Джону было очень приятно, что только с ним Майкрофт становился совершенно обычным человеком, открытым и простым, со своими слабостями и недостатками, которые вызывали в груди Джона странное щемящее ощущение необыкновенной легкости. Еще в самом начале этих непростых отношений Майкрофт казался ему немного пугающим гениальным волшебником, умеющим магическим образом читать мысли, но, постепенно снимая маску, Холмс раскрывал перед ним все новые, незаметные обычным людям, грани своего удивительного характера.
Джон до сих пор был очень благодарен Майкрофту за то, что тот поддержал его в самое страшное время, не давая погрузиться в черное безумие, которое чуть не поглотило его после смерти Шерлока.
Странно, что после своего возвращения гениальный детектив еще ни слова не сказал об их странных отношениях, хотя Джон полагал, что Шерлок непременно воспользуется шансом поддеть старшего брата. Но тот упрямо молчал, и Джону начинало казаться, что делал он это нарочно, преследуя какую-то неизвестную ему цель.
Мысли настолько увлекли Джона, что он и не заметил, как оказался на площадке перед приоткрытой дверью. Решив покончить с этим делом как можно быстрее, он решительно повернул ручку.
***
Комнату освещал лишь свет разожженного камина, который бросал причудливые тени на стены и мебель, создавая странное пугающее ощущение чужого присутствия. В воздухе витал слабый запах горящего дерева, старого дома, пыли и еще чего-то смутно знакомого. Вначале Джон подумал, что гостиная пуста и Шерлок у себя в спальне, но, услышав судорожный вздох и приглядевшись, застыл на месте.
От представшей его взору картины Джону показалось, что из его тела вдруг выкачали весь воздух, а ноги стали тяжелыми и точно приросли к паркету, не давая сдвинуться с места. Это явно был не его привычный, обыкновенный серый мир. Джон словно перенесся в параллельную вселенную, где не он, а его двойник застыл в дверях, безмолвно открывая рот, не в состоянии произнести ни звука.
Шерлок стоял, оперевшись лопатками на стену и почти неестественно выгнув спину. Его рубашка была распахнута на груди, а кожа, покрытая уже проступившими синяками и укусами, казалась болезненно прозрачной в теплом свете камина. Брюки Холмса были расстегнуты, а сам он, облизывая припухшие искусанные губы, судорожно цеплялся руками в кудри молодого человека, стоящего перед ним на коленях. Белые длинные пальцы, похожие на страшных фантастических пауков, зарывались в темные волосы, контролируя, направляя, удерживая, не давая отстраниться.
Джон, осознав, что именно видит, был не в силах отвести взгляд от этой совершенно нереальной картины. Мужчина перед Шерлоком продолжал очень старательно двигать головой, наращивая темп, а звуки, издаваемые Холмсом, становились все громче, словно ножом разрезая внезапно загустевший воздух комнаты.
В обычной жизни всегда напряженный, натянутый, словно струна на его драгоценной скрипке, сейчас Шерлок полностью терял контроль, выгибаясь, непроизвольно двигая бедрами все быстрее, стараясь проникнуть глубже, почти вбиваясь в рот молодого человека.
Еще пара таких движений, и Шерлок, распахнув почти черные от расширенных зрачков глаза, закричал.
Этот крик тут же привел в чувство замершего в дверях Джона, и он, непроизвольно схватившись за косяк, выдохнул:
- Шерлок…
Словно со стороны Джон наблюдал, как, вздрогнув от своего имени, Холмс перевел на него взгляд и замер. Он достаточно грубо оттолкнул от себя парня, в котором шокированный Джон узнал Марка, застегнул брюки и сделал пару шагов в его сторону.
Джон пошатнулся, у него в голове было слишком много мыслей и совершенно не было сил их произнести. Надо как-то объяснить свое внезапное появление, извиниться, отдать бумаги и убежать как можно быстрее. А еще лучше забыть, вырезать и стереть эту картинку, которая теперь уже совершенно точно будет появляться в его голове.
- Я… Я зашел. Документы. Лестрейд просил… - слова все никак не складывались в нормальные предложения. - Прости, я не хотел вам мешать, просто Грег сказал… ты должен подписать, - у Джона не получалось выдавить более связную фразу.
