Кайя подтвердила, что телескоп приближает Землю к глазам, действительно, до расстояния одного километра.
Андрей долго не мог оторваться от вида, дорогого его сердцу… Земля казалась такой близкой, хотя от Луны ее отделяло 360.000 верст.
Были видны не только крыши домов, деревья, реки и пр., но и движущиеся фигурки людей…
Андрей знал, что самый сильный земной телескоп приближает Луну только на 60 верст, значит, настоящий — был своего рода чудом науки и техники.
— Ну, довольно, довольно! — бубнил Никодим, теребя друга за рукав. — Небось, сыт по горло…
— Подожди, — эгоистически отмахивался тот, — я еще не установил, что это за страна…
Кайя, терпеливо ожидавшая, наконец, не выдержала:
— Неужели своей родины не узнаете?
Тогда Андрей разобрал, что крыши домов в большинстве своем были покрыты соломой, а сбоку их желтели подсолнечники.
— Украина! — воскликнул он, в порыве внезапной нежности обнимая холодную трубу…
Приятели больше трех часов пробыли в обсерватории и добились того, что, поворачивая телескоп, стали свободно узнавать каждую губернию, город и даже улицы…
— Не приходится удивляться, — в заключение сказал Никодим, — что лунные жители лучше нас знают нашу землю…
4.
Долго не могли приятели проникнуть в одну комнату, ход в которую был тщательно замурован и замаскирован. Никакие отмычки, ключи, инструменты не брали металлических закрепов ее двери.
Только когда было применено крайнее средство, — жидкое солнце, — комната выдала свою тайну.
Посреди лежала на подставках оригинальная машина — «сигара», имевшая в длину верных три сажени, а в поперечнике — всего два с половиной аршина.
Никодим, специализировавшийся в последнее время на психо-машинах, изучая их во всех деталях для постройки на земле, с удовольствием потирал руки:
— На Луне я не видывал еще таких аппаратов!..
Но знакомство с «сигарой» несколько расхолодило его: ничего нового в ней не было, кроме весьма мощных аккумуляторов. Из последнего можно было вывести одно, что машина предназначалась для длинных путешествий.
Никодим, пошарив вокруг и не найдя ничего интересного для себя, разочаровано покинул комнату.
Андрей остался один, в твердой уверенности, что странная машина построена неспроста: иначе зачем было замуровывать дверь комнаты.
Еще раз осмотрел вдумчиво «сигару» снаружи и внутри, окинул глазами помещение, занимаемое ею, и через взломанную дверь остановился взглядом в соседней комнате на психо-фиксаторе с разбросанными вокруг него пластинками.
«Нет ли связи между „сигарой“ и неоконченной книгой?» — машинально подумал он.
До сих пор эта книга не интересовала его, так как особняк был богат более занимательными и диковинными предметами.
Собрав уже вполне просохшие пластинки, он спустился с ними во второй этаж, в кабинет с психофоном.
Жадно ловил Андрей изучаемые аппаратом мысли. Прослушал все пластинки, но понял очень мало. Понял, что связь между «сигарой» и книгой имеется. Нужно было разыскать Кайю, чтобы она перевела трудный книжный язык на обыкновенный разговорный.
Взволнованная Кайя, внимательно прочитав всю книгу, передала только заключительные пластинки ее — выводы из обоснованного математически сочинения.
Вот эти выводы:
— В необъятности Вселенной существуют миллиарды миллиардов планет, существует бесконечно громадное количество миров…
Но жизнь Вселенной протекает по строго определенным законам, начиная от зарождения из хаоса и кончая смертью планет и новым зарождением благодаря столкновению между собою. Нет ничего случайного, нет ничего непредвиденного законами развития, законами жизни и смерти…
В необъятности Вселенной возможны поразительные сходства в условиях зарождения отдельных планет и даже отдельных солнечных систем, возможны детальнейшие совпадения вследствие этого в течение их жизней; такие совпадения, когда на отдаленных друг от друга на миллиарды верст планетах одновременно появляются два разумных существа, возникшие от тождественных семей, тождественных народа и государства, говорящих на одинаковых языках и носящих одинаковые имена.
