Просто руки, просто лицо, просто шея, однако эти участки превращались в пылающие пламенем участки. Это казалось заоблачной мечтой, осуществившейся угоду случая. Я ловила каждый момент, изучая его пальцы, впитывая отпечатки в омут сознания, желания…
Еще какая-то жидкость приятно начала покалывать электрическими импульсами, или это он виноват? Ладонь снова оказалась внутри рубашки, и я больше могла терпеть это наказание сладостной пыткой. Тело предательски дрогнуло, и Снейп резко убрал руку, распознав это как жест протеста.
— Эванеско, — скомандовал он голосом, вернувшийся в привычное русло монохрома.
Северус, видимо, очистил мою одежду от гноя и крови, затем проделал то же самое со своей.
— Мисс Кэрроу, почему вы не сказали, что у вас сильнейшая аллергия на сок бубонтюбера?
Если бы я могла видеть, то непременно состроила непонимающее лицо.
— Я не знала, профессор… — честно ответила я.
— Но вам же было невыносимо больно, — все же его голос дрогнул на этой фразе.
- Я думала так и надо… — прошелестела я едва различимым шепотом.
~~
— Мерлин, Аллегра, вы что, считаете меня извергом?
Сидя на полу перед коричневой софой, которой практически никогда не пользовался, Северус неожиданно схватился за голову, утонув в мрачных мыслях. Он же не инквизитор! Как она могла думать о подобном? Аллегра не ответила, её воспаленные глаза были закрыты. Она казалась такой беззащитной, а все потому, что он, идиот, придумал её это архи-суровое наказание.
Синеватые, желтоватые и красные подтеки разноцветных зелий, густо нанесенных на кожу, даровали ей вид нарисованной маслом картины...
— Я бы никогда не сделал ничего подобного студенту, простите меня, — зачем-то оправдывался он. — Еще никогда я не видел такой реакции на это растение…
Северус находился в неподдельном шоке, нахлынувшем параллельно зарождающейся в хрупком теле на диване истерике. Только сейчас, перенеся ни с чем несравнимую боль, она позволила своему телу содрогаться.
— Аллегра, вам нельзя плакать, — обеспокоенно произнес Снейп.
Она закусила незажившую губу, и сразу отпустила, почувствовав укол неприятных ощущений.
- Я буду видеть? — сдавленно спросила она.
Её лицо с мольбой обратилось к нему, глаза распахнулись.
— Люмос.
Он направил яркий свет прямо на нее и стал осторожно всматриваться в хрусталики, с которых сползала кровяная завеса, однако краснота склеров заставила его поежиться и вспомнить о неприятном. Именно в этот момент в голове предстал Волан-де-Морт со своими змеиными глазами, наполненными пустой ненавистью и яростью, ждущий Аллегру в своих рядах.
Один глаз был белее, второй выглядел заметно хуже, однако ясная серая радужка не была повреждена, оболочку восстановят зелья, а кожа пройдет за два дня. Признаться, он не ожидал столь быстрого эффекта от лекарств. Кровавые бугорки на руках, шее и лице заметно уменьшились. Слишком быстро, как-то неправдоподобно.
- Вы различаете свет? — спросил он.
— Сейчас начинаю понемногу, до этого не могла.
— Значит, не все так страшно, думаю, вы быстро восстановитесь. Нокс, — приказал он, гася свет волшебной палочки, отчего-то не веря своим словам.
— Спасибо, что спасли мои глаза, — совсем тихо проговорила она, будто чувствовала себя виноватой.
Северус не знал, что на это ответить, чувствуя, что не заслужил подобных слов, пропитанных искренной благодарностью.
— Вам нужно в больничное крыло…
- Нет, профессор, — повышая голос, перебила Аллегра.
Он смотрел в невидящие глаза, различая в них беспокойство, неуловимые эмоции.
— Я не хочу, чтобы вся школа узнала об этом инциденте.
Она беспокоится за него? Или из-за себя…
— Но не обязательно рассказывать…
Северус запнулся, это выглядело так, будто он себя выгораживает, ужасное чувство вины подкатило к горлу комком. Это были слова труса, не готового отвечать за свои ошибки, он вовсе не хотел говорить их…
— Если это можно будет скрыть от школы, то от профессора Дамблдора вряд ли.
