Придя в себя, Марк все еще оставался лежать на земле в своем человеческом обличие, размышляя о том, что в следующий раз эту боль он почувствует только после смерти Пожирателя. Вдобавок, колдун в красном не был чистокровным Темным, от чего, Марк надеялся, что и боль не будет столь сильна, когда он его окончательно и бесповоротно сотрет с лица земли. Ну а пока не повезло Вихрю. Уотер чувствовал, что с Пустошью встретился именно колдун в желтом балахоне, а не Пожиратель. Было ли ему жалко того? Отнюдь. И дело было даже не в том, что с чувством жалости у них давно разошлись пути. Вихрь сам был виноват в том, что не поверил ему, Водолею, на слово о дневнике, которым завладел колдун в красном, и не убил его в доме Белфаста. Марк помнил, что колдун в желтом был не самым плохим из его братьев, но горевать по нему у него и в мыслях не было. Скорее наоборот: он рассчитывал, что та же участь постигнет вскоре и остальных двоих.
Если воспоминания о прошлой жизни Вихря полностью стерлись из его головы, то о Жнеце он еще помнил, что в прошлой жизни тот был женщиной и у них даже были какие-то отношения, хотя и не помнил какого рода. Также он пока не забыл, что имел сына, который уже давно пребывал на Земле Мертвых. И, конечно же, он все помнил о новом Пожирателе, ведь с Джеймсом Фостером его свели жизненные пути, когда он был одним из Темных. И куда важнее для него сейчас было найти колдуна в красном, расквитаться с ним и вернуть свой дневник.
Такие приоритеты он расставил прежде, чем вспомнить о Кевине Нолане, который теперь мог быть в любом месте Старого Мира. И самое плохое - он не имел понятия, где сейчас находился Кевин. А все из-за амулетов индейской женщины, которая носила их при себе. Он одобрительно относился к этим амулетам, когда он находился рядом с ними, теперь же это могло принести ему немало хлопот.
Марк вскочил на ноги, после чего словно вспышка молнии преодолел большое расстояние в считанные мгновения и оказался у края леса. Здесь он попытался сконцентрироваться и почувствовать место нахождения Кевина, но амулеты исправно делали свою работу - он совершенно не чувствовал Нолана. Кевин мог быть в другой части Старого Мира, а на его поиски мог уйти не один год. К этому времени, Нолан уже бы дошел до Океана Надежд и загадал свое желание, а вместе с ним и Солнечный Луч, которая наверняка прихватила с собой амулеты для подобного случая. Марк не сомневался, что Солнечный Луч была несказанно рада такому исходу дел, что в свою очередь не могло злить Уотера. Из-за набирающего силу гнева, он даже начал меняться, облачаясь обратно в синий балахон. Но прежде чем произошла полная трансформация, ему все же удалось взять себя в руки. Но, у него не получилось остаться незамеченным. Справа от себя он услышал треск сухой ветки. Резко обернувшись, Марк увидел выходящих из леса мужчину и мальчишку лет десяти, за спинами которых находились туристические рюкзаки. Видимо, отец с сыном решили хорошо провести время вместе и наладить или же укрепить дето-родительскую связь. Но, к самому концу лесного путешествия им не посчастливилось наткнуться на колдуна, пребывающего в плохом расположении духа, да к тому же в тот самый момент, когда он был частично в своем истинном обличие.
Отец мальчишки прихватил с собой ружье и, судя по отсутствию подстреленной дичи, предназначалось оно исключительно для защитных целей, случись встретиться им на пути медведь, волк или другой хищник. Без сомнений на встречу с колдуном мужчина не рассчитывал и все же он решил, что ружье сможет остановить того, а потому быстро взял его под прицел, пусть даже Уотер не проявил никакого акта агрессии в их адрес.
- И вам хорошего дня, - сквозь зубы, процедил Водолей и сделал шаг им навстречу.
- Стой на месте! - дрожащим голос прокричал мужчина, взведя курок. - Еще один шаг и я выстрелю!
Марк остановился, конечно же, не из-за страха быть убитым пулей или дробью, а из любопытства. Он даже поднял руки вверх, при этом между его пальцев начали плясать электрические разряды. От страха мальчишка уже был готов заплакать, мужчина же пока сохранял остатки мужества, хотя дуло ружья задрожало заметнее.
