Через несколько минут им удалось добраться до огромных черных врат, представляющих пугающее зрелище: решетки были покрыты кровью, на пиках у входа насажены гниющее тела сотен людей, между решеток зависло разлагающееся тело, пытающееся вырваться на свободу. Из его пустых глазниц падали огромные белые черви, выедавшие саму его суть.
— Беги, — прокричал он.
— Но как я пройду? Я застряну, как и они, — с отчаянием в голосе бросила она.
— Они мертвы и приговорены к адским мукам, но ты жива. Ты сможешь пройти сквозь врата, спасай свою жизнь. Уходи!!!
Руководствуясь душевным порывом, смешанным со страхом и надеждой, Анна ухватила его за руку и проговорила:
— Пойдем со мной, пожалуйста.
В этот момент огромная слеза проложила светлую дорожку по ее щеке, остановившись на подбородке. Легким движением юноша стер ее с таким видом, будто впервые коснулся живительной влаги.
— Не могу. За пределами этих врат я лишь бесплотный дух. Я не смогу защитить тебя, я не смогу перейти через портал.
— Но ты же не мертв?!
— Но и не жив. Я навечно застрял между двух миров, и ни в одном мне нет места. Уходи! Откуда в тебе столько упрямства?!
— Но ведь есть надежда! — не унималась она.
— Мертвые, что переступили эти врата, оставляют надежду в мире живых. Уходи же.
— Но ведь можно найти какую-то возможность вернуться?!
— Ее нет!
Анна, сама не понимая, что на нее нашло в ту секунду, потянулась к нему, подарив легкий поцелуй, но, когда она уже собиралась отступить назад, мужчина прижал ее к себе, обдавая огнем своего желания. Это было как удар молнии, словно порыв ветра заставил их прижаться друг к другу! Поцелуй, задуманный как легкое касание, превратился в настоящую феерию страсти, и она отвечала на его прикосновения, смешивая их дыхание, почти дыша им, прижимая к себе его пылающее лицо…
Но, услышав приближающиеся шаги, юноша отступил, высвобождая ее из своих объятий.
— Уходи, надеюсь, мы больше никогда не встретимся, это будет означать, что ты избежала адских мук, — проговорил он, буквально выталкивая ее на другую сторону.
В эту секунду огромная огненная плеть обвилась вокруг его горла, потянув за собой в преисподнюю.
— Нет, пустите его, — прокричала Анна, вцепившись в покрытую красной жижей решетку, — пустите!
— Уходи, — прохрипел он, исчезая в дымке пепла, которая заволокла все вокруг.
— Нет, нет, отпустите его, — не унималась она.
— Нет, хватит…
— Просыпайся, просыпайся, девочка! Это всего лишь сон! — прохрипела старуха, ухватив девушку за плечи.
Анна распахнула перепуганные глаза, будто врываясь в новую реальность, но, оглядев уже знакомую комнату, повалилась на кровать.
— Вот так, это всего-навсего сон. Ночной кошмар!
— Но он был такой реальный, — еще раз оглядев комнату, проговорила она.
— Я принесу тебе теплого молока, оно успокоит тебя, — сказала старуха и медленно поковыляла к двери, ведущей на кухню.
Бессильно уронив руки на одеяло, Анна содрогнулась от внезапной боли. Нескрываемый ужас обрушился на нее, когда на нежной коже чуть выше запястья она увидела свежий ожог.
— Быть не может! Господи, что же это такое? Я же не могла действительно вернуться из преисподней, — прошептала она.
Заскрипевшая дверь оповестила ее о возвращении старухи.
— Вот, милая, выпей… — проговорила она, протягивая ей стакан.
— Я не хочу. Порой мне кажется, что я схожу с ума. Это невыносимо. Последнее время меня раздирают сомнения, вполне реальные видения, которые не дают мне спокойно жить.
— А что говорит тебе твое сердце?
— Что надо подождать…что все само собой разрешится.
— Это не голос сердца — это разум. Вот вы, молодые, все такие — думаете, что у вас вся жизнь впереди, а она вон как быстро пролетает. Мне порой кажется, что только вчера я под венец с мужем шла, а вон полвека минуло с тех пор. Время, точно песок, ускользает сквозь пальцы, а ты и не замечаешь. Вот уж больше недели из кровати не вылезаешь, ничего не видишь. Откуда ж взяться силам? Нет бы по воду сходить или бабке по хозяйству подсобить. Подождать…и чего ты собралась ждать? Своего полуночного спасителя? Да не придет он больше… слишком часто захаживал. Да и здорова ты уже. Теперь твой ход, деточка, нельзя дождаться того, кто ждет тебя. К нему надо идти.
