патриархальный уклад жизни непредсказуемые изменения, встречи и разного
толка неприятности, которые вскоре сходили на нет, но доставляли мне и
моим подругам массу сюрпризов. Подобные приключения до последнего
времени происходили с постоянной регулярностью, которая не оставляла
мне выбора и предлагала свою, подчас довольно запутанную и совсем
непредсказуемую игру. Я как-то привыкла к жизни на вулкане и моё
положение прилежной домохозяйки и успешной художницы, коими я стала в
последнее время, почему-то перестали меня устраивать.
Закончив свой очередной «шедевр», и определив его в одну из галерей,
решила проанализировать последний месяц своего распрекрасного
существования. Этот анализ привёл меня к неутешительным выводам: со
мной давно ничего не происходило, даже как раз наоборот, неприятности,
кажется, взяли тайм аут. Квартира, которую так долго не могла приобрести,
вдруг стала моей всего за три дня и я теперь обживаю шикарные апартаменты
в доме на Смоленской Набережной. Лучшая подруга Зинаида перестала
метаться в поисках очередного претендента на замужество. Как её угораздило
остановиться на шестом супруге? Зинаида тот ещё фрукт. Каждый божий
день она начинает со звонка и ни кому-либо, а мне горемычной с
предложением познакомиться с очередным претендентом на её руку, сердце,
пятикомнатную квартиру, дачу в Малаховке и кошку Мусю. Правда эта самая
Муся отвечает ей полнейшей взаимностью и каким-то кошачьим чутьём
помогает избавляться от претендентов на квартиру, дачу и огромный «Джип»,
которым Зинаида предпочитает пользоваться в исключительных случаях.
Следует отметить, что подруга являла собой образчик этакой женской
красоты, на которую так падки мужчины. Всё, как говорится, было при ней.
Исключение составлял слишком легкомысленный характер и тяга к
переменам. Вот поэтому она и не могла надолго задерживаться ни с одним
конкретным индивидом. Вскоре муж ей надоедал и начинались поиски
нового, сопровождаемые дележом нажитого супругом скарба. Зинаида ни к
какому труду, кроме походов по магазинам, не была приспособлена. Тем не
менее, ей как-то везло с претендентами на оставленное предыдущими
мужьями имущество. Вот и сейчас, не знаю уж каким ветром, Зинаиду
закинуло в далёкую Японию, где она охмурила потомственного самурая и
вышла, назло всем родственникам, за него замуж, правда неудачно. Восток,
знаете, дело тонкое.
Странно, подруга звонила мне последний раз дней двадцать назад. В то время
она была на перепутье, либо развестись, либо начать поиски нового
претендента на руку и сердце, а также и всего остального движимого и
недвижимого богатства прилагавшегося к этому. Может, замуж вышла, и
отбыли молодые в даль несусветную, где нет телефонной связи, а все
удобства находятся на улице в деревянной будке с милым сердечком,
вырезанном на двери. Нет, на Зинулю это не похоже.
Вторая моя подруга с экзотическим именем Женевьева, приятной
наружности, сводившая сума массу молодых людей, но так и не выбравшая
спутника жизни, любительница посудачить за бокалом красного вина, а
иногда чего и покрепче, довольно часто навещавшая меня, как будто сгинула.
С ней было весело и ей всегда удавалось выводить Зинаиду из очередного
кризиса по поиску жениха. Теперь обе словно забыли обо мне. Заявился бы
кто-нибудь в гости, ан, нет!
Я тупо уставилась на своё унылое отражение в окне и ещё больше задумалась
над смыслом жизни.
В последнее время мне стало казаться, что этот самый смысл решил куда-то
испариться.
От размышлений оторвал звонок в дверь. Ну вот, накаркала! Вздохнув,
прошлёпала, узнать, кого же принесла нелёгкая на сей раз. Придти могла
только Зинаида, лишь ей одной был известен мой новый адрес. Я открыла
дверь и, зевая, произнесла:
-Ладно, Зинка, залезай. Знаю, это ты. Что очередного принца отыскала? Не
стой, заходи!
