- Кажется, да. Что же заставило тебя сдвинуться с привычной колеи?
- Билл. Он сказал, что нужен новый костюм, чтобы впечатлить гостей и Нелли.
- Тот самый? Том, он на тебя положительно влияет.
- Я знаю, - парень налил кипятка в чашку, чтобы выпить чай, слабо улыбаясь. – Это всё так странно, мы уже трижды виделись с ним за эти несколько дней, а с тобой только один. Я не хочу тебя расстраивать, но я не готов к таким крутым переменам.
- Погоди, каким переменам?
- Когда я примерил костюм, Билл поправил манжеты, а потом слегка погладил меня по груди, пройдясь пальцами по пуговицам, а потом помог с пиджаком, но при этом смотрел так...
- Как же?
- Я не знаю, сложно объяснить.
- Может, он вовсе тебя не гладил, а пуговицы щупал?
- Ох, - Томас сел за стол, - может и так. Наверное, мне хочется думать иначе, да?
- Возможно, но ты не загоняйся только, ладно? Мы скоро улетим отдыхать, ты приведёшь свою голову в порядок, подумаешь и решишь, что делать с Биллом, ок?
- Да, спасибо.
Часть третья
Том так заработался, что не видел ничего дальше собственного носа. Голос Нелли для него звучал где-то очень далеко, и порой смысл сказанных слов не доходил. Он сам не понимал, что происходит, и почему он себя чувствует так, будто заперт в клетке. Алекс, разговаривая с братом по телефону, сказал, что это нервы и усталость, что надо просто пережить этот период. Но стало только хуже. Внутри всё сжималось, сердце билось неровно, бывало, что парня даже подташнивало. За пару дней до праздника он взял обещанные отгулы и провалялся дома. Поднялась температура, его знобило, но препараты сделали своё дело, поставив к пятнадцатому числу на ноги.
Утром он надел костюм, смотря в зеркало. Красив. Очень красив. Но ехать в таком виде не решился. В ресторане кипела работа. Точнее, на кухне. Флориан как всегда орал на всех, кто работал под его началом, а Нелли орала на Флориана.
- Том, боже, - девушка вымученно улыбнулась, уводя его в коридор, - ты в таком виде будешь в зале?
- Нет, - парень показал ей чехол.
- Отлично. Тогда переодевайся, скоро уже придут официанты, надо сервировать стол.
- Не нервничай, всё нормально будет.
- Я боюсь, что не смогу из кухни выйти больше, чем на три минуты... он их там на куски порежет. Флор сегодня какой-то нервный.
- Вы с ним на пару.
- А, и ещё, - менеджер обернулась, - вино не готово. Я не знаю, какое они выбрали. Это на тебе.
- Я сам всё принесу на кухню.
Нелли улыбнулась сомелье, впорхнув обратно в этот «ад», начав орать на шеф-повара.
В коридоре появился первый официант. Он поздоровался с Томом, а тот, в свою очередь, успел дать ему поручение. В погребе почему-то было холоднее, чем обычно. Парень достал нужное вино, аккуратно поставил у полок, а потом, когда по его просьбе собрались три официанта, то они стали относить бутылки наверх. Оставшиеся трое, появившись в погребе, были отосланы заниматься столом. А Билла почему-то не было. Перетаскав все бутылки, Томас отправил всех работать в зал. Когда он поднялся, то услышал мат, какую-то возню и даже слёзные мольбы. Билл стоял в маленькой комнатке, застёгивая брюки, умоляя молнию послушаться.
- Проспал? – весело спросил Томас, оперевшись о косяк.
- Ой, - юноша слегка испугался, окинул взглядом вошедшего, а потом улыбнулся, - прости, я опоздал. Мама звонила. Мы опять повздорили.
- Расслабься, не нервничай.
Парень подошёл к официанту, подал рубашку, и пока Билл расправлял манжеты, Том застегнул все пуговицы.
- Вот и всё.
- Спасибо. Сегодня явно не мой день.
- Спокойно, всё пройдёт просто на ура, - брюнет положил руки на хрупкие плечи и слегка сжал, - ты мне веришь? – Тот кивнул. – Теперь, марш работать.
У них не было ни перекуров, ни минут отдыха. Все бегали туда-сюда, кричали друг на друга. Казалось, что на кухне начался бунт, не иначе. Нелли ходила вся взвинченная, пока не отдала свой мобильный Тому и не вручила в его руки все полномочия, касающиеся приёма гостей. Парень расставлял таблички с именами, пока официанты трудились, сервируя огромный стол. Всё должно быть идеально, стоять ровно, быть чистым и блестеть. Том пару раз прокручивал в голове ситуацию утром, когда увидел Билла в раздевалке. Тот стоял по пояс голый. У него была просто невообразимая татуировка на спине, но, к сожалению, Тому не удалось увидеть, что там изображено. Хотя сам размер уже шокировал. Не так прост Билл на самом деле.
