- Да, слушаю.
- Господин Коломбо?! – Шелтон вскрикнул, будто был уверен, что его сейчас убьют. Как дитё! Разозлившись, я запустил нож в стену – лезвие пролетело в паре сантиметров от лица юриста. Мужчина снова вскрикнул и крепко вцепился в телефон, будто тот был ему спасательным кругом в океане. – Господин Коломбо, господин Вулф сожалеет, но не может подписать наши бумаги.
- Что?!! Какого черта?!! – донеслось до меня. Снова улыбка. Я отвернулся к окну, чтобы скрыть её – разговор был мне прекрасно слышен.
- Но он не отказывается отдать Вам рудник.
- Что?! Что за вермишель ты развешиваешь мне? Ты в своем уме? Или совсем там свихнулся?
- Договор будет подписан при условии передачи в собственность мистера Вулфа северных месторождений.
- Нет! Там самая молодая жила!
- Но договор должен быть подписан.
- Да!!!
- Господин Вулф его подпишет, но только с дополнительным соглашением, в котором оговорена передача северного месторождения в его распоряжение.
- Мне нужен Вернер! Вернер! Вернер! – не разворачиваясь, я протянул руку. Почувствовав в пальцах тяжесть телефонной трубки, я осторожно поднёс её к уху. - Вернер, ты здесь?
- Я Вас слушаю, господин Коломбо, - сухо, надменно, главное не рассмеяться.
- Вернер, я выпущу тебе кишки и намотаю их на люстру! Вернер, ты покойник! Ты труп!!! – как всегда на эмоциях. По другому он не может.
- Господин Коломбо, Вы отлично знаете, что у меня достаточно оружия и людей. Вы сами себя утопите в крови. Я конечно не против, но Вы не выберетесь, - чувствуя превосходство, голос мой приобрёл весёлые нотки. Я говорил легко и непринужденно – кровь по сути давно стала для меня чем-то само собой разумеющимся. Я волновался только за то, что брат мог пострадать – если сейчас Коломбо не даст согласие, придется снова его прятать!
- Щенок, но ты забыл один нюанс – я потоплю тебя вместе с собой.
- Господин Коломбо, это мои условия. Скромные тридцать процентов добычи с северной жилы. А весь остальной рудник принадлежит всецело Вам.
- Нет!!!
- Господин Коломбо, в это дело замешаны арабские группировки, Вы же не хотите их себе во враги? А они считают Вас захватчиком их собственности.
- Чушь! Они сами проворонили рудник. А я не оплачиваю чужие ошибки.
- Я прошу себе в долю северную жилу, потому что часть дохода от нее пойдет на откат Принцу. Вы же понимаете, что в этом случае выигрывают все? – динамик донес тяжелый вздох собеседника. Мы молчали. Наконец, в трубке прозвучал более спокойный голос Конрада:
- Дай мне Адама, - развернувшись одним толчком от пола, с улыбкой протянул трубку юристу:
- Это Вас, дорогой Адам! – тот принял телефон с опаской. Весь бледный. Думаю его не очень-то вдохновил наш разговор.
- Я Вас слушаю, господин Коломбо.
- Зачитай мне условия этого детройтского койота… - я показал язык этому самоуверенно ублюдку, после чего кивком указал на бумаги, мол «подписывай и выметайся». Тот проставил подписи там, где требовалось, после чего подтвердил всё печатями и скрылся за дверью со своим экземпляром документа.
Как только я остался один, я тяжело вздохнул – всё-таки это оказалось чуточку труднее, чем я думал. Но зато всё самое трудное позади, теперь я могу насладиться спокойной жизнью.
Я нажал кнопку на телефоне:
- Мисса, машину! Я еду на подпольные бои!
- Да, сэр!
/автор главы - Рейка/
19. ПОВ Рио
Довольно неприятно, когда тебя прерывают от занятий из-за чьих-то желаний поскорей пообщаться лично, указав на собственное превосходство.
Вернер, своим требованием срочно подняться к нему в кабинет, вызвал во мне противоречивые чувства, начиная от ненависти к тому, что он существует и заканчивая мысленным разрезанием его тела на аккуратные части. Нет, я, конечно, не настолько кровожаден, чтобы претворять свою задумку в жизнь, но когда ты уже заносишь кулак для удара по груше, поймав нужный ритм, а тебя резко заставляют в темпе вальса пройти в душ, а после и к «начальству», впору подавать заявление на увольнение. Жаль только, что тут путь отсюда лишь один - ногами вперед.
