- Но почему... почему нас спасали не американцы?
- Американцам лететь было далеко, как я понимаю. Мы-то случайно поблизости оказались, вот и помчались, сломя голову. Тут же глухомань страшная - Бирма, Шанское нагорье. Карты у меня нет, вот что грустно. Так что придется по пачке 'Беломора' выбираться...
- Бирма... Вот оно что, - едва ворочая языком, пробормотала Амико. - И как же нам... Куда же мы... Ох...
Вместо могучей фигуры русского перед глазами вдруг поплыли черно-сиреневые полосы. Боль в голове словно развернула тонкие перепончатые крылья и принялась извергать огонь прямо в мозг. Девушка покачнулась, сидя на коленях, и накренилась вперед.
- Ой... Я, кажется...
Не договорив, она упала лицом вниз.
- Оп-па, - удивился Засельцев, поймав потерявшую сознание девушку, чтобы не дать ей удариться лицом о камни. - И вторая тоже. Хотя чего удивляться - тяжело вам пришлось. Куда бы ее уложить?
- Да черт знает... - Кейко испуганно озиралась. - Тут везде один камень голый да земля...
- Эх-хе-хе. Тогда пришла ее очередь кататься, - заявил русский, с кряхтением выпрямляясь и укладывая Амико к себе на плечи. - Потому что рассиживаться нам некогда, а надо перейти в стратегическое отступление. Был такой грек, звали его Ксенофонт. С чувством он описал такое предприятие - ох, чует моя... хм... ну, в общем, чувствую я, что наш Анабазис будет не короче. Пошли.
- К-куда пошли?! - вытаращилась сквозь очки Кейко. - Как 'пошли?! Вообще, хейтай-сан, объясни-ка лучше, куда мы пойдем, и что ты вообще намереваешься с нами сделать!
- Хо-хо! - Засельцев остановился, смерил ее оценивающим взглядом с ног до головы. - Это строгое выражение мне нравится. Да и силы, как я погляжу, уже вернулись. А уж что я собираюсь с вами делать... как ты сама думаешь, что злобным кровожадным русским полагается делать с симпатичными японскими школьницами?
- Кх... - Кейко словно переклинило. С покосившимися на носу очками она вскочила на ноги и пошатнулась. - И нечего кривить свою здоровенную физиономию в вашей жуткой ухмылке! Я буду защищаться, варвар! Это Ами-тян без боя сда...
Девушка вдруг резко замолчала, будто кто-то ударил ее под дых.
- Ну, если будешь защищаться, тогда я, пожалуй, не буду вас обижать, - иронически хмыкнул русский. - Еще поколотишь, а у меня и так все болит. А за Ами-тян так уж не переживай. Девчонка-то со стерженьком, даже я уже могу сказать. Как она того муда... то есть моджахеда, за ногу - цап! Так что ничего, выкарабкается. Как тебя зовут, кстати?
- Маэми, - буркнула японка. - Маэми Кейко. Ее Амико зовут. Акеми Амико.
- А меня - Иван. Можно просто Ваня. Ладно, Кейко-тян, перед нами стоит задача смыться отсюда как можно дальше - спуститься в следующую долину и перелезть тот хребет, он повыше, хоть и ненамного. Надо успеть до рассвета, чтобы не застукали на свету. Готова? Тогда пошли.
Иван первым заскользил вниз по начинающейся промоине, путаясь в густых колючих лианах. Кейко поспешила следом, гораздо медленнее, чертыхаясь и пыхтя.
Переход занял почти две часа и оставил беглецов без сил. Даже Засельцев начал спотыкаться, а свалившись, долго елозил на четвереньках, набираясь сил, чтобы встать. Наконец, когда впереди, из-за зазубренной кромки следующего хребта, во все небо выметнула розовые крылья стремительная тропическая заря, русский брякнулся на колени, осторожно сгрузил Амико, и пропыхтел, рухнув навзничь:
- Баста, паровозики, приехали... дневаем. Охо-хо-хо!..
Они все же сумели опять забраться довольно высоко по склону, густо поросшему влажным широколиственным лесом. Переплетенные толстыми корнями каменные выступы, покрытые густыми зарослями подлеска, чем-то напоминающего папоротник-переросток, давали неплохое укрытие - снизу из обжитой долины, заметить беглецов было невозможно. Где-то неподалеку журчала вода.