— И вовсе я не о нем… — возмутилась Анна, но тут же прикусила язык, отворачиваясь в сторону. — Вы правы, мне надо выйти на воздух, — после небольшой паузы проговорила она.
Девушка подошла к своей одежде, свернутой на стуле, и начала быстро переодеваться.
— И куда ты в таком виде собралась? Зима на дворе, а ты в этом… померзнешь вконец! На-ка…
Старуха порылась в сундуке и достала оттуда вполне приличного вида шерстяное платье, хотя и достаточно старомодное, дополнив все это теплыми сапогами и меховым пальто, протянув все это Анне.
— Вот помню, была моложе, сама щеголяла в этакой красоте, не то что нынче, а тебе должно быть впору.
— Благодарю, — опуская голову, прошептала девушка.
— Полно тебе, деточка. Мне только в радость, я, как своих детей схоронила, ни о ком не заботилась, а тут такая радость мне на старости лет. Хоть как-то одиночество поможет скрасить.
Анна быстро переоделась и вышла из избы. Морозный воздух сразу ударил ей в нос, наполняя легкие приятной прохладой, свежевыпавший снег приятно хрустел под ногами, лаская слух. Лес, погруженный в зимний сон, нес с собой покой и умиротворение, наполняя сердце девушки уверенностью, которой в ней не было раньше.
Слишком много вопросов будоражили ее разум, слишком тяжелый груз лежал на ее душе, слишком сильные противоречия терзали ее сердце, но дать ей ответы могло только одно существо во Вселенной, поэтому, отбросив все сомнения, девушка направилась вслед за заходящим солнцем, прямиком в резиденцию графа Дракулы.
========== Ключ к сердцу ==========
Комментарий к Ключ к сердцу
Может быть, эта глава немного преждевременна, и надо было написать еще пару частей про становление взаимоотношений персонажей, но я не выдержала. В общем вот, что получилось. Надеюсь, вам понравится.
Дракула в последние дни тоже потерял всякий покой, так и не сумев изгнать из своего разума мысли об Анне. Ирония заключалась в том, что чем больше он старался не думать о ней, тем больше места она занимала в его пустующей душе. В некотором роде девушке удалось заменить ему совесть, стать его милосердием, сгладить одиночество. Однако мысль о том, почему его сердцем завладела именно она, мучила вампира пуще кровавой жажды.
На своем пути он встречал много красивых женщин, восхищался ими, но не задерживался рядом — дарил им смертельный поцелуй, после чего растворялся в ночной тьме. С Анной все было иначе: строптивая, волевая, непокорная, — она стала для него вызовом, который вампир принял подобно азартному игроку. Отдав всего себя этой коварной игре, он упивался силой охотника, затравившего свою дичь. Не гнушаясь самыми бесчестными приемами ведения боя, мужчина жульничал, хитрил, недоговаривал и искушал, пытаясь сломить принцессу, заполучить ее покорность с помощью страха, манипуляций и шантажа, но в ответ неизменно получал отпор, что доводило его до приступа бешенства. Не привыкший проигрывать, он все больше втягивался в эту игру, пока, наконец, не осознал то, что из кукловода превратился в обыкновенную марионетку, покоренную женской красотой. Дракула больше не мог диктовать правила игры, потому что та приобрела такой поворот, который он не сумел предвидеть: в его бесстрастной душе появились чувства, которые крепли с каждым днем, внося разлад в его планы. Но судьба немилосердна — осознание собственного поражения рухнуло на него неподъемным грузом.
В день решающей схватки с Ван Хелсингом мир для него перевернулся — видя взгляд Анны в тот момент, когда они прощались, жгучее желание из далекого прошлого воскресло в его душе: больше всего он мечтал, чтобы она посмотрела на него такими же нежными глазами, добровольно подарила ему свою благосклонность, но прошлое лежало меж ними высокой стеной, которую он не мог преодолеть или разрушить.