Холодный душ чуть сбил боевой настрой, и вскоре я оказался перед его величеством Вернером всея американской мафии, мысли в голове уже вились вполне миролюбивые. Но стоило только взглянуть на Вернера, как я вспомнил, что поутру, проследив за Гриммом, нашел в курилке какое-то подслушивающее устройство. Так как я сам не курю и другим не советую, то найти его не составило труда - бегом, зажимая рот рукой, я проглядел по самым незаметным местам, и наткнулся на этот довольно обычный с виду предмет, явно предназначавшийся для более серьезных дел, чем запись разговоров о самом лучшем протеиновом коктейле. Как я понял, Гримм надеялся поставить прослушку в другом месте, но оно оказалось слишком защищенном, а на безрыбье и рак... И вот сейчас мне стало стыдно, ведь Вернер не знает об этом, а я, своим нейтралитетом обещал себе более не лезть во взаимоотношении двух братьев про крови с привкусом металла - все равно окажусь виноватым.
И самое удивительное, что Вернер не то чтобы поругал меня за какой-нибудь проступок, как я думал в самом начале, идя сюда, а принялся танцевать, введя меня своим поведением в легкий ступор. Через какое-то время я все же умудрился расслабиться и даже получить свою толику удовольствия, когда Вернер остановился и вполне недвусмысленно намекнул, что сбежать мне, не оставив после себя кровавый след, не представляется возможным.
Неприятно осознавать, что вся твоя жизнь находится в руках достаточно странного персонажа, действия которого, мягко говоря, выбиваются из общего представления о поведении главы мафиозного клана. Тот же Армандо, на мой взгляд, куда больше вписывается в мой личный облик истинного мужчину с пистолетом и в идеально сшитом костюме. Я по-своему понимаю Гримма с его маниакальной любовью к главе итальянской мафии — этот мужчина умеет производить впечатление дерзкого и наглого человека, но тот же Вернер даст ему фору в шокировании публики. Чего стоит его цвет волос, не подходящий под категорию «нормальный». А пирсинг? Татуировки? Шрам?.. Он весь полон сюрпризов, в отличие от Армандо, от которого первоначально ожидаешь, нечто такое... на грани фола и сексуальности, что он и делает. Это как идти на боевик и... попасть на боевик, вроде ожидания оправданы, но чего-то не хватает... А с Вернером - это, как прочитать описание ужастика, а придя понять, что ты и вовсе в театре, сменяющим декорации каждую минуту.
В принципе, по уму, я больше уважаю Армандо. Несмотря на первое (и единственное) впечатление, он представляется мне как раз тем человеком, который способен удержать в своих руках целую нацию. Вернера же я попросту не понимаю, но мне приятней находиться под его властью, ведь с Армандо моя жизнь явно не закончилась бы выходом на ринг...
- Сегодня ты будешь драться с Энрико, - вывел меня из вороха собственных мыслей голос Гримма. Я мирно пил чай, сидя у окна, и смотря на то, как медленно опускается солнце, когда мальчишка подошел ко мне.
- Мм... - неоднозначно отозвался я, не чувствуя будущей угрозы.
- Рио, ты слышишь меня? - Гримм дернул меня за плечо, разворачивая к себе.
- Да. Что?
- Энрико сильнее меня, - заметил мальчик, присаживаясь подле меня. Прежде чем сесть на противостоящую постель одного из наших сотоварищей по комнате, Гримм смахнул с простыни какой-то листок. Сначала я не придал этому значения, но, слушая путаные объяснения мальчишки, вскоре опустил взгляд и наткнулся на белый клочок бумаги.
- Ты меня слышишь? - спросил меня Гримм, нахмурившись и чуть надув губы. Выглядело мило, но мое внимание привлек листок и, подняв его с пола, я закрыл рот рукой, когда перевернул...
До боли знакомый почерк на русском языке вывел слово «скоро», и почему-то слезы проступили на глазах. Будто письмо с того света... Не мог же Коля написать это, когда был жив? Что-то не вязалось в этой истории и, подавив желание податься унынию, я поднял взгляд на потолок, надеясь, что Гримм не заметил моей перемены настроения.
