отступила. В один из дней Татьяна, так звали женщину, с которой мне
приходилось общаться, сказала, что со мной хочет встретиться знахарка,
спасшая Шарля. Естественно, я не мог отказаться от встречи с человеком,
вернувшим к жизни моего друга. Мне объяснили, что идти придётся около
часа по заснеженным тропинкам, уводившим вглубь леса. Татьяна попросила
меня быть готовым рано утром, и едва взошло солнце, мы тронулись в путь.
Я ожидал увидеть деревянную избушку на лесной поляне и её хозяйку,
похожую на старую каргу. Каково же было моё изумление, когда мы
очутились перед каменным двухэтажным особняком, неизвестно каким
образом перенёсшимся вглубь леса. Из труб поднимался едва заметный
дымок, к подъезду вела расчищенная от снега широкая дорожка.
-Иди, я подожду здесь, – подтолкнула меня Татьяна к входу, - мне туда дорога
закрыта. По крайней мере, сегодня.
Я беспомощно посмотрел на свою спутницу, она ободряюще кивнула, и я
несмело направился к двери, которая тотчас распахнулась, едва я вступил на
ступеньки крыльца.
Я вошёл и очутился в просторном вестибюле, утопавшем в полумраке.
Распахнулась дверь, появилась служанка в белом переднике и меня
пригласили пройти в кабинет, который ничем не отличался от тех, которые я
видел у себя дома.
-Месье, рада, что вы приняли моё приглашение, - раздался приглушённый
женский голос. Я разглядел хозяйку кабинета, расположившуюся у камина.
-Подойдите поближе, присаживайтесь, - мне указали на кресло, - не бойтесь,
здесь вам ничего не угрожает.
Я занял предложенное место, посмотрел на таинственную незнакомку и едва
не вскрикнул от удивления. Это была моя старинная знакомая мадам
Ленорман. Но как она оказалась здесь, в этой глуши?
-Вы удивлены, мой друг? Я вас предупреждала, что мы ещё встретимся и не
раз, только наши встречи будут незапланированными, даже я не знаю, когда
это произойдёт. Теперь слушайте меня. Вам с Шарлем долго нельзя
оставаться там, где вы сейчас находитесь. История дама капризная и не
терпит, когда ей изменяют. Мой друг, произошло нечто, неподдающееся
вашему пониманию. Да и не стоит вам брать в голову. Скажу только одно, та
Женевьева, которую вы встретили в Москве, ваша родственница. О ней вы
ещё узнаете. Ваша невеста в Париже. Поздравляю, у вас скоро родится
очаровательный сын. Его назовут, так же как и вас. Теперь самое главное,
положитесь на волю случая, ничего не предпринимайте сами, тогда всё
пойдёт по заданному пути.
Я был ошарашен. Женевьева родит мне сына, которого я должен, нет, просто
обязан увидеть и мне необходимо повести невесту под венец ещё до
рождения ребёнка, иначе его не признает общество. Что же делать? Следует
немедленно выступать в дорогу. Скорее в Париж, скорее увидеть Женевьеву и
сыграть свадьбу.
-Теперь идите, друг мой, – услышал я голос, донёсшийся как будто издалека.
Я взглянул на свою собеседницу, но вместо уютного кабинета увидел
заснеженный лес. Пропал особняк и окружавший его сад. Меня ждала
Татьяна.
-Как я понимаю, - начала она, - вы завтра покинете нас. Поторопимся, уже
смеркается.
Как это смеркается? Я же пробыл в доме не более получаса. Впрочем, солнце
уже садилось, и надвигались вечерние сумерки. Действительно следовало
поторопиться.
Мы добрались до дома, когда уже совсем стемнело. Меня встретил
обеспокоенный Шарль.
-Ты куда пропал? Я целый день ищу тебя. Пойдём, - он схватил меня за руку
и потащил в избу, - нам следует поговорить.
Я прошёл за ним и Шарль, приложив палец к губам, предупредил меня, что
он собирается сказать нечто важное.
-Слушаю тебя.
-Знаешь, я думаю, нам пора и честь знать. Мы загостились. К тому же,
сегодня, когда я искал тебя, встретил в лесу несколько наших товарищей по
полку. Они пробираются домой. Я думаю, нам стоит к ним присоединиться.