Возможны такие совпадения, когда на двух планетах жизнь: поступки и деятельность отдельных личностей, целых обществ, народов и государств с момента их возникновения и до последней минуты не разнятся ни в чем: ни на одно слово, ни на одну мысль, ни на одно движение и событие.
И такие совпадения, когда целые планеты и солнечные системы, одновременно зарождаясь и развиваясь в идентичных условиях, несут на себе тождественные жизни, как растительную, так и животную, и являются таким образом в продолжение своего многомиллионного существования точными копиями друг друга, точными взаимными отображениями.
Возможно, что, когда я фиксирую эти последние свои мысли, в беспредельности Вселенной, на второй такой же планете с таким же населением и в таких же условиях сидит другой такой же мудрый вез, которому имя, как и мне, Айрани, и он делает такие же выводы из многолетнего труда, какие делаю я в настоящий момент…
Вселенная беспредельна, безгранична, но комбинации ее ограничены законами развития. Творческие силы Вселенной неистощимы и громадны и стремятся не повторяться в своих проявлениях, но железные законы, управляющие мирозданием, сводят эти проявления к узким рамкам логического единообразия и замыкают их часто повторяющимися комбинациями…
Единственное допустимое разнообразие в творчестве Вселенной заключается, быть может, в нескольких жизненных вариациях, какова жизнь на Луне, Земле, Марсе и десятке других планет, и в неодинаковом течении жизненных событий.
И еще одно разнообразие — это неодновременное возникновение одинаковых планет, несовпадаемость в периодах их жизней. Так что одна какая-нибудь планета в одной солнечной системе служит прошедшим или будущим для другой такой же планеты в другой солнечной системе.
Возможно, что где-нибудь в безбрежном океане эфира носится вокруг более старой земли и солнца, возникшего ранее нашего, такая же Луна, как настоящая, только опередившая эту в своем развитии на некоторое время.
В другом месте Вселенной, может быть, на расстоянии совершенно немыслимом, находится другая, тождественная нашей, Солнечная система, но еще более старая, а в ней — и более древняя Луна и т. д… и т. д…
Но может быть и наоборот: в какой-нибудь точке Вселенной, живут более молодые миры, следовательно, и более молодые планеты, носящие такие же названия, как наши, и с идентичным населением, но отличающиеся от нас только более ранним периодом развития, на котором они находятся, — эти будут представлять собой наше прошлое.
Таким образом, имея соответствующие технические средства, можно было бы узнавать прошедшее и будущее не только отдельных планет, как Луна, Земля и др., но и каждого существа, живущего на них в настоящем времени…
Психо-машина, построенная мною, предназначена…
На этом пластинка обрывалась.
Глава II
НА ПОРОГЕ НЕИЗВЕСТНОГО
1.
Долгий был разговор между друзьями по поводу книги веза Айрани. Никодим не особенно был расположен верить повествованию чудесной книги. Андрей горячился, доказывал, как мог, полную приемлемость везовской истины.
Для усиления аргументации он сделал даже экскурсию в область земной истории:
— Древние астрологи, составлявшие гороскопы по звездам, чтобы открыть своим властелинам их судьбу, не были ли первыми, дерзновенно проникшими в тайны Вселенной? — вопрошал он. — Не руководствовались ли они теми же соображениями, что изложены в книге мудрого веза?…
— Ну, брат, заткнись! — безапелляционно отвечал Никодим, — тогда еще не было никаких телескопов, и слишком мудрено с одними только глазами — пускай они были острее наших — лазить по звездному небу, чтобы отыскивать на нем планету, тождественную земле… а на ней человека — двойника того, судьбой которого интересуется астролог… Темна, брат, вода в облацех… Твоя аргументация выеденного яйца не стоит!
— Но можно ли эти «комбинации „Вселенной“ доказать математически? — не отставал Андрей от друга.
— Я не математик, не знаю.
— Нет! Ты — ученый… Ты должен знать, не увиливай! А то я и без математики полечу отыскивать будущее Земли!..