Кейко осторожно подвинула бесчувственную подругу подальше от русского и уселась рядом с ней. После утомительного перехода она выбилась из сил, ноги подкашивались, не давая стоять, во рту царила раскаленная пустыня, хотелось есть, пить и спать.
'Ага, заснешь тут', - думала она про себя. - 'Когда рядом этот русский упырь. Ни на грош не поверю, что он нам ничего не сделает. Читали про немок во Вторую мировую, знаем! Как бы еще не сожрал. Вон, один их эмигрант написал книжку про то, как у них принято из тюрьмы бегать и друг друга в походе есть. Нет, дружок, меня на мякине не проведешь!.. Но как же хочется лечь и заснуть!'
Девушка невольно зевнула и тут же прикрыла рот рукой. Долго моргая, она всматривалась в лицо подруги. Амико без сознания казалась умиротворенной и почти блаженствующей.
Со временем, пока силы потихоньку восстанавливались, уши Кейко уловили звук журчащей воды. Жажда взыграла с новой силой. Убрав голову подруги с колен, девушка тихонько, чтобы не услышал развалившийся русский, поползла в сторонку. Она надеялась, что сумеет отыскать источник течения по звуку.
Источник действительно нашелся не далее, чем в двух десятках шагов. Заплетенная плющом скальная стенка по левую руку неожиданно провалилась узким проходом, за которым обнаружился необычайно уютный альков поперечником метров семь, выстланный мягчайшим зеленым мхом. С выступов дальней стенки падали небольшие водопады, собираясь в прозрачную каменную чашу. Отсюда и начинался ручей, журчащий между камней вниз по склону.
На бархатно-зеленом моховом ковре светились крупными звездами какие-то белоснежные соцветия.
Восхищенная Кейко протиснулась в проход и забралась в альков. Опустив руки в каменную чашу, девушка набрала горсть воды и принялась торопливо пить ее. С первым же глотком внутренности словно ошпарило невероятнейшим морозом. Громко закашлявшись, Кейко зябко передернула плечами. Отодвинувшись от воды, она попробовала присесть на мох и сочла такое покрывало весьма приятным. По крайней мере, сидеть на нем было куда удобнее, нежели на голом камне. Впервые за долгое время попавшая под мягкое место приязнь заставила глаза окончательно слипнуться. Кейко сладко и от души зевнула. Даже есть не хотелось так, как спать. Можно ведь прилечь вот тут, рядом с этими незнакомыми цветочками и немножко... самую малость...
Внезапно до девушки дошло, что она минут десять просидела, клюя носом и разглядывая мох. Стало страшно - а вдруг она заснет тут, а этот русский утащит Амико куда-нибудь, придя в себя? Да и вообще, лучше уж держаться поближе к нему, чем совсем одной.
Надо было как-то согнать сонливость. Кейко почесала чумазую щеку. И тут до нее дошло. Ну конечно!
Поспешно вернувшись к каменной чаше, девушка принялась торопливо умываться. Ледяная вода тут же смыла сонливую пелену с глаз.
- Так... - пробормотала Кейко себе под нос, надев после умывания очки. - Надо пойти обратно...
Она полезла назад, возвращаясь к подруге и русскому.
Первое, что ей бросилось в глаза, едва Кейко вернулась к биваку - пустое место среди камней, там, где еще недавно лежала Акеми.
Второе - ноги подруги, уползающие под густой навес папоротников. Некто невидимый в зарослях, ворочаясь, хрустя и урча, утаскивал беззащитную девушку в сторонку.
Кейко захолодела так, будто упала в горную воду целиком. В голове, сменяя друг друга, просочились три мысли: 'Что происходит?! Кто это так?! Что делать?!'. Часть ее существа трусливо сжалась в комочек, призывая броситься прочь. Другая же часть сама не знала, чего хочет, но оказалась сильней.
Издав неразборчивый писк, Кейко бросилась к исчезавшим ногами Амико и, ухватив за лодыжки, потянула на себя, подаваясь в папоротники.
Движение на секунду прекратилось. Судя по всему, неведомый похититель японских школьниц не ожидал сопротивления. Однако в следующую же секунду он снова потащил жертву с совершенно непреодолимой силой, заставившей цепляющуюся за ноги Акеми Кейко влететь головой вперед под папоротниковый навес.
Как ни странно, ничего ужасного там не обнаружилось.