При входе в ресторан, куда стекались многочисленные гости, стояли услужливый сомелье и семь официантов, которые любезно провожали посетителей на свои места. Жених и невеста, которые не так давно стали супругами, приехали самые последние.
- Они выглядят волшебно, правда? – прошептал на ухо Тому Билл, зачарованно смотря на пару.
- Да. И мы стали свидетелями этого чуда.
- Изумительно.
Через пару минут приехали музыканты, ими уже занялась Нелли, которая устала от общества Флориана и его бешеной команды.
- То криво соусом польют, то не дай бог не ту приправу возьмут. Боже, почему мы взяли в повара именно француза?
- Потому что у нас французский ресторан, - улыбнулся брюнет, подталкивая менеджера в коридор.
Было невероятно, но официанты всё успевали. Они буквально летали из зала на кухню и обратно. Музыканты исполняли что-то спокойное, ненавязчивое. Стоял смех, звон бокалов, царила атмосфера общего счастья. Томас направлял официантов, подсказывал, что откуда забрать, что принести, интересовался у гостей, нужно ли им что-то, показывал, где туалет, а где курилка. Прошла уже половина вечера, и парень с ужасом понял, что они принесли слишком мало вина. Оно заканчивалось. В панике выбежала Нелли и сказала ему об этом, а потом поспешила немедленно удалиться. Хотя всё уже близилось к чаепитию и поеданию торта, но пара бутылок была бы не лишней.
- Билл, - мягко начал сомелье, подойдя к парнишке, - можешь принести вина на кухню?
- А что, там кончилось?
- Да. Я пока не могу отойти. Чилийское, справа, самый крайний стеллаж. Бутылки четыре ещё нужно.
- Да, конечно, хорошо.
Том улыбнулся, смотря на гостей. Родители невесты были чрезвычайно довольны, что и спешили сообщать ему каждые полчаса. Парень цепко выхватывал взглядом пустые бокалы, грязную посуду и говорил официантам, куда надо идти и что забрать. Через десять минут из кухни выбежала Нелли и шепотом заорала ему на ухо:
- Где вино, чёрт возьми?
Тот повернулся, смотря на менеджера недоумённо. Он лишь кивнул и оставил её в зале наблюдать. В погребе вкусно пахло. Томас слегка поёжился. Что-то очень даже не тепло сегодня. У стеллажа с тем самым вином на корточках сидел Билл и собирал осколки. Парень посмотрел на полки и тут же понял, что юноша опрокинул стеллаж и разбил восемь бутылок.
- Билл.
- Прости меня, - он тут же вскочил и стал тараторить, - у меня руки дрожали, тут ужасно холодно. Я не хотел...
- Отойди.
Сомелье подошёл ближе, убеждаясь в собственной правоте.
- Восемь бутылок.
- Том, прошу...
- А они ведь недешёвые.
- Я не хочу уходить отсюда, мне очень нужна эта работа.
- Иди, - серьёзно сказал парень, передавая четыре бутылки с соседнего стеллажа, - неси их наверх.
- Том, прошу, пожалуйста...
- Уйди, - громче и жёстче.
Билл поджал губы, кивнул, взял бутылки и тут же вылетел. Том присел, собрал все стёкла, вдыхая запах напитка, потом поднялся наверх, перехватил одного официанта и попросил его убраться внизу, вытереть там лужу. Нелли посмотрела на парня с искренним удивлением. Тот хладнокровно выкинул стекла и ушёл в зал. Билл не поднимал на него глаз весь оставшийся вечер.
Свадьба им действительно удалась. Родители молодожёнов щебетали про сервис, про персонал, про еду и напитки, не унимаясь минут двадцать. Нелли просто расцвела. Они расплатились, дав денег больше, чем было оговорено. Менеджер с Томом проводили всех гостей, а потом в ресторане началась генеральная уборка. Первыми ушли повара, потом официанты, получив свои премии за этот вечер. Парень сидел в кабинете, уже переодевшись, дожидаясь трамвая. Ему было не по себе, что он повысил голос на Билла. Почему его так задело, что тот разбил бутылки? Но с другой стороны, это вино он бережно «коллекционировал» для ресторана, возился с ним, был горд, что у них в погребе никогда никто не совершал таких ошибок. Все были аккуратны... до сегодняшнего дня.
- Я отсчитаю тебе твою выручку завтра, - в кабинет вошла Нелли.
