— Любимый? Что-то случилось? Ты прошел мимо и не заметил…
Обернувшись, даон заметил высокую стройную девушку с длинными волосами цвета вороного крыла. В больших фиолетовых глазах плескалось беспокойство. Подойдя ближе, она потянулась за поцелуем, положив тонкие пальцы на грудь жениха.
— Тебе показалось, дорогая, — мазнув губами по щеке девушки, взял ее за плечи и чуть отодвинул. — Завтра будет тяжелый день, тебе пора отдыхать.
— Подумаешь, день рождения, — скривив полные губы, девушка недовольно отвернулась.
— Твой день рождения, любимая. Ты должна блистать…
— Ну, если ты так хочешь… — повернувшись к мужчине, девушка уткнулась лицом в распахнутый ворот рубашки и, вдохнув запах чистого тела с легким ароматом парфюма, улыбнулась, не замечая, как сам мужчина недовольно кривится. — Поцелуй меня на ночь?
Подняв голову, она сама потянулась к мужским губам.
— Конечно, дорогая… Посмотри на меня..
Шире распахнув глаза, девушка заглянула в яркие, вишневые.
— Ты устала… ты идешь спать… завтра сложный день… — еле слышимый шепот четко прозвучал в пустом коридоре. И если бы у пары были наблюдатели, то они заметили бы, как невеста принца бессмысленно улыбнулась и, кивнув, медленно побрела по коридору. Как сам принц брезгливо скривившись, что-то прошептал, и стремительно направился к себе.
Амире.
Проснувшись, прислушалась к себе. Спать не хотелось. И есть не хотелось. Вставать тоже, не очень то хотелось. Напряженная ночь, проведенная в коровнике, давала о себе знать легким потряхиванием в руках. Никогда бы не подумала, что принимать роды у свиньи так трудно. Причем я была только на подхвате — принеси, подержи, подай. Всю работу выполняла Ольга, успевая при этом развлекать меня какими-то байками, ни одну из которых сейчас я бы не вспомнила даже под страхом смерти.
Закинув руки за голову, принялась лениво разглядывать беленый потолок. Тонкие полосы, оставленные широкой кистью наложились друг на друга, образуя причудливый узор. Взгляд опустился ниже, на бумажные обои в веселенький цветочек. Потом прошелся по стенам, зацепился за темный шкаф с зеркалом на дверце, пару стульев с мягкими сиденьями, тоже украшенными цветочками, и деревянный пол, крашеный в коричневый цвет. Вот и все. Не сравнить, конечно, с апартаментами аритов, а тем более с домишком бывшего женишка, но тут ощущался уют, теплота, и, наверное, любовь, с которой хозяйка подбирала вещи.
Посмотрев в окно, закрытое плотными шторами, решила все же вставать. Местные сегодня праздновали, и я, если правильно помню, обещала помочь хозяйке с готовкой, хотя кулинар из меня не ахти какой, так по мелочи приготовить могу, на большее же рассчитывать глупо, но мне почему-то показалось, Ольга это прекрасно поняла, обозвав меня 'городской'. Я не спорила. А зачем? Ее фантазия выдала замечательную историю не только моего тут появления, но и моей жизни в целом. Питерская студентка увлекающаяся фентези, решившая на праздниках вместе с друзьями гульнуть на природе, по ходу дела поиграв в орков, эльфов и драконов. Сама Ольга назвала добрый десяток персонажей, но я запомнила почему-то именно этих. Далее нерадивая студентка на что-то обидевшись, решила погулять в одиночестве, тут я согласно промолчала, ибо да, действительно, обиделась и решила погулять. Так вот, прогулка затянулась, и не ориентирующаяся на местности девушка потерялась, заблудившись в трех соснах. Вот тут я замолчала от шока. Какие три сосны? Да там дремучий лес, в котором может потеряться и отряд девушек-студенток. В итоге надо мной повздыхали, пожалели, накормили, отправили в душ и выделили гостевую постель. Благо основной дом семьи Лисицых был большим, и оная в наличии имелась. И вот сейчас я с неохотой поднималась, натягивала одолженные хозяйкой джинсы ее сына и его же футболку. Все остальное моим габаритам не подходило абсолютно.