- Сынок, почему бы тебе не поспешить домой?
- А ты, папа? - спросил мальчишка, на глазах которого уже навернулись слезы и первые капли потекли по щекам. - Я тебя не брошу одного.
- Не бойся, сынок. Со мной все будет хорошо. Верь мне.
- Ты ведь понимаешь, что твой отец лжет? - спросил Марк, обращаясь к мальчишке. - Если ты сейчас уйдешь, тогда ты его больше никогда не увидишь.
- Не слушай его! - попросил мужчина, но мальчишка уже расплакался в голос и крепко прижался к отцу, уткнувшись лицом ему в бок.
- Нет, папа! Нет! Я не хочу, чтобы ты умирал.
- Чего ты хочешь от нас?! - прокричал мужчина, обращаясь к Уотеру.
- Это ты наставил на меня ружье, я же тебе и грубого слова не сказал, - отпарировал Марк.
- Тогда дай нам уйти!
- Ах, этот Старый Мир со своими фобиями, - вздохнул Марк. - Даже в губернии Андор к носителям магии относятся более благосклонно, чем здесь.
- Вы нелюди! Вы убили половину населения людей во время Второй Мировой Войны!
- Да-да, - кивнул Марк. - Но с тех пор прошло больше шестидесяти лет. Люди в той войне победили, уж не знаю, как вам это удалось, но факт остается фактом. Носители магии и существа оказались среди проигравших, а потому им нужно бояться вас, а не наоборот.
- Ты так говоришь, будто не причисляешь себя к колдовским выродкам!
- Нет, не причисляю, - признался Уотер. - Случись моим братьям или даже мне самому участвовать в той войне, тогда от Старого Мира осталась бы одна выезженная земля.
- Чего тебе надо от нас?! - повторил вопрос мужчина.
- Напоминаю: ты сейчас держишь меня на мушке, а я тебя развлекаю беседами. Не наоборот.
- Тогда давай разойдемся подобру-поздорову и забудем друг о друге, - предложил мужчина, уже начав опускать вниз ствол ружья.
- Случись нам встретиться на десять минут раньше, я бы не пошел так легко на мировую, но мой гнев уже ослаб, а потому я вам позволю уйти, - произнес Марк, опуская руки вниз, хотя между пальцами продолжали вспыхивать и гаснуть разряды молний. - Можете идти.
- Благодарю вас, касс, - не скрывая ноток облегчения и радости в голосе, произнес мужчина, опустив окончательно ружье вниз. Затем, обняв сына за плечи, они поспешили удалиться. - Пойдем, Джек. Мама нас, наверное, уже заждалась.
Мужчина и мальчишка ушли, а Марк Уотер еще около десяти минут стоял неподвижно, чувствуя окоченение во всем теле, сам не понимая этому причин. Он с трудом поднял руку вверх и поднес ее к лицу, крепко сжав и разжав пальцы. Чем больше он повторял эти действия, тем более послушными становились его конечности. Вскоре возникли и всполохи молнии, после чего он окончательно пришел в себя.
Нечто подобное ему уже приводилось испытывать. В последний раз похожий ступор накрывал его больше пятидесяти лет назад. И Марк прекрасно помнил, что и тогда, прежде чем его охватывал паралич, кто-то произнес некое имя, которое начисто стерлось из его памяти. Стерлось оно и в этот раз.
- Что если это мое настоящее имя? - спросил сам у себя Марк.
Если это было правдой, тогда Уотер даже не хотел его вспоминать. Он уже видел, как влияет на Темных их истинные имена, а потому не хотел похожей участи для себя. Он даже не задумывался о своей смерти, в его планы она не входила, по крайней мере, пока он не перенесется в Мир Вечности и не попросит у Океана Надежд вернуть ему свое настоящее лицо, воспоминания, утраченные чувства, тот возраст, когда он превратился в проклятого колдуна и, конечно же, истинное имя. Ну, а на данный момент он оставался бессмертным колдуном, которому, во что бы то ни стало, нужно было попасть в Мир Вечности, а для этого необходимо было воссоединиться с Кевином Ноланом.
