Иван помолчал немного, потом осторожно похлопал мальчишку по плечу и заговорил по-русски мягко, успокаивающим тоном:
- Слушай сюда, хоть и не понимаешь ни черта. Прости, что связал - так вышло. Не дрожи особо сильно-то. Детей я не ем точно так же, как не трахаю и не забижаю подвернувшихся беззащитных ОЯШек. Да, даже несмотря на то, что они оказались неожиданно симпатичными. Ну, ты меня понимаешь. Бояться не нужно, прогуляешься с нами на пару деньков, потом отпущу. А сейчас сиди тихо и не рыпайся, иначе всем будет плохо. Ферштейн?
Приложив палец к губам, он многозначительно уставился мальчишке в глаза. Тот что-то прерывающимся тоном пробормотал и часто закивал.
- О, понимает. Дивны божии дела.
- Он вас понимает, Иван-сан?
Амико показалась сбоку от большого русского и посмотрела на ребенка. Юная японка с удивлением смотрела на этого мальчонку. Ей казалось удивительным, что люди могут быть вот такими: худыми, грязными и больше похожими на зверят. Но так ли она отличалась от этого мальчика сейчас, после двух дней пути?
Неужели все то, что она воспринимала как должное - чистота, уход, комфорт - так неравномерно встречаются в мире?
- Кто же его поймет? Вон как дрожит, бедняга. Так, вот что... - Иван вытащил из кобуры на разгрузке кургузый пистолет и вручил Амико. - Присмотрите за ним минут десять - мне нужно на подходах устроить пару ловушек, чтобы не было нежданчиков. Но если начнет брыкаться - пугайте, а стрелять не стоит. Хорошо? Еще лучше бы, конечно, не пугать, а утешить пацана. Вы же не такие страшные, как я... ну, уж как выйдет.
Девушка чуть неуверенно, но крепко взялась за оружие и кивнула вслед русскому. Она села напротив съежившегося мальчика, всем видом демонстрируя спокойствие и уверенность, лишенные, как она надеялась, враждебности.
Кейко же, избавленная от должности стража, подобралась к ребенку с другой стороны и во все глаза рассматривала мальчугана сквозь очки.
- Вот странный, - заключила она через минуту.
Русский, покопавшись в карманах разгрузки, вытащил американскую гранату - трофейную, из тех, что он отобрал у побежденного главаря игиловцев - и моточек шнура, что-то прикинул, кивнул сам себе, и, тихо ступая по крупным камням, убежал вниз по течению, скрывшись за поворотом ущелья.
Девушки остались наедине с маленьким бирманцем. Тот, проводив глазами громадную фигуру в камуфляже и лохматой накидке, с некоторым облегчением перевел дыхание. Потом опасливо взглянул на вооруженную Амико, и покосился на Кейко.
Потом пошевелил связанными ногами и пробурчал довольно тонким голосом:
- Чено тиния натэ...
- Ну и говор у него, - продолжала разглядывать нового соседа Кейко. - Собачий какой-то.
- Не надо снобизма, - сказала Амико и покосилась на связанные ноги пленника. - Кажется, он чего-то хочет.
- С чего ты взяла?
- Судя по тону, он недоволен. Наверное, болят, они ведь связаны.
- Ага, развязать его, что ли, просит? - сообразила Кейко. - Фигушки.
Маэми сурово покачала головой.
Видимо, угадав по тону, какой был дан ответ, мальчишка сморщил мордочку и тихо захныкал. Слезы закапали на пыльные побитые коленки.
- А-а-а... - немедленно отодвинулась от него Кейко. - Ами-тян, он ревет!
- Я вижу, - сдавленным голосом отозвалась Акеми.
Юные девушки, несмотря на передрягу, в которую попали, не были чужды извечного женского сочувствия к слабым. Совсем не злые по натуре, они не умели бесстрастно выносить чужие слезы; тем более, что по возрасту мальчишка годился на роль младшего братца, которого воспитание требовало утешать и защищать. Обе японки сконфуженно переглянулись, не зная, что делать.
- Может, у него ноги болят?
- Может. Развяжем?
- А вдруг побежит?..
Вопрос остался без ответа. Не будучи дурами, девушки понимали, что развязывать пленника нельзя. Ивану удалось вселить в их души страх разоблачения, поимки и преследования. К тому же, обе они чертовски устали за день.
И все-таки...
- Давай я, что ли, ослабить, попробую... - пробурчала, наконец, Кейко и подобралась поближе к бирманцу. Ткнув его в коленку, японка показала свой крохотный кулак и взялась за путы.