- Хорошо.
- Что произошло в погребе?
- Я разбил восемь бутылок.
- Ты?
- Ну да, - Том поднял на подругу глаза. – Там холодно, у меня задрожали руки, я опёрся на стеллаж и тот полетел. Вся история.
- Что-то случилось? Ты себя сегодня плохо чувствуешь?
- Нет, Нелли, всё нормально. Наверное, как и все, распереживался. Вычти их из моей выручки.
- К сожалению, - девушка села на стул, смотря на Тома с жалостью, - мне придётся сообщить начальству.
- Я понимаю. Это правильно.
Они замолчали, не зная, что сказать друг другу.
- Если хочешь, я всё объясню директору и...
- Нет, скажи, как всё было на самом деле, от себя ничего не добавляя. Нелли, если он решит меня уволить за этот инцидент, то я пойму и не буду возражать.
- Том, ты что, до такого я просто не позволю ему дойти.
- Прошу, - парень посмотрел на менеджера решительно, - ничего лишнего. Ничего, Нелли. Говоришь так, как было, и всё.
- Хорошо.
Томас ждал решения директора, продолжая исправно работать. Билл подошёл к нему всего один раз и извинился, но не стал спрашивать, доложил тот Нелли о его невезении или нет. Парень снисходительно похлопал собеседника по плечу, сказав, чтобы он жил спокойно. Директор был огорчён тем, что сомелье мог позволить себе такую ошибку, но увольнять никого не стал. Он сказал Нелли, чтобы та даже думать перестала о повышении Тома. Он работает на прежней должности, но премия за проведённую свадьбу ему не выплачивается. Для Тома это был удар в спину. Нет, он не мечтал о повышении, а вот о выручке с праздника... Он думал, что получит эти деньги и без проблем поедет в Израиль. Теперь, выходит, что ему надо брать на поездку из заначки, которую парень не хотел трогать. Билл узнал от остальных официантов, что Том впервые за всё время работы совершил такую ошибку, и удивился. Он не думал, что брюнет будет его покрывать, но поговорить со «спасителем» ему так и не удалось. Он взял все отгулы, а потом тут же ушёл в отпуск.
Том зло смотрел на банку, тряся её в руках. Там ничего не появлялось. Ни единой блёстки.
- Это нечестно!
Он бросил банку на пол, со всей силы, ехидно смотря на осколки, которые мерцали и блестели, будто на солнце. Бесстрастно взглянув на разбитый предмет, он встал и ушёл.
Сирше пытался расшевелить друга. Шутил, рассказывал истории, вспоминал их юношество. Но Том сидел, смотря в иллюминатор, и ничего не говорил.
- Вот и зачем я тебе вообще был нужен? Летел бы один.
Прилетели они в Тель-Авив ночью. Куртки были тут же убраны в чемоданы. Их довезли до гостиницы на такси. Друзья расположились и сразу легли спать.
Несколько дней они купались. Том слегка оживился, но всё чаще был молчалив. Даже в баре, куда его потащил Сирше из любопытства, он ни с кем не знакомился, хотя желающих было слишком много. Ни одна девушка не могла разжечь его любопытство. А потом они уехали в Иерусалим. Контингент тут был разный: англичане, американцы, русские, чехи, испанцы... Просто уйма людей. Верующих людей.
- Мы пойдём пешком, - сказал Том, когда их довезли до границ старого города.
- Туда, в гору, в храм, пешком? Ты верно рехнулся...
- Пешком! Я не шучу.
- Но мы можем объехать и...
- Нет.
Здесь было прохладнее, чем в Тель-Авиве. Дул ветер, который переносил в своих порывах песчинки. Они забивались всюду: в рот, в нос, в одежду, даже в уши...
Томас настоял на своём. Они вошли в город через Дамасские ворота. Сирше шёл через рынок с открытым ртом, постоянно дёргая друга, указывая на какие-либо диковины, пряности, сладости. Но настойчивый голос Тома выводил его из неги, и они продолжили свой путь. И весь оставшийся день провели в Храме Гроба Господня. На Сирше вся обстановка наводила трепетный ужас. Да, конечно, они следовали советам, которые им дали, но всё равно... тут было мрачно. Хотя Тома это ничуть не смущало. В гостиницу они вернулись уставшие. Практически не разговаривая, легли спать. А на следующий день Тома в номере не было. Сирше проснулся, сходил позавтракать, но друга так нигде и не нашёл. И тут у него в голове что-то щёлкнуло: этот помешанный поехал в город лишь с одной целью. Так и оказалось... Томас стоял у Стены Плача, среди прочих людей, положив на неё ладони, и, скорее всего, молился.