Вместе путь будет легче. Ты как, согласен?
Я утвердительно кивнул и вышел. Татьяна ждала меня у входа.
-Я всё знаю. Вы собрались уходить. Наши мужики видели французских
солдат неподалёку. Однако мы не показали, что заметили их. Я думаю, вам
лучше всего уйти с ними. Я приготовлю продукты. Завтра с утра вы сможете
отправиться. Только знай, что ты и твой друг всегда будете здесь желанными
гостями.
Татьяна развернулась и исчезла за лёгкой снежной позёмкой. Завтра, так
завтра.
Утром в дверь постучали. Татьяна принесла мешки с продуктами.
Поль, вам лучше всего уйти сейчас.
-А как же наши товарищи? – спросил я, мне хотелось бы попрощаться с
ними.
-Не стоит этого делать. Они обрели своё счастье здесь. Многие мужчины
ушли на войну, но так и не вернулись. Женщинам одним хозяйство не
вытянуть, а ваши мужчины справятся. У них появятся дети. Поверь, здесь им
будет лучше.
Действительно, я как-то не подумал об этом. Увидев, что мы с Шарлем
собрались домой, кое-кто может передумать и отправиться с нами.
Мы вышли из дома, подхватили мешки, попрощались с Татьяной и пошли
туда, где Шарль вчера встретил наших соотечественников».
На этом записи в дневнике обрывались.
-Жэка, нам необходимо разыскать Поля с Шарлем. Мне кажется, они влипнут
и влипнут по-крупному. Надо спасать твоего родственника.
-Но как? Где мы будем их искать?
-Вспомни, что сказала мадам Ленорман, положитесь на волю случая и тогда
всё пойдёт своим чередом. Давай, ложись. Завтра продолжим разговор.
Может, за ночь, что и надумаем.
Утро выдалось сумрачным, снег падал плотными хлопьями, окружая нас
неизвестностью.
Сани для нас с Женевьевой подали к крыльцу, с которого мы спустились в
сопровождении наших спутников.
Прощание вышло унылым. Мужчины гарцевали, если так можно выразиться,
на крестьянских тяжеловозах, и вскоре обоз тронулся в путь. Лошадки,
привыкшие к тяжёлому труду, еле плелись. Мы с Женевьевой мирно
посапывали под тулупами, выданными нам в дорогу. Всё, едем! Ещё дней
пять и Петербург. Серж с Мишелем старались гордо восседать на своих
лошадях, но выходило это довольно забавно. Прошло часов пять, мы с Жэкой
проснулись и заявили, что следует сделать привал по нашей женской
необходимости. Наши спутники согласились, заявив, что мальчики идут
направо, а девочки налево. Совсем, как в наши дни.
Я с Женевьевой отправилась в близлежащие кустики. Мужчины справили
нужду, разумеется, гораздо быстрее, и принялись разводить костёр.
Женевьеве все места, предложенные для оправления естественных
надобностей, показались непригодными, и она потянула меня вглубь леса.
Наконец, нужное место было найдено и мы, сделав все свои дела, собрались
по своим же следам вернуться обратно, как моя подруга узрела дым,
исходивший от разведённого неподалёку костра.
-Маш, а Маш, давай посмотрим, кто там, - предложила она.
Я посмотрела с грустью на подругу и предупредила о последующей
ответственности за необдуманные действия. Женевьева кивнула, якобы
соглашаясь со мной, но последовала по намеченному маршруту. Пришлось и
мне поддержать подругу. Вскоре мы увидели группу французских беженцев,
иначе их никак не назвать, сидящих вокруг костра и как-то пытающихся
согреется.
-Всё, мы приехали. Надо действовать.
-Как?
Пришлось призадуматься.
-Будем следить за ними, - выдала ценную мысль.
-Ага, - не согласилась Женевьева, - а как же наши мужчины?
-Подождут, ничего с ними не случится, – ответила я, забыв, что Женевьева у
нас новобрачная.
Та вскипела, заявив, что своего мужа не оставит ни на секунду одного, а
вдруг?
-Жэка, что может случиться вдруг в лесу?