Северус всё сильнее вглядывался в Аллегру, пытающуюся принять сидячее положение. Он помог ей сесть. Не верил в то, что услышал. Что нашло на нее? Вчера готова была проклясть, а сегодня защищает. Выгораживает от ненужных разговоров с Альбусом, который не будет ругаться, промолчит, но ни в коем случае не поймет…
Он удивлялся все больше и больше. Её реакция оказалась непредсказуема. Снейп снова увидел в ней тихоню, скромную девочку, неспособную причинить кому-либо проблем. Нет, сегодняшняя оплошность едва не лишила ее зрения, отчего же Аллегра так добра с ним? Невозможно поверить…
— Просто помогите мне добраться до комнаты, если меня еще не выселили, — с улыбкой, от которой ему захотелось взвыть, проговорила она.
— Аллегра…
- Я думаю, через камин будет удобнее всего, только определите мне эльфа, а то я сама не справлюсь с пижамой.
Еще одна неподходящая к месту улыбка слетела с юных губ…
Северус вглядывался в черты её лица незаполненные враждебностью, открывающие старый забытый мир светлого ребенка. Сравнения с Беллатриссой больше не приходили на ум. Аллегра сделала попытку встать, но с потерей зрения терялось и чувство равновесия. Он снова подхватил её под локоть. Невидящий взгляд обратился прямо к нему, она старалась разглядеть. Странное ощущение заполнило его нутро — будто его скомкали и кинули на пол как ненужный черновик. Почему она так смотрит? Пускай не различает, но смотрит. Глаза практически избавились от крови, однако были все еще красны.
— Закройте глаза, не раздражайте слизистую, — прозвучал его уверенный голос.
* * *
Я видела его темные очертания в ореоле каминного света, слабое ощущение блаженства освобождало от ненависти. Он спас мои глаза, которые были не нужны, как спас жизнь тогда на Астрономической башне. Неправильные чувства: хотелось прижаться, обнять, снова почувствовать его прохладные руки на своей коже… но момент осуществления мечты прошел. Северус подвел меня к камину, и я ощутила, как языки пламени поглотили нас, унося прочь.
Моя комната. Даже не знаю, в каком она была состоянии, чтобы предстать перед профессорским взором. Он усадил меня на кровать.
— Завтра на занятия не выходите, я скажу, что вы приболели.
— Но зрение ведь должно будет вернуться? — с закрытыми веками, спросила я.
- Не до конца, потребуется больше времени, чем одни сутки. Это долгий процесс. Завтра в обед приходите ко мне, я осмотрю вас, а до тех пор за вами будет присматривать домовик. Добби! — скомандовал он привычным резким голосом.
С хлопком маленькое существо появилось в комнате. Я не могла различить его, однако слышала писклявый поддакивающий голосок, когда Северус давал инструкции.
— Спокойной ночи, Аллегра, — ровным тоном произнес он. — Да, пароль каминной сети — «Феликс Фелицис», Добби завтра проводит вас ко мне.
Я услышала сильные трески головешек, вновь разгорающегося камина и даже различила зеленое пламя, когда профессор исчез из моих покоев. Домовик проводил меня до ванной и помог переодеться в пижаму, затем уложил в кровать, словно немощную старушку.
— Мастер Снейп сказал, чтобы перед сном вы выпили это.
Он вложил в руку прохладный стеклянный флакончик. Содержимое не было противным, оно отдавало травами — валерьянкой, пустырником. Я узнала зелье сна без сновидений.
— Спасибо, ты можешь быть свободен, я позову утром. Добби, кажется?
— Да, мисс, спокойной ночи, мисс… — его голос выражал какую-то робкую неуверенность. Эльф не привык слышать слов благодарности, тем более из уст слизеринки.
Он с хлопком исчез, а я уснула почти мгновенно. Несмотря на перенесенную боль, этот вечер был волшебным…
Его руки…
Но мысли оборвались, унеся сознание в пустоту.
====== Глава 12. Симфония крови. ======
Длинные пальцы с шероховатыми подушечками. Изящная кисть. Эти руки должны принадлежать пианисту, набирающему плавную мелодию, использующему всю целостность души. Он мог бы вкладывать в сонату частичку себя, уходить в мир музыки, соблюдая все знаки.
