Со мной после этого случая еще долго работал психолог. Он чувствовал, возможно, даже понимал, что всем этим мои приемные родители создали монстра, но ничего поделать не мог, так как испытывал симпатию к потерянному ребенку.
Все эти пятнадцать лет я вынашивал план мести, и вот вчера, да-да, именно сегодня я связал их троих, застав в доме.
Проткнув шею отца одним ловким движением, затащил его в квартиру, потом уже занялся вопящей матерью и испуганной девочкой-подростком, из-за которой и потерял все, что прежде имел. Женщин, оказалось, очень просто ввести в ступор, стоило только с ожесточением воткнуть в лежащего замертво мужчину наконечник зонта еще разок, как они тут же повели себя примерно.
Это было то еще зрелище: мать орала о том, что любит меня до сих пор, пока я не отрезал ей рот; отец так и не очнулся, но я на всякий случай проткнул его зонтом еще раз, все-таки он мужчина, и не очень хочу сражаться с таким бугаем, как он. Залитая кровью мать истекала ею долго, пока я вел объяснительную беседу с шокированной девочкой.
Когда я закончил, ужас охватил мое сердце. Нет… в душе не появилось спокойствия, которого я так ожидал, и даже растерзанные ножом три трупа не успокоили меня. Отрезая куски свежей плоти, я тупо смотрел на противоположную мне стену, заляпанную кровью девчонки пятнадцати лет, и думал о том, что месть не принесла удовлетворения.
Тогда-то и появился он – белый ангел смерти. Он образовался из воздуха, и я даже услышал странный звук, вроде всплеска воды. Парень был небесно-красив, и легкая улыбка коснулась его лица, когда он сказал:
- Это ли не самое страшное наказание?
Это?
Я обвел пустым взором комнату, где недавно разделал троих все равно близких мне людей, пусть они и принесли столько страданий душе, сейчас вспоминалось лишь хорошее и светлое. Ненависть к ним стала ненавистью к себе.
- Наверное, - ответил я, глядя на белокурого демона и в тоже время не смотря на него, вникая в бесконечность, что появилась передо мной и ним.
- Нет, - произнес он чуть слышно, и в его голосе чувствовалась жалость, - ты будешь жить с этой болью. Скоро придет он…
Кто он?
Демон исчез, а в дверь позвонили. На пороге стоял молодой парень лет двадцати, высокий, стройный, красивый и очень счастливый. В нем я узнал себя…
4. Истина.
Для чего я взялся за это дело? Может, у меня появилась стойкая необходимость пройти через это вновь? Когда ты появляешься на Земле, расходуешь силы на выведение точных наказаний для человеческой души, но ведь парень в самом начале подавал иные надежды и оправдал их. Теперь его адом будет Земля, так как ненастоящий брат-близнец всегда будет стойким напоминанием о его свершениях, о той боли, что он принес своему исковерканному отражению. Возможно, сам его «брат» ни в чем не виноват, но ведь он мог найти этого покинутого ребенка, накричать на родителей, затребовать возврата взятого из сиротского приюта мальчика. Но не сделал.
Да, месть не принесла маньяку удовольствия, которого он так жаждал. Но это меня ничему не научило, я, наверное, глуп. Я буду считать, что они оба, оба этих парня получили свое наказание. Один за бездействие, другой за убийство.
Бездействие. Что может ранить куда сильнее, чем действие? То, что заставляет усомниться в чужой любви. Сколько судеб было разрушено из-за того, что кто-то побоялся, не захотел, испугался и вместо того, чтобы откликнуться на тихую мольбу в глазах другого, утыкался в стену, не замечая, унижая своим невниманием.
Бальтазар мог что-нибудь предпринять, если бы захотел, если бы его желание было выше и сильнее всех остальных мыслей, витающих в голове. Но… нет. Он счел ненужным стараться что либо изменить, для него было достаточно выводить меня все эти годы нашего знакомства своими глупыми шутками, домогательствами, за которыми я совершенно не замечал любви. И любит ли он меня? Могут ли демоны полюбить?