Сначала Дракула надеялся на то, что принцесса свыкнется с его близостью, сменив гнев на милость, но время проходило, а она была непреклонна. Потерпев неудачу в своей последней попытке, самообладание покинуло его: снедаемый злостью и ненавистью, вампир едва не убил девушку, послушав свой внутренний голос. Этот поступок заставил его, зажав свое сердце в кулак, отпустить Анну во имя спасения, вступив в схватку с самим собой.
Но, несмотря на то, что он совершил правильный поступок, чувство беспокойства не оставляло его. Дважды измерив шагами свой дворец, мужчина вышел на улицу. Биение сотен сердец врывалось в сознание, маня своим призывным стуком, словно колокол, отзвучавший к обедне. Однако среди этой нестройной какофонии звуков, Дракула искал лишь одно трепещущее сердце, то, чей зов с каждым шагом становился слабее.
За городскими стенами идти стало проще — не было лишнего шума, сводящего с ума, но и биение сердца девушки практически угасло, заставляя вампира напрягать свой слух. Пройдя меж стройных рядов заснеженных сосен, он свернул вглубь леса, где под высокой елью обнаружил замерзшее тело Анны, которое покидали последние лучи жизни. Подлетев к ней, мужчина попытался привести ее в чувства, мысленно проклиная себя за то, что неспособен согреть ее теплом своего тела. Впервые за столетия всесильный вампир испытал истинный страх; впервые за столетия он пожалел, что его сущность лишила его столь необходимого человеческого огня; впервые за века он хотел стать самым обычным человеком.
Подхватив принцессу на руки, Дракула взмыл ввысь, стараясь закрыть ее от сурового зимнего ветра. В нескольких километрах от города виднелась небольшая деревушка, почти полностью заметенная снегом. Приземлившись у крайнего дома, он постучал в ветхую дверь, прижимая Анну к себе.
В тот миг вампир больше напоминал неопытного юнца, впервые почувствовавшего огонь любви. В его сердце страх смешался с неуверенностью, с которой мужчина никак не мог совладать. Хотя страх этот скорее был вызван иными мотивами: будучи уверенным в своем бесстрастии, Дракула будто заново открывал себя, и чувства, природу которых он не мог понять, заставляли его чувствовать ощутимое беспокойство.
«Почему именно она? Из всех? Как вообще подобное могло случиться?» — подумал он, но ответ так и не пришел.
Лишь чувство горечи и утраты подкатило к груди, возвращая его к реальности. В очередной раз сделав обречённую попытку уйти от этих мыслей, он взял расчетные книги, пытаясь отследить ход финансовых операций, но, как назло, в коридоре раздался звук шагов, которые могли принадлежать только одному человеку.
Через пару минут тяжелая дверь кабинета подалась вперед и в проходе застыла изящная девичья фигура, облаченная в старое, но достаточно аккуратное платье.
— Анна, какой сюрприз, тебе явно не хватает моего общества, раз ты все время возвращаешься сюда. Чем обязан такой чести? И что это за маскарад? — ехидно проговорил он, указывая на ее платье.
«Господи, откуда в нем столько желчи?! Неужели он не может разговаривать без этой ухмылки?!» — подумала она, делая шаг вперед.
— Я выполняю условия нашего договора, — слегка стушевавшись, проговорила она.
Видя ее замешательство, граф заинтересованно прищурился, будто пытаясь прочитать ее мысли, но потом, поднявшись со стула, подошел ближе.
— Принцесса явно страдает провалами в памяти! Я освободил тебя от этой сделки. Так зачем ты пришла?
— За ответами, — коротко сказала она.
— Ты не очень-то и боишься! — с легкой улыбкой бросил он, обходя девушку вокруг, будто впервые на нее смотрел.
— Ты не очень-то и пугаешь меня…сейчас!
Услышав ее замечание, граф не сумел сдержать смеха.
— Что ж, это можно исправить! — с издевкой проговорил он, притягивая девушку к себе.
— Пусти…
— Так какие ответы тебе нужны, принцесса? — выпуская ее, прошептал он ей в ухо.
— Ты спас меня в лесу…
— Это не вопрос!
— Почему ты принес меня именно туда?
— Я бы предпочел вернуться во дворец, но решил, что это последнее место, где ты бы хотела находиться.
— Какое благородство, — произнесла Анна, пытаясь придать своему голосу такую же напыщенность, как и ее собеседник.
