Посетителей не было - обычная картина для «Целлиера» до наступления сумерек. Одиноко стояли старые столы, матово блестящие винными пятнами, монотонно шумела вентиляция да жужжала где-то под потолком беспокойная муха. Маадэр отстраненно подумал, что лет через пять хозяину придется прикрывать лавочку - тот десяток клиентов, что поддерживает в ней жизнь сейчас, тоже не вечен. Люди никогда не живут в Восьмом чрезмерно долго.
Хозяин стоял за прилавком как прежде. Как стоял здесь вчера, позавчера, год и десять лет назад. Должно быть, ему никогда не было здесь скучно или одиноко. Он просто стоял и смотрел строго перед собой, молчаливая серая статуя заброшенного подземелья.
- Доброго дня, - поздоровался Маадэр, подходя к прилавку. Зомби не отставали не на шаг, но шли они беззвучно, точно какое-то поле держало их в нескольких сантиметрах от пола, - Немного у тебя сегодня клиентов, а?
Хозяин закрыл и открыл глаза. Это могло означать что угодно. Он ничему не удивлялся и редко когда говорил, что отчасти роднило его с биологическими зомби производства «Чимико-Вита». Но Маадэр знал, что за его безразличным лицом скрывается вполне деятельная мысль. И кое-что еще.
- Что угодно господам? – безразлично осведомился хозяин заведения.
Маадэр небрежно вытащил из бумажника мятую ассигнацию и постучал ее ребром по стойке.
- Выпить. Просто выпить. Один ром для меня и два руанских красных для этих господ, - он кивнул на сопровождающих.
- Руанских красных? – уточнил хозяин. Голос у него был тусклым и тихим. Выражение лица не изменилось.
- Да. Две штуки. Сегодня очень зябко, - Маадэр прищурился, - Верно, ребята? Вам не помешает согреться.
Хозяин кивнул, руки привычно опустились под прилавок. Он не медлил ни минуты, работая как заведенный еще при рождении механизм, который будет служить до тех пор, пока подземная сырость на разъест его внутренности. И еще он никогда не спорил с клиентами.
Даже когда их вкус казался ему странным.
Когда его руки вынырнули из-за прилавка, в них не было бокалов. Но зато был короткий трехствольный обрез.
Сноп искр с грохотом ударил совсем рядом с Маадэром, на миг превратив окружающий мир в каскад из черных и оранжевых осколков. Маадэр мимолетно ощутил, как полоснуло по лицу чем-то ожигающее-острым, скорее всего, его задело пороховым выхлопом. Но боли уже почувствовать не успел. Потому что Вурм начал действовать.
Звуки сперва разложились на хаотический треск предельно-низких частот, потом пропали вовсе. Цвета причудливо исказились, породив сочетания, которых Маадэр никогда прежде не видел – судя по всему, его глазные нервы теперь работали на другой длине волны спектра. Реакция его тела обострилась настолько, что пребывание в неподвижности стало тягучей пыткой, словно кто-то выматывал из его тела сухожилия. От вспышки жара в груди легкие съежились как обожженные лепестки.
Первый йоки еще падал. Лицо молчаливого слуги «Чимико-Вита» даже сейчас выглядело безразличным, хоть от него остался один лишь осколок подбородка, часть скулы и фрагмент височной кости. Все остальное обратилось в неравномерное месиво дробленой костной ткани и водянистых серых вкраплений, на котором выделялся лишь чудом уцелевший глаз, покрытый лопнувшими сосудами и все такой же пустой, как и при жизни. Падал он медленно, несмотря на то, что мозг перестал существовать, тело йоки, кажется, не сразу осознало потерю координирующего органа.
Но второй уже двигался. Он начал двигаться еще до того мгновенья, когда заряд картечи обезглавил его компаньона и до того, как капли наполненной химическими реагентами крови запятнали пол «Целлиера». Он двигался со скоростью, которая недоступна человеческому телу, но сейчас, благодаря Вурму, Маадэр мог заметить блеклый след, которое оставляло в воздухе тело йоки, плывущее, казалось, прямо сквозь молекулярную структуру окружающей материи.
Хозяин «Целлиера» не успел выстрелить во второй раз. Возможно, не успел даже понять, что происходит. Размытый силуэт йоки мягко коснулся его зыбким абрисом руки, похожим на вытянутую ложноножку, и тот врезался в стену позади стойки с размозженным затылком. В воздухе заалела размытая полоса – след окровавленных когтей.
