И потому, что он мой друг номер один, он понимает мой скрытый намек и знает точно, как ответить.
— Ну, может им следовало подождать, прежде чем так наскоро жениться. Я имею в виду, такое бывает, если женишься слишком рано, верно?
Шарлотт закатывает глаза, явно раздраженная нами обоими. Она говорила мне не один раз, что не «ценит» мои «ребяческие манеры и поведение» рядом с Фредом. Я думаю, она и не догадывается, что я вообще в ней ничего не ценю, кроме сисек. Ну и ладно.
— Я иду к мадам Малкин, — обиженно объявляет она, вставая и подхватывая свою маленькую сумочку. Она смотрит на меня так, будто дает мне понять, что я должен встать и пойти с ней, но я прикидываюсь идиотом и просто улыбаюсь.
— Конечно, иди, развлекись, — сладенько говорю я.
Она награждает меня убийственным взглядом, который Фред старается проигнорировать, пока подавляет смех и отворачивается. Я просто продолжаю прикидываться тупым и лишь машу ей рукой, а она громко вздыхает и разворачивается так резко, что даже моя шея чуть не заболела. Когда она уходит, Фред наконец смеется, и я присоединяюсь к нему, потому что мы с ним действительно еще не до конца взрослые. И даже не притворяемся такими.
— Тебе надо от нее избавиться, приятель, — серьезно говорит Фред, закидывая ноги на свой бессмысленный стол и так глубоко откидываясь в кресле, что, я уверен, он в любой момент опрокинется.
— Я пытаюсь! Но каждый раз, когда я пытаюсь ее бросить, она начинает раздеваться, и я отвлекаюсь…
— Она даже не такая уж и горячая.
Я просто смотрю на него.
— Ладно, да, она настолько горячая, — честно говорит он. — Но она определенно того не стоит. Слишком дорого обходится.
«Дорого обходится» даже близко всего не описывает. Но избавляться от девчонок, которые думают, что у них есть шанс заполучить кольцо или что-то вроде того, это… Ну, это несколько трудновато. В любом случае — что действительно важно — Шарлотт относится как раз к тому типу девчонок, с которыми мне нужно сейчас встречаться.
— Безумие с Тедди и Вик, а? — спрашиваю я, меняя тему. — Ты бы видел, как она швырнула ту штуку! Кто знал, что у нее такой бросок?
— И это еще одна девчонка, которая слишком дорого обходилась. И посмотри, чем все кончилось, — он скрещивает руки и многозначительно кивает мне, как будто высказал какое-то великое откровение.
— Ну, поверь мне, я не собираюсь на ней жениться.
— Продолжай откладывать неизбежный разрыв, и однажды ты проснешься с похмельем и обручальным кольцом, берегись.
Я закатываю глаза и наклоняюсь вперед, взъерошивая волосы. Я начинаю говорить ему, что он псих и слишком драматизирует, но звучный грохот из магазина заставляет нас обоих выпрямиться и посмотреть на дверь.
— Блять, — бормочет Фред секунду спустя. — Они ни о чем не могут позаботиться. Идешь?
Я качаю головой:
— Не, я прячусь.
Фред вздыхает и кивает головой, поднимаясь, чтобы пойти и разобраться с аварией. В УУУ вечно какие-то происшествия. Слишком много детей бегает по магазину, чтобы все было в совершенном порядке, и не удивительно, что ежедневно что-нибудь падает. Фред половину дня проводит, разбирая завалы или приказывая кому-нибудь этим заняться. Не думаю, что его это особенно напрягает, потому что родители всегда чувствуют себя виноватыми за случившийся бардак, так что в итоге, по крайней мере, родители хулигана покупают что-нибудь крупное. Думаю, иногда он специально так расставляет прилавки, просто ожидая, что какой-нибудь развеселившийся ребенок собьет его.
Вот настолько Фред умный. Конечно, он не все знает о бизнесе и тому подобном, и, как я говорил, в цифрах он дерьмо, но он умен в том, что касается продаж. Он всегда таким был, наверное, это связано с тем, что он практически вырос в этом магазине. Честно, когда мы были детьми, мы думали, что именно так и будет. Даже говорили об этом и строили планы — что он будет управлять магазином, а я играть в квиддич, и мы оба станем очень, очень богатыми. И посмотрите на нас — мы стали именно такими, какими и думали.