- Что-то случилось?..
А малец оказался безумно чутким созданием Ада, не иначе. Он ловко выхватил у меня бумажку, покрутил в руках, и резко порвал на части.
- Мусор какой-то... - буркнул он, убрав остатки в карман. Я сделал вид, что не заметил этот его маневр.
Гримм через мгновение потянулся ко мне, почти утыкаясь носом мне в подбородок, и произнес одними губами:
- Давай сбежим?
Я бы хотел ответь положительно на этот вопрос, но проблема была не одна... Та же жизнь Джеймса и Бойда, того же Люка, каким бы он засранцем не был, но находилась в руках... нет, не моих, а Вернера. И хотя я прекрасно понимаю, что они - его люди, и он навряд ли так просто убьет их, вот только сделать что-либо не могу, пока есть хоть один шанс, что... А еще это «скоро»... Тут есть какая-то тайна, и я уже начинаю догадываться какая...
Не только Гримм являются тут засланным казачком.
- Я не могу. Если хочешь - я тебя не держу.
- Ты можешь, - настаивал на своем мальчик, сладко мне улыбаясь. - Уверен, вдвоем мы справимся.
- Если на то пошло, мы тут всех убить можем, - пожал плечами я, лелея мысль Гримма о своей силе, и эти слова приятным эхом отразились на его лице.
Смазав самолюбие мальчишки толстым слоем меда, я надеялся, что тема окажется закрытой, но он продолжил:
- Ты не понимаешь, Рио! Энрико - сильный соперник. Ты можешь умереть...
Впервые за долгое время я видел в чьих-то глазах беспокойство. Это умиляло, но я продолжил противиться решению Гримма выбраться из этой стези подпольных боев.
- Прости, но... - я набрал побольше воздуха в легкие, - я не буду так поступать по отношению к другим.
- Что ты им должен? - зло прошипел блондин. - Даже если этот Серый Волк и обещал зарезать этих букашек, как свиней, то это тебя не касается! Это его право, решать жить или умереть его людям.
Быстро Гримм догадался, чем меня вздернул Вернер.
- В другом случае ты меня же потащишь к Армандо, - ухмыльнулся я. -Не моя цель уйти от одного «хозяина» и прийти к другому.
- Он не такой как Вернер. Он лучше, - воскликнул мальчишка, вздернув нос.
- Сколько лет тебе было, когда умерли твои родители? - резко спросил его я, и по реакции Гримма понял, что не прогадал: взгляд его стал мягче, а уголки губ потянулись вниз, он метался внутри себя, поражаясь истине, которую я так быстро раскрыл.
- Шесть... - наконец отозвался мальчик, поджав под себя ноги.
Поникшие плечи, худой ребенок, которые оказался втянуть в самую гущу адского водоворота. Только сейчас на детское личико легла та самая тяжеловесная тень его личной непосильной ноши. В одно мгновение Гримм превратился из отъявленного чудища, давно сорвавшегося с цепи, вновь в милого юношу, только вступившему на путь взросления.
Сейчас он выглядел настолько одиноким, что я не выдержал и взъерошил его светлые волосы, чуть улыбнувшись:
- Я никогда не знал отца, а мама умерла больше полугода назад.
- Но она была с тобой,..
- Она болела постоянно, а я учился... То у одного мастера спорта, то у другого... А она лежала в больнице и медленно умирала, - я никогда прежде никому не рассказывал собственную историю жизни, пусть и так кратко, и каждое слово давалось мне с трудом, - даже ничего мне не говорив. Когда я приезжал в гости, мама всегда проводила это время со мной, несмотря ни на что, ни на какие боли. Скрывая истинное положение вещей, она сделала еще болезней тот миг, когда я узнал правду... Я даже не успел с ней попрощаться.
- Я не помню своих родителей. Совсем, - Гримм погрузился в свои мысли, и голос его казался невыносимо далеким. - Лишь какие-то смутные очертания на фоне дома... Собака. У меня была собака по кличке «Нира». Она постоянно облизывала мне лицо... - он провел ладонью по губам. - А еще она сильно лаяла по ночам и мешала спать.
- То есть, тебя в шесть лет отправили обучаться искусству идеального оружия убийства?