- Ну... - Маэми явно захотелось что-то сказать. - Ну... там же... еда!
- Не думаю, что тут обитают такие же бандерлоги, как в той деревне, - покачал головой Иван. - Там явно был перевалочный пункт для всякой дури и контрабанды, и сборный пункт местных военизированных бандюков. Здесь больше похоже на обычную деревню - живут себе бирманцы, сажают там что-то. Но попадаться на глаза им нельзя - могут запросто настучать. Те же бандиты не из пробирки вылезли, небось, из окрестных деревенек и набирали рекрутов. А вот что касается еды... хм... тут надо подумать. Пошли вперед, только тихо-тихо.
Присмиревшие девушки послушно принялись следовать за русским, стараясь не шуметь.
Пройдя по воде еще метров двести, беглецы действительно оказались на краю бедной деревеньки. Узкое ущелье с крутыми стенками кончилось, выйдя на довольно широкую долину. Слева скалы завершились массивным останцом, за которым угадывалось уходящее в обратном направлении следующее ущелье - прорытое речкой, параллельной той, по которой они брели. Плоское дно образованной при слиянии долины было густо высокими зарослями тропических трав, среди которых торчали крытые листьями крыши домиков и угадывались расчищенные поля. Где-то ниже по течению лениво гавкнула собака - ей отозвалась другая.
- Вот черт, и здесь пустобрехи!.. - пробурчал Иван, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Глаза уже давно привыкли к ней, и общие очертания местности угадывались без труда, но в тенях густых зарослей что-то разглядеть было невозможно. - Но что самое хреновое, по левому борту ущелья скалы, да еще почти отвесные.
- Ой... - схватилась за сердце Кейко. - Я скалолазаньем не увлекаюсь.
- В самом деле, - покачала головой Амико. - Нам будет трудно пробраться, в отличие от вас, Иван-сан.
- Я тоже не Человек-паук. Для лазанья не столько сила и выносливость нужна, сколько растяжка. Забраться-то мы сможем, но вот слезть без веревки... можно навернуться. Как ни крути, или уходить обратно на северо-запад по следующему ущелью или на юго-восток вниз, мимо деревни, и в более обжитые места. Нам на юго-восток и нужно, по общему направлению. Но опасно... застукать могут.
- Может, все-таки стоит попробовать? - задумчиво сказала Амико. - Мы вряд ли выдержим крюк по ущельям. Простите, Иван-сан.
- Эхе-хе... мрачно вздохнул он. - И прошли-то мы за ночь километров девять. А тут двести, причем по прямой. По оврагам и все триста будет. Эдак придется месяц до границы идти. Мне-то приходилось по пятьдесят кэмэ в день давать, по хорошей такой дальневосточной пересеченке... но для вас это нереально.
- Еще раз простите, - снова изменилась Амико.
Не хотелось думать о том, мелькнула ли в голове русского мысль все-таки оставить двойную обузу. Девушка смолчала, решив не провоцировать возникновение нехороших идей.
Неизвестно, какие мысли скрывались за его хмурой задумчивостью, но Иван лишь махнул рукой, отметая извинения.
- Чего уж теперь. И не берите в голову - вы-то ни в чем не виноваты. И так уже все ноги сбили, - кивнул он на исцарапанные, покрытые синяками ноги спутниц. - Ладно, сочтем, что мы подумали, и я решил - пробираемся на юг. За мной.
Иван взялся за рукоятку висящего стволом внизу на груди автомата, приготовив его к немедленной стрельбе, и быстро двинулся вперед по берегу - удивительно тихо для такого крупного человека. Камни едва поскрипывали под его ботинками.
Изо всех сил стараясь не шуметь, обе девушки устремились следом за своим спутником. В отличие от Ивана, каждую из японок сковывала не столько осторожность, сколько страх. Им не хотелось выдать себя не только гипотетическим бирманцам, но и самому русскому.
У Кейко по спине ползли противные холодные мурашки. Дезориентированная бедами, ссорами и огромными руками Засельцева, она уподобилась тихой мышке, напрягая все силы для того, чтобы идти столь же тихо, как и ее грациозная подруга.