Конечно, есть несколько различий. Это Фред всегда говорил, что женится на модели, когда вырастет. Просто потому, что сможет, говорил он, потому что будет знаменитым. Я говорил, что у меня не будет никаких подружек, а особенно жен, потому что девчонки ¬— дуры и противные. И зачем вообще нужна девчонка, если тебе будут платить за то, что ты играешь в квиддич? Что может быть лучше? Я, конечно, переменил свое мнение где-то лет в двенадцать, и определенно, я больше не думаю, что они дуры и противные, ну, во всяком случае, не все. А Фред… Ну, Фред определенно больше не хочет жениться на модели — он вообще ни на ком не хочет жениться. Он предпочитает приключения на одну ночь с девчонками, которых цепляет в пабе. Подружки, говорит он, приносят только проблемы, так что лучше поматросить и бросить. Может он и прав.
В любом случае, я точно знаю, что Шарлотт лучше бы сдаться со всей этой историей с помолвкой, потому что иначе я, наверное, ее придушу. Или не придушу, но, в конце концов, наору и задену ее чувства. А я не настолько плохой, я не люблю обижать девчонок без причины… Но, черт, трудно избавиться от кого-то, кто так тебя подавляет. Ей просто нужно понять гребаный намек и отступить.
В конце концов, это не моя вина, что у нее бред, а?
Дверь кабинета резко распахивается, почти пугая меня до усрачки. Фред стоит в проходе с таким видом, будто принес самые важные новости на всей планете. Не знаю, что он задумал, но у меня ощущение, что ничего хорошего.
— Мм-м, — он несколько раз открывает и закрывает рот, а потом качает головой. — Хм, может тебе стоит выйти на секунду, — наконец говорит он.
Я смотрю на него, будто он настолько же сумасшедший, каким всегда притворяется, но что-то в его глазах говорит, что он чертовски серьезен.
— Что там?
Он качает головой:
— Думаю, там кто-то, кого ты, наверное, захотел бы повидать.
Я вижу, что он что-то скрывает, и, если он меня подставит, я его убью. Не по-настоящему, но по крайней мере, мне легче от того, что я так думаю. Я встаю и иду за ним в основную часть магазина. Он не слишком заполнен, но здесь определенно достаточно людей, чтобы увидеть и заметить меня, и в кои-то веки я не в восторге от всеобщего обожания. Так что я изо всех сил стараюсь спрятаться за своим кузеном, чтобы остаться незамеченным, пока он ведет меня к пространству за одним из прилавков. Я не знаю, что, или вернее кого, такого важного я, по его мнению, должен сейчас увидеть. Все, что я вижу — Рена, одна из продавщиц, разговаривает с блондинкой, которая грызет ноготь в раздражающе знакомой манере.
— Я тебя нахер убью, — серьезно сказал я, отступая за Фреда, стараясь как можно быстрее сбежать.
Он громко смеется и преграждает мне путь. Я думаю, его смех достаточно громок, чтобы привлечь постороннее внимание, потому что затем я слышу голос, столь же раздражающе знакомый, как кусание ногтей.
— Джеймс?
И вот оно.
Вот она. Кейт Милтон. Единственная и неповторимая.
Я притворяюсь удивленным и совершенно потрясенным ее внезапным появлением, так что поворачиваюсь к ней и одариваю наигранным шокированным взглядом.
— Кейт! — я издаю короткий смешок, который звучит невероятно фальшиво. — Ого… Что ты тут делаешь?
И словно в ответ на мой вопрос, подбегает маленький мальчик, и она без усилий хватает его за руку. Отлично. У нее ребенок. Потрясающе… И конечно, мальчишка выглядит года на четыре… На секунду мое сердце перестало биться, и я в шоке уставился на пацана.
— Я привела своего племянника, что-нибудь купить, — объясняет она, позволяя мальчишке крутиться под ее рукой.
— Племянника? — растерянно выдыхаю я, не заметив даже, что задерживал дыхание, и озадаченно посмотрел на нее. Она единственный ребенок, как у нее могут быть племянники?
— Он моего сводного брата. Мама вышла замуж, — немедленно отвечает она на мой вопрос.
— Снова? — ого.
— Ага, — с напряжением смеется Кейт. — Семь — счастливое число, а?
— Семь — счастливое число… — повторяю я, и, уверен, я выгляжу совершенно обалделым. Я не видел ее с тех пор, как мы закончили Хогвартс. Она сбежала во Францию, и я не слышал о ней ничего с того времени. Она все еще такая же. В основном. Ее глаза все еще сияюще-синие, и ногти все еще обкусаны. Исчез флуоресцентный лак, и она одета нормально, в джинсы и джемпер — никаких больше ярких расцветок и коротеньких юбочек. И одна деталь от меня в первый момент ускользнула.
— Твои волосы длинные.
Она кивает и прикусывает губу.
— Ага, — наконец выдыхает она. — Моему жениху не нравится короткая стрижка.
Жениху. Вот оно что. Я стараюсь сохранить свое лицо как можно более спокойным.
— О, — просто тупо говорю я.