Тот, хлюпнув носом, сжался еще больше, явно опасаясь и Кейко тоже. Судя по его выражению, бедняга действительно совершенно не понимал, к кому он угодил.
- У-ух! - Кейко попыталась распутать узы, но сноровка русского давала о себе знать, и несчастная школьница не смогла ослабить пут на ногах мальчишки. - Ну, киборг-убийца!
С мясницким кряхтениям девушка в очках заново схватилась за ноги пленника и принялась тянуть узлы на веревке. Наконец, юный бирманец почувствовал, как связанным ногам стало свободнее, хоть веревка и не была снята.
На смуглой мордашке отразилось облегчение - он быстро зашевелил затекшими пальцами ног, восстанавливая кровообращение, после чего со щенячьей благодарностью взглянул на девушку в очках.
- И нечего на меня таращиться, - смущенная его взглядом Кейко отодвинулась, поправляя очки.
- Похоже, ему лучше, - сказала Амико и, отодвинув руку с пистолетом, спросила. - Все хорошо?
Она знала, что мальчик ее не поймет, но постаралась придать голосу дружелюбную и вопросительную интонацию. У русского ведь, кажется, получилось.
Парнишка еще раз шмыгнул носом, утерся связанными руками, и что-то проговорил с вопросительной интонацией. Но что - Бог весть. Бирманский язык не имел абсолютно ничего общего с японским, и понять его было совершенно невозможно.
В этот момент из-за камней в пещерку запрыгнул Иван. В его руках была охапка хвороста. Быстро схватив взглядом обстановку и заметим ослабленные веревки, он покачал головой, но ничего не сказал, а принялся быстро складывать из камней подобие очага.
- Вот. Ветер снизу, к счастью, в долину дым не потянет. Солнце нагревает воздух, и он вверх идет. Вот преимущество дневок - вечером хрен бы мы тут костерком побаловались - холодный воздух вниз идет, и дым весь был бы в деревне. Мигом бы учуяли, кому не надо.
- Костер? - встрепенулась Кейко. - Это, в смысле, будет тепло?!..
Девушка прямо-таки подскочила от радости.
- Банька-сан, вы волшебник!
- Хе-хе, - слегка польщенный ее искренней радостью, Иван почесал в затылке. - Да тепло-то скоро и так будет, даже как бы и не слишком жарко. Главное, сейчас мы сочиним кой чего перекусить, а то живот уже к позвоночнику прилип.
Быстро разведя костер, он вытащил из РД несколько клубней, слегка похожих на переросшую редиску, только плотнее.
- Это вроде бы батат? Я его только на картинках видел, но, говорят, родственник основы жизни на земле - то есть картошки. Это, ясен перец, самая лучшая рекомендация. Кажется, в Японии у вас его выращивают, и он вообще не редкость, так? Тогда вы же, наверное, знаете, как его готовить, батат этот?
- Хм, - Амико взвесила пистолет в руке. - В принципе, я могу попытаться что-нибудь приготовить. Можно пожарить, можно сделать салат, можно даже, при желании, натолочь пюре. Если бы был сахар, я бы могла даже...
Она осеклась.
- Впрочем, нам сейчас не до кулинарных изысков.
Иван утер рукавом обильно выступившие слюни и опустил подернутые мечтательной поволокой, воздетые к небесам глаза на грешную землю.
- ...Изыски... я изыски люблю. Но из всех кухонных причиндалов только костер и фляжка. Может, просто испечь? Ну, как картошку?
- Можно и так, - кивнула Амико. - Принцип не сильно отличается. Но я могу и... могу и приготовить что-то посложнее, даже просто вашим ножом...
Почему-то девушка засмущалась.
- Правда?!.. Ух ты! - Иван мигом вытащил НРС из ножен, но его уже протянутая, было, рука задержалась. - Сейчас, только...
Он отошел к струящемуся по дну пещеры ручейку и тщательно вымыл нож. Потом вернулся, вручив его Амико.
- Острота, конечно, не кухонная, угол заточки не тот. Но я точил, старался.
- Ничего, я справлюсь, - Амико взяла нож, приняла из рук Ивана батат и взяла тонкую хворостину из принесенного русским пучка. Отойдя к ручейку, девушка тут же взялась за трофейные продукты, неловко, но старательно орудуя непривычным ножом.
