Annotation
В Рождество сбываются самые заветные мечты. И случается невозможное - нет, волшебник не прилетает, а вот снегурочка вполне себе может заглянуть на огонёк :)
ДИСКЛАЙМЕР: В Рождество сбываются самые заветные мечты. И случается невозможное - нет, волшебник не прилетает, а вот снегурочка вполне себе может заглянуть на огонёк :)
- 1 -
На снегу столько подписей. Крестик - воробей, "розочка" - кошка, параллельные - санки и точки каблуков - я.
Ещё пара часов - и белое великолепие исчезнет без следа. Поэтому каждый обитатель города спешит оставить автограф на зимней страничке: я тут был ...
Зимы у нас недолгие, а снег - как ненастоящий. Вон проглядывает кое-где зелёный ёршик газона. Хотя на носу Рождество.
Рано порадовалось: приморозило. И руки без перчаток - красные. А в перчатках неудобно держать коробки - выскальзывают.
Завожу машину, и пока она прогревается, дую на ладони. Не хочу, чтобы он видел озябшие руки. Хочу, чтобы видел радость.
Дедушка сказал: прости, малыш, не смогу в этом году праздновать с тобой. Но не добавил "опять". А это - ключевое. Потому что пятое подряд Рождество одной - тоскливо.
Но в этом году - будет по-другому. Я так решила.
Напекла пирожных, купила подарок. И вот теперь - еду поздравлять. Говорят, если осчастливишь другого - сам станешь чуточку счастливее. Но не знаю, как он отреагирует и, если честно, очень боюсь. Вряд ли он знает о традициях Рождества. А тут я, с подарками. Ему точно будет неловко.
Подумаю об этом потом ...
Еду. Снег - бесконечной пеленой, дворники взбесились - трут и трут.
Зачем мне это? Наверное, потому, что сиротство по праздникам роднит. А в такие дни хочется, чтобы рядом был кто-то близкий.
Интересно, когда он откроет коробку - улыбнётся?
Припарковавшись возле офиса "О.С.А.", сижу и терзаю руль. Идти или развернуться и уехать? Почему-то уверенности поубавилось... Но вовремя вспоминаю дедушкин наказ: начала - доводи до конца. Беру коробочки с подарками и иду.
На проходной мне отдаёт честь юный васпа.
Забыла, как его зовут, чёрт!
Открываю коробку, достаю небольшой бисквитный кекс в форме осы и кладу ему на стол:
- Счастливого Рождества!
Мальчик краснеет, теряется и весь мой.
- Ой, что вы, госпожа Миллер, - к вящей досаде моё имя он помнит, - зачем же?.. Какая прелесть! И вас!
Выпаливает на одном дыхании, я улыбаюсь, - надеюсь, обворожительно? - и говорю:
- У себя?
Дежурный понимает, о ком речь, и бодро кивает:
- На месте, но зол и велел к себе никого не пускать.
- Думаю, мне можно.
- Думаю, вам - да, - соглашается мальчик и пропускает меня в длинный холл.
Двери-двери-двери ... Как в дурном сне. Откроешь одну - попадешь в ад, другую - в кошмар, третью - к нему.
Недовольный.
Встречает фразой:
- Да кого там принёс ...- дальше - ругань. Поднимает голову, вперивает в меня злой взгляд. Ежусь. Ищу дверную ручку. Он сменяет гнев на милость и говорит куда более дружелюбно: - А, это вы.
Глыба перестаёт давить. Перевожу дыхание, подхожу и ставлю на стол коробочку с кексами. Перед глазами всплывает, как мастерила вчера, обклеивала цветной бумагой (сдержанная элегантность), украшала. И вдруг смотрю теперь и понимаю: сейчас откроет - а там!
Пока не случилось - тороплюсь:
- Это вам и вашему отделу от меня лично и девочек из фонда!
Бедные девочки! Они понятия не имеют, что затеяла их руководительница.
А он, между тем, открывает коробочку.
И почему кексы-осы казались мне вчера хорошей идеей? Она ведь плохая. Очень! Вот и он, после паузы, выдаёт возмущённо:
- Вы издеваетесь?