-Ну, не знаю, всякое может быть. Мужики они такие, только волю дай, -
ответила та.
-Так, давай лучше думать, что делать будем? - предложила я гениальную
идею.
Идея сама по себе была гениальной, а вот её воплощение – далёким от
гениальности. Оказывается, за рассуждениями мы не заметили, что с головой
выдали себя. Наш разговор услышали. Мы оказались под пристальным
вниманием знойных французских мужчин. Насчёт знойности это я
поторопилась. Замёрзших и скукоженных мужчин в обносках, некогда
представлявших из себя шикарные мундиры, трудно было назвать знойными
мачо. Тем не менее, один из них, грустно взглянув на нас, что-то сказал своим
товарищам. Те нехотя поднялись и двинулись в нашу сторону.
-Жэка, давай тикать отсюда и куда подальше. Иначе нас возьмут в плен.
Женевьева вняла моему совету и попыталась последовать за мной, но
запуталась в пальто и благополучно приземлилась в близлежащий сугроб.
-Машка, беги, я буду отбиваться, - успела она крикнуть мне вслед.
Я пулей вылетела на дорогу, где нас уже хватились наши доблестные
спутники.
-А где Женевьева? - увидев меня, поинтересовался Серж.
-Её, кажется, взяли в плен, - едва переведя дыхание, произнесла я.
-Кто?
-Неужели не понятно! Французы, будь они не ладны, - просипела я.
-Показывай где, - скомандовал Сергей Павлович.
Я указала в ту сторону, откуда только что прибежала. Не успели наши
мужчины приготовиться к операции по спасению Женевьевы, как мы увидели
её во всей красе гордо выходящую из леса.
-Женевьевушка, ты как? С тобой всё в порядке? – бросился к ней муж, - тебя
не обижали?
Та помотала головой и показала на группу французов.
-Принимайте трофеи. Пришлось взять в плен.
Французы понуро следовали за пленившей их дамой.
Жэка подошла ко мне и прошептала:
-Дело осложняется. Что с пленными будем делать? Брать с собой не резон.
Оставить здесь – замёрзнут. Придётся возвращаться.
-Подожди, подожди. Сергей вроде бы говорил, что в двух верстах отсюда
будет какая-то деревенька. Там их и оставим.
За разговорами я и не заметила, что наши пленники уже вышли из леса и
неуверенно переминаются с ноги на ногу.
В это время Серж подошёл к французам и о чём-то их спросил. Оказалось,
что они трое суток не ели и двое из них так ослабли, что не могли идти
вместе со всеми, и нас просят помочь их товарищам.
-Идёмте, здесь недалеко, - подруга вновь повернула к лесу.
Впереди мы с Женевьевой, сзади Мишель и Сергей. Впрочем, какая от него
помощь: раненая рука давала себя знать. Возница остался с пленными
французами. Идти обратно было легко: дорогу указывали следы, в обилии
оставленные на снегу. Вскоре мы заметили чёрную точку. Приблизившись,
увидели одного из французов, сидевшего под деревом и баюкавшим
отмороженную руку. Плохи дела. С рукой, по всей видимости, придётся
расстаться. Решили забрать его на обратном пути. Вскоре мы вышли к месту
стоянки. Костёр почти догорел. На лапнике лежал человек, закутанный в
полушубок.
Мужчина попытался приподняться, но тут же упал. Пришлось соорудить из
веток некое подобие волокуши и, положив его туда, отправились обратно, по
дороге забрав солдата с обмороженной рукой. Минут через сорок мы были на
месте. Пленные успели развести костёр и тесным кружком расселись рядом,
протянув к огню озябшие руки. Раненых разместили на санях и вскоре все
тронулись в путь.
Мы рассчитывали, что до ближайшего населённого пункта вёрст пять, не
более. Однако наши ожидания так и остались ожиданиями, никаких следов
пребывания человека на нашем пути не попадалось. Близился вечер.
Пришлось сделать привал, чтобы дать отдых лошадям, да и пленники
выглядели не лучшим образом. Мужчина, на поверку оказавшийся
практически мальчишкой, так и не приходил в сознание. Женевьева
постоянно проверяла его состояние и выглядела она крайне обеспокоенно.
