16
Рассвет на Пасифе никогда не отличался мягкостью. Искусственная атмосфера, сформированная вокруг него за многие годы, была достаточно плотной, чтоб защитить от солнечного излучения, но все еще слишком разряженной, чтобы человек ощущал себя в комфорте на протяжении короткой холодной ночи.
Особенно если этот человек вынужден кутаться в тонкий плащ с чужого плеча, стоя посреди заброшенной стройплощадки, вдалеке от теплых каменных туш Восьмого.
Больше всего Маадэра раздражал холод. Он прикрывал плащ куцым воротником, вертелся на месте, дышал в ладони, но все равно ощущал, как холод, остервенелый, как голодная мурена, находит дорогу к плоти под тканью и безжалостно вгрызается в нее тупыми зубами.
«Вурм, Бога ради, сделай что-то с теплообменом. Я трясусь как нарко во время ломки».
Вурм злорадно усмехнулся. Сам не способный ощущать холода, он был глух к чужим мучениям.
«Твой гипоталамус едва ли выдержит дополнительную стимуляцию. Кроме того, я бы предпочел не расходовать ресурсы тела впустую».
«Ты самый дотошный и мерзкий паразит из всех, что я встречал!»
Вурм замолчал - то ли оскорбился, то ли просто не желал тратить времени на бесполезную грызню.
Стройплощадка, в центре которой занял позицию Маадэр, была почти целиком погружена в темноту. Вокруг него возвышались бесформенные нагромождения штабелей, рулонов, бочек, стальных шпал и обрывков утеплителя. Бетонные блоки лежали в беспорядке - как огромные кости, брошенные на игральный стол гигантской рукой давно ушедшего божества, которому наскучила игра.
Все вокруг выглядело брошенным, оставленным, ненужным, приобретшим за несколько лет пепельный оттенок тех вещей, которые пока еще существуют в физическом мире, но полностью вычеркнуты из мира восприятия. Мертвые вещи, которые никому больше не понадобятся. То, к чему не вернутся. Иногда Маадэр и себя ощущал такой вещью.
К тому моменту, когда на краю стройплощадки появилась вереница человеческих фигур, Маадэр настолько промерз, что едва не лязгал зубами. Зрение Вурма, перестроившее сетчатку его глаза, позволило Маадэру заметить их задолго до того, как они вошли на освещенную территорию. Впрочем, они не таились. Шесть обычных фигур, закутанных в неброские плащи, и среди них одна большая, выделяющаяся как валун посреди груды щебня.
- Привет, Куница, - Макаров махнул рукой и тут же с отвращением скривился, - Мерзкая здесь погода, а?
Маадэр не протянул ему руки.
- Как всегда по ночам.
- Никогда не понимал, как нас, людей, сюда занесло, - Макаров засопел, точно огромный медведь, в первый раз высунувший нос из берлоги, сердитый и раздосадованный, из его огромного рта в скудную атмосферу Пасифе вырывались клубы белесого пара, - Гадкое здесь все какое-то. И планета, и люди, и климат. Как вы все здесь живете... Думал, посижу тут еще годика два, а потом махну себе на Каспий. У меня там участок небольшой, еще со старых времен остался. Внук и внучка бегают. А я тут... А мог бы сидеть у теплой печи да есть блины с ежевикой. Ел когда-нибудь ежевику, Куница?
- Нет.
- Ну и Бог с тобой, - Макаров досадливо махнул рукой, - Дурак ты.
Позади него стояли пятеро. В недлинных кожаных плащах, с лицами скрытыми
инфракрасными полумасками, в руках - направленные на Маадэра элегантные черные автоматы. Они не шевелились - ждали команды. Маадэр не сомневался, что резкий шаг в сторону мгновенно превратит его в истерзанную свинцовыми хлыстами бабочку, дергающуюся в клочьях тлеющего плаща.
Но он и не собирался совершать ничего подобного. Напротив, неподвижно стоял на освещенном участке, небрежно помахивая серебристым контейнером.
Макарова отделяло от него не больше нескольких шагов, но приближаться он не рискнул.
- Софт все еще у тебя?
- Все четыре пробирки.
