- Профессор, разве справедливость не является приоритетной чертой старосты?
- Мисс Кэрроу, главная черта старосты – организованность, – пояснил декан.
~~
Больше Северус не видел её плачущей в совятне, поэтому счел прошлогоднюю истерику следствием накопившегося груза эмоций; разговоров по поводу Метки и возвращения Лорда больше не было. Из Аллегры вышла прекрасная староста, и, хотя весь факультет умолял профессора сменить ее, Снейп был непреклонен, потому что она сделала его деканскую жизнь намного спокойнее. К тому же, Кэрроу была образована гораздо больше других. Каждый раз, заводя с ней беседы, он убеждался, что с её рассудительностью и философским складом ума нужно было распределять на Рэйвенкло.
~~
Смотреть в глаза человеку, которого она одновременно любила и ненавидела, вдруг стало просто. Аллегра больше не позволяла эмоциям брать над собой верх. Снейп так и не сказал её отцу об их прошлогоднем разговоре, и как растолковать эту скрытность она не знала. Их отношения стали просто деловыми: Северус доверял ей во всем, опирался, возлагал на неё воспитательные работы на факультете. Кажется, небольшое затишье наступило и в душе: в какой-то момент она осознала собственное сердечное равнодушие. Чувства скрывались где-то в глубине подсознания, но не исчезали. Страшнее всего стало от того, что пропала агрессия из-за принадлежности декана к Темной стороне. Как могла исчезнуть эта злоба? Все просто: Северус никого не убивал, он был учителем, всего лишь профессором в Хогвартсе и не более того. Аллегра начала даже сомневаться в наличии у него Тёмной Метки, но отец утверждал обратное. Тем более, Снейп тесно общался с ним, и Амикус не скрывал своих мыслей перед дочерью, научившейся держать язык за зубами. Информация – всё, что нужно было от старшего Кэрроу Аллегре, чтобы обезопасить себя, поэтому она смиренно вникала в его отвратительные планы. Знание – сила. Кто предупрежден, тот вооружен. Играть дома в примерную покладистую дочь удавалось легко.
Она удивлялась, отчего же Северус молчит о её, возможно, излишней строгости к Слизерину и полном отсутствии друзей? Аллегру посещали мысли, что это отец попросил Снейпа приглядывать за дочерью, и, быть может, так оно и было.
…Конец шестого курса не предвещал беды. Скоро последнее испытание Турнира Трех Волшебников. У Поттера и Диггори было баллов больше, чем у остальных. Складывалось ужасное предчувствие беды из-за недавнего убийства Бартемиуса Крауча – заместителя министра магии, а прошлым летом на Турнире по квиддичу шайка дружков её отца спалила весь палаточный городок и пустила Знак Мрака в небо. Пусть это нападение было спланировано для запугивания, но оно предвещало нечто зловещее, потому как было первым за двенадцать с лишним лет после падения Лорда. Значит, отец все же многое скрывал от дочери, и Волан-де-Морт действительно готовился возродиться.
Странно, Гарри не должен был участвовать в Турнире, но кто-то подкинул в Кубок его имя. Тогда Аллегра начала пристально следить за Снейпом, вновь углубляясь в свои предположения и возвращаясь к мыслям о его принадлежности к стороне Лорда.
Снейп доверил ей проверку эссе младших курсов: он вообще уже давно перекинул многие свои обязанности на ответственную старосту. Ей было не в тягость, и проверка эссе являлась удачным способом наблюдать за ним, быть рядом. Слежка была оправданием для самой себя; на самом деле, Северус всё ещё занимал место в её сердце. Эти черные глаза с ранних лет казались Аллегре таинственными, глубокими. Волосы цвета вороного крыла, тонкий нос и губы… он походил на летучую мышь, как говорили студенты. Одежда была такой же чёрной, и Алегра улыбалась, когда подумала, что у Северуса в шкафу куча одинаковых нарядов в чехлах.
Казалось, она изучила его кабинет полностью. Педантичный, аккуратный мастер зелий хранил все в строжайшем порядке в своей лаборатории, в кабинете же порой приходилось складывать разбросанные по столу пергаменты в ровные стопочки. Декан не возражал против этого вмешательства, а потом стал и это считать её обязанностью...
~~
Порой, когда они сидели в кабинете, проверяя очередные эссе бездарных студентов, то, казалось, забывали о присутствии друг друга. Как-то раз Северус уже почти начал зевать, ему захотелось потянуться, но к нему вовремя пришло осознание, что он не совсем один и не может позволить себе подобной слабости. Напоминанием стал истеричный хохот Аллегры. Кажется, она даже хрюкнула, смеясь над чьим-то домашним заданием, и зажала рот рукой, стыдливо посмотрев в глаза Снейпа. Она вызвала у грозного профессора улыбку, возможно, даже из-за того, что он сам едва не попался.