— Полноте, Анна. Ты пришла не для этого. Хватит бродить вокруг да около. Задай уже тот вопрос, ради которого ты не побоялась вернуться сюда.
— Что ты со мной сделал в ту ночь? Когда я пришла в себя, хозяйка сказала, что когда она вернулась в дом, ты стоял около меня и… — девушка замялась, не решаясь облачить в слова свои самые страшные предположения.
— А подушка была залита кровью, — продолжил он вместо нее. — Ты умирала, я подумал, что не самой плохой идеей будет передать тебе часть жизненной силы вампира! — небрежно бросил он, будто не замечая, что при этих словах Анна напряглась, будто натянутая струна.
— Да как ты посмел? Уж лучше бы ты бросил меня умирать там! — с негодованием воскликнула она.
— Не за что, принцесса! Видимо тебя не учили быть благодарной!
— Благодарной за что? Теперь я…
— О, не волнуйся, пара капель моей крови лишь поддержало твои силы. Будь уверена, это не сделает из тебя вампира.
Услышав его слова, облегченный выдох вырвался из ее груди. Она машинально облизнула губы, будто вспоминая вкус его крови, продолжая смотреть на своего собеседника.
— Если это все, то мне пора идти, у меня дела.
Не взглянув на нее, мужчина направился к двери.
— Это не все! Как это произошло? Как получилось, что только одна половина твоей души смогла пройти сквозь адские врата? — не выдержав, спросила она.
Дракула, никак не ожидавший это вопроса, буквально врос в каменный пол.
— Как ты об этом узнала? Впрочем, это не имеет значения. Это была ничтожная плата за любовь! Но тебя это не касается! — не поворачиваясь к ней, буркнул он.
— Любовь?! Да что ты знаешь о любви? Ты слишком жесток для любви, даже твоя тень покинула тебя! Это чувство учит всепрощению, милосердию… — проговорила Анна, задыхаясь от ревности, в которой отказывалась признаться даже себе, ведь память о Катарине до сих пор не оставляла ее мыслей.
— Любовь далека от того, что пишут в романах. Любовь — дитя ада, сплетенная из страданий, а ты никогда не страдала, принцесса, не горела в этом огне. Любовь — это сестра боли столь нестерпимой, что способна подчинить себе волю, мысли и поступки. Она лишает рассудка, пленит и опьяняет, — прохрипел он, подходя ближе к ней.
При этих словах девушка почувствовала, как к ее горлу медленно подкатывает невесть откуда взявшаяся обида, заставляя ее учащенно дышать.
— Любовь заставляет нас молить Господа о прощении, об освобождении души, она побуждает нас отдавать, а не брать, а ты… ты лишь упиваешься злостью. Господь милосерден, он дарует прощение всем покаявшимся. Неужели ты не хочешь спасти свою душу?
«Ну так спаси её!» — взмолилась его разбитая душа.
— Мне не нужно его прощение! Я бесстрастен! Я не чувствую ни любви, ни страха, ни радости, ни жалости… и мне хорошо… Я буду жить вечно! — проговорил он, ухватив девушку за плечи.
— В вечном одиночестве!
— Вполне приемлемая цена. Человечество прогнило изнутри уже давно. Уж лучше я буду королем преисподней, чем рабом небес! — бросил вампир.
— В аду уже есть господин. И поверь, он не собирается уступать свой темный пьедестал!
При этих словах его бровь нервно дернулась, но мужчина тем не менее сохранил бесстрастный вид.
— Я думаю, и для меня там место найдется! — невозмутимо проговорил он.
— В качестве очередного раба. Лучшая половина твоей души на себе уже испытала эти адские страдания. Не сомневаюсь, для тебя уже заготовлена пылающая могила.
— Принцесса видимо переволновалась, и теперь сходит с ума, — ехидно заметил вампир, скривив губы в легкой улыбке, хотя его глаза в этот момент ни без беспокойства сверлили собеседницу.
— Почему ты не хочешь мне поверить? Я не знаю, как тебе это объяснить, но сегодня ночью я будто бы спустилась в глубины ада. Все что говорят об этом месте — правда. Огненные могилы, кипящие кровавые реки, лавовое озеро, бесы, истязающие несчастных, — всё правда. Я видела это собственными глазами. И огонь… Нет места, где можно скрыться от этого жара. Твоя душа мучается там, ожидая тебя. Смотри…