Кого винить, как не его? Почему он раньше не показал, какие чувства испытывает ко мне, спуская все свои желания лишь на физическое влечение, являющееся основным показателем в нашем мире? Почему не спас меня до того момента, как внутри все разрушилось?
Мне хочется его наказать. Хочется, чтобы он понял – иногда надо сделать первый шаг с улыбкой на лице, даже если в хороший исход события слабо верится.
Пока я думал о том, как поступить с Бальтазаром, да и вообще что делать дальше, без толку слонялся по Земле, по какому-то городу. Было безумно холодно, но не так, как если бы я находился в Раю, в это место вход мне заказан, к тому же и желания нет.
Кутаясь сильнее в теплую светло-голубую куртку, я вдыхал пары неприятных для моего тела газов, вроде кислорода. Радовало, что дополнительно в воздухе была куча различных примесей, вроде тех, что представляли собой результат переработки нефти, других химикатов. Они наполняли душу приятным чувством насыщения, а некоторые места и вовсе казались мне дурманящими.
Некоторые люди видели меня, провожая несколько заинтересованным взглядом, иные просто бежали вперед, уткнувшись носом в асфальт и не замечания ничего перед собой. Думаю, даже если бы метеорит здесь где-нибудь приземлился, они лишь пожали бы плечами и понеслись дальше по своим «важным» делам.
Дождь уже перестал лить, и вскоре на небе появились намеки на то, что солнце еще не покинуло этот город.
Город был обычным, на мой взгляд, похожим на сотню таких же, как и он, лишь с парой изменяющихся деталей, вроде расположения главных дорог и нумерации зданий. Серые дома, серые люди, серые души.
Они не были чистыми и светлыми, и даже не наоборот, просто что-то не имеющее массы и своей цели в жизни, обыкновенный кусок человека. Именно что кусок, не человек, так как чтобы им стать, нужно заслужить это звание у Бога.
Интересно, какой он… Бог? Вот мы постоянно смотрим на картины различных художников, изображающих из раза в раз своего личного Бога, то виденье, что было перед ним, как озарение, наступившее на одну секунду и покинувшее навсегда. Но как он выглядит на самом деле и существует ли он?
Дьявола я видел. Он всегда рядом со своими детищами – демонами, но каким должен быть Бог, если внутри его детей уже растут такие отвратительные мысли и идеи, вроде убийства или других извращений. В конце концов, как он довел Рай до его полного разложения внутри самого себя? Так смешно…
Улочки сменялись друг другом, лица людей исчезали в свете уходящего дня. И самое забавное, что солнце появилось лишь на пару минут, перед тем как исчезнуть за линией горизонта.
Я выдохнул прозрачный пар изо рта, хотя и не дышу вовсе. Все это казалось таким… Странным.
Как люди живут в этом мире суеты и бесчестия, это ли не самый настоящий Ад? Голод, безденежье (какие-то бумажки, фи), холод и отчаяние сопутствуют многим людям. О, да, есть и богачи, ведь для людей безумно важно иметь в своей власти как можно больше банкнот и золота в ячейке какого-нибудь банка. Но ведь и они страдают, страдают от того, что имеют, и даже не хотят помочь другим. Как же это смешно!
Главное в жизни другое – эмоции, чувства, переживания. То, что заставляет сердце биться быстрее или замирать в надежде. Сладкие губы любимого, его горячее дыхание у шеи, когда засыпаешь, улыбка твоих родных, в момент вашей встречи после долгой разлуки – это важно.
Дьявол, как же мне плохо…
Почему именно сейчас от меня ушли все родные? Сколько еще я должен вынести, прежде чем получу прощение? Как заслужить любовь Бога? И вновь… Есть ли он? И надо ли мне это на самом деле?
Я ненавижу Бальтазара и люблю его. Эти чувства во мне перетекают из одного в другое, не давая покоя, не позволяя мне мыслить, желать, хотеть… Только страдания. Только одиночество. Только я.
Улочка становится уже. Я захожу в какое-то темное место. Тут тихо и не слышен гул машин, словно он проходит через воду, и я лишь отголосками ощущаю, что дорога недалеко.