Legato. Нежно проводит ладонью по моему лицу, не пропуская ни миллиметра, чтобы не потерять гармонию мгновения. Он не видит красоты звучания, которое ему с легкостью удается, не слышит нежных украшений, переходов, не чувствует того, что чувствую я.
Poco Acсelerando. Он ускоряется, скользя по моим рукам. В этот момент главное — техника, но и ощущение всепоглощающей, нарастающей тяжелой легкости присутствует в каждом аккорде. Снова возвращается к лицу, шее. Гладкими, манящими прикосновениями спускается к груди…
Crescendo. Тело охватывает приближающийся поток возбуждения, сердце ускоряет ритм, переходя из allegretto сразу же в presto.
Staccato, staccato…
Он слишком близко к тому, чтобы окунуть меня в симфонию страсти, подвергнуть самой сильной пытке наслаждением, позволить забыться в таланте музыканта. Руки спускаются ниже…
Sforzando! Я не выдерживаю, и тело совершает бесконтрольный рывок. Прикосновения пианиста пропадают. Он боится вновь дотронуться до рояля, не хочет расстроить инструмент, не понимает, насколько его игра прекрасна, как отзываются на его пальцы клавиши и струны, где-то там глубоко под резным деревом. Сердце успокаивается, переходя в ритм Allegro…
Моё имя — название одного из быстрых темпов в музыке, мелодичное дополнение к вырывающейся на волю сущности, желанию вновь ощутить на себе изящные кисти, ладони, дарующего свободу композитора, играющего романсы и песни без слов на дрожащем в предвкушении инструменте. Быть идеальным инструментом только для него. Пытаться изобразить невозможное, помочь ощутить всю привлекательность звуков, которые он создает. Запредельная мечта – отдаться в плен ощущениям и гармонии, которую, не зная того сам, музыкант создал в моей душе, голове, в желающем теле…
Странные эти мысли, никогда еще не отождествляла себя с музыкальным инструментом. Интересно, я только начинаю сходить с ума или уже окончательно спятила от любви и вчерашних прикосновений? Словно в тумане блуждала по неизведанным доселе вселенным. Ко мне прикасался мужчина, любимый… Предел мечтаний.
Губы тронула нежная удовлетворённая улыбка. Еще никогда мне не было так хорошо и спокойно одновременно, самое лучшее это то, что вчерашний вечер не кажется сном… На смену грёзам пришли мысли насущные. Снейп был совершенно другим вчера, он испугался за мою жизнь, не был суров или строг. Теперь на его плечах ошибка, за которую он может поплатиться работой и положением.
Почему я не хочу афишировать инцидент? Все просто, мне нравится такой Северус, который будет благодарен и снисходителен. Да, это вновь эгоизм, маленькая хитрость, чтобы выставить себя в лучшем свете. Очень выгодный ход, чтобы начать сближение. Я останусь в школе под присмотром Дамблдора и Снейпа – это самый лучший вариант развития событий, однако рано или поздно директор расскажет ему о моих способностях. Остаётся надеяться, что мне удастся уговорить его держать рот на замке. Сейчас, я больше чем уверена, Северус не осведомлен…
Его внезапная забота порождала еще более глубокие суждения. Может, он на стороне Дамблдора? Но ведь вчера не было ничего определенного, просто ненадолго его маска дрогнула, и крепления отломались, приоткрыв полоску лица. Скорее всего, сегодня эта маска будет починена и вновь закреплена тугими ремнями на затылке. Утро не принесло боли, кожа не саднила, а глаза открылись и увидели перед собой четкую картинку нависающего над кроватью балдахина. Вот тут я испугалась…
Вскочив с кровати, я понеслась к зеркалу. Оттуда на меня смотрела абсолютно здоровая девушка, без единого кровавого волдыря на коже. Глаза не были поражены, даже красноты не было! Дар обеспечил быстрое заживление, невероятно…
Абсолютно чистое лицо и руки. Катастрофа, мне нельзя выглядеть так, это вызовет шквал подозрений! Срочно нужно что-то сделать. Под горячей водой в душе я продумывала план поведения, и способ причинить только что выздоровевшей коже новый урон. Накинув пижаму обратно, я снова оглядела себя в зеркале. В голове формулировались заклинания нарывов и прыщей, обычно используемые учениками, чтобы подшутить друг над другом. Но я никогда не применяла подобные навыки на себе…
Расхаживая по комнате в пижаме и мягких тапочках, я вспоминала, куда именно попал сок бубонтюбера. Ошибка недопустима, Снейп слишком внимателен к мелочам. Преодолев нервозность и покалывающее смятение, я подошла к зеркалу и направила на свое лицо волшебную палочку…
— Фурнукулус минима.