- Ничуть, - оправдываюсь я, - и у меня тут ещё подарок!
Кладу на стол набор для рисования: пастель, цветная бумага особой фактуры.
Он сгребает мои дары и отправляет в корзину.
- Я не знаю, что вам от меня надо, - говорит, не оборачиваясь, - но я не потерплю подобных игр даже от вас!
Уныло бреду к двери, радуюсь, что сдержала слёзы, бормочу под нос:
- Я не играла, просто зашла поздравить с Рождеством.
- Что такое Рождество? - доносится вслед. Без всякой злости и даже растерянно. Хотя, могу обмануться.
Останавливаюсь, поворачиваюсь, но не смотрю. Произношу ровным тоном экскурсовода:
- Это праздник. Пришёл ещё из досумеречной эпохи. Тогда он носил религиозный характер, теперь - сугубо светский. Остались традиции, обмениваться подарками, например.
- Значит, я теперь вам тоже должен ...
Вздыхаю. Смиряюсь с поражением и старательно улыбаюсь:
- Только если хотите сами. Это жест дружбы и доброй воли.
Он задумывается. До побелевших костяшек впивается в край стола.
- То есть, Торий тоже мне купил подарок?
- Уверена. Виктор любит делать сюрпризы.
- То-то и помню, - уже смягчаясь, говорит Ян, но столешницу не выпускает, - что пару дней назад встретил его растерянного. Он что-то прятал.
Прыскаю в кулак. Ян вздрагивает. Успокаиваю:
- Представила картину и узнала Виктора.
Ян, наконец, отпускает стол.
- Вы присаживайтесь, - указывает на кресло у окна. - Раз уж пришли в гости с подарками - я должен угостить вас чаем.
- Ян, перестаньте повторять "должен". Только, если вы хотите. Если же нет, и я мешаю вам, - киваю на заваленный бумагами стол, - то я лучше пойду.
- Не мешаете, - он собирает бумаги и засовывает в ящик стола, - оставайтесь.
Затем лезет в корзину, вынимает коробку с кексами (хорошо, хоть не рассыпались) и набор. Последний - вертит и с любопытством рассматривает. Проводит пальцами по чуть шершавой бумаге. Достаёт мелки пастели, пробудет несколько цветов. И по-хозяйски убирает в стол.
- Понравилось? - интересуюсь, потому что он сам никак не комментирует подарок.
- Неплохо, - сухо отзывается Ян. - Но - пустая трата денег. Я не умел никогда. После реабилитационного центра совсем разучился.
Лукавит. Но я не стану разоблачать.
- Зато теперь можно вспомнить, потренировать навыки.
- У меня и без этого дел много. Не с руки переводить время на баловство.
Даёт понять, что разговор на эту тему закончен, и переключается на кексы. Съедает один, второй, тянется за третьим, это - лучшая похвала хозяйке.
Но вдруг замирает, накрыв рукой сладость, смотрит в стол.
- Вы ведь это сами приготовили? - говорит, наконец.
- Да, сама, по бабушкиному рецепту и добавила щепотку фантазии.
- Для меня?
- Для вас и ваших ребят.
- И вот как теперь я обменяюсь с вами равноценным подарком? - произносит с досадой.
И я "достаю заготовку":
- Нарисуйте меня.
Он скользит по мне взглядом, отчего обдаёт жаром - посмотрел, как будто коснулся, и чеканит:
- Не пойдёт.
- Почему?
- Это снова будет подарок мне. Я вам этот рисунок не отдам.
- Пусть будет у вас, главное - нарисуйте. До Рождества ещё есть время.
Встаю - визит и так затянулся - и направляюсь к двери.
Ян говорит вдогонку:
- В жизни не ел ничего вкуснее ваших пирожных.
Вздыхаю с облегчением и улыбаюсь. А он продолжает удивлять:
- Вы научите меня выбирать подарки? Хотел бы купить для кое-кого.
Мысленно радуюсь: тех, кто ему дорог, несколько. Это замечательно.