Он понятия не имел, где ему искать Кевина и Солнечный Луч и все же решил не стоять на месте. У него были и другие дела, которые требовали разрешения уже давно. И эти дела тянули его в Молодой Мир, ведь именно там обосновался Пожиратель. Марк это чувствовал, так как колдун в красном, не стесняясь, использовал свою силу на всю свою мощь, стараясь развить ее побыстрее. Идти с ним в конфронтацию уже сейчас, Марк не хотел, так как понимал, что убить его с помощью силы, у него, скорее всего не получится. Нужно было искать другие пути - а именно узнать его настоящее имя. Как оказалось, 'Джеймса Фостера' никогда не существовала и под этой личиной скрывался совсем другой человек. Марку предстояло узнать, кем на самом деле был глава охраны губернатора Андора. Ответ на этот вопрос можно было найти только в Молодом Мире.
Глава 3: Красный губернатор
Into The Fire - Must Save Jane
1.
Спустя три месяца после смерти губернатора Андора Милтона Сан Бир Вил Грея из ордена Лордов, капитан Уолтер Сет Тур Малвилл был назначен Советом Семи Губернаторов его приемником. Для капитана Малвилла это не стало большой неожиданностью, по той простой причине, что в истории других губерний, даже того же объединения Эрис, уже были подобные случаи. Когда погибал губернатор, не оставляя после себя наследников, его приемником назначался один из четырех капитанов губернаторской армии, который выбирался после недельного совещания, во время которого собирались доводы в пользу того или иного капитана армии. Во внимание брался послужной список кандидата, доверие с которым к нему относился усопший губернатор, мнения о капитане его подчиненных, а также простолюдинов.
Так как существовала вероятность, что капитан армии, ведомый алчностью, может непосредственно повлиять на долголетие и здоровье своего губернатора ради наследия трона, в Главном Законе объединения был один пункт, который гласил следующее: до того как один из капитанов будет назначен приемником почившего губернатора, ему предстояло пройти через три дня пыток, во время которых тот должен был либо признаться в убийстве хозяина губернии, либо по праву занять его место. Конечно же, этот закон был не идеален и капитан с высоким болевым порогом мог сесть на трон, пусть даже его руки и были в крови прошлого хозяина губернии, а невиновный мог признаться в чем угодно лишь бы прекратились мучения, и, следовательно, попадал на плаху за измену и убийство монаршего лица. Более верного выявления изменника и достойного занять место губернатора никто так и не смог придумать, а потому этот закон действовал на протяжении уже многих сотен лет.
Капитан Малвилл прекрасно знал данный закон и был готов к трем дням пыток. Он верил, что сможет выдержать мучения точно так же, как был уверен в том, что на его руках не было крови Милтона Сан Бир Вил Грея. Он никогда не думал о том, что наступит день, когда он займет престол Андора и сможет создать свой орден, в которого войдут его родственники и близкие. Будь он на чьем-то другом месте, он бы никогда бы не поверил самому себе, что в его голову ни разу не закрадывалась мысль - пусть даже во сне - о том, что он когда-нибудь сможет взять бразды правления губернией в свои руки. И все же это было правдой - он никогда не думал и, конечно же, не грезил о троне. Но, такой день настал и теперь в его голове - безусловно, умной и рассудительной - зарождались все новые и новые мысли. Он думал о том, какие законы нужно было принять в первую очередь, какие улучшить, а какие и вовсе искоренить. Он верил, что у него получится стать хорошим и справедливым губернатором, но сомневался, что станет любим всеми гражданами Андора, так как был уверен, что не раз ему придется поступать пусть и правильно, но очень строго, вплоть до отрубания голов тех, кто заработал себе место под солнцем благодаря кражам и обману. Он даже не исключал факта, что не умрет мирно в своей постели от старости, а от кинжала или яда некого убийцы. Но это его не пугало. По крайней мере, он верил в то, что проживет больше пятидесяти четырех лет, которые отвел предыдущему губернатору Океан Надежд.
