение генераторной уже приняло вполне законченный вид. Здесь еще пахло краской, и электрики доделывали какие-то мелочи, но посредине комнаты уже стоял прозрачный ящик из оргстекла, внутри которого находился каркас генератора. Рядом с будкой был установлен огромный бак, к которому мы сегодня как раз сантехник должен был тянуть трубы с водой. Именно эта вода будет использоваться в качестве вещества для преобразования в копируемые предметы. Но об этом знал пока только я один, для всех остальных это была накопительная емкость для охлаждающей жидкости.
Едва мы с Ликой зашли внутрь, нам навстречу вышел заспанный Даня.
- Привет, - удивленно поздоровался я. - Ты что, домой не ездил совсем?
- А смысл? - Хмыкнул он, потягиваясь. Потом с интересом уставился на Лику. - Здравствуйте! Я Данила. А вы с нами работать будете?
- Это моя помощница, зовут Лика, - представил я девушку, которая с интересом осматривалась по сторонам. - Будет нас кормить и поить кофием, а в перерыве - перекладывать бумажки из одной стопки в другую...
- Здравствуйте, - улыбнулась она Даниле. И повернулась ко мне, - наверное, наоборот? Перекладывать бумаги, а в перерыве кормить?
- Неа, - покачал головой я, кивая на гору мусора в углу, большая часть которой состояла из упаковок от пицц и бутербродов. - Именно так. У нас тут мужской коллектив и жрем мы, как... - я замолчал, подбирая сравнение.
Скрипнула входная дверь и в помещение вошел Гордеев. Окинув нас взглядом, он удовлетворенно кивнул и дежурно улыбнулся.
- Привет всем. Так я и думал, что вы оба приедете. Ну, может и к лучшему, - сообщил он не нам, а скорее своим мыслям. - Петь, пошептаться бы.
- Пошли, - кивнул я, поворачиваясь к Дане. - Покажи Лике здесь все: удобства, кухню и так далее. Но хвост не распускай, - добавил я в полушутку, полувсерьез. - Это моя девушка!
- Как ты мог подумать, шеф, - развел руками Даня, скорчив прикольную рожу, а Лика фыркнула от смеха, бросив на меня озорной взгляд, от которого у меня сразу испарилось рабочее настроение. Когда девушка так смотрит, мужчина понимает: еще чуть и бастион рухнет...
Перед входом в кабинет, Гордеев открыл ящик небольшой тумбочки и демонстративно оставил там телефон. Я последовал его примеру. Едва мы зашли внутрь, Дима плотно закрыл дверь и развернул стул так, чтобы сидеть лицом ко мне. Я присел прямо на стол и ожидающе посмотрел на него.
- Это хорошо, что ты ее привез сюда. Легче будет обороняться, - проговорил он, усевшись.
- Ты меня пугаешь, - проговорил я, чувствуя, как игривое настроение уступает место обеспокоенности.
- Это я так, чтобы ты настроился на серьезное восприятие информации, - осклабился он и тут же стер с лица ухмылку. - На самом деле, наши дела не очень. Как ты понимаешь, нормально прибраться в театре не удалось. А мочить всех свидетелей подряд, извини, я не стал. Но трупы мы убрали, машину отогнали и как результат - в полицию по месту никто не заявил. Но зато, судя по всему, это сделали "сарги".
- Блин, - выругался я. - Подробности знаешь?
- К сожалению, нет, - Гордеев покачал головой, закидывая ногу на ногу. - Не сиди на столе, сил не будет.
- Не замечал раньше у тебя суеверий, - невесело усмехнулся я, пересаживаясь на стул. Дима не любил смотреть снизу-вверх на людей, это я уже заметил.
- Поработаешь с мое над безопасностью, еще не в то поверишь, - хмыкнул он. - Так вот, контакты "саргов" с полицией замечены активные и, я подозреваю, что не в нашу пользу. Возможно и Лику ищут уже по официальным каналам.
Я задумался, поскреб ногтями по столу и поднял глаза на замолчавшего Гордеева.
- И что теперь?
- А теперь нам надо быть очень и очень аккуратными. Самою большую опасность представляют камеры видеонаблюдения в старой Риге. Если следователи решат проверить записи, то выйдут на театр. А потом на Лику. И дальше - на тебя.
- А с чего они станут камеры смотреть?