“Он улыбается?”, – сердце смущённой старосты сжалось от стыда. – “Я, кажется, действительно хрюкнула, какой позор!”.
Еще никогда она не видела его улыбки. Внутри образовалось странное тепло, согревшее душу. Аллегра считала невозможным проявление «демоном подземелий» подобных эмоций. Отгоняя прочь странные мысли, она вновь приступила к проверке эссе. Внезапно в камине кабинета полыхнуло пламя, и из зеленых языков появилась голова директора.
- Мисс Кэрроу, добрый вечер, – с улыбкой произнес Дамблдор.
Аллегра вежливо поздоровалась в ответ.
- Северус, я ни от чего тебя не отрываю? – осведомился директор.
- Нет, Альбус, – равнодушно ответил тот.
- Тогда жду тебя в своем кабинете.
Дамблдор ещё раз взглянул на Аллегру, попрощался и исчез.
- Мисс Кэрроу, заканчивайте с проверкой и отправляйтесь спать, – без особых интонаций сказал Снейп.
Уж конечно, она не собиралась ждать его здесь! Хотя… Аллегра нетерпеливо наблюдала, как профессор зачерпывает летучего пороха из пиалы на полке, затем, зайдя в камин, бросает его под ноги и, наконец, исчезает в зеленом огне.
Как только пламя стихло, она вскочила с места и бросилась к шкафчику, где декан хранил свой Омут Памяти. Пароль, охраняющий его воспоминания, ей посчастливилось услышать из уст самого профессора случайно, притворившись уснувшей за проверкой эссе. Везение.
- Tricholoma aurantium! – выпалила она название какого-то гриба.
Дверцы шкафчика открылись, и перед Аллегрой предстала чаша, в которой она планировала найти доказательства причастности Снейпа к Темной стороне.
Но картина предстала абсолютно неожиданная: девушка с рыжими волосами, судя по знакам различия – гриффиндорка, сидела рядом с худощавым черноволосым слизеринцем. Перед ними лежала куча открытых книг, кажется, студенты готовились к сдаче С.О.В. или какого-то зачёта. В юноше Аллегра узнала Северуса. Надо сказать, он не изменился, не считая возрастных морщин. Её перекинуло в следующее воспоминание с этой неизвестной рыжей студенткой. Бессмыслица какая-то, просто набор действий: поездка в поезде, разговор о зельях, улыбки. Но кто же эта девушка? Она явно не была просто другом…
- Мисс Эванс! – послышался голос неизвестного профессора с пышными усами. – Назовите мне состав зелья Феликс Фелицис?
Пока эта загадочная Эванс отвечала на вопрос, молодой Северус наблюдал за ней влюбленным взглядом и повторял каждое слово, беззвучно шевеля губами. Внезапно в него кинули скомканным листком пергамента.
- Хватит пялиться, Нюниус, глаза сломаешь! – крикнул знакомый на вид парень в очках, и Гриффиндор взорвался хохотом.
“Кого-то он мне напоминает», – подумала Аллегра, разглядывая студента.
- Прекрати, Джеймс! – рыжеволосая девушка обернулась и с упрёком посмотрела на него.
Глаза девушки с фамилией Эванс тоже показались какими-то знакомыми, кто она?
“Откуда я могу их знать?”
Аллегра вынырнула из воспоминаний и мигом закрыла шкаф. Буквально через минуту огонь снова полыхнул в камине, из которого в кабинет вошел Снейп.
- Мисс Кэрроу, вы еще не закончили? – холодно поинтересовался он. – Уже поздно, идите к себе.
Аллегра пристально взглянула на человека, которого теперь возненавидела еще больше. Неужели у него кто-то есть?
“Кто сможет понять черствого профессора зельеварения, кроме меня?”. Обида звучала тихой болью в голове Аллегры, где-то в глубине сердца на расстроенном рояле заиграла ревность. Воспоминания профессора снова перевернули все вверх дном. Ожидая найти доказательства его причастности к Лорду, она увидела всего лишь слезливые воспоминания о какой-то рыжей гриффиндорке.
~~
Северус смотрел на свою студентку, отмечая её потерянный взгляд. Наверное, Аллегра слишком устала из-за того, что он постоянно ее эксплуатирует.
- Идите к себе, – повторил он.
