}- Все в порядке…
}Стоит человеку прикоснуться к моей коже, как он отдергивают руку, будто бы обжегся:
}- Ты еще и теплый? – с сарказмом говорит Том, убеждаясь в своем предположении.}
}От вампира он ожидал ощущения холода, а вовсе не живого тепла. Его голова переполнена ложными представлениями о том, кто мы такие.
}- Что ты вообще знаешь о нас, мальчик? Одни небылицы.
}Не знаю, что такого в моем голосе, но человек вскидывается. Его расслабленность снимает как рукой. Мне хочется забрать свои слова назад. Сейчас я поступил неверно. Человек, потерявший осторожность, был для меня более удобным собеседником. Более удобной жертвой.
}Я снова возвращаюсь мыслями к тому, для чего отправился на поиски людей. Наверное, сейчас уже поздно сомневаться. Сколько шансов было встретить в Лесу человека? Ни одного. Глупо не воспользоваться возможностью расправится с ним один на один, не рискую собственной шкурой в городах. Глупо.
}Начинается дождь, смывающий все мысли. Люблю воду в любом ее состоянии. Особенно такую – идеально прохладную. Капли еще мелкие, остается несколько минут до того момента, когда они сменятся яростным ливнем. Разбивающаяся о листву вода создает все более возрастающий шум. Она свободно просачивается сквозь, казалось бы, непреодолимо густую крону.
}Мальчик подрывается на ноги и как-то совершенно беспомощно оглядывается вокруг. Он не любит дождь.}
}Я слышу душевные метания Тома. Ему хочется спрятаться от льющегося с неба холодного потока воды. Но он совершенно не представляет, как поступить со мной. Убивать меня он не собирается. Даже бросить здесь считает кощунством. Но отвязывать не рискует. Ему кажется, что я не совсем психически нормален. Мой добросердечный знакомый склоняется к глупой мысли, чтобы организовать нам укрытие прямо здесь.
}Когда дождь усиливается, я небрежным рывком рву связывающие меня канаты, избавляя Тома от его терзаний. Материал, из которого сделаны мои путы, водонепроницаем, нельзя приписать, будто бы вода упростила мне задачу. Глядя на легкость, с которой я освобождаюсь, человек испытывает воистину гремучую смесь эмоций. Но страх не возвращается.
}- Здесь недалеко есть место, где удобно укрыться от дождя, - говорю я нейтрально и прохожу мимо осоловевшего мальчика.
}Я не зову его с собой. Пожалуй, для человека разумней всего сейчас воспользоваться моментом и попытаться убежать. Он наконец-то понял, что я на самом деле вампир. Но он идет за мной по каким-то своим странным человеческим соображениям. Пускай. Моей жизни ничего не угрожает с его стороны. А если он изменит свое решение, я почувствую это. Сегодня я делаю выбор временно сохранить жизнь этому беспечному мальчишке.}
}За десять дней до
}- Знаешь, - совершенно не к месту заговаривает Том, - в городе почти никто не верит в вампиров. Вы – не более чем красивая, но уже почти забытая легенда. Никто из живущих сейчас не встречал вампиров. Говорят, раньше, столетия назад, молодые юноши и девушки собирались в отряды и отправлялись на ваши поиски. Но большинство из них возвращалось ни с чем. А те, кто не возвращались… Не думаю, что вероятность их успеха велика.
}Мой нежданно обретенный спутник умолкает. Я знаю наверняка, что в сердце дикой части Леса никогда не ступала нога человека. В этих местах и без вампиров слишком много опасных для людской жизни существ. Едва ли такие экспедиции могли хоть раз подобраться вплотную к нашему вынужденному дому. Если люди вообще рисковали отправляться в эту местность. Лес жил и разрастался многие столетия до прихода вампиров и столько же – после. Он тянется вдоль западной границы Северного графства, и уходит далеко вглубь континента. Сейчас мы находимся в обжитой части, представляющей меньшую угрозу. Впрочем, учитывая полное отсутствие у Тома навыков выживания в лесу, то, что он не погиб в первый же день, поистине чудо. Но вряд ли бы человек остался жив после еще нескольких дневных переходов к центру Леса. Я встретил этого незадачливого охотника на вампиров удивительно вовремя. Или не вовремя.
}«Сколько вообще было шансов на самом деле встретить в Лесу вампира?».
}Ни одного.
}- А ты сам веришь в вампиров?
}- Теперь приходится, - с притворно печальным вздохом соглашается Том.
}Впрочем, за последние дни общения с моим непредсказуемым знакомым, я пришел к выводу, что его представления о мире не так уж закостенело непробиваемы. Просто у Тома обнаружилась странная склонность к самовнушению, граничащему с самообманом. Тщательно проанализировав его поведение в день нашего знакомства, я понял, что страх перед легендарным монстром – не все, что его сковывало вначале. Эта боязнь была более сильной и разумной. За ней тяжело было разглядеть другую, абсолютно нелогичную боязнь убить меня. Хоть именно это и должно было быть его целью, мальчик совершенно не хотел ее осуществлять. Именно поэтому он с удовольствием уцепился за шаткое предположение о моем человеческом происхождении, игнорирую факты, указывающие на обратное.}
}Позднее, убедившись в несостоятельности этой теории, он решил считать, что существо, так мало отличающееся от человека, гораздо правильнее и воспринимать как человека, а не монстра. Просто потому, что у него не было никакого желания меня бояться. Человеческая логика.