Макаров нахмурился, но ничего не сказал. Молчал, пристально наблюдая за контейнером в руке мерценария. Молчала и его свита. Единственным звуком был звук ветра, свистящего в бетонных каньонах и раздраженного треплющего полиэтиленовые обрывки. На бездонном черном небе, почти не приглушенные полосатой бледно-багровой громадой Юпитера, горели крошечные серебряные точки – точно подброшенный в воздух и так и не упавший серебристый песок.
- Значит, люди «Чимико» до тебя не добрались? – наконец спросил Макаров. Непонятное спокойствие Маадэра смущало его, серые глаза настороженно зыркали в разные стороны из-под клочковатых белых бровей. Но если они рассчитывали обнаружить засаду, то лишь напрасно теряли время.
- Мы, мерценарии, верткие рыбешки.
- Как пираньи, - буркнул русский, - И нрав такой же. Зачем ты пришел, Куница?
- Чтоб совершить сделку, - Маадэр широко улыбнулся. Судя по тому, как напряглись люди Макарова с автоматами, улыбка вышла не открытой и располагающей к сотрудничеству, как он надеялся, - Био-софт в обмен на противоядие. И в этот раз позволю тебе сделать первый ход. Давай противоядие. Потом я передам контейнер.
- Странный ты человек, Куница, - задумчиво пробасил Макаров, разглядывая его, - Ты ведь понимаешь, что не уйдешь отсюда живым? Судьбу не обманывают дважды. Ты скверная рыбешка, но в тебе есть что-то, что мне нравится.
- Жадность? Наглость?
Он покачал большой головой.
- Скорее умение выбирать глубину и течение. Крутиться. Выныривать на поверхность... Зачем тебе противоядие?
- Мне осталось жить семь с половиной минут.
- Ты же умрешь. Какая разница?
Макаров вынул оружие. На этот раз это был большой автоматический пистолет, а не дистанционный нано-инъектор. Подходящее оружие, мысленно одобрил Маадэр. Под стать старому матерому медведю.
- Я человек старомодной закалки. Не хочу умереть от дряни, которая отправляет мой мозг. Мне больше по нраву честная свинцовая пуля.
Макаров одобрительно кивнул.
- Узнаю нравы Конторы. Корить не буду, сам такой. Только не держи меня за дурака, Куница. Я же вижу, что ты что-то задумал. Я чужую ложь нутром чую, - он гулко стукнул себя кулаком в грудь, - Во что ты играешь, мерценарий?
- Противоядие, господин Макаров, - Маадэр требовательно протянул пустую руку.
Макаров протянул свою. На ее ладони лежала пробирка – ничем не примечательный кусок прозрачного стекла, заполненный мутноватой жидкостью. Как застоявшаяся вода. Маадэр взял ее так осторожно, точно внутри был радиоактивный изотоп.
- Это не отрава?
- Нет. Полноценный депрессор. Ты прав, пуля – гораздо лучше. Я подарб тебе эту пулю, Куница. Считай это жестом уважения. Пей.
Маадэр осторожно открыл пробирку и вылил жидкость на язык. Она проскользнула в горло, оставив легкий привкус жженого сахара. И ничего. Ни боли, ни жжения, ни головокружений.
«Вурм? - спросил он через полминуты, - Как там?»
«Действует, - кратко ответил тот, - Я не знаю, из чего сделано это адское зелье, но оно выборочно растворяет клетки твоей нейроглии. Я фиксирую изменение в аксонах».
«Я не понимаю твоего чертового языка. Можешь попонятнее?»
«Ты выздоравливаешь, - спокойно сказал Вурм, - Считай, что твой смертный приговор отменили. Если решишь, как избежать пули в голове, можешь считать, что твоя выходка закончится для нас обоих наилучшим образом».
«Ерунда. Я все контролирую».
«Надеюсь»
- Ты готов? - Макаров подышал в замерзший кулак, - Имей уважение к другим людям. Я уже немолод, в мои годы вредно морозить кости ночью на пустыре.
- Готов, - Маадэр вздохнул, расслабил плечи и выпятил грудь, - Приступай. В голову.
- Как пожелаешь.
Тяжелый пистолет поднялся и уставился Маадэру точно в лоб. Ствол не дрожал. Его дуло походило на небольшой темный глаз, с интересом изучающий Маадэра.
- Стоп!..
- В чем дело? – осведомился Макаров.
- Он уже близко, - сказал Маадэр, прикрыв глаза, - Чувствую электро-магнитные колебания в его двигателе… Совсем близко. Хорошая модель, экранированная. И быстрая.
