Кир, словно зачарованный, не мог отвести от нее взгляд. Ее осанка, легкие движения, изящный наклон, передавали грацию и легкость, свойственную не просто девочке… но принцессе. В эту секунду Кир отчетливо вспомнил, как кружилась в танце на балу Санара, как высоко она держала голову, выказывая достоинство, присущее особе королевских кровей.
Сейчас Хина едва ли уступала ей. Совсем не такой она казалась в школе — простая и открытая, она была товарищем для всех, ведя себя скромно и непритязательно. Что случилось в этой маленькой комнатке? Откуда эта, другая, девочка, так неуловимо похожая на его потерянную принцессу?
Как только проход освободился, мираж отпустил Кира, и подростки увидели бабушку Хины, Нану. Та сидела у противоположной стены, в самом уголке крошечной комнаты. Слева от нее бурлил толстый чугунный казанок.
Она молчала, приветствуя ребят сдержанной улыбкой. Видя их растерянность, она кивнула, приглашая их войти.
Кир стоял ближе к двери и потому первый опустился на колени. Повторяя движения Хины, он пересек порог и, как и велела девочка, сел слева от ее плеча на некотором расстоянии. Через минуту к нему присоединился Азул, опустившись на песочного оттенка циновки.
Ребята сидели в линии, лицом к глухой стене, на которой висел старый на вид свиток с рисунком крошечной птицы, одиноко сидящей на ветке, в самом углу пергамента.
Нана поклонилась гостям в пол, внучка, а вслед за ней и ребята, последовали ее примеру.
— Очень рада, что вы приняли мое скромное приглашение, — отозвалась миниатюрная старушка в нежно-розовом кимоно. Она, как и ребята, сидела на коленях, опустив руки перед собой.
— Мы тоже очень рады приглашению, — отозвалась за всех Хина и еще раз поклонилась.
— Сегодня я постараюсь угостить вас чаем, а заодно показать, что значит японское созерцание, без которого наша страна не была бы такой, какой является. Приношу свои извинения, если мне придется отойти от некоторых особенностей традиции. К примеру, вы наверняка заметили, что мы обходимся умывальником вместо специально предназначенной чаши. Или Хина вошла первой, в то время как это честь должна принадлежать гостям. Но мы с ней решили, что так вам будет проще следовать ритуалу, избегая длинных объяснений, запомнить которые довольно непросто. И, пожалуй, возьму на себя грех говорить больше, чем положено.
Женщина встала, взяв с пола широкую чашу, и предложила ее внучке, опустившись перед ней. Хина, осторожно расправила небольшую белую салфетку перед собой, не совершив ни одного лишнего движения, взяла палочки с края чаши одним изящным жестом и достала небольшое, покрытое шоколадной глазурью пирожное, с орехом на верхушке.
—Осаки-ни, — извинилась девушка за то, что получила угощение раньше друзей, и, протянув чашу двумя руками, поставила перед Киром.
— У нас принято преподносить легкую закуску, чтобы сделать отдых гостей более комфортным, но ее не должно быть много, — пояснила Нана, бросив загадочный взгляд на мальчиков.
Все это время те молчали, стараясь понять необычную традицию. Хина и вовсе не шевелилась, замерев, словно вековая фарфоровая статуэтка. Лишь легкий наклон головы говорил о том, что она слушает.
Госпожа Нана вернулась к казанку, мерно бурлившему в приглушенном свете комнаты.
— Многие гайдзин полагают, что чай в японской церемонии обязательно должен быть крупнолистовой. Мне приходит на ум буддийская легенда о том, как чай возник в нашем мире. Медитируя, Бодхидхарма умудрился поддаться сну, и, в гневе на себя самого, вырвал веки, швырнув их оземь. Позже на этом самом месте вырос невиданный ранее куст с сочными листьями. Люди стали заваривать растение, стремясь к обретению бодрости. Так и появился чай.
Мальчишки понятия не имели, кто такой Бодхидхарма, но оба поставили себе в уме галочку проверить это при первой возможности.
Неспешно рассказывая историю, госпожа Нана тем временем совершала причудливые движения, сидя в пол-оборота.
Сначала она расставила вокруг себя непонятные предметы: несколько чаш разной формы и размера, темную коробочку, короткую кисть с длинными щетинками, напоминающими помазок, сверху которой легла тонкая загнутая палочка с широким уплотнением наподобие ложки. Затем женщина поклонилась — и принялась за колдовство, совершая действия, значение которых пока что было загадкой.
Выставив вперед себя чашу с кистью и деревянной палочкой, а затем и коробочку, она потянулась к широкому поясу, доходившему до груди, и вынула бежевый платок. Перехватив края свернутого пополам треугольника, резко растянула хлопковую ткань. Раздался хлопок, на мгновенье возвратившей ребят в действительность. Вытянутая вдоль левой руки, от запястья до внутренней стороны локтя, ткань была ловко перехвачена и свернута несколькими точными движениями.