Выбрав для стоянки небольшую полянку, окружённую со всех сторон
деревьями, развели костёр, набрали в чан снега, растопили его и стали
готовить нечто наподобие кулеша, то есть свалили в ёмкость всё, что было.
Примерно через час ужин или же поздний обед был готов. Решили заночевать
тут же. Конечно, мы рисковали, оставляя у себя за спиной пленных
французов. Не думаю, что в данный момент они были способны на подлость.
В их положении лучшим выходом было сдаться на милость победителя,
нежели погибнуть от голода и холода в лесах. Утро принесло неприятное
известие: у солдата с обмороженной рукой началась гангрена, да и второй
выглядел не лучшим образом. Нам следовало поторопиться, иначе мужчины
могли умереть. Возможно, в какой-нибудь деревне удастся обнаружить
знахарку, которая и сможет оказать помощь. Наскоро собравшись,
отправились в путь. Внезапно перед нами на дорогу рухнуло дерево. Серж,
ехавший впереди обоза, едва успел отскочить с дороги. Конь, испугавшись
шума, встал на дыбы и сбросил седока. Сергей упал навзничь, ударившись
головой о пень, занесённый снегом, и остался лежать на дороге. Его конь,
закусив удила, умчался в лес. Женевьева подбежала к супругу и попыталась
поднять его. Но тот не подавал признаков жизни. На помощь пришёл один из
наших пленных. С трудом нам удалось поднять Сержа и уложить на сани.
-Боже, что делать? - прошептала Женевьева побелевшими губами. Пленные
подошли к дереву и попытались стащить его с дороги. Но не тут-то было. Из
леса показались мужики, одетые в поношенные тулупы. Вперёд вышел один
из них, по всей видимости, вожак.
-Это мы хорошо попали, - начал он, поигрывая допотопным мушкетом, -
добыча будет богатой. Вижу, что у вас и еда есть, и лошадки. Делиться надо.
Силы были неравными. Сергей лежал в забытьи. Мишель оказать
сопротивление десятку мужиков не сможет. Пленные французы, хотя их и
было двенадцать, серьёзной угрозы нападавшим не представляли.
Влипли, так влипли. Что делать в подобной ситуации, когда на кону три
человеческих жизни. Внезапно Женевьева, соскочив с повозки, подошла к
вожаку и залепила тому пощёчину.
-Ты чего, скотина, творишь? – начала она гневную проповедь, - у нас
раненые, им помощь нужна. Ещё немного и они могут умереть, а ты лишаешь
их надежды на жизнь. Где твоя совесть? Небось, дома тебя ждут детишки,
мать, жена. Представь, что им худо будет, а тут такой же отмороженный на
всю голову требует для них немедленной смерти.
Мужик от столь гневной отповеди опешил.
-А я что, я ништо. Дык, мы французов беглых отлавливаем и к нашему
барину доставляем. Так он наказал. Я-то сам ничего.
-Всё, значит так, - продолжила Женевьева, – веди нас к своему барину. Не
видишь что ли, что Сергей Павлович Вишневский умирает.
-Как же, знаем такого, сосед он нашему барину. Сичас отведём, не
сумлевайся, а ты, барыня как мне отповедь дала, что испужался даже. Кабы
не ты, пощипали бы вас.
Женевьева вернулась на сани. Её всю трясло. Наш обоз свернул на едва
заметную тропинку и вскоре мы подъезжали к усадьбе, расположившейся
неподалёку. Там нас уже поджидали. На крыльцо вышел упитанный
мужчина.
-Кого привёл, Апанасий? - спросил он у нашего провожатого.
-Так всех и привёл, - начал тот, вон сосед ваш на санях. Вишневский, значит.
-Отец или сын?
-Сын вроде. Отец, мы слыхамши, в Петербурх, укатили.
-Чего тогда стоите? Давай его в дом. Остальные-то кто будут?
-Французы пленные. Две барыни да слуги с ними.
-Значит так, слушай меня. Пусть французов этих в сарай пока определят.
Скажи кухарке, чтобы накормила. Господ в дом веди.
Мы вступили на крыльцо, а затем и в сени, где оставили полушубки и
прошли в тёплую гостиную. Хозяин уже поджидал нас.