«Действуй, Маадэр», - шепнул Вурм.
А может, это было лишь наваждением, галлюцинацией работающего вразнос мозга, накачанного кислородом и глюкозой настолько, что походил на готовую лопнуть топку парового двигателя.
Маадэр начал действовать.
Вурм мог дать ему лишь несколько миллисекунд – шанс на один удар.
Мир расплылся в ворохе разноцветных искр, все ощущения оказались перемешаны между собой. Это было похоже на пучок проводов под током, которые свели вместе. Что-то шипело. Где-то рядом крутились непонятные разноцветные осколки. Что-то трещало под ногами. Пахло миндалем. Кожа чувствовала прикосновение шелка, под ногтями кололо. Во рту был привкус застоявшейся воды.
Все смешалось.
Маадэр не чувствовал не только своего тела, он не чувствовал себя. Его больше не было. Вокруг не было ничего. Форма, цвет, ощущения - все это перешло в какое-другое качество и так неузнаваемо изменилось, что исчез сам окружающий мир. Контролируемое полное безумие на грани выносливости человеческого мозга. Инъекция хаоса в гипоталамус. Взрыв новой Вселенной внутри себя.
Это было не мгновенье, потому что мгновенье по сравнению с ним было необъятным, как бездонный и бескрайний океан.
Это была не вечность, потому что вечность по сравнению с ним была крошечной серебряной песчинкой.
Маадэр стонал, кричал, рыдал, визжал и рычал. Он содрогался от удовольствия, которое не может вынести ни одно человеческое сердце, в то время как его мозг кипел от боли, представить которую не мог ни один сумасшедший.
Он прожил всю жизнь. И начал ее заново.
Должно быть, его нейронные связи со скрежетом лопались, как ветхая ткань под ударом вооруженной когтями лапы.
Он распадался чтоб вновь существовать.
Он сошел с ума и обрел вечный разум.
А потом все кончилось.
Он стоял, прижавшись к стене и чувствовал, как острые ребра пластика вонзаются в спину. И чей-то невидимый, но почему-то знакомый голос говорил ему:
«Маадэр. Маадэр. Возвращайся. Я удержал тебя. Дыши медленно, не двигайся. Все хорошо».
На полу рядом с ним лежало два тела в одинаковых строгих костюмах - у одного голова превратилась во что-то вроде неровно объеденного яблочного кочана, у другого голова торчала неровно на шее, точно у пугала, которого делали наспех.
- Все? - спросил он, чувствуя такую слабость, как будто вся его плоть превратилась в пузырящееся желе. В ушах все еще что-то скрежетало, перед глазами стояла полоса желтоватого тумана.
«Да. Ты успел. Едва не превратил свой мозг в несколько унций мясной похлебки, но все-таки успел. Едва не умер от гипогликемического шока, инсульта и эмболии, но все-таки выкарабкался… Ты удивительно живуч».
- Мы, мелкие хищники, всегда живучи, - Маадэр усмехнулся и ничуть не удивился, почувствовал на губах вкус свернувшейся крови, - Это наш биологический козырь в извечной борьбе за выживание видов».
«Можешь двигаться. За то время, что ты торчал как болван, я успел разжижить твою кровь, удалить продукты распада и уничтожить тромбы».
Маадэр приложил руку ко лбу. В голове звенело так, точно там по бесконечной петле несся разболтанный старый монорельс.
- За то время, что я стою?..
«Схватка была два часа назад».
- Дьявол.
«Да. Пришлось погрузить тебя в подобие комы, чтоб не превратить содержимое черепа в суфле».
- Два часа… Это значит…
«Осталось около полутора, - бесстрастно произнес Вурм, - Био-софт, несмотря на встряску, по-прежнему циркулирует внутри нейронов твоего головного мозга. И не намерен отказываться от своей цели. Извини».
- Ничего, - Маадэр с трудом оторвался от стены и рухнул на барную стойку. За ней, почти скрытый от окружающего мира, лежал мертвый человек с серым лицом. Даже в смерти он был непримечателен и некрасив, - Бедный старый Лефоше, сегодня он выплатил свой долг до конца. Не то, чтоб мне было его жаль, но…
«Ты не сентиментальнее уличной крысы, - скривился Вурм, - Избавь меня от подобных сцен».