Домики были расположены не вплотную к руслу - вполне логично, если вспомнить про муссонные паводки. Поэтому, следуя ручью, они смогли без особых проблем преодолеть практически всю деревню, не потревожив обитателей. Пробравшись под канатным мостом, мимо хлипких мостков, где, надо полагать, стирали и мыли посуду. Склоны повыше оказались засыпаны мусором - битыми бутылками и ржавыми банками. Берег стал круче, и дома приблизились к ручью настолько, что стало пованивать от мусорных куч. Где-то поодаль затявкала собачонка, и Иван остановился, приложив палец к губам и пережидая.
Обе японки испуганно замерли. Кейко невольно схватила подругу за руку, и Амико, позабыв недавнюю ссору, крепко сжала ладонь Маэми.
Собачонка погавкала и успокоилась. Выждав еще немного, когда тишину нарушало лишь журчание воды и неумолчный треск ночных сверчков, Иван двинулся дальше.
Еще полкилометра, и деревня кончилась. Миновав последний мосток, русский шагнул в сторону и выглянул через перегиб русла. Замер, всматриваясь, потом, жестом подозвал к себе спутниц.
- Вон там тропа идет вниз по течению. Пойдем по ней, чтобы побыстрее от деревни отойти. А то скоро уж рассвет. Заря тут быстрая, надо будет удалиться и спрятаться, и не теряя времени. Только вон, смотрите, - он вытянул руку, указав на последнюю хибарку, торчащую из высокой травы метрах в сорока. На открытой терраске, опоясывающей домик, сушилась какая-то сельхозпродукция. С обреза тростниковой кровли свисали длинные гирлянды каких-то плодов или овощей.
- Воровать некрасиво, конечно, тем более, у бедняков. Но на голодный желудок далеко не уйдешь. Давайте-ка, выбираемся на тропу по-тихому. Подождете там, а я пойду, стащу что-нибудь.
Японки закивали и последовали за русским.
Прокравшись по ведущей от берега ручья тропинке, Иван осторожно огляделся, прислушался, и, перебежав более широкую тропу, уходящую влево. Никого и ничего не заметив, стащил со спины ранец РД, перепрыгнул через низкую оградку палисадника и принялся шуршать гирляндами подсыхающих плодов сельскохозяйственных усилий. Судя по всему, это оказалось не так уж просто - плоды Бирмы мало напоминали родную картошку или даже лук, так что ему пришлось принюхаться и даже куснуть пару незнакомых плодов, чтобы определить степень съедобности. Глупо было бы наворовать чего-нибудь, вроде красного перца.
Дегустация привела к тому, что он осторожно отцепил пару гирлянд, засунув их в ранец. Но, увлекшись этим занятием, он не заметил, как циновка, прикрывающая вход в хижину у него за спиной, отодвинулась, и на пороге возникла смутная фигура.
Но фигуру эту заметила Амико, пристально следившая за рейдом Ивана. Увидев, как кто-то выбирается на улицу, девушка беззвучно дернулась, не зная, что же теперь делать. Еще секунда - и русского заметят, а там и до шума недалеко. Неужели все пропало?!
Как ни странно, Кейко среагировала быстрее подруги. Не имея ни малейшего представления, поможет ли это, девушка в очках схватила с земли мелкий камушек, весь в коричневых потеках, и кинула в стенку хижины с дальней стороны от конца терраски, где шуршал русский. В темноте раздался отчетливый глухой стук.
Звук заставил Ивана резко обернуться. Мгновенно оценив ситуацию, он стремительно прыгнул на терраску. Атака снесла щуплую фигуру незнакомца, как шквал срывает висящее на веревке белье. Ударив его об пол, Иван прижал горло противника левой рукой, а правой занес неизвестно когда выхваченный нож, готовясь пригвоздить того к бамбуковому полу... но почему-то замер.
Амико зажала ладонью рот, чтобы не закричать, Кейко громко задышала.
Русский, нависнув над щуплым противником, способным лишь задушенно хрипеть, не двигался. Пять, десять, двадцать секунд... Наконец, нож медленно опустился... нырнув обратно в ножны.
Иван сорвал какую-то сушившуюся на веревочке рядом тряпку, заткнул пленнику рот импровизированным кляпом и рывком вздернул на ноги. Заломленные за спину руки заставили того согнуться и болезненно застонать. Теперь стала очевидной разница в росте - пленный бирманец оказался едва выше пояса здоровенного спецназовца. Ребенок?..
Оглядевшись, русский сорвал и веревку, связал пленника и, легко подняв, перекинул через плечо. Еще секунда, и Иван присоединился к остолбеневшим спутницам.