Он был в шоке от увиденного и сейчас старался хоть как-то исправить положение - извиниться, уйти, но не мог. Словно кто-то лишил его всех функций организма, отвечающих за движение. Джон просто стоял и смотрел, как недовольный Марк приводил себя в порядок, как Шерлок внимательно разглядывал его лицо, изучая, раскладывая на составляющие все прочитанные им эмоции, как дрожали его собственные руки, судорожно сжимающие злосчастную папку.
Взгляд Шерлока был все таким же холодным и жестким, но лишь на мгновенье Джону показалось, как что-то странно знакомое сверкнуло искрой в этих уже спокойных серебристо-серых глазах.
- Ты можешь положить бумаги на стол, - медленно произнес Шерлок, все еще изучая его реакцию, и Джон, словно очнувшись от звука этого голоса, прошел в комнату.
- Грег просил подписать и вернуть их завтра утром, - глядя в совершенно лишенное эмоций лицо Шерлока, он вполне внятно сформулировал фразу и, не дожидаясь ответа, быстро вышел из комнаты.
Стараясь не думать, Джон спустился вниз, и, лишь закрыв за собой дверь, глубоко вздохнул, наполняя легкие студеным ночным воздухом. В голове было слишком много мыслей, и, чтобы хоть немного прийти в себя, он решил закурить, но не успел достать пачку, как прямо перед ним остановился уже знакомый черный автомобиль.
Еще одной выходки эксцентричных братьев он сегодня точно не осилит – крутилось в голове у Джона, когда он садился на удобное сиденье машины Майкрофта Холмса.
Он слышал, как захлопнулась дверь, как Майкрофт что-то сказал про адрес, как медленно тронулся автомобиль, знакомо распадаясь нарастающим гулом мотора в его голове.
Это должно было придавать спокойствие, но в мыслях Джона все еще был жуткий беспорядок, хотелось забиться куда-нибудь в угол, чтобы никто не трогал, и попытаться стереть то, что он видел, но, как только он прикрыл глаза, перед его взором сразу возник Шерлок – его неестественно изогнутое тело, искусанные губы, жаркие стоны.
- Черт, - выругался Джон, тут же встречаясь взглядом с пронзительными глазами Майкрофта. - Я… Мне… - слова все еще не хотели нормально формироваться, застревая комом где-то глубоко в горле.
- Сигарету? - Холмс протянул портсигар. Он не задавал вопросов о том, что произошло, и Джон был очень благодарен ему за это.
“Как же хорошо иметь дело с умными людьми. Ничего не надо объяснять, они сами все знают, а может, просто следят за тобой? Ведь есть камеры, прослушка и еще чего-то там”, – размышлял Джон, вглядываясь в серый цвет лица Майкрофта и новые маленькие морщинки, которые, казалось, тут же исчезнут, если осторожно провести по ним кончиками пальцев.
- О, Джон! Я далеко не так всемогущ, как ты думаешь, - парировал его мысли Холмс, на что Джон, усмехаясь, затянулся горьким сухим дымом, который окутывал его ложной легкостью и, казалось, хоть немного прояснял спутанные мысли.
- Спасибо, - поблагодарил он, внимательно разглядывая сигарету. Джон мысленно отметил, что это его любимые и что раньше Майкрофт предпочитал совсем другой сорт. – Почему ты не уехал?
- А ты разве не рад? – чуть заметное напряжение в голосе, застегнутый на все пуговицы, словно броня, неизменный пиджак, немного механические движения рук – Майкрофт был явно взволнован.
Джон молча отвернулся и начал разглядывать яркие неоновые пятна уличной рекламы, проносившиеся за окном автомобиля. Ему не хотелось отвечать, не хотелось говорить, не хотелось находиться именно здесь, рядом с этим человеком. Что-то неуловимо изменилось, невидимой линией поменяв его планы, словно неизвестный художник перечеркнул старую картину его жизни новыми штрихами. Сегодня и так был чересчур насыщенный событиями день, и выяснять отношения не было никакого желания.
- Джон, - тихо позвал Майкрофт, и он почувствовал, как Холмс осторожно взял его руку. - Посмотри на меня.