}Ее яркий представитель считал, что зацикливаться на плохом неправильно. У мальчика была неискоренимая привычка во всем искать хорошее и видеть только его. На самом деле. Мне начинает казаться, что он не совсем нормален. Разве у здравомыслящего существа хватит наглости несколько дней шутливо ныть об испорченных канатах и требовать компенсацию у вампира?
}- А откуда у тебя столько недостоверных сведений о моей расе?
}- Мама рассказывала. Она у меня уж очень доверчивая.
}Довольно странно слышать, как это безгранично беспечное создание называет доверчивым кого-то другого. Я не знаю, как реагировать на подобное высказывание и мое молчание заводит разговор в тупик. Пользуясь наступившей тишиной, я анализирую неожиданную информацию о том, что люди перестали в нас верить.
}- Может это и к лучшему. Неверие позволило бы нашим расам вполне мирно уживаться в одном мире, - зачем-то озвучиваю итог своих размышлений.
}Том, застигнутый этим рассуждением врасплох, поднимает на меня глаза. Стоит ему лишь несколько секунд не следить за дорогой, он тут же спотыкается о корень и с трудом удерживает равновесие, цепляясь за ветки. Его безразмерная сумка с припасами падает в густую траву. Со дня нашего знакомства, дождь больше не проходил в этих местах. Солнце жарило со всей своей летней горячностью и уже окончательно иссушило остатки влаги, осевшей на земле. Не лучшее время года для дальних странствий. Лишь тени, падающие от вековых крон, делают путешествие в такую погоду выносимым.
}Мы с моим человеческим спутником бессмысленно кружим по Лесу уже несколько дней. Мы не можем бросить друг друга. Бросить – означает убить. Вначале я ждал, когда он попытается напасть на меня. Но с каждым днем становится все более очевидно, что он не собирается этого делать. Первый шаг необходимо сделать мне, потому что ситуация, как она есть сейчас, не имеет смысла. Вместе мы даже не можем придерживаться какого-то определенного направления. Если мы отправимся в город, его жителям будет грозить опасность в лице меня. А мне будет грозить опасность в лице жителей города. Если мы отправимся к вампирам, опасность будет грозить человеку. Да и вампирам это будет стоить риска не смерти, но разоблачения. Совершенно неясно, как разорвать этот круг. Я выстраиваю и отсеиваю дальнейшие планы, тем временем используя уникальную возможность понаблюдать за представителем враждебной расы лично, а не полистать чужие заметки.
}Том излучает волны оптимизма. Его беззаботная болтливость не знает никакой меры. Создается впечатление, что мальчик находится на увеселительной прогулке и вопросы опасности принципиально не рассматривает. Мне кажется, он вообще начисто лишен инстинкта самосохранения.}
}Когда его интонация резко меняется, я непроизвольно начинаю вникать в смысл его слов.
}- Я совсем не так представлял себе вампира. Вампиры – яростные кровожадные чудовища. А ты… безразличный такой. Отстраненный. Непробиваемый. И маленький, - последнюю фразу Том пробурчал себе под нос, в надежде, что я ее услышу. - Сначала ты показался очень человечным. А сейчас... ледышка такая. Среди вампиров так что, принято? – его интонация искрит злой иронией. В сердцах мальчик пинает подвернувшийся под ноги корень. Тома обижает мое поведение.
}- Вампиры не умеют испытывать эмоции так, как люди. Я такой, как есть. В первый день я был не в себе из-за твоей крови.
}Том останавливается и заливается неожиданно звонким смехом, эхом отражающимся от деревьев. Думаю, совершенно необязательно обладать вампирскими способностями, чтобы выследить такого шумного путешественника.
}- Значит, и правда, ледышка? – спрашивает сквозь смех, - Чудно как. Про вампиров столько всего говорят… И все - неправда. А про отсутствие эмоций никто ничего не слышал. А это как раз правда.
}Мне кажется парадоксальным то, как человек бросается из крайности в крайность. От обиды к веселью. От полного отрицания до принятия на веру любых сказанных мною слов. Его эмоциональный фон изменчив и текуч как вода.
}- Знаешь, я тоже людей по-другому представлял, - говорю я, когда человек немного успокаивается.
}- Все люди разные, - подмигивает мне Том. Он любит так делать по поводу и без.}
}Изгиб его губ неуловимо меняется. Из веселой улыбка превращается в игривую. За прошедшие дни я узнал, насколько богата человеческая мимика. Одна только улыбка вариативна настолько, что может отражать совершенно противоположные настроения. Та, которая сейчас играет на губах человека, особенно сильно сочетается с его внешностью и еще больше – с характером.
}Люди - жестокие, беспринципные и опасные существа. Они не боятся вампиров, они одержимы бесконечной погоней за нами.