Кейко тем временем во все глаза разглядывала худенького пленника. Тот, с ужасом вытаращивший глаза, когда камуфляжный гигант снова вытащил свой страшный нож, теперь немножко успокоился, но продолжал с опаской следить за ним. Он даже поелозил слегка, чтобы спрятаться за сидящей перед ним Кейко от взгляда русского.
- Банька-сан, а он вас боится, - заметила Маэми, поправляя сползшие очки. - А меня почему-то нет.
Повернувшись к мальчонке, девушка возмущенно показала ему язык и сердито фыркнула.
- А мне, может, тоже хочется быть страшной и ужасной. Только чтобы он не ревел.
Иван виновато и смущенно почесал в затылке.
- Если бы на меня напал орк ростом три с половиной метра, придушил и чуть не зарезал, я б тоже боялся. Стыдно, блин... Не знаю, как ты, но я бы не хотел, чтоб при виде меня все с визгом в панике разбегались. Нет, супостаты пусть боятся и кладут в штаны, это правильно... но вот мирные жители... хм. Вот представь, я теперь по нашей серпуховской улице Володарского мимо 'Гусарской баллады' пройти не могу. А всего-то, в том году, я уж как раз в армию собирался, пара недель осталось. Сижу дома, смотрю напоследок 'Сворд Арт Онлайн', никого не трогаю. Вдруг - звонок. Сестрица - имоута, по-вашему - вся в слезах и соплях, звонит, запершись в туалете. Представь дурочку - на пару с такой же пустоголовой подружкой поперлась с какими-то незнакомыми парнями в кафе. Те поддали, и давай напирать и бычить, намекать, а типа не углубить ли знакомство. Соплюшки догадались, что дело плохо, но те их прижали и даже из-за столика отпускали только в туалет по одной. Ну, я подхватился, помчался как оглашенный, благо городок маленький, все рядом. Пришлось соплюшек отбивать, потому как парни еще и джигитами оказались, за ножики, и все дела. Ну, я не зря кандидат по самбо, с помощью табуретки и такой-то матери восстановил конституционный порядок... но имущество и джигиты малость пострадали. Последнюю неделю мимо ходил с поднятым воротником - стыдно было, потому как даже знакомые стали пальцами показывать: 'Вон он, смотри, какой страшный, чуть что не по нем - так одним ударом вынесет через три двери на улицу.' Тьфу.
- Ух ты... - Кейко смотрела на Ивана большими глазами, в которых впервые появился искренний неподдельный восторг. - Банька-сан, да вы... вы круты! Нет, правда! Я, конечно, терпеть не могу насилия, но вы же прямо... прямо благородный самурай, черт побери! Мало кто в наши дни вот так бесстрашно бросится защищать сестру. Разве что полицию вызовет. Плюньте вы на ваших дураков-соседей!
Девушка воинственно потрясла кулачками.
Покосившись на нее, он вздохнул, очевидно, убедившись, что его рассказ возымел эффект, обратный тому, что он хотел в него вложить. Потом махнул рукой.
- Да ерунда. Если бы в тебе было бы 98 килограмм, ты бы тоже швыряла всех приставучих ухажеров, не напрягаясь. Лучше скажи, что это там такое делает Акеми-сан? Я-то думал испечь просто, а она что-то такое необыкновенное сочиняет...
- Вот, взгляните, - неслышно подошедшая к беседовавшим Амико продемонстрировала Ивану аккуратно порезанный на дольки батат, нанизанный на хворостину. - На открытом огне я могу довести его до состояния, когда он будет напоминать нечто среднее между печеным картофелем и жареным. Достаточно приятно на вкус, насколько мне известно. Это, конечно, мелочь, но, как мне кажется, приятней, чем обыкновенный печеный батат.
На этот раз, чтобы утереться, Ивану пришлось отвернуться, но даже со спины было слышно, как смачное хлюпанье сопроводило длительное, трубное бурчание. Судя по всему, пищеварительный аппарат в целом и слюнные железы в частности у матроса спецназначения функционировали безупречно.
- Вот блин, что-то я оголодал. Комично... не находите?.. - слегка покраснев, он принялся разгребать костерок, чтобы организовать подходящие угольки. - Ну давай, скорей же!..
- Не торопитесь. Иван-сан, - когда угольки были организованы, Амико склонилась над ними, пристраивая хворостину. - Держите вот так и поворачивайте каждые тридцать секунд. Я пока что сделаю вторую порцию - думаю, мы все проголодались, да и... у нас ведь еще один едок. Надеюсь, вы не против, если мы его покормим?
