- По коридору до самого конца, - только и сказал он, махнув рукой, - Девятый бокс, слева. Там твой красавчик. Только поспеши, через полчаса отправлю его жандармам, это по их части. Так что на свидание времени немного.
- Я не некрофил.
- Мне плевать, - человек в халате поморщился, - Если накинешь еще две сотни, могу подарить тебе оргию с самыми свежими мертвецами в этом городе. Или самыми несвежими. По желанию.
- Полагаю, мне хватит этого парня.
- Как знаешь. Выходи через задний выход, не попадайся никому на глаза.
- Понял.
В коридоре было еще холоднее, чем в приемном покое, Маадэр непроизвольно поежился, несмотря на запахнутый плащ. Сколько же рефрижераторных установок здесь работает? Много, прикинул он сам через несколько секунд, очень много. Удивительно, но, кажется, это единственное место на Пасифе, где все посетители действительно равны. Преуспевающие банкиры и бездомные нарко, изысканные проститутки и бывшие шахтеры, корпоративные бонзы и истерзанные лепры – все они лежат здесь, обретя после смерти на короткое время именную койку, неотличимую от прочих. Забавно – только смерть по-настоящему уравнивает людей в правах. На какое-то время все эти люди равны – застреленные люди, умершие от естественных причин люди, люди с закипевшим от передозировки нейро-стимуляторами мозгом, люди, превратившиеся в груду разлагающейся плоти…
«Твоя философия пахнет как некроз, - проворчал Вурм, не скрывая отвращения, - Быстрее ищи тело, если хочешь, чтоб я тебе помог».
Маадэр усмехнулся его нетерпеливости.
«Быть может, через три неполных дня я займу здесь свободную полку. Стоит присмотреться к соседям, ты так не думаешь?»
Вурм был не духе – Маадэр ощутил короткий болезненный укол в правый висок.
«Не отвлекайся, хозяин, - в последнем слове сквозила откровенная издевка, - Ты мог выжать из Зигана всю информацию в первый же день, но не сделал этого. И теперь нам придется беседовать с мертвецом. А ты знаешь, как я не люблю это делать».
- Как будто мне это доставляет удовольствие, - пробормотал Маадэр, потирая висок, - В конце концов, это не тебе приходится копаться пальцами в мертвечине.
«Дурак. Ты даже не представляешь, как это выглядит изнутри. Стой. Девятый бокс».
Под жирно нарисованной девяткой в металлической стене была ручка. Маадэр потянул за нее и обнаружил что-то вроде стенного шкафа с выезжающими полками. Очень удобная конструкция. Функционально и просто.
На нижней полке лежала чья-то посеревшая бесформенная печень, а на верхней лежал сам Зигана. Он занимал совсем немного места, куда меньше, чем в день их первой встречи. Маадэр понял, почему врач назвал того амебой. Он и превратился в подобие амебы – бесформенная груда кожи, чья руки превратились в подобие безвольно свисающих щупальцев, а голова слилась воедино с телом. Плохая смерть. Тяжелая смерть. Как и любая смерть от нано-пули. Когда хотят подарить милосердное забвение, используют старый добрый свинец. Нано-пули – выбор садистов.
- Какая гадость.
«Да, при жизни он выглядел немного лучше».
- Надеюсь, прозектор еще не успел изъять мозг…
«Сейчас проверим. Надави пальцем на его голову».
- У него нет головы, Вурм!
«Надави на то место, где должен быть мозг».
- О дьявол…
«Сильнее. Ты должен коснуться пальцем его нервной ткани. Только тогда я смогу проникнуть внутрь его отмирающих синапсов и попытаться считать хоть что-то».
Маадэр сжал зубы и надавил сильнее. У него возникло отвратительное ощущение, словно он пытается пробить пальцем пружинящую, наполненную плотной жидкостью, подушку.
- Есть.
«Чувствую его, - немедленно доложил Вурм, - Состояние неважное. Некроз уже давно пирует его внутренностями, головной мозг пострадал весьма серьезно».
- Не знаю, что ты видишь там, но, думаю, что-то более интересное, чем трущобы Девятого.