- Хотя бы потому, что там последний раз засветились телефоны ныне пропавших "саргов".
- Твою мать, - выругался я.
- Поэтому, говоря откровенно, все дело упирается во время. Рано или поздно на нас выйдут - или полиция, или "сарги", а вероятнее всего - и те, и другие. И если с полицией можно будет поспорить с помощью хорошо оплаченного адвоката, - Гордеев невесело усмехнулся, - прямых улик против тебя нет, тут уж я подчищу все, что можно, то с Моргуновым... Сам понимаешь.
- Понимаю, - кивнул я, активно шевеля извилинами.
- Что у тебя с квартирой?
- Нанял бригаду ремонтников, - ответил я ему, почесав в затылке. - Вытащили всю мебель уже, вскрыли пол... Сегодня должны вывести мусор, концов не останется.
- Ну вот. Улик нет. Значит, надо продумывать стратегию обороны.
- Нам надо успеть закончить установку, - повторил я фразу, которую уже не раз твердил по поводу и без повода.
- И тогда ты начнешь клепать на ней золотые монеты, - то ли спросил, то ли утвердительно произнес Гордеев, внимательно глядя на меня.
- Догадался, - вздохнул я. Этого следовало ожидать. Мозги у мужика работали - дай бог каждому.
Он встал, подошел к двери, открыл ее, оглядел пустой коридор и снова плотно прикрыл.
- Ну чтож, тогда это как раз то дело, ради которого стоит рискнуть, - усмехнулся он, усаживаясь обратно на стул. - А на ней только золото можно делать?
- Все, что угодно, - я встал и подошел к окну, размышляя, что ему объяснять и как. - Представь себе "ксерокс", который копирует любой предмет. На атомарном уровне. Сохраняя энергетические и структурные характеристики оригинала...
- Однако, - хмыкнул "специалист по безопасности". - Кто еще об этом знает?
- Ты и я, - пожал плечами я.
- А ребята?
- Не думаю, - покачал головой я. - Даня бы сразу сказал, у него что на уме, то на языке. У Анциса не хватит воображения, он, пока не увидит, не сообразит. Но, едва установку соберем, узнают, конечно.
- А тот твой оппонент в Институте?
- Раугс?
- Угу.
- Не знаю, - пожал я плечами. - Теоретически, может догадаться. Но тут на проблему надо смотреть несколько с необычной точки зрения... Как бы тебе объяснить... - я подошел к столу, схватил лист бумаги и стал чертить каракули, что всегда мне помогало сформулировать мысль. Наконец, нужные слова нашлись. - Рассчитать на бумаге это нельзя, у ученых сегодня несколько иные представления о пространстве и материи. Мы, с покойным шефом пять лет назад совершенно случайно наткнулись на двоякое решение одного интеграла и сделали смелое предположение. Но даже тот подход был ошибочным, это я понял только сейчас, совершенно случайно наткнувшись на побочный эффект во время эксперимента. Даже если Раугс повторит установку, он должен сделать те же ошибки, что и мы, чтобы выйти на понимание несколько иной физики.
- Ладно, не надо лезть в дебри, - буркнул Дима, подняв обе руки, словно защищаясь от меня. - Сколько монет у тебя осталось? Хватит, чтобы закончить?
- Впритык. Самая большая проблема с рентгеновским лазером. Он дорог и долго ждать, пока привезут. Пока не знаю, что делать. В институте он есть, но выкупить его Раугс точно не позволит...
- А если просто спереть? - Гордеев наклонил голову и хитро посмотрел на меня.
Ну вот, так и пускаются во все тяжкие, подумал я. Убил, теперь вот украсть предлагают. Впрочем, это решение. Живым закопают, напомнил я себе, передергиваясь от липкого страха, каждый раз вылезавшего откуда-то изнутри.
- Глава пятнадцатая. Свидание.
Со своей бывшей женой я познакомился в университетской общаге на первом курсе. Был я тогда мальчиком-девственником, она - закомплексованной невинностью, и мне казалось, что мы нашли друг друга. Месяца два я ухаживал за ней, бегая следом, словно собачонка и добился своего. Мы взаимно лишились этой самой невинности. А на следующий день, когда я, окрыленный любовью и весь светящийся от счастья, в надежде на продолжение близких отношений подходил к ее комнате, она выпорхнула мне навстречу и, чмокнув, пошла с подругой на пьянку к незнакомым мне латышам, которые недавно вселились в соседнюю комнату.