Встав напротив замеченного ранее зеркала, тяжело вздохнула и пригладила встрепанные волосы. Как оказалось, джинсы младшего сынульки тоже не особо чтобы шли… На бедрах трещат, чуть не рвутся, на талии висят, и, самое главное длина… Ниже колена сантиметров на двадцать… ну будем считать, что так модно. Зато футболка села как влитая, особенно весело смотрелся череп, подмигивающий алым глазом неосторожным прохожим. Но ничего, мы и не такое носили, как говорят местные — 'дареному коню в зубы не смотрят', значит, и переживать нечего!
Одернув футболку, улыбнулась отражению, и уверенно направилась к двери. Обещала помочь — вперед.
Настроив себя на позитив, резко распахнула дверь, о чем тут же пожалела. Кто же знал, что там затаится любимый младший отпрыск Лисицыных? Никто. Кроме самого смачно ругающегося подростка. Вжав голову в плечи, осторожно выглянула, напоровшись на злобный взгляд из-под бровей.
— Привет? — напротив меня застыл светловолосый мальчишка лет четырнадцати- пятнадцати. Немного ниже меня ростом. Одной рукой он потирал лоб, вторую судорожно сжимал в кулак.
Оглянувшись по сторонам, расправила плечи и грозно спросила парня:
— Подглядываем? — нет, а что он еще тут делал? Коридор устроен довольно своеобразно, и я при всем своем желании никак не могла въехать ему дверью по лбу, если бы он конечно не прижимался к этой самой двери.
— Да больно надо! — шмыгнув носом, он тоже оглянулся. — Меня мать просила тебе дом показать да на кухню позвать. Как будто мне заняться нечем!
Тут его взгляд сконцентрировался в районе моей груди. Парень хмыкнул и посмотрел ниже.
— И джинсы значит отдала.
— Так что там с домом?
— Пошли, — кивнув, он отвернулся и уверенным размашистым шагом направился к одной из дверей, — Значит ты из Питера?
— Угу, — пусть будет Питер. Не хуже и не лучше чем другие города.
— Я вот тоже решил туда смотаться… Если понравится, то и поступлю! — гордо прокомментировав мое очередное 'угу', пустился в пространные рассуждения о перспективах на селе и городе, анализе заработных плат и цен на сигареты. Мда, ну и молодежь пошла, хотя может и у нас такая же, а я просто ничего не видела, закрывшись в своем маленьком мирке?
— Курить вредно, — вставив пару слов в образовавшуюся паузу, уловила снисходительный взгляд парня.
— Все курят, было бы вредно, не курили. — просветил меня малолетний отпрыск хозяев. И что на это ответить? Что он не прав? Зачем? Да и какая мне в принципе разница, я планировала сегодня-завтра 'смотаться' в этот самый Питер. Что я там буду делать и как я там буду жить, еще не придумала, но некий план в голове уже намечался.
— Все мам, привел, забирай! — парень заглянул в просторную кухню, поймал взгляд матери, и повернулся ко мне, — Бывай!
И уже ей крикнул из коридора:
— Меня нет! Я к Сереге!
Через пару секунд хлопнула дверь, а мы с женщиной стояли, замерев напротив друг друга, и вежливо улыбались, пока она не спохватилась и не засуетилась, озадачив меня мелкими поручениями, рассказывая мне мою же историю и делясь планами на ближайшие дни.
Планов же намечалось громадье. Первым и основным пунктом значился новый дом для молодой мамочки, ибо старый разваливался и не подходил по параметрам — новорожденные принципиально не хотели помещаться в старом закутке. Потом следовало пригласить ветеринара. Молодое семейство опять же нуждалось в пристальном уходе, а пятнадцать мелких поросяток в прививках. Да, их родилось пятнадцать. На первых пяти я прибывала в шоке исключительно из-за самой ситуации. Еще никогда в жизни, тем более учась на экономическом, я не надеялась присутствовать на родах. Позже, когда малышей стало больше десяти, шок перешел на новый уровень. Мои глаза самостоятельно увеличились, удивленно наблюдая за новой и новым хрюшечками с круглыми малюсенькими пятачками. Ольга же в этот эпический момент, не смотря на усталость, радостно улыбалась, подбадривая протяжно вздыхающую Марусю.