Повисает долгая, неуютная тишина, но вмешивается ее племянник, который наконец перестает вертеться и внимательно на меня смотрит.
— Ты — Джеймс Поттер, — наконец провозглашает он, констатируя факт.
Я киваю, стараясь вести себя как можно нормальнее.
— Да, это я, — соглашаюсь.
— Ого! — племянник немедленно отпускает ее руку и пробегает тот метр, что оставался между нами.
— Ты лучший игрок в квиддич в мире!
Это огромное преувеличение, конечно, потому что я даже близко не лучший в мире. Я может быть невероятно высокооплачиваемый, но это не имеет никакого отношения к моему рейтингу в мире, потому что это просто невозможно. Но мне плевать. У малышей просто искривленное чувство реальности, так что я лишь вежливо улыбаюсь.
— Могу я получить ваш автограф? — спрашивает он в благоговении.
— Джошуа, — тихо вмешивается Кейт. — Не приставай к нему…
— Ничего особенного, — я пожимаю плечами и достаю что-нибудь, на чем можно расписаться. Я пишу ему маленькую записку и подписываюсь, и он счастливо хватает бумажку и убегает вглубь магазина.
— Джош, осторожнее! — быстро кричит ему вслед Кейт. — Не сбей еще что-нибудь!
А. Значит, это из-за Джошуа случилась та авария. Неудивительно.
— Значит так, — наконец говорю я, когда ее племянник убегает, а Фред решает себя чем-нибудь занять.
— Так, — соглашается она. И мы просто с секунду смотрим друг на друга.
— Как было во Франции? — запинаясь, спрашиваю я, думая о той единственной детали, что знаю о ее жизни после Хогвартса.
— О, там все замечательно, — говорит она, кивая. Все замечательно. Не было замечательно, а все и есть.
— Ты еще там?
Она пожимает плечами:
— В основном, — нечетко говорит она. — Во всяком случае, пока. Как твоя семья?
Я тоже пожимаю плечами:
— Они в порядке.
Кейт кивает, а потом мы еще некоторое время смотрим друг на друга. Над входом раздается громкий звонок колокольчика, и внутрь влетает Шарлотт. Фан-нахер-тастично. Это будет роскошно, уверен. Я ищу, куда бы спрятаться, но, конечно, некуда. Может, мне следовало аппарировать. Но это будет значить, что я испугался пары девчонок, и определенно будет нехорошо для моей репутации.
Шарлотт несется прямо туда, где мы стоим, и, судя по ее лицу, в ее заднице застряло что-то неприятное.
— Я больше никогда не пойду в этот магазин! — сердито провозглашает она. — Эта женщина отвратительная! Она предложила мне юбку с талией в шестьдесят пять сантиметров! Я что, выгляжу на шестьдесят пять сантиметров? Господи, я не толстуха!
Самое грустное то, что она действительно, на самом деле оскорблена. Для нее это одно из худших оскорблений, которое кто-либо в мире может о ней сказать. Я просто смотрю на нее пустым взглядом, и она бесится, гневно складывая руки на груди.
— Ты с ней согласен? — требует она. — Ты думаешь, я жирная?
— Конечно я так не думаю, — говорю я, стараясь ее успокоить и в то же время выглядеть так, будто я все еще сам себе хозяин. Кейт просто стоит там, и в ее глазах веселье пополам с отвращением. Как оказалось, Шарлотт перехватывает мой быстрый взгляд, потому что она оглядывается через плечо.
— Вам нужна помощь? — надменно спрашивает она. — Потому что мы здесь не работаем.
Кейт приподнимает брови, и я не знаю, нахамит ли она сейчас в ответ или рассмеется. Я вмешиваюсь, прежде чем она успевает что-либо сделать.
— Мм, Шарлотт, это Кейт. Мы с ней вместе выпустились, — я машу в ее сторону, но Кейт влезает со своим собственным ехидным комментарием.
— Ну, это я выпустилась, — серьезно говорит она. — Джеймс поступил по-своему.
Я вдыхаю воздух сквозь зубы и с секунду ничего не говорю. Определенно, давние обиды долго помнятся. Кейт выглядит странно самодовольной, а Шарлотт смотрит так, будто ей под нос сунули особо отвратительно воняющее зелье.
— Точно, — наконец говорю я. — Кейт, это Шарлотт.
Определенно, остановившись только на этом, я совершаю какой-то смертный грех, потому что глаза Шарлотт расширяются, и у меня ужасное предчувствие, что я за это заплачу.
— Его девушка, — заканчивает она за меня, быстро посылая мне тяжелый взгляд, прежде чем повернуться к Кейт, что, наверное, должно быть каким-то девчоночьим спором за территорию. Она оглядывает Кейт с ног до головы, но та просто спокойно смотрит в ответ.