- Ух, - выдохнула Амико, шагнув ему навстречу. - Иван-сан, как хорошо, что вы такой быстрый. Я остолбенела...
Девушка выглядела испуганной и бледной. Кейко же, казалось, оживилась, раскрасневшись.
- Ух, черт! - горячо зашептала она, поправляя очки. - Чего ж делать теперь?!
- ...Я идиот! - злобно бросил Иван. - Это ж надо - не услышать, как в двух шагах кто-то ходит! Вот до чего жадность людей доводит, так твою и распротак... А-а-а-а, блин, теперь только бежать остается. Давайте за мной, живее! Вся болтовня только на ходу.
Подкинув перепуганного мальчишку, которому с виду было лет двенадцать, русский припустил было по тропе так, что только пыль взвилась, и у девушек упало сердце - такого темпа им было не вынести. Однако метров черед пятьдесят он одумался, притормозил и оглянулся, дожидаясь их.
Едва поспевая, обе японки во весь дух нагоняли русского, однако, никак не поспевая. При этом они немилосердной шумели и трещали, как казалось чуткому матросу.
- Их, ух, эх!.. - выдала, подбегая, Кейко.
- Ох! - вторила ей Амико. - Иван-сан, мы долго так не выдержим. Я-то еще что-то смогу, я бегунья, но Кейко...
- Кейко-тян ляжет и умрет прямо тут, - честно призналась девочка в очках.
Иван с видимым усилием заставил себя сбавить шаг. По сравнению с горными джунглями, где они пробирались всю ночь, эта узкая, но натоптанная тропинка выглядела настоящим шоссе, и он явно с трудом удерживался чтобы не припустить во весь дух.
- Останавливаться нельзя, надо уйти как можно дальше. Да и пацана непонятно куда девать. Вот ведь угораздило...
- Вы зачем его с собой потащили, Банька-сан? - подала голос Кейко.
- И что нас с ним делать? - подхватила Амико. - Это же... ребенок?
- В том-то и вопрос... что делать. А-а-а... вот же твою мать!.. - Иван сильно постучал себя кулаком по лбу. - ...И ведь в инструкции-то все написано, как, что и почему...
- А что... - Амико старалась держаться ближе к русскому. - Что там написано?
- Как раз на такой случай, - сплюнул Иван. - 'В случае обнаружения группы гражданскими лицами, при невозможности захватить и вывести их в расположение своих войск, свидетелей ликвидировать'...
- То есть, вы должны его... убить? - спросила Акеми, дыхание которой перехватило от быстрого темпа передвижения... возможно.
- Должен... по идее, - пробурчал Иван. - И не в инструкции дело... хотя и инструкции написаны кровью. Если отпустить пацана, он же нас заложит - видел, дескать, подозрительных... А, блин, вот же я кретин, надо было хоть глаза завязать... теперь уж поздно. А как только по деревне слух пройдет, может и к триадовцам попасть - а уж они на нас злы, наверное, как черти...
- Я... - Амико помедлила. - Я понимаю.
- Чего вы там понимаете? - отставшая Кейко с трудом догнала спутников.
- Понимаем, что у нас большущая проблема, - пробурчал Иван. - Как решать ее, понятно... но очень уж не хочется.
- Это вот это, что ли, большая проблема? - недоверчивая и наивная Кейко бесцеремонно ткнула пальцем в мягкое место свесившегося с плеча русского пленника. - Какая-то она больно хлипкая для большой проблемы. Киньте его под куст, Банька-сан.
- А он встанет, пойдет и всем расскажет, что видел трех иностранцев. Вы в своих сэйлор-фуку за бирманок не сойдете, да и я, пожалуй, тоже. И через часок за нами устроят погоню с собаками, ягдкомандами и эсэсовцами.
- Хм, - Кейко поправила очки на ходу. - Тогда... свяжите его, чтоб не встал.
- Так он перетрет веревку и развяжется, или пойдет кто по тропе и найдет.
- Гр-р-р... - яростно теребила очки Маэми. - Чего ж с ним делать-то?
Тут до нее дошло.
- О... Ага... Угу... Банька-сан, а вы его не того... не этого?
- Похоже, придется все-таки того... этого, - мрачно проговорил Иван, не останавливаясь. - И спрятать где-нибудь подальше.
- Бр-р-р-р, - Кейко нервно сглотнула. - А что, совсем-совсем никак по-другому?