- Ему всегда отлично удавалось руанское красное.
«Мы умираем, Маадэр».
- Я знаю, - он кивнул и трясущимися руками вытащил из пачки сигарету. Первые две лопнули у него в руках, с третьей он был уже осторожнее, - Слишком поздно что-то делать. За полтора часа мне никак не раздобыть противоядие, даже если бы Макаров горел желанием мне его передать. Что ж, пора подвести итог, мой верный червь. Эта партия закончилась не в нашу пользу.
«Не в нашу, - тихо произнес Вурм, - Но мы с тобой неплохо повеселились, верно?»
- О да. Прямо как в старые добрые времена, - Маадэр выпустил дым и закашлялся – легочные альвеолы, судя по всему, еще не пришли в свое естественное состояние, - Давай закончим с этим. Не хочу ждать смерть, как опоздавший влюбленный. Черт возьми, я всегда ненавидел эту суку и не собираюсь идти у нее на поводу сейчас. Сделай все, Вурм».
Вурм молчал некоторое время. Сколько именно, Маадэр сказать не мог, чувство времени все еще работало неуверенно.
«Хочешь, чтоб это сделал я?»
- Ты обещал, - спокойно заметил Маадэр, - Без боли и лишних мучений, верно? Это то, что мне сейчас нужно. Согласен, это можно считать привередливостью для человека моей профессии, но имей снисхождение к чужим слабостям.
«Я обещал и могу сделать это в любой момент, - в голосе Вурма послышалась несвойственная ему торжественность, - Но мне было бы проще, если бы ты взял это в свои руки. Я легко могу убить тебя. Это не сложнее, чем открыть бутылку пива. Серия небольших инсультов – и ты превращаешься в бездумную гору плоти. Но ты примитивный организм, Маадэр, с примитивно устроенным мозгом. Ты умрешь очень быстро. У меня нет такой возможности. Я буду умирать еще несколько долгих часов или даже дней в некротизированных оболочках твоего мозга, существуя в тысячах распадающихся нейронных цепочек».
- Незавидная смерть. Ты всегда был отвратительным компаньоном и отвратительным собеседником, но такой ты не заслужил.
Вурм улыбнулся. Это ощущение было столь непривычно, что показалось Маадэру холодной свинцовой тяжестью в районе лобных долей.
«Тебе придется закончить все самому».
Маадэр взглянул на оружие покойного Лефоше, уродливый трехствольный обрез. Никакого изящества. Это оружие расплещет содержимое его головы так же, как сделало с йоки. Некрасивая, грязная смерть. Ошметки его мыслей и чувств будут собирать с пола жандармы, хлюпая подошвами по вязкой жиже. Даже мелкий плотоядный хищник вроде мерценария заслуживает на большее.
- Кажется, у нас есть путь, устраивающий обоих, - Маадэр улыбнулся, - Быстрый и эффективный. Он лежит у меня в кармане.
Вурм всегда понимал его с полуслова.
«Нано-пуля Макарова?»
- Та самая, которой он угостил меня здесь же, но немного промахнулся.
Маадэр вытащил из кармана пулю. Крошечная, как горошина, она выглядела непримечательно и блекло, как выглядит обычно по-настоящему опасное оружие. Маадэр покатал ее на ладони.
- Не знаю, чем она заряжена, но, думаю, чем-то серьезным. Сердечным приступом или параличом дыхательных центров. Моя смерть должна была быть чистой и красивой, чтоб не придрался ни один жандарм.
«Проглоти – и узнаешь, - посоветовал Вурм, - Слой металлической оболочки очень тонок, мне достаточно будет поднять уровень кислотности в твоем желудке, чтоб содержимое пули попало в кровь».
- Запросто, - Маадэр закинул пулю в рот, как таблетку. Зубы звякнули о металл, - Как железная конфета. Слушай, пока я ее не проглотил… У меня есть один вопрос.
«Валяй».
Маадэру показалось, что Вурм устало улыбается. Хотя как может улыбаться существо, у которого нет ни рта, ни тела в полном смысле этого слова?..
- Тебя ведь на самом деле не существует?
«Почему ты так считаешь?»