— Знаешь что? — испугался Никодим при виде горячности друга, — давай-ка отыщем этого Айрани и расспросим его самого… Наверное, он все знает…
— А где его искать?
— Если он не убит во время переворота, то — в тюрьме…
Андрей стремглав полетел в Совет, долго там спорил и доказывал крайнюю необходимость в освобождении их бывшего домохозяина; наконец, уговорил и под конвоем не-безов дряхлый вез с огромной головой был привезен в ба-зитированном ящике на свою бывшую квартиру.
Андрей удалил небезов в соседнюю комнату, открыл ящик, который внутри имел вид жилой комнатки, и предложил везу:
— Вы свободны — выходите…
Айрани не счел нужным спешить: под громадным морщинистым лбом подозрительно бегали глазки.
— Выходите же, — повторял Андрей.
— А кто вы? — излучил недоверчиво вез.
— Андрей, земной житель…
— А где я?
— Вы на Луне, к своем особняке…
— А почему вы на Луне? — оробел вез.
Андрей рассмеялся:
— Разве вы не знаете, что я и мой товарищ — тоже земной житель — принимали участие в здешней революции?..
— В какой такой революции? — прищурился вез.
Тогда стал задавать вопросы Андрей:
— Почему вы сидели в тюрьме?
— Не знаю…
— Что же вы знаете?
Айрани ничего не знал, кроме своих научных изысканий. Прожив 3.025 лет, половину из них он провел в кабинете вдали от жизни и ее событий.
— Ну выходите же! — нетерпеливо повторил Андрей.
— Вы меня не убьете?
— Конечно, нет! — рассмеялся Андрей. — Что я, зверь, что ли, какой…
— Честное слово? — спросил вез. — Скажите „честное слово“, как принято у вас на Земле…
Пришлось Андрею не только дать „честное слово“, но и… побожиться перед боязливым везом.
Тогда он вылетел из ящика. Андрей нарочно поместил ящик в комнату, соседнюю с потайной, а эту широко раскрыл, чтобы была видна „сигара“.
Айрани метнулся туда, осмотрел машину и остался доволен.
— А кто дверь взломал? — спросил он.
— Я.
— А кто вас об этом просил?
— Революция, — последовал ответ.
Вез засопел носом и пожелал осмотреть остальные комнаты своего особняка. Тогда Андрей объяснил ему его щекотливое положение.
— Зачем же меня сюда привезли? — нахмурился вез.
— Я просил.
— Для чего?
— Чтобы иметь с вами разговор по поводу вашего открытия о комбинациях Вселенной…
Айрани возмутился:
— Кто вам разрешил читать мою книгу?
— Она лежала открытой…
— Да. Потому что я не успел ее спрятать, когда меня схватили… Нечестно читать чужие и неопубликованные произведения!..
Андрей холодно ответил:
— Ваше произведение — теперь собственность всего народа.
— Отвезите меня обратно в тюрьму… — вез снова залез в ящик.
Но старикашка притворялся: ему очень не хотелось возвращаться в тюрьму. Это Андрей чувствовал, поэтому, поймав его за ногу, бесцеремонно вытащил из ящика, дружелюбно смеясь.
Вез расплакался старческими слезами, и на том размолвка ликвидировалась. Он с увлечением начал передавать подробности своего открытия.
— Вы мне скажите, — вставил Андрей в его длинный монолог, — ваши повторяющиеся комбинации Вселенной действительно существуют, или все это гадательно?
— Я верю в них, — отвечал вез, — и могу доказать математически… Но если вы сомневаетесь, пожалуйста, воспользуйтесь моей машиной и проверьте… Вы ничем не будете рисковать при условии, если не станете искать своих двойников на планетах, носящих одинаковые названия с Землей и Луной…
— А чем бы я рисковал в противном случае?
— Если вы очень впечатлительны, то можете сойти с ума.
— Я мало впечатлителен, — сказал Андрей, хотя сам не знал, как определяют везы границы нормальной впечатлительности.