Макаров не успел спросить, о чем он говорит. Кто-то из его людей вдруг закричал:
- Электрокар со стороны города! Свернул с дороги и движется прямо сюда!
Теперь и Маадэр видел тусклый синеватый огонек, приближающийся к площадке и увеличивающийся с каждой секундой. Светлячок, вынырнувший из ледяной глубины космоса.
- Что это? - ствол автоматического пистолета больно врезался в висок. Но Маадэр даже не поморщился.
- Мне захотелось провести нашу встречу в полном составе. Только не вздумайте стрелять, у них тоже могут быть не в порядке нервы.
- Кто это? – зло рявкнул Макаров, хватая его за плащ на груди.
Но отвечать уже не было необходимости. Электрокар остановился неподалеку, метрах в пятнадцати от них. Большая современная модель с узкими обзорными окнами и вытянутым корпусом, похожая на какую-то сложную, во много раз увеличенную, электрическую бритву.
Все четыре двери открылись одновременно. И площадка сразу показалась очень маленькой. Несколько секунд царило молчание. Тяжелое, как тишина перед грозовым раскатом. Потом Лоренцо Танфоглио усмехнулся.
- Оригинально, - заметил он, кутая подбородок в воротник элегантного плаща, - Господин Макаров? Господин Маадэр? Какая странная компания для прогулки нынешней ночью.
В предрассветном свечении атмосферы глаза его уже не казались прозрачными, напротив, выглядели черными, вороньими.
- Никому не двигаться, - голос Макарова звучал как лязг тяжелой цепи, - Одно движение - и стреляю.
Танфоглио не испугался. Человеку, за спиной которого бестелесными тенями замерли три йоки в глухих одинаковых костюмах, нет нужды бояться. Он издал благодушный смешок.
- Ах, Андрей Михайлович, ваш дурной нрав столь же неизменен, как и много лет назад. Приятно, что хоть что-то на Пасифе остается постоянным.
- Что вы здесь делаете?
- Сложно сказать. А вы?
Люди Макарова замерли, выставив перед собой короткие автоматы. Целились они уже не в Маадэра, а в йоки и их хозяина. Недурная получилась композиция, мысленно усмехнулся Маадэр. Свора из полудюжины напряженно ворчащих цепных псов, напротив нее – несколько неподвижных, сливающихся с сереющим небосводом, фигур. Две маленькие армии на заброшенной стройплощадке.
- Дрянь, - Макаров оскалился, - Тебя ведь позвал сюда Маадэр?
- Кажется, не меня одного, - Танфоглио с интересом обвел взглядом площадку. И заметил серебристый контейнер, стоящий на земле, - Кажется, здесь затевается что-то любопытное. Аукцион? Это было бы интересно. Господин мерценарий?..
- Не совсем акцион, - Маадэр переложил контейнер из одной руки в другую, с удовольствием убедившись в том, что и Танфоглио и Макаров провожают серебристый чемодан внимательным пристальным взглядом, - Я бы назвал это покупкой на паях. Господин Макаров от лица «РосХима» свой пай уже внес. Теперь потрудитесь и вы.
Макаров заскрипел зубами. Если бы не люди "Чимико" - сейчас он разорвал бы Маадэра голыми руками, забыв про пистолет. Злость клокотала в нем. Тяжелая, едва сдерживаемая злость.
- Ах ты мразь болотная... Я отдал тебе противоядие, а ты, значит, решил толкнуть товар сразу двоим покупателям?
- Мы, мерценарии, маленькие рыбки, - Маадэр улыбнулся ему, - Нам надо уметь крутиться, чтобы выжить. Тут все по-честному, господа. Каждый из вас пытался меня убить, так что у вас равные шансы. Противоядие с одной стороны и тридцать тысяч с другой. Если наша сделка будет удачной, каждый из вас получит по две пробирки.
- Этот био-софт принадлежит мне! – рявкнул Макаров, - Если ты вздумаешь передать его на сторону, даже не думай, что проживешь больше часа!
- Вы сердитесь, - вздохнул Маадэр, - И достаточно натурально. При других обстоятельствах вы бы даже меня убедили.
- Что ты имеешь в виду? Этот софт принадлежит «РосХиму»!