— А сегодня отмечаем День Победы. Девятое мая как никак. Праздник…Сейчас салатиков накромсаем, шашлыки я уже замариновала, а там и пироги спичем. Мужики обещали салют запустить ближе к вечеру. А может, сейчас телевизор включим? Там вроде парад Победы уже идет.
Я в ответ кивала, не поднимая глаз. Нож споро порхал, кромсая 'салатики'. Со слов Ольги мы сейчас делали 'Оливье'. Ну 'Оливье' так 'Оливье'. Мне без разницы. Главное, чтобы было вкусно и без слез. Стараясь не задеть глаз, вытерла мокрые щеки. Лук заставлял практически рыдать, при этом некрасиво шмыгая носом. Кошмар.
— Нарезала? Молодец… теперь картошку… Скоро дочь должна подъехать, поможет. Я кстати узнавала, у Петровича сын в город едет. Завтра. Тебе не поздно будет?
— М-м-м? — подняв покрасневшие глаза, моргнула.
— Когда у тебя пары начинаются?
Задумавшись, шмыгнула носом. Когда они начинаются? Да Шерт его знает, пусть будет завтра.
— Завтра.
— Десятого значит. Опоздаешь немного, зато довезут с комфортом. Нечего на электричках трястись. Я тебя сегодня с Сашкой познакомлю. Неплохой он парень, молодой, при деньгах…
— Вы мне его сватаете? — запястьем убрав последние капли с лица, удивленно посмотрела на хозяйку.
— Нет, предупреждаю! Бабник он! Каждый месяц новая девка. Языкастый, мало ли…
— Ага…
— Ага! Так что смотри. Мое дело предупредить, а твое подумать. Сюда скидывай, — она подвинула ко мне небольшой таз, где уже были насыпаны порезанные мною лук и яйца.
Пока я дорезала картошку, Ольга включила телевизор — небольшой квадрат установленный на холодильнике, и принялась замешивать тесто.
— По красной площади движется колонна… — бодрый голос диктора ураганом ворвался на кухню. Удивленно подняв глаза, я застыла, завороженная местной техникой. Что-то большое, металлическое медленно проезжало по брусчатке.
— А над Кремлем пролетает гордость нашей авиации… — показали… самолеты? Так это называется? Пять самолетов треугольником низко прошли над башенками зданий и синхронно поднялись вверх, выпуская разноцветные струи дыма. Белый, синий, красный — они легли ровным полотном, протянулись над площадью и растаяли, словно их и не было.
Кадры сменялись один другим, демонстрируя технику, людей. Потом показали стариков с медалями на груди, со странными ленточками, завязанными бантом, слезами на глазах и небольшими красными цветами в руках. Они радовались этому дню. И плакали…
Украдкой взглянув на Ольгу, заметила ее чуть покрасневшие глаза.
— Ты знаешь? У меня дед воевал, и бабушка…Она вслед за ним ушла, детей оставила и ушла. А в сорок пятом он не вернулся, она выжила и осталась одна с двумя детьми.
— Как? — замерев с ножом наперевес, удивленно спросила ее и себя. Как можно уйти и оставить детей? На четыре года? Одних?
— Как? Любила его сильно… вот и оставила детей на мать. Им тогда пять и восемь было. Так и не вышла потом замуж, хотя, точно знаю, предлагали. Даже с детьми брали, красивая была, работящая. Сама же знаешь, мужиков после войны мало осталось. Но все равно…Она скончалась лет десять назад, с улыбкой уходила, устала одна. Даже внуки не радовали… — ладонью утерев слезу, Ольга отвернулась от телевизора и… улыбнулась!
— Нас ждут пироги! Помогай!
И я помогла, наверное… Помогала до вечера, познакомившись и с приехавшей дочерью хозяйки — Галиной, и с мужем, который, слава всем богам, не помнил вчерашнего происшествия, узнала что сына супругов Лисицыных зовут Михаилом, а собаку, поглядывающую на меня исподлобья, но боящуюся сделать в мою сторону лишний шаг — Шайтаном.
А вечером меня представили Александру, клятвенно обещавшему подбросить потеряшку до города, накормили шашлыком, налили пятьдесят грамм 'за праздник', показали салют и отправили спать, апеллируя ранним подъемом и долгой дорогой. Уже проваливаясь в сон, я слышала, как гуляло село, как парни и девушки что-то пели под гитару, а кто-то принес новый салют и запустил его с оглушительным треском. А потом наступила тишина.