— Тогда вы ничем не рискуете…
Андрей глубоко задумался. С одной стороны, его сильно прельщало пуститься в оригинальное путешествие, чтобы узнать будущее Земли и, кстати, свое собственное; с другой — могло случиться, что все эти „комбинации“ окажутся… комбинацией из трех пальцев, т. е., что старикашка выжил из ума и никаких планет-двойников не существует. Также возможно, что его психо-машина совсем не приспособлена для умопомрачительных по длине межпланетных расстояний. Тогда… тогда, как только аккумуляторы разрядятся не вовремя, Андрей станет вечно носиться по океану эфира, пока какая-нибудь планета или солнце не притянет к себе его насквозь промерзший труп[1].
— Как же я буду искать планеты-двойники? — вдруг сообразил он.
Айрани, с лукавой усмешкой следивший за течением его мыслей, живо откликнулся:
— О… очень просто! Я дам вам карту, на которой все высчитано и размечено…
— Покажите…
Старик полетел в потайную комнату, открыл там хитро заделанный в стене шкап и вытащил из него двухаршинную квадратную карту неба, состоящую из двух полушарий. Карта была густо усеяна звездами. В разных местах ее, но приблизительно по одному направлению, стояли отметки крестиками.
Айрани, указав на ближайший к центру крестик и светлую точку около него, сказал:
— Это первая Земля-двойник вашей, но опередившая ее на пять лет в своей жизни. Она довольно хорошо видна в мой телескоп, хотя отстоит от нас на 30 миллиардов верст… Дальше идут отметки уже над планетами, невидимыми от нас, но местоположение их я точно определил. Вот этот крестик указывает местонахождение Земли, ушедшей вперед от вашей на сто лет. Этот — на 500.000 лет, и последний, самый дальний — на целые 3.000.000 лет.
Андрей получил детальнейшие указания, как брать верное направление, как лавировать между небесными телами, могущими попадаться на длинном пути, где заряжать психо-машину и пр… и пр… И еще одно строгое предупреждение: ни в коем случае не вмешиваться в жизнь планетдвойников.
Старик-вез был твердо убежден, что его открытие будет проверено молодым и отважным существом с соседней планеты, поэтому он горячо и долго растолковывал ему самые мельчайшие подробности путешествия.
— А вы со мной поедете? — спросил Андрей.
— Боюсь, что не выдержу, — огорченно ответил старик, — мой жизненный путь кончается…
Перед тем, как отправиться спать, Айрани указал Андрею рычаг, открывающий потолок комнаты и соответствующее место в матовом своде над луной.
— Отсюда вы начнете свое путешествие… — закончил он.
Андрей опять призадумался.
2.
Погасло солнце. Уже не из искусственных, а самое настоящее, — то, что дает жизнь всему. Наступила длинная лунная ночь. Все живое замерло в глубоком сне, кроме наших приятелей, продолжавших вести земной образ жизни.
Андрей еще ничего не решил, хотя прошло двое земных суток. Когда он предложил Никодиму следовать с ним, тот в самых решительных выражениях не только отказался, но и выругал друга вместе с везом:
— Ты с ума сошел! Доверяться бредням выжившего из ума старика?!..
— Значит, не поедешь?
— Нет.
— Ну и черт с тобой! Я один поеду…
Никодим уговаривал, доказывал, ругался, выходил из себя, наконец, охрип и махнул рукой:
— У тебя, братишка, не все дома!..
Долго бродил Андрей по безлюдным улицам гигантского города, резал на атомо-аппарате безмолвное пространство под матовым сводом и все с одним вопросом:
— Ехать или не ехать?
„Предположим, я полечу, — рассуждал он. — Неужели заряда психо-энергии не хватит даже до первого двойника планеты? Должно хватить. Сам Никодим поражался необыкновенной мощности аккумуляторов… Тогда — чего я медлю? Пускай никакой жизни, похожей на нашу, на первой, отмеченной везом Земле не окажется… Вернусь обратно и выругаю старика!“
— А если на обратный полет не останется запаса психоэнергии? — закрался новый вопрос, от которого похолодело внутри.