«Сложно объяснить. Это руины, Маадэр. Руины человеческого сознания. Тронутые плесенью и гнилью. Распадающиеся нейронные связи, гибнущие синапсы, превратившаяся в бесформенные обрывки нейронная сеть. Жалкое и вместе с тем величественное зрелище. Поэзия плоти. Нет, ты не поймешь».
- Вытаскивай оттуда все, что можешь! – приказал Маадэр, стараясь не шевелить пальцем и не обращать внимания на собственные ощущения, - Особенно последние дни. Лица, цифры, даты… Рви с мясом! У нас в запасе шестьдесят часов. Если господин Зигана не расскажет нам ничего нового, мы с тобой окажемся в очень глупом положении…
Вурм не ответил, вероятно, сосредоточился на работе. Маадэр попытался представить, каково это – пробираться по закоулкам мертвого мозга. Почему-то воображение рисовало подобие разрушенного дворца. Коридоры, когда-то отделанные изящными изразцами, превратились в узкие проходы, заваленные обломками мрамора. Прекрасные гобелены превратились в свисающее со стен гнилье…
Мысленный окрик Вурма прогнал это видение.
«Кое-что есть. Нашел неповрежденные синапсы, но их очень мало. Кристаллизация здорово испортила то, с чем не справился некроз».
- Что ты нашел? – жадно спросил Маадэр.
«Все вперемешку. Воспоминания о молодости… Подсознательные страхи… Знаешь, а твоей приятель Зигана был, оказывается, весьма оригинален. Я про его сексуальные пристрастия».
- Плевать мне на них. Ищи все, что связано с его работодателем или партнерами. Любые упоминания био-софта. Имена, номера войсеров…
«Мозг человека – это не записная книжка, Маадэр, - сердито одернул его Вурм, - Твой собственный представляет собой хаотическую смесь из противоестественных склонностей, отвратительных привычек и вороха душевных расстройств, найти в нем что-то ценное мне не удалось за многие годы…»
- Не ворчи, старик. Продолжай искать.
«Четче всего обычно сохраняются последние секунды восприятия. Предсмертные воспоминания».
- Раз уж ты копаешься там, поищи лицо его убийцы. Было бы весьма кстати.
Маадэр потянулся было к карману плаща, чтоб закурить, но вынужден был остановиться. Не так-то просто подкурить сигарету, когда одна твоя рука засунута в груду бесформенной плоти.
«Есть, - внезапно произнес Вурм, - Есть лицо, как ты и хотел. Но не спеши радоваться. Изображение сильно размыто. То ли глаз не успел сфокусироваться, то ли синапсы пострадали сильнее, чем мне казалось. Смотри сам».
В следующую секунду Маадэр оказался на пустыре. И хоть он знал, что сейчас стоит в коридоре морга, иллюзия перемещения была слишком сильна – он рефлекторно попытался восстановить равновесие. Изображение не отозвалось на его движение, оставшись статичным – и Маадэр понял, что смотрит на мир чужими глазами. Мертвыми глазами Зигана, если быть точным. Глазами человека, которого отделяли от смерти всего две или три секунды.
Теперь он смотрел на пустырь с непривычной высоты – до того, как превратиться в человекоподобную кляксу Зигана был ощутимо ниже ростом. Изображение было смазанным, нечетким, как на неудачной фотографии с нарушенным фокусом. Видны были силуэты, контуры, формы, но вот детали оказались сильно размазаны.
Убийца Зигана попал в посмертный кадр. Он стоял у самой стены склада – зыбкий человеческий контур, наполненный темно-серыми оттенками. Недлинный плащ, вытянутая по направлению к смотрящему рука – вот и все детали, которые Маадэр смог разобрать. Разглядеть лицо было невозможно, оно представляло собой смазанную кляксу, в которой невозможно было разобрать отдельных черт. С тем же успехом можно было пытаться опознать человека по детскому рисунку.
«Не могу разглядеть. Можешь сделать картинку четче?»
«Идиот, - сердито отозвался Вурм, - Я управляю твоими зрительными нервами, а не его».
«Значит, у нас ничего нет, - подвел итог Маадэр, с облегчением вытаскивая палец из того, что было черепом Зигана, - Картинка бесполезна».
