Дед сказал:
— С приростом населения город увеличивается только кверху и уже точно высчитано, что через 100 лет все жилые дома будут пятиэтажными, а просветительные и другие учреждения — 3-ярусными.
Теперь Андрей понял, для чего так широко распланированы улицы.
— До скольких же этажей возможно такое увеличение кверху?
Дед, не задумываясь, ответил:
— Мы рассчитали, — что площадь наших городов не изменится в течение 2-х тысяч лет — тогда дома достигнут 45 этажей… А дальше видно будет! Может, найдем новые способы постройки, чтобы не отнимать у земли, необходимой для запашки, поверхности.
— Насколько я понимаю, — подвел итоги Андрей, — вы осуществили старинную идею о городах-садах. Но ведь с ростом города эта идея, вами воплощенная в жизнь, вами же и уничтожится!.. Растительность возможна будет только на крышах последних этажей!
— О… насчет сохранения городов-садов можно не беспокоиться, — спокойно отпарировал дед, — ты, друг, забываешь нашу науку!.. Имей в виду, что с машинизированием производства и с сокращением часов необходимого рабочего дня, миллионы и миллионы умов получили возможность посвятить свои силы науке…
Наша наука каждый день, каждый час дарит государству новые и новые открытия и изобретения… Твой покорный слуга, хотя и простой крестьянин, сто лет тому назад ничего не знавший, кроме своей первобытной сохи, теперь тоже немного причастен к научным изысканиям!.. Я как раз работаю в "солнечной коммуне", где мы заняты вопросами конденсации солнечного света…
— Если бы здесь был Никодим, — мысленно пожалел Андрей, — он смог бы познакомить здешнее человечество с техникой добывании жидкого солнца…
— Наши изыскания, — продолжал дед, — если и не близки еще к плодотворному окончанию, то через 10–20 лет, наверное, увенчаются успехом. Тогда мы заполним улицы светом искусственных солнц.
А когда наши города возрастут до 45-ти и более этажей, мы устроим свои улицы в несколько ярусов — один над другим — и будем освещать их постоянно искусственным солнце-светом… И на улицах-ярусах города всегда возможна будет растительная жизнь, столь необходимая для здоровья…
— А заводы, фабрики с их дымом куда вы денете при многоярусном городе?
— Ха-ха-ха!.. А ну-ка, оглянись, где у нас дымовые трубы? — дед не мог удержаться от смеха над наблюдательностью своего спутника. И когда тот, как он ни вертелся на скамейке трамвая, не обнаружил и намека на трубы, дед, улыбаясь в бороду, сказал:
— Мы дыма не выпускаем в воздух, как когда-то практиковалось… Дым у нас из каждого дома, с каждой фабрики и завода отводится в подземные поглотители и там осаждается, очищается от газов и прессуется в новое топливо… Надо только поражаться, сколько топлива пропадало раньше из-за неэкономного использования его!..
Трамвай остановился на широкой площади перед двухэтажным зданием — центральной библиотекой города. Дед, проворно соскочив, увлек своего спутника в самую гущу уличного движения.
5.
Поздно вечером вернулись из города. Старик, сияя от довольства, распрощался с гостем, пожелав ему наиспокойнейшего сна, и удалился в соседние апартаменты. Андрей, буркнув на пожелание что-то вроде "Ладно!", тоже расположился ко сну. Он был сильно зол на деда.
Еще бы! Тот не удержал-таки своего языка и раззвонил всем родным и знакомым о чудесном прибытии человека с Земли № 1.
Понятно, по инициативе того же деда, гостю устроили "банкетик", на котором ему еще раз пришлось рассказывать свои приключения. "Банкетик" затянулся до вечера, и осмотр города поневоле был отложен.
Это бы еще ничего! Гостя обязали присутствовать и завтра и послезавтра на митингах, собраниях, вечерах и концертах, устраиваемых в честь его…
Всю обратную дорогу Андрей ворчал по-стариковски, а дед юношески-задорно смеялся.
— Милое дело!.. Единение Земель — праздник Вселенной!..