- Этот вопрос мы обсудим немного позже, - Маадэру встреча начала нравиться. Хоть он и понимал, что она похожа на жонглирование пробирками с нейро-парализующим ядом. Стоит оступиться один раз, стоит сделать одно-единственное движение… - А сейчас я попрошу господина Лоренцо внести свой пай. Если он не возражает, конечно.
- Не возражает, - Танфоглио достал из кармана две толстые пачки ассигнаций и бросил их под ноги Маадэру, - Тридцать тысяч, как и было условлено. Вы снова заинтересовали меня, господин Маадэр. Ваша игра интересна. Чересчур нагла, чересчур самоуверенна, основана на блефе и отчаянье, но все же… Единственное, чего я пока не понимаю, так это того, на что вы рассчитывали. Между мной и господином Макаровым действительно на протяжении многих лет существовали некоторые… профессиональные противоречия. Скажем так, конфликт корпоративных интересов. Но неужели вы думаете, что стравив нас столь нелепым образом, вы сами сможете спокойно удрать? Что мы прямо тут вцепимся друг другу в глотки, забыв о первопричине наших проблем, о вас?
- Благодарю за сделку, господа, - Маадэр улыбнулся всем присутствующим, - Теперь каждый из вас имеет право на две пробирки. Но я бы не смог называть себя добросовестным продавцом, если бы не рассказал вам историю товара, который вы приобретаете. В конце концов, вы имеете право знать, за что заплатили, верно? Итак, эта история началась относительно недавно, на крошечном спутнике одной большой планеты…
- Прекратите, - глухо сказал Макаров, - Это становится смешным.
- В некотором роде это действительно смешная история, - согласился Маадэр, - Впрочем, я нахожу, что она наполнена мрачной иронией. Итак, на этом крошечном спутнике существовали две корпорации, специализирующиеся на производстве био-софта. Лидеры отрасли, собственники великого множества патентов – а еще смертельные конкуренты и непримиримые враги, готовые впиться в глотку друг другу при первой же возможности. Я не слишком затянул со вступлением?.. Прошу меня простить, этот жанр мне еще непривычен… Итак, в один прекрасный момент руководство одной из корпораций решило сделать решительный ход. Но не при помощи маркетинговой компании или привлечения внимания к новым образцам, а при помощи био-бомбы. Смертоносного био-софта, который маскировался под безвредную микстуру, но обладал способностью мгновенно размножаться и вырезать по нескольку сотен человек. Очень интересная и эффективная разработка. Достаточно было второй корпорации отправить ее к тестировщикам, как произошла бы молниеносная цепная реакция, повлекшая смертоносную эпидемию и погубившая бы как минимум весь лабораторный персонал. Не смотрите на меня таким взглядом, господин Макаров, я не называю ни имен, ни названий!
Глаза Макарова походили на многотонные гранитные глыбы. Попадись между такими – и мгновенно превратишься в кровавое пятно. Но Маадэр заставил себя усмехнуться.
- Дело оставалось за малым. Как подкинуть это отравленное яблочко конкурентам? Его ведь не упакуешь в оберточную бумагу и не отошлешь почтой с запиской «Съешь меня». Дело надо было организовать так, чтобы софт попал к неприятелю как бы сам собой. Естественным течением, так сказать. На Пасифе много таких течений и некоторые из них совершенно не поддаются ни анализу, ни логике… Я знаю это наверняка, поскольку плаваю в них уже не один год.
- Замолчи, Куница, - голос Макарова прозвучал на удивление спокойно. Пистолет вновь смотрел в лицо Маадэру, - Ты и без того испортил нам всем достаточно крови, чтобы я позволил тебе нести подобный вздор. Даже мое терпение имеет предел.
Сейчас выстрелит, понял Маадэр. В животе отозвалось холодком, точно там уже скручивались вокруг раневого канала внутренности. Кажется, даже Вурм закрежетал несуществующими зубами.
- Стой, - Танфоглио поднял бледную кисть с оттопыренными пальцами. Обычно вальяжный и расслабленный, сейчас он выглядел напряженным. Как если бы под дорогим серым сукном напряглись одновременно все мышцы совершенного, многократно модифицированного, тела, - Я хочу послушать, что он скажет.
Макаров издал короткий рык.
- Он провокатор! Не видишь, что он пытается сделать? Стравить нас между собой. Вот его план. Трусливый, коварный, мерзкий план. Крыса, как есть крыса…