Амико промолчала. Девушка смотрела в сторону и едва не споткнулась на очередном шаге, но в последний момент смогла удержаться.
- Как нехорошо, - сказала она, наконец. - Из-за нас вам придется... убить ребенка. Может...
Девушка прибавила шаг, держась рядом с Иваном.
- Давайте... мы сами?
Иван смерил ее долгим и непонятным взглядом, и лишь покачал головой.
- Охренеть. Вот они, самураи... И еще что-то бурчат про злобных русских.
- Но ведь ребенок попал к вам в плен из-за нас, - настаивала Амико. - То, что вам придется пролить его кровь, это... несправедливо. Вы бы даже не встретились с ним, если бы не необходимость нас кормить.
Русский отвернулся и мрачно проговорил:
- Не туда идет разговор. Если бы у меня вообще хватило духу его убить... я бы сделал это сразу, и никуда бы не таскал. Может быть, это и выбивается из образа кровожадного русского спецназа, но... так оно и есть. В общем, убивать его я не буду, и уж тем более я не стану взваливать грязную работу на кого-то другого. Вся уже пролитая кровь, и та, что еще придется пролить - на моих руках. Я ни на кого не собираюсь перекладывать ответственность.
- Я не хотела вас оскорбить, - сказала Амико. - Но что же иначе делать с этим ребенком?
- Ну вы вообще... - прокомментировала Кейко.
- Да какие уж тут оскорбления... лучше бы взяла и надавала мне пинков за глупость и тормознутость. Это ж надо было так проколоться!.. Говорила мне бабушка - не воруй, не воруй яблоки, бисов сын, отольются кошке мышкины слезки! И как я не услышал, что он встал и вышел на терраску?.. Наверное, потому что весу, как в курёнке...
Подкинув висящего на плече мальчишку, который стоически молчал, и лишь крупно вздрагивал время от времени, Иван еще раз вздохнул, потом продолжил:
- Ладно, теперь деваться некуда. Придется взять его с собой, пока не уйдем подальше. Там отпущу, не убивать же невиноватого, в самом деле. Но придется поднажать - ведь пропал парень непонятно куда, наверняка искать станут.
- Мы постараемся не отставать, - сказала Амико. - Только... я все равно не хочу давать вам пинков.
- Ну, уговаривать не стану, еще за мазохиста сочтете, - Иван прибавил шагу.
Но над верхушками тропических деревьев уже разгорался стремительный южный рассвет, заголосили просыпающиеся дневные птицы и еще через километр русский вдруг резко свернул в сторону, прыгая по камням в русле небольшого ручейка, левого притока разлившейся речки, которой следовала тропинка.
- Вперед, поднажмем напоследок. Сдается мне, в ущелье есть укромные места, чтобы заховаться на день. Еще немного, еще чуть-чуть. Знаю, что ноги сбили и устали, но обещаю награду. Сейчас приготовим пожрать чего-нибудь.
- Мы в порядке, Иван-сан, - тяжело дыша, отозвалась Амико, забывшая старые обиды и державшая за руку откровенно вымотавшуюся Кейко.
- Да вообще, - выдохнула Маэми. - В таком порядке, что хоть в гроб клади.
Девушки заскользили среди камней, следуя за русским, оступаясь и поплескивая водой.
Они удалились от тропы километра на полтора, и, когда ущелье стало совсем узким и темным, выбрали одну из многочисленных пещер и гротов, которые чернели в известняке. Иван ссадил с плеча пленника, прислонив его к замшелой стенке, устало потянулся и присел перед ним на корточки. Мальчишка, съежившись от страха и прижав к груди связанные тряпкой кисти, следил за ним черными глазами, снова начав дрожать. Он был тощий маленький, и хотя по виду ему можно было дать лет двенадцать, неизвестно, как это сочеталось с детьми тех стран, где росли Иван и девушки. Возможно, маленький бирманец был и постарше. Густые, не очень чистые черные волосы падали ему на глаза, майка и трусы были ветхими, едва не расползаясь под пальцами. Иван провел пальцем по аккуратно заштопанной - явно заботливой материнской рукой - прорехе на животе. Тощие костлявые коленки были в обычных старых мальчишеских синяках, а босые ноги пестрели характерными для простых жителей Юго-Восточной Азии язвочками и нарывами - ходьба босиком по жидкой грязи в сезон дождей и рисовым полям в остальное время не проходила даром.