— Не для этого я прибыл к вам! — с сердцем бурчал в ответ межпланетный путешественник. — Мне пора уже лететь обратно, у меня отпуск кончается, мне нужно еще побывать на Землях № 4 и 5 — дорога туда не ближняя, а вы со своими банкетиками лезете… Черт бы их драл!.. Я — не враг общества и общения, но всему должно быть свое время…
Дед мало уделял внимания ворчаниям юного друга и, не слушая его, жизнерадостно вторил:
— Нет, ты подумай только! Братское общение миров! А? Каково звучит-то?.. Милое дело?..
Андрей не слушал деда и злился на него; дед слушал только самого себя и восхищался перспективами предстоящих праздников.
В таком "приподнятом" — каждый по-своему — настроении они вернулись в деревню.
Понемногу гнев "межпланетного путешественника" — так называли Андрея на банкете — утих. Богатые впечатления дня погасили его…
…Земля № 3 достигла такого развития, когда до социалистического общества оставался только один шаг.
Но не вполне еще царили на ней мир и согласие.
Какое-то тайное беспокойство, как заметил Андрей, изредка омрачало лица приветствующих его. В разгаре торжественных речей у ораторов вдруг рождались тревожные и опасливые взгляды по сторонам, — правда, на одно-два мгновения, но острый глаз Андрея успевал ловить их.
— На Шипке-то не все спокойно? — буркнул он деду сейчас же по окончании банкета.
Тот сначала притворился непонимающим, потом откровенно признался:
— Да, сынок, есть у нас враги… Давно они шевелятся, а недавно убили одного нашего видного общественного деятеля… Старики все эти, старики — бывшие капиталисты!.. До сих пор не могут они примириться с социалистическими порядками! До сих пор плачут о своих потерянных богатствах…
И чего им только надо? Не пойму!.. Кажется, нет у нас нуждающихся и обездоленных… Не должно быть и недовольных — всего вдоволь: бери, что хочешь, и устраивайся, как знаешь, конечно, без вреда обществу…
Да что! Глубоких стариков, если они даже вполне трудоспособны, мы освобождаем от всяких общественных работ!.. И этого им мало?! Какого беса им надо — не пойму!.. Просто, видно, старая закваска бродит, старая идеология…
— Дед, — спросил недоумевающе Андрей. — Чего же с ними церемониться? Переловить да к стенке!..
— Э… сынок! Нечего нас учить: знаем, как нужно было бы поступить — сорную траву из поля вон!.. Да в том-то и беда, что хорошо прячется эта "сорная трава"… Тайное у них общество, — понизил он голос, — где-то в подземельях ютятся… Вот уже 30 лет бьемся, не можем открыть их тайники!..
— Ничего, дед, — успокоил Андрей, — в конце концов попадутся!..
— Когда-то, сынок, попадутся, — горестно вздохнул дед, — а ведь они пользуются всеми нашими научными новинками, и у себя внизу, там, что-нибудь маракают!..
Этот разговор вспомнился Андрею, когда сладкий сон мягко ду-шил его в своих объятиях.
— Непременно полечу дальше, — решил он в дремоте, — нужно до самого конца проследить будущее земли… Борьба-то, видишь еще не закончилась…
Глава V
В ПЛЕНУ У БЫВШИХ КАПИТАЛИСТОВ
1.
Устал Андрей — спит крепко; не слышит, как чья-то воровская рука шарит снаружи по окну. Не видит, что стекло уже вырезано и другая рука отщелкнула шпингалет…
Проснулся он лишь тогда, когда в комнате очутились трое бородачей в масках и когда рот его был туго заткнут тряпкой и крепко перевязан жгутом.
Задыхаясь, открыл Андрей глаза и судорожным усилием мышц стряхнул с себя двух незнакомцев… В это мгновение третий спокойно приставил к его виску холодное дуло револьвера.
— Не шумите, — внушительно произнес он, — убьем.
Обращение на "вы" пояснило Андрею, с кем он имеет дело. Длинные бороды лишний раз служили подтверждением его открытию.
— Вот тебе банкетик! — сообразил он. — Не суйся в чужие жизни!..
Его сняли с кровати и, крепко удерживая за руки, поставили на пол. Третья маска с револьвером стояла у двери, прислушиваясь.
В соседней комнате зашаркали по полу туфлями.