— Для нашей церемонии, — продолжила почтенная хозяйка, — используется толченый порошок из листьев, и никак иначе. Он хранится вот в такой коробочке, — она подняла темный округлый горшочек и обтерла его сверху свернутым платком одним четким движением.
Горшочек был отставлен в сторону, платок развернули, и через несколько мгновений раздался очередной хлопок — пришла очередь деревянной ложки быть очищенной от несуществующей пыли.
— Мы убираем лишнее с предметов и так же стремимся избавить от лишнего наши душу и сознание, — объяснила госпожа Нана, потянувшись за черпаком с длинной деревянной ручкой. Набрав из казанка немного воды, она ополоснула чашу и промыла ее кистью. Сложенный платок пригодился и тут, оберегая пальцы женщины от ожога.
Все движения выглядели чередой сменяющихся шагов, когда важно выделять каждое, и, в то же время, не останавливать процесс, словно от этого зависела чья-то жизнь… Неожиданно Киру вспомнились занятия по стрельбе из лука.
От воды незаметно избавились, слив использованные остатки в чашу, притаившуюся за госпожой Наной, старательно обтерли снаружи и внутри. Как только чаша стала достойна напитка, две ложечки порошка зеленоватого цвета перекочевали внутрь. Чай залили кипятком и взбили содержимое короткими частыми движениями.
Во время скромного по своим масштабам, но не менее занимательного процесса никто не шевельнулся и не произнес ни слова. Ноги немного затекли, но это не мешало Киру незаметно разглядывать замершую по правую от него руку девочку.
Хина смотрела в одну точку, уставившись на стену. Птичка, замершая на ветке, была поймана недвижимым взглядом темно-карих глаз.
О чем размышляла девочка, спрятавшись ото всех в собственных мыслях? Быть может, она думала о школе и о домашнем задании на завтрашний день. А могла погрузиться в мечты о собственном будущем. Кем она станет, когда вырастет, какую дорогу изберет в жизни, ради чего будет просыпаться по утрам? В ее разуме могли тянуться мириады всевозможных идей…
Была ли хоть одна из них связана с синими океанами, жаркими пустынями и чернотой космоса?
Возможно ли, что душа Санары, подает знаки новой себе, даря удивительные сны о прошлом или настоящем, о том, чего никогда не существовало для девочки двадцать первого века. Того, что являлось всем для уснувшей мирионской принцессы.
Легкое движение вернуло Кира в реальность. Хина поднялась и, подойдя к бабушке, взяла чашу, низко поклонившись. Вернулась на место, снова опустившись на колени.
Госпожа Нана взяла другую чашу и действо началось сначала.
Пообщавшись немного с новой подругой, Кир успел понять, что самое главное для нее семья. Она любила своих братьев, уважала родителей и боготворила бабушку с дедушкой. Она училась для того, чтобы наконец получить возможность позаботиться о родных и близких.
Лапшичная переживала свой закат. Простая домашняя еда пользовалась все меньшим спросом, потихоньку избывая клиентов. Яркие удобные упаковки готовых обедов в супермаркете становились новым образом жизни, заставляя дело семьи Сато медленно затухать.
Остальные члены семьи, которых ребята ни разу не видели, работали в Токио, возвращаясь домой поздно ночью, и оставляя заведение на попечение госпожи Наны и внучки, помогавшей ей с обслуживанием гостей после школы.
Хина не была против, наоборот, она очень любила уютный, пропахший лапшой и специями зал, но однажды поняла, что необходимо двигаться вперед. И чтобы стать надежной опорой своей семье в будущем, она должна усердно учиться. Что будет делать она, когда родители состарятся, а братья подрастут и тоже захотят стать образованными? На все нужны деньги, а значит, кто-то должен их добывать, должен усердно работать.
И Хина была к этому готова.
Кир видел это по замершему взгляду и отведенным назад плечам. Словно бесстрашный пловец, она стояла лицом к надвигающемуся цунами, готовая встретить невзгоды.
Получив свою чашку чая, Кир поклонился хозяйке и вернулся на место. За прикрытым окном потянулся вечер, окрашивая комнату в золотой свет зажжёной лампы.
Чаша была горячей, но Кир не обращал на это никакого внимания, продолжая держать ее обеими руками и вглядываться в зеленоватый напиток. Ощущая на себе жгучее солнце горящего осколка, тогда, сидя в «Мурене», он думал о своей подруге, о том, что непременно вернется, о том, что не бросит одну, когда Империя ждала победителя и от исхода борьбы за престол зависела ее жизнь и жизнь ее семьи.
Разве не семья являлась для Санары самым главным на свете? Разве не за нее она готова была отдать жизнь, не боясь гнева разъярённой толпы, желающей стереть ее в порошок, стоит ей только проиграть? Разве не она выдавала невероятную стойкость, глядя в глаза опасности? Разве не она всегда держала спину прямо, а глаза открыто?