Оказывается, русский не сидел без дела, пока она отсутствовала - под навесом ветвей, который мог бы прикрыть от не слишком сильного дождя, обнаружилось довольно уютно выглядящее гнездышко из охапок нарезанных папоротников. Именно туда Иван и намеревался уложить Акеми.
Оглянувшись на повисшую на ее ногах Кейко, он удивленно поднял брови.
- Ты чего?
- Т-т-т... - Кейко внезапно переклинило. Накативший шок никак не желал отпускать, а вместе с ним всколыхнулось и подозрение. - Т-т-ты... вы куда ее тащите?!
Засельцев помедлил пару секунд, потом, догадавшись в чем дело, хмыкнул.
- Как куда? В гнездо. Все, что полезное найду, тащу сюда. Ты тоже залезай.
- З-зачем? - невольно стукнув зубами, пробормотала Кейко.
В этот момент с легким стоном открыла глаза Амико. Заставать себя в зарослях, поддерживаемую с одной стороны нависшим над ней русским, а с другой - схваченной за ноги подругой, ей явно раньше не приходилось. Глядя на подбородок Ивана, Акеми немедленно залилась краской.
- Как самочувствие?
- Кажется, лучше... - тихо произнесла она. - А что со мной случилось? И почему вы меня держите?
- Ами-тян, он собирался куда-то тебя затащить, - могильным голосом сообщила Кейко, не отпуская ног подруги. - Не знаю уж, зачем.
- Обморок с тобой приключился, - вздохнув, пояснил Засельцев. - Но не бойся, мы с Кейко-тян перешли в стратегическое отступление, и умело оторвались от противника. Теперь спрятались, пока светло, а с вечера двинем дальше. Так что отдыхайте, набирайтесь сил. Поблизости никого не видать, но сильно шуметь не нужно - мало ли, птиц переполошим или еще чего. Да, на голой земле не валяйтесь - простудиться можно даже в тропиках.
- Вот как, - Амико села, высвободив-таки ноги из хватки Кейко. - Мне жаль, что доставила неудобства, да еще сразу после того, как вы несли Кейко. Спасибо...
Сумрачно-настороженная подруга тем временем вспомнила о своей находке.
- Я тут это... - сказала она, искоса поглядывая на русского. - Воду нашла. Там, подальше. Хорошее место.
- А, хотел предупредить, - предупреждающе поднял палец Засельцев, - Откуда попало не пейте. Смотрите сперва, не то дизентерию какую-нибудь поймаете. На крайний случай у меня есть обеззараживающие таблетки - несут смерть всему, и почки отваливаются, зато можно из любого болота напиться и козленочком не стать.
Кейко немедленно позеленела, схватившись за рот. Словно стараясь прикрыть испуг подруги, Амико, оглядываясь по сторонам, заметила:
- Не стоит беспокоиться, матрос-сан, японцы не приучены касаться грязного. Однако у меня возник новый вопрос. Простите, нет ли у вас чего-нибудь поесть?
- Так, насчет пожрать... то есть, покушать... - задумчиво пробормотал русский, одновременно копаясь в небольшом плоском ранце защитного цвета, который все это время, оказывается, висел у него на спине. Ранец был ужасен - старый, выцветший брезент был покрыт какими-то подозрительными пятнами и грубо заштопанными прорехами, а на клапане было вытравлено хлоркой: ДМБ 78. - Вот.
На его широкой ладони появились три упакованных в пленку брикета, гораздо меньшего размера, чем хотелось бы - меньше шоколадной плитки, хотя и потолще.
- Супер-пупер-нано технология. На вкус - как подошва, зато питательность до небес. И не растолстеете - тоже плюс. Хотя вам, вроде бы, и так не грозит...
Амико вдруг вспомнила, что состояние и открытость ее одежды оставляют желать лучшего. Резко, но без нервозности запахнув разорванное рванье, девушка взяла у русского один из брикетов, глядя в другую сторону.
- Спасибо, - сказала она тихо и словно через силу.
Кейко, все еще сохранявшая зеленоватый оттенок лица, протянула к пище руку так, словно засовывала ее в корзину со змеей. Цапнув из руки Ивана свою порцию, она уселась сбоку от Акеми, как будто прячась. Внезапно до нее дошло, что круговерть событий, начавшаяся вчера, вдруг взяла паузу. Надо было есть. И пить. И каким-то образом провести целый день непонятно где непонятно с кем.