После возвращения в Андор с Совета Семи Губернаторов, Уолтера Сет Тур Малвилла уже встречала толпа ликующих людей, как простолюдинов, так и из среднего класса, словно он уже пережил три дня пыток и сделал это с достоинством. Знатные люди также присутствовали на главной площади, но приветствовали они капитана гораздо сдержаннее, а кто-то и вовсе, повернувшись к нему спиной, о чем-то перешептывались между собой. Малвилл решил не предавать этому большого значения. Он проехал на своем коне в сопровождении пяти своих лучших солдат, после чего остановил коня у ворот замка, которому вскоре предстояло стать его собственным. Стены дворца блестели драгоценными камнями в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги, но Малвилл был уверен в том, что им недолго осталось ослеплять своим светом глаза жителей Андора. Ворота с трудом открылись и грозные львы, выкованные на них, словно начали отступать назад, признавая силу и власть будущего губернатора. Он проехал дальше, по мраморной плитке, мимо кустов роз всех возможных цветов и оттенков, мимо пруда с прозрачной чистой водой, в котором плавали карпы, а также мимо фруктовых деревьев, большинство плодов которых уже были перезрелыми и попадали с ветвей вниз, после чего остановился на широкой площадке, где был возведен шатер. Именно в нем ему предстояло провести эту ночь перед началом пыток и только по истечению третьего дня ему будет дозволено занять место в губернаторских хоромах. Шатер был окружен по периметру вооруженными секирами гвардейцами, которым предстояло остерегать его покой в эту ночь - пусть он еще не был губернатором, но это не значило, что не найдутся люди, готовые убить его уже сегодня ночью во время сна. Гвардейцы были выбраны из его людей, а потому он доверял каждому как самому себе. Слуги отодвинули в сторону занавес, и спешившийся капитан, не сбавляя шага, вошел внутрь шатра, где полумрак разгоняли три факела и где его ждали бочка с теплой водой для омовения и ужин из бараньего мяса, козьего сыра, родниковой воды и фруктов. Вместо вина и эля, на столе стоял кувшин с холодной водой - капитан Малвилл не был любителем алкогольных напитков.
После ужина, он снял свой черный капитанский камзол и сорочку, повесив их на вешалку, затем снял сапоги, штаны и подштанники, после чего залез в воду. От долгого пути все его тело ныло от усталости и ему хотелось спать. Теплая вода лишь частично сняла боль от долгого напряжения, и только крепкий сон до самого утра мог наполнить его силами и стойкостью столь нужной для завтрашнего дня. Он не просил солдат, чтобы его никто не беспокоил, так как считал это само собой разумеющимся, но как оказалось, не все солдаты считали также. Неловкий кашель служивого, заставил капитана повременить со сном.
- Чего тебе, Роно?
- Капитан, там ваша жена. Она хочет вас видеть.
- Впусти ее, - уже более мягким голосом ответил Малвилл. Свою жену он был рад видеть в любое время суток. На Валери он был женат больше десяти лет, но чувства к ней никогда не остывали. Вначале он любил ее с пылкой юношеской страстью, затем окрепшей взрослой любовью, в которой было место еще уважению и привязанности, а после рождения двух сыновей, он любил ее еще и как мать своих отпрысков. Все эти чувства объединились в одно единое целое, которое нельзя было разделить на отдельные части вновь.
Валери в свои тридцать пять все так же выглядела молодо и привлекательно, как и пятнадцать лет назад, при первом их знакомстве, и все так же была им желанна. На ней была надето красивое, подчеркивающее ее стройную фигуру, платье темно-синего цвета, украшенное серебристыми нитями на рукавах, подоле и воротнике. Ее волосы были сплетенные в одну косу, длина которой достигала ее поясницы. Большие глаза были наполнены слезами. Она подбежала к нему и крепко прижалась к его груди. Он прижал ее крепче к себе, когда ее плечи затрепетали от рыданья.
- Дорогая, успокойся, - прошептал он ей на ушко, поглаживая ее по голове.
- О, Уолтер, я так боюсь завтрашнего дня.
- Все хорошо, родная. Поверь, я смогу выстоять. Разве ты меня не знаешь?
- Знаю, но и ты должен был уже привыкнуть к моей излишней эмоциональности.
Слова жены заставили капитана Малвилла засмеяться. Он поцеловал ее губы, впервые за последние три месяца и Валери задрожала в его объятьях, точно так же как и во времена их первых свиданий.
- Как Ори, как Стэнли? Они не создавали тебе проблем?
- Нет, они ведь давали свое честное слово отцу, что будут ухаживать за матерью, и будут прилежно учиться верховой езде и фехтованию. Готова тебя заверить, что ни один из них не нарушил своего обещания.