Почти не замечая, как свой чай получил Азул, Кир чуть повернулся к Хине, глядя в ее застывшее лицо. Он не нашел там ни страха, ни сомнений, ни отчаянья. Лишь спокойную решимость следовать жизненному пути, как бы труден он ни был.
— Надеюсь, молодые люди, — заговорила бабушка Хины, — я не слишком вас утомила. Мне бы хотелось верить, что сегодня вы не только увидели одно из прекрасных лиц нашей страны, но и, возможно, нашли ответы на собственные вопросы.
Взгляд мудрых глаз окидывал ребят из-под нависающих старостью век, пока легкая улыбка застыла одинокой чаинкой на сморщенном лице, словно среди трещинок изъеденной временем глины.
— Чайная церемония дает время на созерцание и поиск внутренней гармонии. Позволяет очистить тело, так же, как разум и душу. Не важно, как выглядит сосуд, если он может предложить немного горячего чая путнику, — такими словами закончила госпожа Нана необычную прогулку в бесконечности летнего вечера.
========== Океан ==========
Последние майские дни назойливо докучали цикадами, напоминая, что на пороге лето, пока старший класс средней школы усилием воли держал глаза открытыми, пытаясь вслушиваться в речь классного руководителя.
На повестке дня в очередной раз был пятьдесят третий школьный фестиваль, назначенный на вторые выходные июня, а значит, оставалось чуть больше двух недель.
Ребята уже успели узнать, что мероприятие является обязательным и постоянным событием для всех японских школ, во время которого двери учебных заведений распахиваются для всех желающих. Будущие ученики и родители, друзья и близкие учащихся приходят для того, чтобы как можно ближе познакомиться со школьной жизнью.
Кир и Азул избежали ответственных заданий, потому как плохо знали, что из себя представляет важное мероприятие. Единственное, о чем их попросили, это по мере сил помогать одноклассникам. И такие не преминули появиться.
Рин абонировала Азула для помощи школьной газете, а Кир обещал помочь в кафе - проект, который выбрали ученики класса 3-С в этом году.
-…единственная кто получает освобождение на тринадцатое и четырнадцатое июня - Хина Сато. Все остальные должны присутствовать. Никаких оправданий я не потерплю, - пригрозил Хаяси-сенсей, закончив классный час.
После занятий мальчишки по привычке увязались за Хиной.
- А почему тебе можно не приходить? - поинтересовался Кир, стоило классу начать расходиться.
- У меня соревнования, - ответила та охрипшим голосом. Схватившая ее простуда после купания на пляже Юигахама, тем памятным днем, когда они впервые встретились, никак не желала отпускать.
С температурой Хина боролась две последние недели. Она то поднималась, то опускалась снова. Обычные таблетки помогали все хуже, а обращаться в больницу девочка не хотела - дополнительные расходы для семьи были нежелательны. Поэтому Хина просто ждала, когда силы у вируса закончатся и она поправится сама.
- Какие? - спросил Азул, не замечавший за девочкой спортивных достижений.
- По плаванью, - тихо отозвалась та, не сбавляя шаг.
- Ты очень хорошо плаваешь? - с неподдельным любопытством спросил Кир.
- Да.
- Очень-очень хорошо?
- Неплохо, наверное. А что? - пристальный интерес Кира не остался без внимания.
- Ничего, просто не знал, что ты ходишь в бассейн.
- Это потому, что я туда не хожу. Плаваю в заливе, когда вода у берегов теплеет.
Кир с Азулом переглянулись.
- А в холодное время года?
- Ничего не делаю, - подернула плечами девочка.
- И все рано участвуешь в соревнованиях?
Хина вдруг резко свернула на узкую улочку, вьющуюся прочь от дома.
- Эй, ты обиделась? - окрикнул ее Азул.
- Идемте, - махнула она рукой.
Делать было нечего, и ребята поспешили следом, недоумевая, что на уме у Хины и куда она их так настойчиво ведет.
Она замедлила шаг, только когда под школьными туфлями скрипнул влажный после утреннего дождя песок.
- Поплывем наперегонки, - Хина бросила сумку на песок и расстегнула замок.
- Хина, не надо нам ничего доказывать. Мы верим, что ты хорошо плаваешь, - Азул закатил глаза. - Тем более, нет ни купальника, ни шорт.
- У меня есть, - в подтверждение она выхватила из сумки небольшой пакет. - Он всегда со мной.
- Но Кир…
- Я могу в трусах, - чужой энтузиазм прибил Азула на месте. Что ж, если некоторым идиотам больше нечем заняться, он не собирался тратить силы на напрасные отговоры. Хотят плавать в холодной воде - пожалуйста!
Вода действительно была прохладной. Пусть солнце переходило на летнее время, но прибрежное океанское течение не давало теплу проникнуть слишком глубоко.
- До буйка и обратно, - бросила Хина и надела на глаза защитные очки - она и правда все носила с собой. - Ой, прости, что не спросила. Ты ведь плавать умеешь?