Маски насторожились, Андрей оглядел ту и другую, усмехнулся и вдруг тряхнул плечами; бородачи, как щенки от медведя, посыпались на пол, но сейчас же вскочили и снова вцепились в него.
Стоявший у двери сделал прыжок, переняв револьвер в левую руку, а в правой держа поднятый кистень. Но внимание его раздваивалось: шаги приближались…
Андрей улучил момент, вырвал руки из стальных клещей незнакомцев и схватил их за бороды…
Третий бросился к заскрипевшей двери…
— Пропадет дед, — как молния, блеснуло у Андрея, и он так стукнул бородачей лбами, что те без стона сели на пол, потеряв сознание…
В дверях показался дед в ночном колпаке. В тот же миг он рухнул на порог с раскроенным черепом…
Рыча от бешенства и жалости к деду, прыгнул Андрей на убийцу… Револьвер полетел на пол, и они покатились за ним, сцепившись в мощных объятиях…
Старик обладал атлетическим сложением, но и Андрей не уступал ему…
Проклятая затычка во рту мешала дышать!..
Борьба шла из-за обладания револьвером… Несколько раз противники были друг под другом… Сначала Андрею ничего не стоило освобождаться из-под грузного тела убийцы, затем он с большим и большим трудом вырывался наверх, — не хватало воздуха…
Сделав гигантское усилие, он придавил противника к полу и, отыскав глазами револьвер, ногой отшвырнул его под кровать; рук нельзя было отнять…
— Ну, теперь ты, голубчик, вляпался! — радостно вздохнул Андрей, отскакивая от противника и вытаскивая изо рта тряпку… Маска вскочила на ноги…
— Сдавайся, чертов дед! — грозно предложил Андрей.
— Мы еще посмотрим! — зловеще бросил тот.
Андрей не стал терять времени и снова прыгнул к старику. Тот, обманув его правой рукой, левой нанес удар в подреберье. Андрей вовремя напряг мышцы живота и противопоставил их удару.
Уже слышал Андрей треск грудной клетки противника, уже чувствовал, как сжимаемое в его железных тисках тело теряло способность сопротивления…
Но в азарте не заметил трех новых незнакомцев, вскочивших через окно.
Когда же оглянулся на шум, было поздно: один из прибывших хватил его кистенем по голове.
2.
— Что, брат, лежишь?.. Лежи, лежи… Вперед — наука: не вмешивайся в жизнь чуждых тебе планет!..
— Голова-то цела? — Неизвестно. Но, видно, слабо тебя угостили, коли жив еще…
Так беседовал сам с собой Андрей, лежа в одном белье крепко связанным в мрачной и сырой темнице и с любопытством разглядывал потолок, где слабо мерцала электрическая лампочка, затканная паутиной.
— Ну, что ж? До каких пор лежать-то будешь? Отдохнул и за дело, — ждать нечего…
Извиваясь по земле, он пополз в одну сторону: убедился, что с этого края темница граничила с широким рвом с глубоко внизу журчащей водой; пополз в другую, третью — всюду ров.
— Ерунда, братишка, — силясь определить по звуку расстояние до воды, проговорил он.
— Надо менять тактику… Надо быть гибким, уметь приспосабливаться к обстоятельствам… Так-с!
Стал напрягать мышцы, чтобы разорвать или сбросить путы.
— Жила тонка, брат… Мало каши ел… Ну-ка, еще раз!
В разбитую голову больно ударила кровь…
— Не годится… Отставить! — скомандовал он себе, чувствуя, что глаза начал застилать туман и в ушах загудело.
— А ведь разорвал бы, если бы не голова!..
— Чем бы еще заняться?
Почувствовал, что острый камень больно врезался в спину.
— Идея! Надо перевернуться… Так… Камешек подходящий, главное — совсем неподвижный… Специально для меня созданный…
Приблизил связанные руки к сулящему освобождение камню.
Десять минут невероятных усилий, десять минут вечностью показались ему.
— Трудно, конечно, Андрюша, — бодрился он. — Но… терпение и труд все перетрут… Значит, три смело!..