- Ты знал, - утверждение, не вопрос, и воздух словно застыл между двумя мужчинами, окруженными серым сигаретным дымом. – Почему не сказал? – темные от внутренней злости и непонятного волнения глаза Джона встретились с серебристо-стальным взглядом Холмса.
- Я предупреждал, – Майкрофт сжал его ладонь, - но ты не слушал. – Он неестественно улыбнулся, стараясь смягчить резкие слова.
Конечно, не слушал. Откуда Джон вообще мог знать, что увидит такое? За все то время, что он делил квартиру с Шерлоком Холмсом, у них никогда не возникало подобных недоразумений. У Джона были девушки и Шерлок, который почти полностью занимал его свободное время, а у детектива – его горячо любимая работа. Как на самом деле расслаблялся Холмс за стенами их квартиры на Бейкер-стрит, он не знал, да и не хотел знать. Выяснив свои отношения еще в первый вечер их незабываемого знакомства, оба предоставили друг другу почти полную свободу в выборе своей личной жизни.
Правда, довольно часто Джон ловил себя на мысли, что Шерлок ревнует его ко всем новым подружкам, от которых несносный гений молниеносно его избавлял, но это были всего лишь домыслы, совершенно ничем не подтвержденные.
Теперь он просто был шокирован от того, как запросто Шерлок снял Марка, как быстро привел его в их квартиру, как парень с радостью встал перед ним на колени, как…
Тут мысли Джона немного сменили направление, он плохо соображал, что происходит, но совершенно точно помнил, что еще сегодня утром говорил себе, что больше никогда не вернется в квартиру на Бейкер-стрит. Теперь это не ИХ дом, а Шерлока, и он волен приводить туда, кого пожелает, и делать с ними то, что захочет. А он – Джон Уотсон - не имеет никакого морального права сказать что-нибудь против этого.
- Может, хватит! - Джон, словно сквозь толстый слой ваты, услышал металлические нотки в голосе Майкрофта, мгновенно разбившие почти осязаемую тишину дорогого салона. - Мой брат совершенно не стоит твоих нервных клеток. – Холмс все еще держал Джона за руку, но смотрел прямо перед собой, точно отгораживаясь, не желая больше встречаться взглядом.
- Откуда ты знаешь, чего он стоит? – внезапно разозлился Джон. - Почему ты все решаешь за меня? Я вполне могу сам о себе позаботиться, - он неловко выдернул свою ладонь из теплой руки Майкрофта и мгновенно почувствовал, как разорвалась тоненькая ниточка, связывающая их тела.
Непонятно почему, но Джону вдруг стало очень неуютно в этом удобном салоне, рядом с этим приятным мужчиной, который раньше вызывал в его душе только светлые и теплые чувства. Сейчас он как никогда понимал Шерлока, говорившего, что иногда в его голове слишком много информации, которую хочется удалить. Джон просто физически ощущал, как его мысли медленно крутятся, обрастая все новыми деталями, заставляя представлять непонятные образы, проигрывая раз за разом одни и те же увиденные картины. Хотелось просто добраться до кровати и лечь спать, оставив все тяжелые разговоры на завтра.
- Я надеюсь, ты понимаешь, чего именно он добивается? - что-то похожее на отчаяние проскользнуло в голосе Майкрофта, но, когда немного оторопевший от этих слов Джон с удивлением посмотрел на него, Холмс уже снова надел свою неизменную маску скучающего равнодушия. - Шерлок всегда очень ревностно относился к своим вещам, - слишком тихо закончил он, но Джон услышал.
- Вещам? Каким еще вещам? – удивился он, не до конца понимая, что Майкрофт имеет в виду. Джон только собрался расспросить поподробнее, как телефон вдруг ожил в его руках, оповещая о принятых смс.
На дисплее высветился отправитель, и ему очень сильно захотелось просто стереть все, не читая, но, увидев, как Майкрофт равнодушно отвернулся и задумчиво начал рассматривать черноту за окном автомобиля, передумал.
«Джон, нам надо срочно поговорить. ШХ».
И через минуту:
«Ответь немедленно. ШХ».
«Ответь немедленно? Да что он себе позволяет!» – мысленно возмутился Джон, и тут же телефон завибрировал от входящего звонка. Ему захотелось обернуться к Майкрофту, все объяснить, но он просто молча смотрел на горящий дисплей, на котором вспышками загорались буквы знакомого имени.