Из палочки вырвался рыжеватый свет, и на чистом лице появился красноватый волдырик, совсем крошечный. Результат удовлетворил. Быстро «украсив» кожу рук и лица в тех местах, где по воспоминаниям были раны, я задумалась. Что же делать с глазами? Не стоит портить зрение намеренно, одна ошибка может стоить серьезных последствий. Решение нашлось довольно быстро. Положив волшебную палочку на туалетный столик, я принялась тереть глаза кулачками, да с такой силой, что в красноватой темноте закрытых век начали появляться яркие блики и искры. Наконец, прекратив экзекуцию, я пристально вгляделась в зеркало. Картинка сфокусировалась не сразу. Зеленоватые мелькающие пятна пропали, и в отражение появились болезненные розоватые белки. Почти идеально…
Итак, Снейп взял на себя заботу об отгулах. Я не пошла на завтрак, а, присев на кровать, изобразила недомогание и вызвала эльфа. Пусть даже это существо думает, что мне не очень хорошо, ведь его наверняка попросили докладывать о состоянии пациентки. С хлопком домовик оказался возле меня.
— Доброе утро, мисс, как вы себя чувствуете?
Может, Снейп надоумил его на этот вопрос, обычно эльфы не столь любопытны.
— Нормально, — изобразила я слегка мученическую улыбку. — Ты можешь принести мне завтрак?
Думаю, что имею право воспользоваться подобной привилегией, ведь я жертва.
— Сию минуту, мисс, — пропищал домовик.
Через пятнадцать минут я уже завтракала, сидя прямо на кровати. Овсяная каша не была пределом гурманских мечтаний, но жаловаться совсем не хотелось. Тарелка опустела, и я принялась за тосты с сыром и горячий чай. Домовик сказал, что появится к половине второго, чтобы сопроводить меня к Снейпу, и исчез. Разговаривая с ним, я старалась почаще моргать, имитируя неприятные ощущения пораженных глаз. Наверное, актерского мастерства мне не занимать, думаю, что эта роль удалась в совершенстве.
Я позволила себе поспать после завтрака, вот так бы всегда! Оставался час до встречи со Снейпом. Несмотря на обеденное время, есть совсем не хотелось. Пристроившись возле камина на небольшом креслице цвета бургунди, я стала листать вчерашний номер Ежедневного Пророка – газету, которую в принципе никогда не любила, однако вчера днем нашла экземпляр в опустевшей гостиной и зачем-то утащила к себе в комнату. Ничего интересного – ни одного сообщения о пропаже людей, ни одного намека на возвращение Темного Лорда, страницы пестрели политическими новостями и фотографиями. Министерство ослепло, или же это способ избежать паники? Или Министерство само в панике? На страницах я увидела уже не первое упоминание о Мальчике-Который-Выжил. «Гарри Поттер, мальчик, который лжет».
Фу, какая гадость. Им не надоело мусолить одну и ту же тему и так бесстыдно врать? Разуйте глаза! Волан-де-Морт возродился! Ведь Гарри действительно встретился с ним во время последнего испытания Турнира Трех Волшебников в прошлом году. Я-то знаю, ведь отец участвовал в представлении на кладбище, где проходил ритуал, и где встретил смерть Седрик Диггори. Ужасно…
От гнева и досады я бросила газету прямо в камин. Пламя несколько секунд жадно пожирало бумагу, затем вернулось в прежнее состояние. Беспокойство от знания того, что на самом деле происходит в мире, обреченно покоилось в рассудке, давая все новые и новые ростки желания примкнуть к Дамблдору и Ордену Феникса. Пускай он точно так же будет использовать меня в своих планах, как и Волан-де-Морт, но мои руки хотя бы не будут окроплены кровью магглов, магглорожденных и предателей крови – как называет Лорд тех, кто не разделяет его взглядов на мир и его устройство.