Так холодно. Хочется сжаться, упасть здесь…
Прижимаюсь спиной к холодному камню и медленно сползаю на грязный асфальт. Именно в этот момент я чувствую, что не одинок, что за мной кто-то следил, что здесь есть еще один демон. И стоит только вдохнуть в себя этот накалившийся до предела воздух, понимаю, что это не кто иной, как мой собственный…
- Брат, - выдыхаю.
Он стоял на крыше здания, но через секунду оказался уже в проходе слева от меня. Просто так демоны на Земле не встречаются – это не то место, где стоит обсуждать какие-либо проблемы, ведь чем дольше здесь находишься, тем меньше связь с силой Ада. А я уже давно бессмысленно слоняюсь по городу, пытаясь найти выход из собственных тупиковых мыслей.
Если бы я не считал его важным для меня демоном, то мог бы воспринять то, что Ноиз оказался здесь, чтобы убить меня. Да и блеск в его глазах намекал на это, вот только не хотелось мне так думать… Нет. Только не он…
- Ты хотел о чем-то поговорить? – поинтересовался я.
В этот момент сзади моего брата показались еще пара демонов. Ноиз был явно возбужден – его длинный темный хвост качался, как маятник. Но до того момента, пока у брата не появилось в руках наше древнее копье, которое передавалось из рук в руки в течение последних тысячелетий, я не верил, что его попытка застать меня врасплох на Земле является настоящим посягательством на жизнь.
- Ты знаешь, Юлиан, что я никогда не видел в тебе старшего брата. Никчемный демон, без хвоста. Как ты вообще появился у столь великого клана, как мой? Может, это была ошибка?
Он практически выплюнул мое имя, и я, наверное, впервые за все время почувствовал себя на самом деле облитым грязью. Одно, когда тебя насилуют Ангелы, да, это противно и больно, но ведь Ноиз был мне младшим братом, я безумно любил его… За что он так со мной? Почему все дорогие мне демоны ведут себя как кретины?
- Ноиз, ты всегда будешь мне братом, - выдохнул я.
Умно, брат, умно. Выделить в городе отдельный невидимый блок, чтобы никто не мог попасть сюда и вмешаться. Никто не поможет мне, никто не помешает тебе совершить задуманное.
Когда ты стал настолько пустым внутри?
- Они говорили так же, - выдохнул он, запуская руку в свои волосы. – Каждый из них, но все же я убил.
- Но ты любил старших братьев, всех…
- Да, но они любили тебя, ничтожного недодемона! И отец, оказывается, тоже… Это бесит!
Какая же это боль, видеть, понимать, что все разрушено тобой же. Пусть не моими руками, и даже, я предполагаю, что Ноиз и без моей помощи мог сойти с ума, но все же… Почему я стою на перипетии всех судеб? И сейчас перед взором мелькают лица родных мне демонов, братьев, что стали оплотом моих скрытых надежд.
Как ты посмел, Ноиз?
Сейчас я видел в нем тех маньяков, что прежде казнил: тот же блеск в глазах, полуулыбка, истеричный смех… Он сошел с ума? Но у нас нет мозга, есть только душа… А значит, это заложено в душе?
Демоны с душой. Видимо, мы заранее бракованные люди.
- Наши, те, что пошли против системы, созданной договором о мире между Богом и Дьяволом, живут здесь, на Земле и уже привыкли к здешней атмосфере. Мы не питаемся силой Ада, питаемся страхами людей, их мыслями, ужасами… Так что у тебя нет шансов.
- Но я попытаюсь.
- Это глупо, братец, - выдохнул Ноиз, и я сосчитал уже пятерых демонов против себя.
«А ты постарался, младший брат. Подготовился», - подумал я, ухмыльнувшись.
- Скажи… - начал я, но этот молодой демон перебил меня.
- Кто стоит во главе нас? Я, я, как самый близкий к Дьяволу. Мне осталось убить лишь тебя, чтобы получить доступ к этому никчёмному предводителю Ада…
- Нет. Не этот вопрос я хотел задать. Скажи, любил ли ты?
- Что?! – непонимание с его стороны. Он переглядывается с глупыми демонами. – О чем ты?
- Значит, ты не знаешь, что если любишь, никогда не позволишь причинить ему боль. Не так ли, Бальтазар?..