- С большим удовольствием, - честно заявляю я. - Буду ждать у машины.
И душу наполняет ликование - сюрприз всё-таки удался!
- 2 -
... Снегопад не прекращается. В этом году зима расщедрилась, и скоро укроет город белым сверкающим пухом. Дербенд обычно сер, но дважды в год непременно наряжается: весной - цветущими садами и зимой - в снежную шубу.
Задираю голову и ощущаю себя в центре снегопада. Будто вот-вот саму подхватит и унесёт в белую круговерть танцевать со снежинками.
Не слышу, как подходит Ян, но чувствую и оборачиваюсь. Взгляд - странный, теплый. Если бы я не знала Яна, решила бы - любуется мной.
Улыбаюсь.
- Ну что, едем?
Он кивает и идёт к задней двери. Хочет спрятаться. И понимаю почему: автомобиль леворульный, я буду видеть ту сторону его лица, где повязка, если он сядет рядом, на пассажирское. Ян считает, это противно. Или вызывает жалость. Но это не так - он никогда не вызывал у меня ни жалости, ни отвращения. Разве что пугал иногда.
Поэтому я подхожу и трогаю его ладонь, вцепившуюся в ручку двери. Ян деревенеет. Васпы не выносят прикосновений. Я знаю это, но всё равно немного задевает - сама напрягаюсь и немного теряюсь. Но быстро одёргиваю себя, осторожно глажу его руку - кожа сухая, горячая, покрыта старыми шрамами и свежими ссадинами.
Ян переводит дыхание, и я чувствую, как он расслабляется - доверяет и наслаждается.
- Садитесь рядом, а то неудобно будет беседовать.
- За рулём лучше не разговаривать. Это чревато, - холодно отзывается он, осторожно убирая руку.
- Ваша правда, - соглашаюсь, - хотя всё, конечно, зависит от опыта водителя.
Взгляд, который он бросает на меня, красноречив и наглядно демонстрирует, что Ян думает о моих водительских способностях.
- Тогда, может, вы за руль?
Похоже, он даже опешил от недоумения. Мнётся, не зная, что ответить. Выбирает, наверное, самое логичное:
- У меня нет прав.
- Ерунда, - машу рукой я, - ваша "корочка" главы подразделения "О.С.А" сработает лучше любых прав.
И протягиваю ключи.
Он ухмыляется самодовольно и, наверно, заносит победу на свой счёт. Я не возражаю, покорно сажусь рядом и набрасываю ремень безопасности. Давно не ездила пассажиром. А в этом определённо что-то есть.
Например, можно беззастенчиво рассматривать водителя. И мне нравится то, что я вижу. Ян ведёт машину уверено, движения отточены. Должно быть, он также дерётся... И ... От него веет силой и властью ... но это не неприятно, скорее наоборот... Странные мысли, никогда не рассматривала его с этой точки зрения. А может, стоит?
Ему идёт форма. Она не слишком отличается от мундира Дарского офицера. Вернее, полностью та же - цвет, фасон, только шевроны и нашивки другие, с гербом Южноуделья и логотипом "О.С.А.".
Цвет ржавчины в сочетании со светлыми волосами - в этом что-то есть. А если ещё добавить веснушки - никогда прежде их не замечала - получается мило и опасно одновременно. Гремучая смесь.
И эта взъерошенная причёска ...
Отвожу взгляд, но лицо начинает жечь стыдом - я добрых пять минут пялилась на него. Васпы - эмпаты, он мог почувствовать изменение моего эмоционального фона.
Спасибо, ничего не сказал!
Смотрю в окно, отгоняю странные фантазии ...
Нужно поговорить о чём-то нейтральном. Ах да, вот...
- Почему вы не купите машину? - Только после этих слов понимаю, насколько затянулось молчание.
Воздух в салоне наэлектризован, вот-вот взорвётся.
Ян тоже рад поговорить.
- В "О.С.А." платят больше, чем лаборанту Тория, но на машину пока не хватает.