}Так вампиры считали все время нашего пребывания на Эпсилоне. Амелия и Ризардо – первые, кто узнал, что этот тезис необъективен. «Они просто другие. И очень разные» - часто повторяла моя сестра. Глядя на Тома, утверждения хоть об опасности, хоть о жестокости не выдерживают никакой критики. Впрочем, он действительно совершенно не боится меня. С того самого момента, как мы вместе прятались от ливня. Но эта «небоязнь» другая.
}- Зато все вампиры одинаковые, - вполголоса отвечаю я.
}Я думаю о доме. Воскрешаю в памяти расплывчатые образы времен, когда мы только пришли на Эпсилон. Когда начался апокалипсис, наши боги переместили сюда лишь десять семей. Не более ста вампиров общим числом. Память о родном мире сохранили только главам родов. Чтобы остальным было легче смириться с новым положением вещей. С Абсолютными Правилами, которые заставили забиться в самые глубокие щели, избегая контактов с коренными обитателями мира.
}Моя семья так толком ничего и не узнала про своих врагов. Долгое время мы прятались, пытаясь создать иллюзию маленького островка прежней жизни. Редко, очень редко Амелия и Ризардо отправлялись на разведку. С каждым днем я все больше вижу, насколько спорны и скудны добытые ими сведения.
}Мы с Томом располагаемся на ночлег, когда сумерки сменяются густой темнотой. Я сплю на траве. Человек – на шкуре какого-то животного. С каждой ночью мой спутник располагается на несколько сантиметров ближе ко мне. Это практически незаметно, ведь расстояние между нами в несколько метров. Но это выдает беспечность Тома с потрохами, даже больше, чем чтение его мыслей.
}А ведь по смыслу, мы с этим человеком враги. Но ни один из нас не испытывает ненависти. Мальчик по доброте душевной не может никого ненавидеть. Я не могу никого ненавидеть по душевной черствости.
}Разница только в том, что он действительно не представляет для меня опасности, а я… Сейчас я почти вижу змея, свернувшегося клубком на шее Тома. Готового укусить в любой момент. Этот змей – я. Дело не в ненависти. Дело в целях.
}Человек всегда спит очень крепко, совершенно не боясь моего присутствия. Но «не бояться» и «доверять» - это не одно и то же.
}«У него был миллион возможностей расправиться со мной. Если я жив до сих пор, значит, он не собирается меня убивать»
}Пока не собираюсь, Том. Только пока.
}Впрочем, чем больше я узнаю об этом безалаберном мальчике, тем меньше хочу убивать именно его. Это не жалость, не симпатия. Расчет.}
}За неделю до
}Я бесшумно обследую территорию, прилегающую к месту нашей ночной остановки, на предмет опасности. Впрочем, это скорее ритуал, чем реальная необходимость. Таково уже устоявшееся распределение обязанностей. Том в это время обычно разводит костер. Под его руками ветки вспыхивают удивительно быстро, как будто бы по волшебству. Человеку искренне нравится возиться с огнем, которой необходим нам не более чем мой сторожевой обход. Но пусть уж мальчишка играется с огнем, если такая мелочь доставляет ему удовольствие. Удивительно, как мало нужно для человеческого счастья.
}Несколько часов в день мы проводим порознь. В это время я обычно охочусь. Это не так просто, учитывая то, что все земные животные кроме людей панически боятся вампиров и прилагают все усилия, чтобы избегать нас. В своем мире я никогда не использовал оружие. После переселения мне пришлось овладеть навыками стрельбы из арбалетов, позаимствованных у коренных обитателей Эпсилона. Расстояние – единственная моя возможность не остаться без крови. Какую пищу в это время добывает Том, не знаю, но во время вечерней трапезы он обычно ограничивается ягодами и кореньями.
}За эти несколько часов можно было бы уйти достаточно далеко от стоянки. Мне все еще кажется странным, что у моего спутника до сих пор не возникло желание попытаться бросить меня. Единственное приемлемое с моей точки зрения объяснение – слишком большой риск неудачи. Но ведь мальчик не знает, как бы легко я нашел его. Он еще ни разу не пожалел о том, что навязал вампиру свое общество. Но мне не удалось уловить почему. Что же все-таки происходит в загадочной человеческой душе?
}Я возвращаюсь к лагерю. Дым от костра поднимается высоко над деревьями, неизбежно привлекая внимание. Но в Лесу нет ни единой живой души, способной наведаться на огонек.
}Ржавые языки пламени жадно лижут ночной воздух. В небольшом походном котелке кипит зеленоватая жидкость, источающая сильный запах трав. Мой взгляд устремляется на Тома. По его лицу причудливо пляшут отблески огня. Легкий ветер сдувает дым в сторону мальчишки, но тот совершенно не обращает на него внимание. Прислонившись к дереву, человек сосредоточенно водит пером по старой тетради, которую я прежде у него не видел.
}Его поза заставляет вспомнить Амелию. Она так же любила сидеть на траве плечом к плечу с Ризардо, записывая данные, добытые в очередном опасном путешествии. Вампиры всегда были дотошны, когда дело касалось отчетов, и подолгу формулировали каждое внесенное в доклад предложение.