- Так и надо с ними, Олька, молодец! - Услышал я комментарий ее подруги, которая, как я позже узнал, и потянула ее на ту гулянку.
Сейчас, с высоты прожитых лет я понимал, что это была просто шалость. Никто не собирался меня предавать, изменять, девчонки просто развлекались, причем весьма невинно - сколько потом было тех гулянок, тусовок и пьянок, из которых, главным образом, и состояла общаговская студенческая жизнь. Но тогда у вчерашнего мальчика-девственника рухнул мир. Казалось, вот, только что я нашел то, о чем мечтал, смысл жизни, человека с которым я хочу разделить горе и радость, и она со мной так подло поступила!
Мы сильно поссорились тогда. Потом, не менее бурно помирились. Жизнь потекла своим чередом. Но там, где-то глубоко внутри себя, я, наверное, так никогда и не простил обрушения мира, построенного в моем воображении. И с тех пор больше никогда не позволял себе любить другого человека так самоотверженно и безоглядно, всегда напоминая себе о возможности предательства. Может быть поэтому, весь наш брак я гулял от жены направо и налево, подсознательно мстя ей за разрушенный в юности мир. Что, в конце концов, привело к нашему разводу.
Но теперь, глядя на то, как Лика выбирает себе одежду, я вдруг поймал себя на мысли, что готов еще раз рискнуть. Рискнуть безоглядно и безбашенно влюбиться по самые уши. И отпустил себя...
Вечером, в седьмом часу, я понял, что толку от меня на работе больше нет. И своим присутствием я никак не ускорю монтаж, который продолжали ребята - в чистой будке втроем мы просто не помещались. Поэтому, получив добро Димы, мы с Ликой отправили Игоря в гостиницу и уехали вдвоем. Девочку надо было одеть, да и себе следовало кое-что прикупить, лето не за горами. Я задумал эту поездку как свидание, поэтому, не смотря на некоторый риск, все же отказался от присутствия телохранителя.
Доехав до "Спицы", мы оба неожиданно увлеклись шопингом. Она искала и мерила, а я оценивал и подсказывал. Платья сменялись туниками и короткими юбками, а под конец она настолько разошлась, что перестала меня стесняться и затащила в кабинку - помочь расстегнуть платье. Я помог. А потом мы как-то вдруг нашли губы друг друга и улетели... От нее пахло мятой, каким-то пряным восточным запахом и совсем чуть - табаком, губы были нежными и жадными до ласки. Маленькая и неопытная девочка вдруг исчезла, а на ее месте возникла страстная молодая женщина, уже познавшая вкус удовольствия, но еще жаждущая пока неведомых ей открытий. Мы так увлеклись, что совершенно забыли про время и место. Впрочем, нам напомнили. Продавщица постучала в дверь кабинки, и нам пришлось срочно вернуться "на землю" и ретироваться.
А потом мы сидели в итальянском ресторанчике и пили "кьянти", глядя друг другу в глаза и говоря о прошлом. Я рассказывал про свою жизнь до нее, она про школу и свое увлечение театром. Конечно, в чем-то она была еще совсем ребенком, но, несмотря на это, в ее словах и поведении скользила та самая женская мудрость, которой мне так не хватало в Ольге. Время летело незаметно, было невероятно, просто божественно хорошо. Я вдруг поймал себя на мысли, что совсем не хочется строить "коварных" планов соблазнения, что в тот момент было просто здорово находиться рядом и чувствовать, ощущать ее тепло. Что все произойдет само, потому что иначе и быть не может - мы уже начали тот, полный намеков, танец понравившихся друг другу мужчины и женщины, благодаря которому разумная жизнь на этой планете все еще существует.
В машине она вдруг затихла, забравшись с ногами на сидение и повернувшись ко мне. Я постоянно ловил ее взгляд, а она, как мне казалось, изучала меня, рассматривая, а иногда протягивая руку и, чуть касаясь, проводила пальцем по небритой щеке. Я только улыбался в ответ, перехватывая ее маленькие пальчики и дотрагиваясь губами до запястья, на котором чернела завитушками стилизованная буква "Л".
- У тебя есть тату? - Спросила она, продолжая разглядывать меня.
- Нету, - я покачал головой.
- Почему? Не нравится?