Хотя в темнице было холодно, он обливался потом… В висках стучали молоты, в ушах — барабанило… Несколько раз сознание грозило покинуть сильно контуженный мозг. Но веревка поддалась, и Андрей сразу обрел в себе такие силы, что готов был отхватить трепака.
— Главное — не падать духом… Теперь и "мы посмотрим", как сказал тот бородач, которого я раздавил в блин…
Затекшими и бесчувственными руками стал сбрасывать с себя веревку.
— Вот я и готов! — проговорил он и тотчас же упал наземь, заслышав звяканье ключей.
— Жаль!.. Не совсем я еще оправился…
Открылась дверь. Блеснул яркий свет. С фонарем в руках показалась бородатая маска…
Откуда-то сверху загрохотали цепи и через ров упал мост.
Вошедший без всякой опаски прошел мост и смело направился к тому месту, где пятнадцать минут тому назад лежал пленник.
— Ну-ка, Андрюша, приготовь гостинец… — Андрей очутился сзади бородача.
— Где ж он? — удивился тот, поднимая фонарь кверху и вместе с ним в тот же миг с криком ужаса кувырком полетел в ров от удара невидимой руки по уху.
На крик немедленно вбежали еще пять человек с револьверами в руках.
Андрей не стал ожидать их приближения, а молча прыгнул в ров с другой стороны…
Пролетел с замиранием сердца несколько секунд, окунулся в холодную воду, не достал дна, вынырнул и понесся куда-то в полной тьме, увлекаемый стремительным течением.
— Никогда не мешает освежиться, а тем более, когда голова трещит…
Поток вдруг круто повернул. Андрей услыхал, что впереди вода с ревом пробивается сквозь узкое отверстие.
На всякий случай вытянул перед собой руки. Потом это показалось недостаточным, перевернулся и поплыл ногами вперед.
Поток мчался с большим уклоном. Рев сделался невозможным, в особенности для раненой готовы.
— Жаль, что я забыл занять у деда ваты, заткнул бы уши, — иронизировал над собой Андрей и с размаху уперся ногами в стенку. Вода под ним завывала, клубилась в пене и рвала вниз.
Убедившись, что ров стал не шире двух аршин, Андрей набрал в грудь воздуху, нырнул, благословив сам себя и немедленно же был захвачен грозным течением…
Ударился плечом о подводную скалу, содрал кожу…
— Подземная река, — через несколько секунд сообразил он, уже не чувствуя ни дна, ни стен.
Запас кислорода в легких подходил к концу.
— Ну-ка, братишка, выше!..
Нащупал бугристый каменный свод, ухватился за него руками… Ноги увлекло вперед и подняло кверху… Глубоко и с наслаждением вздохнул: вода на четверть аршина не доходила до потолка.
— Ну-с, куда мы дальше намерены следовать? Хорошо бы, если поток выходил бы наружу… Тогда бы я оседлал свою машину и айда восвояси!.. Довольно странствовать!..
Подумал и снова погрузился в воду, оттолкнувшись от потолка: плыть на поверхности значило бы окончательно добить голову об острые камни.
Под водой тихо: рев остался далеко сзади.
Через полторы минуты вынырнул. Убедился, что уровень воды не стоит выше прежнего, стал нащупывать удобный для задержки выступ и… нащупал чье-то теплое тело.
— Кто это? — неосторожно спросил и вместо ответа получил скользнувший по лицу удар.
— Вот живучая гадина! — вспомнился вдруг бородач, получивший в свое время добрую затрещину.
Тело с проклятием бросилось на него… Андрей, едва успев набрать в грудь воздуха, почувствовал железные пальцы на своем горле.
— Ну, чертушка, держись! — мысленно погрозил он невидимому врагу, увлекая его в глубину потока.
Уже через две секунды ему удалось оторвать руку от горла и в свою очередь схватить врага за шею.
— Тур-де-бра… — мелькнуло воспоминание о цирке.
Сбившись в упругий комок, два человека, — один 19-летний, другой, насчитывавший за собой более сотни лет, неслись под водой, угощая друг друга тяжелыми тумаками и не обращая внимания на удары о встречные скалы…
Андрей был отличным пловцом и в спокойном состоянии мог больше двух минут держаться под водой, — что не один раз позволяло ему выигрывать пари…