Вместо пустыря с замершей человеческой фигурой Маадэр с облегчением вновь увидел безлюдный коридор морга. Сейчас залитые синеватым безжизненным светом помещения казались едва ли не домашними. Как, оказывается, неприятно смотреть сквозь глаза мертвеца…
«Не спеши, - в голосе Вурма послышалось сдерживаемое торжество, - Кое-что я все же нащупал. Подкорка. Старые воспоминания. Я знаю, на какую корпорацию он работал».
- Вурм!
«Не кричи вслух, идиот».
«Прости. Ах ты ловкий мерзавец!.. Что ты вытянул?»
«РосХим». Так называется корпорация, в которой он работал. Детали слишком туманны, чтоб я мог их вытащить, были только обрывки. Дорогая мебель. Шикарное здание со стеклянными стенами. Дорогой воздушный фильтр. Чистая вода. Незнакомые лица. Кажется, он любил свою работу. Но начальником он не был. Я чувствую его неуверенность… И страх. Он боялся. За себя. Он знал, что работает на людей, которые не станут чрезмерно дорожить его жизнью».
- Больше ему бояться нечего, - нетерпеливо заметил Маадэр, - Что еще ты можешь сказать про компанию? Чем они занимаются?
«Не то, о чем имеет смысл спрашивать мертвеца. Лаборатория. У них была большая лаборатория в центре Восьмого. Зигана там не бывал, даже внутреннему персоналу запрещено заходить в производственные помещения. Он не был ни ученым, ни лаборантом. Скорее, клерк, исполнитель среднего звена. Корпоративная дрозофила с ограниченным сроком жизни. Начальник какого-нибудь промежуточного департамента или невзрачного отдела».
- Не ученый и не специалист по безопасности. Тогда какого черта он разгуливал по городу с полным чемоданом смертельно-опасного био-софта?
«Ни малейшего представления, Маадэр».
- Может, он решил похитить перспективную разработку? Утянул из лаборатории первое, что попалось под руку, решил сбыть подпольным перекупщикам, но…
«Маловероятно. Не похоже, чтоб он помышлял о предательстве. Я смог зафиксировать только осколки его чувств, смутные отголоски последних дней. Страх. Волнение. Это уже после того, как он потерял контейнер. Ощущение серьезной потери. Это сильно подкосило его».
- Надо думать, подкосило достаточно сильно, чтоб он отправился к малоизвестному мерценарию, испугавшись собственных боссов. Судя по всему, в этом «РосХиме» царят занятные нравы…
«Не утруждай свою долговременную память, - в голосе Вурма было презрение, - Она и без того в плачевном состоянии. Я могу напомнить, что ты слышал про «РосХим» за все время на Пасифе».
Маадэр брезгливо вытер испачканный о Зигана палец о подкладку плаща.
- Будь добр.
«Я не сообщу тебе ничего нового, я лишь читаю твою собственную память, которая с годами покрылась трухой. Итак, «РосХим». Штаб-квартира на Земле. Отделение на Пасифе открыто в тридцать втором году. Определенно не флагман био-софта, но прочно входит в первую десятку современных разработчиков. Судя по всему, к Юпитеру перебрались чтоб быть подальше от контролирующих органов Консорциума. Ходили слухи, «РосХим» нередко сбывает свою продукцию на сером рынке. Те свои разработки, которые официально не сертифицированы, но на которые земные законники обычно закрывают глаза, особенно если речь идет о периферийном мирке».
Маадэр кивнул.
- Теперь я вспомнил. Несертифицированные пакеты для улучшения вестибулярного аппарата, софт для координации внимания и реакции, какие-то нейро-церебральные штуки… Ничего серьезного, одним словом. Этим сейчас промышляют почти все крупные корпорации. Выкидывают на серый рынок свои разработки. Недурной дополнительный заработок, а кроме того – прекрасная возможность протестировать новый софт и его элементы на миллионах добровольных подопытных крыс. Отчасти Консорциум не прикрывает им эту лазейку потому, что они выживают с рынка кустарные разработки подпольных лабораторий, которые потенциально опасны и могут стать причиной какой-нибудь нейро-эпидемии. Лучше иметь дело с полу-легальным продуктом известных компаний, чем с самопальным био-софтом, состряпанным объевшимися шань-си анархистами в трущобах Девятого. От него, по крайней мере, люди не станут превращаться в парализованных инвалидов и психопатов с выжженным мозгом…
«Видимо, они изменили свою рыночную стратегию, - язвительно заметил Вурм, - Потому что от безобидных полу-легальных стимуляторов перешли к выпуску биологического оружия. Наверно, решили обновить модельный ряд своего био-софта в преддверии Рождества…»
- И едва ли что-то подобное могло родиться у них случайно, пока они бились над средством от заикания.