- Для начала же можно купить поддержанную, с рук. Вы же отлично разбираетесь в технике. Приведёте в рабочее состояние.
- Верно, - судя по тому, что губы Яна трогает лёгкая улыбка, мой комплимент достиг цели, - я просто никогда этим не задавался. Но вы подбросили мне идею.
- Могу ещё и телефон подбросить - как раз сосед продаёт: старенькую, но в хорошем состоянии.
- Вы - опытный торговец, - немного с ехидством говорит Ян, и сильнее сжимает руль, когда я вкладываю листочек с телефоном в верхний карман кителя.
- Работа у меня такая. Рассказать о художнике, да ещё и малоизвестном, - то же, что продать его. Тем более что сами они этого не умеют.
- Полезный навык. Но сейчас будете учить покупать.
Почти приказ. Не терпящий возражений.
Мы лихо паркуемся на стоянке торгового центра, и Ян забывает открыть мне дверь, подать руку и вернуть ключи.
Выбираюсь сама. Он уже успевает уйти вперёд. Спешу следом, злясь на работников коммунальных служб, которые не расчистили парковку. И оскальзываюсь и лечу.
Меня подхватывают. Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с крайне неприятным типом. Он обдаёт меня густым перегаром и лыбится:
- Ребя, смотрите, я Снегурочку поймал!
Поодаль стоит фургон, возле него двое мужчин с бритыми затылками, в спортивных куртках и трико прикладываются к бутылке.
Они оглядываются на нас. Ухмыляются. Походят вразвалочку.
- Ну надо же, Дрон, какой ты счастливчик! И, правда, Снегурочка! Да ещё и такая красотка!
Он буквально лапает меня взглядом, и я ёжусь. Противно и гадко.
Судорожно вспоминаю, как вести себя с пьяными и озабоченными. Главное, не дёргаться и не провоцировать. Но вот нащупать линию, которой придерживаться, трудно.
А горе-спаситель, подхвативший меня, ещё наглее хватает за талию, притягивает к себе и выдыхает в лицо:
- Расскажи, Снегурочка,
Где была?
Расскажи-ка, милая,
Как дела?
Меня мутит и подкашиваются ноги. Приказываю себе не отключаться. Мысли путаются, и я готова разревется: никак не придумаю то самое верное, что даст мне возможность освободиться ...
Но придумать нужные слова не успеваю.
Если раньше происходящее виделось, словно в замедленной съёмке, то теперь - буквально катится кубарем. Начиная с любителя снегурочек. Он пролетает мимо меня и приземляется в сугроб. Я чуть не ли не отправляюсь следом, но на этот раз меня ловят бережно и аккуратно. И мне нравится чувствовать эти руки на своей талии. Обретаю почву под ногами и предусмотрительно отскакиваю в сторону, зажимаю рот рукой, потому что бритоголовой, который лапал меня взглядом, достаёт нож. Но не успевает даже поугрожать.
Движения Яна - молниеносны, не получается отследить. Я вижу только, как двое корчатся у его ног, а он зачитываем им пункты кодекса "О.С.А.". Третий, пригнувшись, бежит к машине.
- Ещё раз увижу, что женщин на улице хватаете - в лоскуты порву.
Те утвердительно кивают и, когда Ян отходит чуть в сторону, вскакивают и мчатся к фургону. Просто прячутся внутри, ясно, что заводить машину на глазах представителя власти не решатся - пьяны.
Меня ещё немного потряхивает. Страх от пережитого мешается с благодарностью и восхищением.
Ян смотрит на меня понимающе. С сочувствием. Это подбадривает, словно рукопожатие.
- Спасибо.
- Не стоит, - холодно отвечает он. - Я лишь выполнял свой долг по охране общественной безопасности. Будь на вашем месте кто угодно - сделал бы тоже.
А вот это немного больно, но он прав.
Уже отвернувшись, добавляет:
- Больше не отходите от меня далеко.
И я радуюсь - всё-таки беспокоится, и пока не напоминаю ему про ключи - он несколько взвинчен сейчас, может ещё неправильные выводы сделать ...
- 3 -