========== Глава 3 ==========
Пока люблю, ревную всё равно:
По поводу, без повода. Вздыхая,
Смотрю часами в тёмное окно,
Знакомую фигуру поджидая.
Джон задумчиво смотрел на экран телефона, казавшийся в мягкой темноте дорогого салона какой-то инопланетной неоновой игрушкой, и чувствовал, как в тело медленно впиваются маленькие ледяные иглы гнева. Братья Холмс не только знали, что происходило у него в голове, но и довольно ловко планировали все его дальнейшие действия. Их игры заставляли Джона ощущать себя жалкой марионеткой, которой виртуозно манипулировали два совершенно беспринципных, но, несомненно, гениальных человека.
Сигарета давно дотлела до самых кончиков пальцев, оставляя на мягких подушечках горячий яркий свет, и Джону до болезненного спазма в легких захотелось вновь ощутить горьковатый дым, мягко наполняющий горло. Он сбросил вызов и заворожено смотрел, как надпись «Шерлок», высветившись в последний раз, погасла, вновь погружая салон в спасительную темноту, сотканную из завесы невысказанных слов.
Майкрофт продолжал молчать, и Джону нестерпимо захотелось оказаться как можно дальше от холодного Холмса: на мягкой постели, под теплым одеялом, в своей квартире. Где нет ничего, кроме привычной тишины, давно заполнившей его пустую жизнь, поглотившей самые дальние уголки его измученного сердца.
- Я, конечно, могу отвезти тебя домой, - Майкрофт первым нарушил вязкую тишину, - только он уже там.
- Что? Кто уже там? – от долгого молчания голос Джона стал хриплым, а сам он пристально всматривался в некрасивые пятна рекламных огней, плавно скользивших по лицу Майкрофта, не совсем понимая, что происходит.
- Шерлок, - Холмс наконец отвернулся от окна и внимательным взглядом снова принялся сканировать его мысли, – сейчас он в твоей квартире.
Джон откинулся на сиденье и устало прикрыл глаза. Ему на секунду показалось, что он оказался в эпицентре огромного торнадо, который нес его тело по кругу, не давая времени на размышления, лишая воздуха, полностью подчиняя своей сумасшедшей силе.
- Отвези меня домой, – слова прозвучали слишком грубо и больше походили на приказ, но Майкрофт, сделав вид, что не заметил ничего необычного в его резком тоне, начал быстро диктовать водителю адрес. Джон не прислушивался к словам и не открывал глаз, он ощущал, как по его расслабленному телу мягко распространяется мерная вибрация мотора, напоминавшая урчание большого довольного зверя, и старался успокоиться.
Он никогда не считал себя трусом, но сейчас боялся что, не понимая, чего именно хотят от него братья, сможет одним неосторожным словом или действием разрушить то хрупкое равновесие, которое совсем недавно поселилось в его душе. В свете последних событий эти интеллектуальные и непонятные игры двух гениев вызывали лишь вязкое раздражение.
Почему все так сложно? Почему просто нельзя сказать, чего именно они хотят от него?
Джону стало жаль себя. Его мнения, как всегда, никто не спрашивал, за него не только думали, но и действовали, играя чувствами, просчитывая реакции, выбирая путь, заставляя двигаться в нужном направлении. Словно Джон - робот, а не человек. Нажали кнопку – и он поднял руку, отпустили – и он улыбнулся. Надоело.
Машина остановилась, и Джон резко распахнул глаза, не до конца понимая, что произошло.
- Я же говорил, - Майкрофт кивнул на дом, где в окнах пустой квартиры Джона горел свет. – Если хочешь, я могу пойти с тобой, – его вежливая улыбка стала настолько неестественно мягкой, что у Джона от внезапно появившейся во рту сладкой приторности свело зубы.
- Не надо. Я сам справлюсь.
Очень хотелось послать обоих братьев куда подальше, но Джон чувствовал, что это не решит всех проблем, а только покажет его слабость и невозможность противостоять их силе. И если мотивы Майкрофта были более или менее понятны, то Шерлок, казавшийся совершенно незаинтересованным в подобных вещах, доказал сегодня, что Джон очень сильно ошибался на его счет.