Этот непонятно кто, тем временем, вытащил оттуда же не менее страшную фляжку - старую, помятую, да еще и закопченную. Побулькав ей возле уха, он протянул и ее.
- Раствор глюкозы - допивайте. Потом на простую воду перейдем.
Кейко лишь вгрызлась в свой вскрытый брикет, всем видом демонстрируя нежелание пить из таинственных емкостей коварного потрошителя бирманцев. Амико же, не ходившая к алькову, взяла флягу, показавшуюся тонкой девичьей руке весьма тяжелой, и неуверенно пригубила.
- Спасибо, матрос-сан, - сказала она, возвращая флягу. - Вы очень добры.
- Допивай, допивай, я и так вчера две трети выдул, - небрежно помахал тот ладонью. - И тебе нужно, чтоб силы восстановить, а то бледная вся. Такой оттенок, даже для Ямато Надэсико - перебор.
Его замечание, похоже, чем-то расстроило девушку, потому что та поставила флягу на землю и опустила взгляд.
- Не нужно так шутить, матрос-сан. И... не беспокойтесь, я буду в порядке.
Кейко, учуявшая в голосе подруги что-то не то, напряженно потерла подбородок.
- Мне вот интересно, кстати, куда же мы пойдем-то? - спросила она, снова настороженно стрельнув взглядом в сторону русского. - Мы же отстали от самолетов. Хейтай-сан, вы куда нас поведете?
- Тут мы с вами оказались в пренеприятнейшей ситуации.
- Поясните, пожалуйста, - попросила Амико.
- Не вопрос. Но сразу предупреждаю, как это обожает наш каплейт: крепитесь, худшее впереди. Надежды на то, что нас найдут и спасут - ноль процентов, ноль десятых. Сами видели, многих пленников убили. Часть - как вас - начали растаскивать по сторонам. Наших морпехов было всего два отделения, найти и собрать всех они были не в состоянии, тем более, что пришлось вовсю рубиться - бандюков-то было сотни две, да и еще подваливали. Так что никто сейчас точно не может там, куда вывезли пассажиров, сказать, кто погиб, а кто выжил, но остался здесь. Так что вас, скорее всего, запишут в погибшие. Меня наверняка тоже. Как бы ни хотелось, завалиться сюда со спецоперацией еще раз никто больше не рискнет - ни наши, ни мерикосы. Бирманцы стоят на ушах, посбивают всех. У них ведь даже МиГ-29 есть где-то. Так что спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
- Это что, нас просто бросили?! - возмущенно и испуганно воскликнула Кейко, в сердцах описав недоеденным брикетом полукруг.
- И что же мы намерены делать? - спросила Амико.
- Что значит, 'бросили'? Краснознаменный Тихоокеанский флот - в моем лице - эффективно обеспечивает эскортирование освобожденных заложников... даже если сам он об этом и не подозревает, - усмехнулся Иван. - Поскольку в Бирме идет страшная заваруха и резня, единственный разумный выход - уносить ноги общим направлением на юго-восток. Куда-нибудь да выйдем. Может, в Лаос, может, в Таиланд, а то даже и в Китай. А вот брать ли тебя... - указал он пальцем на Кейко и усмехнулся, - ...я еще подумаю. Если не перестанешь обкладывать хентаями.
Совсем недавно переставшая зеленеть Кейко побледнела, и Амико тут же поспешила успокоить ее:
- Я думаю, матрос-сан шутит. Он, похоже, склонен шутить. Это несколько неожиданно, если честно. Мне всегда казалось, что русские обладают более тяжелым менталитетом.
- После 'Преступления и наказания' я вас вообще боюсь, - подала голос Кейко, глядевшая на Ивана как кошка на бульдога.
- Да уж, 'матрос-сан' такой шутник. Просто животики со мной надорвете, - тяжело вздохнул Иван, очевидно, сдаваясь. - И лучше всего у нашего брата-русака получается кирпичи головой колоть, тут ты права. Надо признать со всей откровенностью. Только вот интересно, 'тяжелый менталитет', это как, по-твоему? За бабушками с топором гоняться?
- Простите, если я звучу оскорбительно, - склонила голову Амико. - Однако мне всегда казалось, что русские более... хм... - она замялась, подыскивая нужное слово. На помощь пришла Кейко, дерзко проговорившая:
- Злобные.
- Да всякие бывают. Злобные, конечно, тоже. Чего уж там обижаться. Особенно если вспомнить вчерашние наши гладиаторские бои и гуро...