- Во всей Солнечной системе не открыто видов разумных мозговых паразитов. Да и встретились мы при… весьма странных обстоятельствах. Ты ведь просто иллюзия, верно? Порождение моего поврежденного мозга. Темная доля в мозговой ткани. Мой собственный внутренний голос.
«Ты идиот, Маадэр, - Вурм скрипуче рассмеялся, - Ты и умрешь идиотом. А теперь глотай».
Крошечная металлическая горошина проскользнула в пищевод почти без усилия. Еще мгновенье Маадэр ощущал, как она стремительно движется к желудку, потом перестал чувствовать и это. Крошечная спора смерти растворилась в его теле.
Маадэр прислонил к барной стойке стул и уселся на него. Умирать, как и жить, лучше всего в комфорте. Если уж жандармам суждено обнаружить его труп, пусть этот труп сидит, небрежно развалившись, на стуле, чем валяется на полу, извернувшись в немыслимой позе.
Он чувствовал усталое удовлетворение.
Он победил в последней, самой бесполезной, войне. Умер тогда, когда сам захотел. Не стал ни мишенью, ни подопытной крысой.
Маадэр закрыл глаза и приготовился к тому, что спустя две секунды его сознание в ужасных перегрузках катапультирует из сотрясаемого агонией тела прямиком на орбиту. Страха не было. Была приятная усталость, от которой он надеялся избавиться в самом скором времени. Чтобы не думать о том, что ждет его дальше, он стал считать удары собственного сердца. Прокачивая кровь по его телу, оно должно было доставить яд по назначению. И остановиться навсегда.
Один, два, три, четыре…
Он досчитал до пятидесяти и некоторое время продолжал сидеть с закрытыми глазами.
- Вурм?..
«Что?»
- Я ведь не мертв, да?
Собственной голос звучал незнакомо в низком и длинном зале «Целлиера». Где-то сверху шумела вентиляция и жужжала так и не отыскавшая выхода муха.
«Могу засвидетельствовать это».
- Содержимое нано-пули не попало в мозг?
«Попало. Почти две минуты назад».
- Тогда почему... То есть, почему мы оба...
Смех Вурма напоминал крошево из мелкой стеклянной пыли, рассыпанное по кровоточащим извилинам мозга.
«Пустышка».
- Что это значит?
«Нейро-агент в пуле не был активирован. Что-то вроде спящей споры. Холостая пуля, соображаешь?»
Глаза открылись сами собой. Маадэр озадаченно уставился в потолок.
- Макаров ошибся? Он выстрелил в меня холостой пулей?
«А он похож на человека, который ошибается»?
- Но тогда… тогда… - Маадэр обхватил голову, точно она была наполненным под завязку сосудом, готовым расколоться, - Тогда получается очередная бессмыслица. Какой смысл стрелять в человека пулей, которая не способна убить? Это никак не могло помочь ни Макарову, ни «РосХиму», ни их собственности. Более того, это им навредило. Этой нелепой попыткой они сами толкнули меня к «Чимико-Вита».
Маадэру показалось, что где-то в глубине его мозга вызревает, подобно отложенной паразитом личинке или раковой опухоли, понимание. Ему потребовалось много времени, чтоб оно вызрело по-настоящему. И еще десять секунд, чтоб прекратить безумный нервный смех, рвущийся из горла.
- Вурм… Вурм! Кажется, мы с тобой в этот раз оказались самыми большими дураками в этой истории. Я должен был догадаться еще там, во втором секторе. Я теряю нюх, Вурм. Крыса без зубов – это паршиво, но крыса без нюха – воистину удручающее зрелище. Я мог понять все с самого начала, если бы сложил факты в нужной последовательности. Вместо этого я упивался собственной значимостью и пытался переиграть огромных хищников по их правилам. Забыв про свое место в пищевой цепочке. Меня слишком легко стало обмануть. Наверно, мне действительно пора на пенсию, а?
«Ты отправишься на пенсию, - пообещал Вурм, - Через... час и сорок три минуты».
- Отправлюсь, - Маадэр встало. Голова закружилась, но он стиснул зубы и сделал еще несколько шагов к выходу, - Только сперва надо будет еще кое-что сделать. Мне понадобится еще две капсулы эндоморфина и терминал связи.
«Я не понимаю тебя. Что ты задумал?»
На этот раз у него получилось ухмыльнуться, хоть и криво.
- А ты прочти мои мысли.