Некто. Планета Эритум…
— Все готово! — собеседник чуть волновался, хотя и пытался это скрыть, но черные глаза мужчины подмечали каждое движение, каждый вздох оппонента. Мысленно усмехнувшись, незнакомец спросил.
— Последние анализы?
Человек на экране смарта вздрогнул и, нервничая, чуть ослабил галстук.
— Объект охраняется лучше королевской сокровищницы. Проникнуть не удалось. Персонал не подпускают. Никого.
— Меня такой ответ не устраивает, — в холодном голосе появились опасные мягкие нотки.
— Я понимаю, — кожа собеседника побледнела, дыхание участилось. — мы работаем над проблемой.
— Сутки. У вас сутки.
— Да, мой сир, мы… - не став слушать объяснений, мужчина отключил смарт и скрипнул зубами.
Что происходит? От непонимания ситуации внутренний зверь бесился. А от невозможности, наконец, увидеть, выбирался наружу, круша все на своем пути.
Несколько дней назад в королевской резиденции наметилось движение, о чем ему сообщили сотрудники, но он и сам это прекрасно чувствовал. Что-то намечалось. Что-то важное. Но вот что? И этот бал… День рождения невесты наследника планировался давно, еще когда 'Она' находилась на планете, и естественно отменять столь знаменательное событие было бы глупо. Газеты одна за другой пестрели заголовками, в которых фигурировала девочка. Вот она на островах, естественно в компании жениха, вот она в магазинах, уже в компании королевы, вот вручает какие-то награды спортсменам — ветеранам, присутствует на благотворительном вечере. И многое, многое другое. Но мужчина знал, это кто угодно, но только не 'она'. Возможно актриса, возможно творение программеров, но не 'невеста' Арета.
А этот странный перерыв на неделю? По официальной версии девушка приболела — якобы сказались последствия аварии. И вот бал. Подготовка, где даже портниха шьет бальный наряд по снятым заранее меркам, где горничные только мельком видят девушку, очень похожую на невесту принца. Где охрана на каждом шагу. Охрана, продавшая себя королевской семейке с потрохами, подписавшая странный для всего обычного мира договор на крови.
У незнакомца возникла только одна версия. Девочка нашлась. И если это так, то действовать необходимо по плану. А если нет, что ж, он подождет, что такое несколько дней по сравнению с годами?
Повернувшись к окну, незнакомец застыл, впитывая в себя последние лучи заходящего солнца. Невольно жмурясь, мужчина откинулся на спинку кресла, и взял со столика пузатый бокал с янтарной жидкость. Все что мог, он организовал и сделал, остается только ждать.
Сутки спустя.
Летняя королевская резиденция.
Улыбающиеся люди подъезжали к розовеющему на закате огромному зданию, высокими башнями уходящему в небо. Флаи подлетали один за другим, высаживали именитых гостей, и в спешке уносились ввысь, а те, улыбаясь белоснежными улыбками вспышкам фотосмартов, прятались за масками и степенно шли по бордовой дорожке, чтобы скрыться в святая святых на сегодняшний вечер — большой королевской зале.
Небрежно кивнув водителю, мужчина оглянулся, как обычно подмечая малейшие детали. Он не знал, какую же цель преследовала королевская чета, устраивая именно бал-маскарад, но то, что это ему на руку — бесспорно. Спрятанное за плотной шелковой маской лицо удовлетворенно улыбнулось, а рука, поддерживающая ручку шикарной блондинки, слегка напряглась. Сопровождающая его дама гордо улыбалась гостям и фотографам, притягивая к себе внимание откровенным декольте. Наверняка кое-кто из журналисткой братии уже выяснил, что блондинка — вторая дочка барона де Гарии, ветреница, сплетница, любительница вечеринок и всех тех, кто носит штаны. Будь им хоть восемнадцать, хоть восемьдесят лет. Шарло де Гария не брезговала никем, находя в частой смене мужчин некое очарование. Поэтому сопровождающий ее молодой человек не представлял для желтой прессы никакого интереса, 'еще один из', ни первый, ни последний. Неверные выводы, но опять же нужные незнакомцу.
— Леди! Вы великолепны! Повернитесь… Вот! Шикарный кадр!
— Леди, улыбочку!