- Да это ж его батат, вообще-то. Конечно, пацану тоже нажарим, а то уж совсем по-свински было бы. М-м-м, пахнет-то как!..
- Главное, не торопитесь, - и Амико ушла нарезать очередную порцию.
- Хм, - неопределенно фыркнула Кейко, вдыхая аромат вместе с русским. - Всегда я завидовала кулинарному кун-фу Ами-тян. Сама я готовить умею, но она гораздо лучше. До сих пор помню, как она бенто готовила своему... э, в общем, бенто готовила.
- Кулинарное кун-фу - это хорошо сказано, - согласился Иван, жадно втягивая воздух. - Я б не отказался, чтобы и мне готовили бенто. Только у нас, во-первых, не принято, а во-вторых - мне некому. Матери некогда, а имота лентяйка, я ей даже сам готовил иногда, потому как раньше вставал. Но все, кончилась у нее малина, как я в армию ушел. Пусть теперь сама напрягается... бва-ха-ха! - злорадно хохотнув, он покосился на Амико, которая с серьезным выражением лица строгала батат, и, понизив голос, поинтересовался: - Вот даже завидую тому, кому готовит Акеми-сан, здорово ему подфартило. Только что же она тогда так убивалась? Ну, ночью-то?..
- Да нет у нее никого, - мгновенно занервничала Кейко, поняв, что невольно затянула собеседника на тонкий лед. - Ну, в общем... Эм... Ладно, она про меня рассказала, и я расскажу. Банька-сан, вы ведь видите, что Ами-тян очень красивая? Она очень популярна у нас в школе, но ни с кем не встречается. У нее... ну, вроде как сердце разбито, вот.
Иван сочувственно кивнул.
- Точно говорят: не родись красивой, а родись счастливой. Парней ваших я понимаю - к эдакой принцессе эльфов запросто не подойдешь, наверное, как посмотрит ледяным взглядом... Тем более, говоришь, сердце... А что значит, разбито?..
- Да так и разбито. Она добрая, вы не подумайте, ледяным взглядом не смотрит. Она просто вообще не смотрит. Тут вот какое дело - ей по наследству не передалась чванливость семейная. Мы рассказывали уже, какие у нее родители, да дедушки с бабушками туда же... В общем, Ами-тян вроде как из благородного общества, из приличной публики. Когда учились мы на первом году старшей школы, ее перевели в мой класс. И был тогда один мальчик... кхм, ну, вы понимаете. В общем, он ей нравился, она ему тоже. Только он был не из благородных. Мать у него хостессой в баре работала, а отца давным-давно след простыл. Бедный был, даже учиться после школы продолжать не собирался, работать идти хотел. Нормальный был парень, не дурак, не пьяница, даже не курил. Они познакомились-то на стадионе, когда Ами-тян бегала. Ну, Ами-тян вроде как все равно было, какой он, да только не в ней дело. Ее дед, тот самый, который старый самурай, с вашими воевал во Вторую Мировую, как-то узнал, что у нее ухажер есть. Ну и чуть у старика крышу не снесло - сущий разгром ее родителям устроил. Мол, как это так, какой-то оборванец - и к благородной девице подходы делать осмеливается. Запретить велел и не пущать. Только они все равно украдкой на свидания бегали. Без грязи, даже поцеловаться вроде не успели. У нас, у японцев, иногда с этим строго. Они разве что за руки держались. Но дед не успокоился. Поймал однажды этого паренька и давай ругаться. Да так разошелся, что тростью его стукнул. Ну, парень машинально и ткнул старика кулаком. А тот возьми и упади. В общем, старик попал в больницу, а у Ами-тян с ухажером были какие-то непростые разговоры, и... в общем, он перевелся из школы, а у нее до сих пор что-то осталось. Она по нему и сохнет до сих пор. Когда старик через год от инфаркта умер, Ами-тян даже искать пробовала. Да не нашла.
- М-да, грустная история. Старичков толкать нехорошо... я этого тоже не одобряю. Хотя, видно, тот еще гриб был. Да, и грустно, что она его не нашла, может быть, не мучилась бы так теперь. А то на нее же смотреть страшно было. Я ей даже пистолет дал с пустой обоймой на всякий случай - вдруг решит это... по-вашему, по-самурайски... Ты бы поддержала ее Кейко-тян. Я же вижу, вы близкие подружки, да и ты не такая уж вредная, если поискать под колючками. Хотя не мне, конечно, вам указывать...