~~
По дороге в спальню Аллегра твердо решила завтра же отправиться в библиотеку. Перед последним испытанием турнира она наверняка успеет просмотреть выпускные альбомы бывших студентов Хогвартса. Кто же эта таинственная Эванс?
Группа вконтакте:
http://vkontakte.ru/club14591519
====== Глава 2. Иной выход. ======
Туманное утро, отсыревший воздух. Тишина…
Она встала совсем рано, поморщившись от чуть затхлого воздуха подземелья, даже вечно досаждающие сквозняки из вентиляционных отверстий вдруг на какое-то время прекратились, что случалось крайне редко. Отрадой было то, что Аллегре по праву удалось занять комнату старосты и закрываться в ней, не слышать по ночам разговоров сокурсниц, наполненных пустыми помыслами о парнях… хотя у них была и другая тема – Тёмный Лорд. Никто не замечает очевидного, никто не верит, что Волан-де-Морт восстанет, только один Слизерин смакует новости, которые удаётся ненароком получить от родителей. Даже девушки мечтают вступить в ряды Пожирателей Смерти, с благоговением говорят о монстре, словно о Мессии. Вина? Она возложена на их родителей, извративших образ мыслей своих детей. Что помогло Аллегре сохранить адекватное мышление? Как удалось сохранить свой разум от ежедневного вдалбливания несусветной чуши о выборе своего места в жизни?
Идиотка Милисента Булстроуд нарисовала на своем предплечье Метку несмываемыми чернилами. Что это? Глупость недалекой девушки, зомбированной отцом и матерью? Неужели эта бредовая затея казалась ей гениальной? Бедная четверокурсница ревела и огрызалась, когда Аллегра жесткой мочалкой с мылом и сильнейшими очищающими заклинаниями оттирала с её кожи импровизированную татуировку.
Намеченной целью была библиотека, у старосты оставалось много времени до начала последнего испытания турнира трех волшебников. Пыльные стеллажи книг встретили привычным запахом пергамента и старых книг. Никого вокруг. Вряд ли кто-то роется в книгах в такую рань. Мадам Пинс проводила Аллегру настороженным взглядом. Увиденное в Омуте памяти Снейпа заставило её сгорбиться над тяжелой книгой, альбомом с выпусками всех студентов Хогвартса от его основания. Переворачивая огромные листы, она старалась не вглядываться в лица, улыбающиеся с фотографий. Не интересно. Аллегра искала одну девушку с огненно-рыжими волосами, ту, что была так дорога Северусу. Наконец, перед глазами показалась страница, датированная тысяча девятьсот семьдесят восьмым годом, и первым же факультетом, представшим взору, оказался Слизерин. Указательный палец, внимательно бегающий по пергаменту, внезапно остановился. Небольшая фотография с неуверенным мальчишкой…
«Мерлин, ты совсем не изменился!».
Юный Северус Снейп на фотографии не выказывал никаких эмоций, с подозрением озираясь по сторонам. Улыбка? Нет, эта слабость ему была недоступна как тогда, так и сейчас. Черные волосы в то время были чуть длиннее, и в настоящем времени его лицо обрамляли тяжелые морщины, пролегшие между бровями и в уголках глаз… Глаза… Пожалуй, взгляд стал еще жестче – в мальчишке не читался груз прожитых лет.
Незаметно для себя Аллегра улыбнулась, глядя на бледнокожего юношу, ставшего Пожирателем Смерти. Чего ради? Путь Тьмы – лишь дорога к неминуемой гибели. Дамблдор, похоже, верит ему, но почему? Снейп плотно обосновался в Хогвартсе прямо под носом у великого мага, конечно, директор знает о прошлом этого загадочного человека, сейчас с фотографии взирающего на Аллегру чернильными глазами. Странный, скрытный, комок негативных эмоций и злобы, однако, просиживая в подземелье за проверкой эссе в кабинете профессора, она перестала замечать тьму в нем. Почему? Абсолютно деловые отношения и ни единого намека на принадлежность Лорду смягчали её ощущения. Конечно, после ненужного всплеска эмоций в прошлом году с её стороны, Снейп, возможно, стал осторожнее. Интересно, кто за кем следит больше? Аллегре казалось, что он наблюдает за ней, так же как и она за ним. Это очевидно – он шпионит для отца, а ему было за чем шпионить, если бы не её осторожность…
Никто не подозревает о её способностях. Аллегра была дочерью вейлы, умершей при родах, оставив дитя на воспитание нерадивому папаше. Амикус искал хоть один намек на какие-то силы, но их не было, девочка выросла обычной ведьмой, не способной на иную магию. Да она и сама так думала, пока в прошлом году не обнаружила в себе дар. Необычная способность менять внешность, как будто от Оборотного зелья. Стоило только представить себя кем-то, как отражение в зеркале менялось, и Аллегра превращалась в этого человека.