«Смеешься? – устало спросил Вурм, - Штука, которая сейчас пожирает твой мозг, не побочный продукт лабораторных экспериментов. Это законченное оружие, отшлифованное и готовое к употреблению. А еще превосходно замаскированное».
- Русские, - проворчал Маадэр, закуривая, - У них всегда получается оружие, что бы они ни делали. Терпеть не могу работать с русскими. Самые большие законники в Солнечной системе. И самые же дерзкие разбойники. Не удивлюсь, если под покровом корпорации средней руки у них трудился целый завод по производству биологического оружия. Но это все равно не объясняет того, почему Зигана свободно получил к нему доступ, равно и того, кому приглянулись столь пикантные разработки «РосХима».
«Кстати, Зигана в самом деле собирался тебя убить. Эта мысль отпечаталась в его подкорке. Если тебя это утешит, он не испытывал от этой мысли удовольствия. Хоть ты и вызывал у него искреннее отвращение».
Маадэр выпустил табачный дым в то, что когда-то могло служить лицом Зигана.
- Ах ты хитрый ублюдок в хорошем костюме. Что ж, я рад, что это ты лежишь на полке, а не я. Ты получил по заслугам. Значит, решил не оставлять свидетелей своей оплошности? После того, как другие подотрут за тобой лужу?
«И по этой же причине он обратился к тебе, хотя мог позволить себе нанять лучших мерценариев в городе. Твоего исчезновения никто не заметил бы».
- Знаешь, лет пятнадцать назад я бы счел это оскорблением, - Маадэр резко захлопнул медицинский бокс, - А сейчас это кажется мне едва ли не комплиментом. Ты не представляешь, до чего тяжело прожить жизнь так, чтоб о тебе никто не вспомнил. Да, я пытался много раз.
«Тебе нужно торопиться. Время работает против нас».
- Да. А еще мне нужен терминал с подключением к Сети и пара капсул эндоморфа.
10
Терминал он отыскал неподалеку, в небольшом легальном баре. Удачное время, удачное место – посетителей почти не было. Маадэр шлепнул на стойку два рубля и зашел в тесную кабинку.
Дешевые терминалы напоминали ему окраинные бордели Девятого. Та же теснота, тот же запах затхлости и чужого пота, разве что вместо старой рассохшейся кровати – во многих местах поцарапанный, покрытый сигаретными ожогами и неприличными надписями, аппарат связи. У дешевых борделей не было никаких достоинств, если не считать набора венерических заболеваний, который передавался клиенту бесплатно. У дешевых терминалов достоинства были. Одним из основных была возможность оборвать разговор, который повернул в неприятное русло – и сбежать прежде, чем служба безопасности твоего собеседника проверит, откуда был совершен вызов. Маадэр никогда прежде не имел дела с «РосХимом», но был уверен, что тамошние специалисты были не лыком шиты и сполна отрабатывали свое жалование. В случае чего он всегда сможет выскочить из бара и растворится в переулках – до того, как русские вышлют за ним машину с опытными головорезами в хороших, на заказ шитых, костюмах.
Что они предпримут, когда обнаружат человека с их собственностью? Не с новым революционным био-софтом для лечения коклюша. И не с модным в этом сезоне средством для смены кожного пигмента. А с полным чемоданом смерти.
«Интересная мысль, - Вурм никогда не считал предосудительным читать мысли Маадэра, ему не адресованные, и порой заставал его этим врасплох, - Эти русские хладнокровно убили своего человека, многие годы работавшего на корпорацию и абсолютно им преданного, только ради одной ошибки. Что они сделают с излишне дерзким мерценарием, который не только обнаружил их грязные игрушки, которые обычно прячут за шкаф, но и вздумал поторговаться за них?.. О, я чувствую, как активировались твои надпочечники. Адреналин – запах страха. Ты ведь чувствуешь страх, а?».