- На других нравится, - пожал плечами я. - А для себя, наверное, не нашел то изображение, с которым хотелось бы прожить всю жизнь.
- Ты слишком серьезно ко всему относишься, - улыбнулась она.
- Да, - согласился я, паркуясь на свободном месте во дворе гостиницы. - Это мой главный недостаток.
- Тогда я буду учить тебя жить легко, - пообещала она, выходя из машины и беря меня за руку.
- А я тебя - быть серьезной, - не остался в долгу я, находя губами ее губы.
Не помню, как мы оказались в номере. Помню лишь, как начал раздевать ее, изучая губами каждую клеточку, каждый миллиметр ее тела, а она освобождала от одежды меня. Помню, как вдруг замерла, испугавшись моих слишком смелых ласк, но потом стоило мне отстраниться, сама заставила меня продолжать. Ну а дальше нас накрыло...
- Пожалуйста, дай мне сигарету, - пробормотала она через какое-то время, не в силах поднять голову, лежащую на моей мокрой от пота груди. Приподнявшись, я огляделся и дотянулся до ее джинсов, валявшихся рядом с кроватью. Нащупав в кармане тонкую пачку, извлек ее, нашел зажигалку и, прикурив сигарету, передал девушке. Несколько раз затянувшись, Лика приподнялась, откинулась на подушку и посмотрела на меня. В номере было темно, лишь уличные фонари, бросавшие световые пятна через окно, позволяли разглядеть ее блестящие глаза. - Я и представить себе не могла, что так бывает...
- Как? - поинтересовался я, любуясь ее совершенно беспорядочной прической, хрупкими плечами и небольшой, но очень красивой грудью с маленькими темными сосками.
- Так замечательно, - пробормотала она. - Что ты со мной делал? Я теперь даже встать не могу.
- И не надо, - ухмыльнулся я. - Лучше расскажи про своих бывших кавалеров.
- Чтобы ты превратился в Отелло? - Усмехнулась она, стряхивая пепел в стакан, стоящий на тумбочке.
- Тебе не нравится, когда ревнуют? - Спросил я, гладя кончиками пальцев ее плечо.
- Ну если без фанатизма... - улыбнулась она. - Ты, правда, хочешь это знать?
- Да, - кивнул я. - Но не для того, чтоб ревновать, просто интересно про тебя все.
- Ну ладно, - кивнула она, затягиваясь. - Расскажу. Но и ты тогда все про себя расскажешь...
- Договорились, - согласился я, продемонстрировав чеширскую улыбку.
Она затушила сигарету и сползла с подушки, положив голову мне на плечо.
- Свой первый раз я не помню, - глухо пробормотала она, щекоча меня своими растрепанными волосами. - У нас тусовка была, меня мальчишки напоили в зюзю. Первый раз так напилась. Почти как тогда, когда ты меня нашел. Короче, проснулась в постели с одним... Нравился он мне очень, ну и... - она почесала об меня нос и продолжила. - Исполнилась мечта идиотки. Обидно было до слез, что не помнила ничего. Зато не больно...
- А потом с ним еще встречались, общались? - Спросил я, гладя ее по голове и думая о том, как мне повезло найти такое сокровище. Настоящее чудо. Больше всего мне в ней импонировало то, что она не старалась казаться лучше, чем есть. Редкое качество среди девушек.
- Да, в школе, потом пару раз на таких же тусовках. Но, как-то все завяло само собой. Не было ни волшебства, ни чего-то такого... О чем в книжках пишут и подруги рассказывают, - я почувствовал, что она улыбается. - Дура я была мелкая, мне тогда всего пятнадцать было. Потом он с семьей в Англию уехал. Слава богу, наверное.
Она снова потерлась об меня носом.
- Ну а потом Лешу встретила. Тут уже все серьезно было, я влюбилась. Встречались, как взрослые. До известных тебе событий, - она шмыгнула носом, а я прижал ее к себе. Девушка вдруг вывернулась из объятий и, забравшись на меня верхом, стала нежно и долго целовать в губы. Потом вдруг отстранилась, приподнялась и пристально посмотрела мне в глаза блестящими огромными глазищами. - Петь, он ведь убьет нас. Понимаешь? Я боюсь...
- Не бойся, Рыжик, - ответил я, уверенно выдержав ее взгляд, хотя холодная когтистая лапа снова сжала что-то в груди. - Мы еще побарахтаемся.