Проявилось это странно, она едва не попалась, когда сильно злилась на Анжелу Кромсбери за испорченный наряд; та как-то прожгла парадную мантию Аллегры ради шутки, после чего она стояла у раковины в туалете на третьем этаже, пытаясь привести в порядок обожженную ткань. Злоба, охватившая её в тот момент, принесла в организм какие-то новые ощущения, и, ненароком взглянув в зеркало, Аллегра отпрянула в ужасе. Из отражения на неё смотрела Анжела. Только спустя два часа ей удалось вернуть себе привычный вид. Научиться контролировать эту странную способность удалось довольно быстро, главное, знать какие ниточки сознания дергать. Этот дар остался маленькой тайной, если бы кто-то узнал о нем, Аллегра бы уже тогда отправилась покорять просторы Тёмной магии под крыло своего отца, уверенного в восстании Лорда.
Бегло просмотрев остальных студентов за тот год, она, наконец, наткнулась на искомую девушку, что улыбалась и махала рукой с фотографии. Эванс… Лили Эванс.
— Привет, — послышался знакомый голос за спиной.
Аллегра, увлеченная рассматриванием альбома, резко повернула голову и увидела четверокурсницу, частенько просиживающую штаны в библиотеке, подобно ей самой.
— Привет, Гермиона. Тоже не спится?
— Хочу просмотреть кое-какие чары перед турниром, а ты чем занимаешься? – спросила та, прижимая талмуд по чарам за седьмой курс к груди. — О, выпуски. Я просмотрела их все еще на первом курсе. — Смотри, это отец Гарри, — она указала на того самого парня из воспоминаний Снейпа, который кинул в него скомканным пергаментом.
Гермиона села на соседний стул и с неподдельным интересом стала разглядывать фотографию Северуса.
— Не изменился совсем, верно? Зачем тебе альбом? — поинтересовалась она с любопытством.
— Просто так, не знала чем время убить, — солгала Аллегра; изобразив некую заинтересованность, она ткнула пальцем в фотографию Лили Эванс. — Ты знаешь её?
— О, конечно, это мама Гарри, а что?
— Просто лицо какое-то знакомое, наверное, Гарри похож на нее, — озвучила элементарные мысли Аллегра.
И правда: зеленые глубокие глаза парня принадлежали его матери, ровно, как и непослушные волосы, улыбка и черты лица, доставшиеся в наследство от Джеймса Поттера. Аллегру осенило: но тогда… Тогда любовь Снейпа мертва… Неужели он любит призрак? Что-то странное прониклось в душу. Боль? Нет, сожаление, никто не заслуживает такой участи…
— Ты пойдешь на турнир? — спросила Гермиона, открывая перед собой принесенную книгу.
— Да, наверное, — с задумчивостью в голосе ответила Аллегра, равнодушно отодвигая альбом в сторону…
Следующие события были чудовищными. Жизнь пошла кувырком, хотя и до этого назвать её спокойной не было возможности. На турнире погиб Седрик Диггори, и, по словам Гарри Поттера, видевшего его смерть, восстал Темный Лорд. Слизеринские студенты были правы…
Что ж, стоило готовиться к самому худшему. Забыв о Лили Эванс, Аллегра углубилась в тяжелые мысли о грядущем будущем. Траур в школе волнами отчаянья накатывал на студентов, а Снейп стал скрытнее, вежливо отказывался от помощи в проверке домашних работ, ходил чернее тучи.
Вернулся… Он вернулся к Тёмному Лорду! Жалкое ничтожество, мерзавец, он снова примкнул к Тьме! Подозрения не выходили из головы, а последующее ужасное лето хотелось забыть, но Аллегра будет помнить его до конца своих дней. Желание скрыться от действительности привело её к отчаянному шагу — к ссоре с отцом. Круциатус – отвратительная мера воспитания – должен был подействовать, но это в очередной раз показало, что нужно молчать. Никто не верил в возрождение Темного Лорда, хотя Гарри Поттер отчаянно убеждал всех в его возвращении, даже в Ежедневном Пророке не печатали об исчезновениях людей, о которых рассказывал Амикус, скорее всего, напрямую участвовавший в ужасных деяниях Лорда. С этого лета Волан-де-Морт начал набирать силу, а избранные слизеринцы готовились принять Метки…