В ответ раздался до боли знакомый голос:
-Привет, Машка, а я тут бутылочку прикупила. Решила, пришло время
обмыть твою новую квартиру.
На пороге, слегка покачиваясь, возвышалась Женевьева, протягивая какой-то
свёрток, похожий на бандероль.
-Ты что-то говорила о бутылочке, - пропуская подругу, поинтересовалась я, -
колись, случайно не потеряла?
Узнать, как раз, было не суждено. Раздался телефонный звонок.
-Алё, это ты, Машка?
Всё, проснулась охотница за мужьями и вышла на тропу поисков новой
жертвы. Я узнала голос Зинаиды.
-Так ты ли это, подружка?
-Зин, как ты думаешь, кто может в моей собственной квартире отвечать на
твои глупые вопросы кроме меня самой. Успокойся, я это, я и никто другой.
Что там у тебя приключилось на этот раз?
-Машунечка, сплошной крах. Я сейчас к тебе приеду. Впрочем, я уже
приехала. Жди, сейчас поднимусь.
По всей видимости, случилось самое страшное, Зинаида нашла достойного
представителя на все свои богатства, включая руку и сердце и даже Муську, а
та, вероятно, дала своё кошачье согласие на брак. Пока я ждала вторую
подругу, Женевьева проскользнула на кухню и принялась штурмовать
холодильник.
Зинаида не задержалась: минуты через две раздался звонок в дверь, и она
пожаловала ко мне, нагруженная различными пакетами, сумочками,
свёртками, а сзади маячил какой-то небритый субъект с объёмным
чемоданом. Неужели новый кавалер? Если так, то у подруги явно что-то где-
то переклинило.
-Маша, Машенька, Машуня, можно я у тебя недельку поживу?
Не дождавшись ответа, Зинаида скомандовала:
-Давай, заноси.
Мужчина с трудом затащил чемодан, вышел и вскоре вернулся со вторым
более объемным. Зина достала пятисотенную и, протянув её своему
помощнику, поблагодарила за неоценимую помощь в доставке бесценного
багажа и кошки Муськи, которую, впрочем, она вытащила из своей сумки.
Кошка фыркнула, укоризненно взглянула на хозяйку и тихой сапой
просочилась на кухню, посчитав, что там в данное время находиться
безопасней и сытнее. Мужчина, обдав меня винными парами, медленно
побрёл вниз. Слава богу, что насчёт Зинкиного кавалера сделала неверные
выводы. Значит, не всё ещё потеряно.
-Проходи, подруга, рассказывай, где, что, когда, почём?
Зинаида разревевшись, вытащила из сумки початую бутылку коньяка и
предложила выпить. Только тут я заметила, что она, вероятно, приложилась к
этой самой бутылочке, по крайней мере, раз пять, а то и больше. Учуяв запах
спиртного, показалась Женевьева:
-Ого, вот и коньячок приплыл. Зинка, ты притащила? Пошли на кухню, я там
закусона настрогала.
-Идём, Женюха, идём и проклянём всех этих мужиков, которые не достойны
нашего внимания.
Надо же, что могло случиться с Зинаидой, если она предала анафеме сразу
всё мужское население нашей необъятной страны и, возможно, стран
ближнего и дальнего зарубежья.
-Машка, ты с нами?
-С вами, с вами. Куда мне от вас деться? Женька тут у меня какая-то
бандеролька завалялась. Что с ней делать?
-Ой, а я о ней совсем забыла. Сегодня с утра пораньше ко мне в квартиру
ввалился курьер и принёс письмо, а потом и бандерольку передал. Говорит,
мол, моя тётка скончалась, и кое-что завещала. Прочитав письмо, я осознала,
что стала обладательницей дневника моего прапрадеда, умершего давным-
давно и решившим осчастливить меня подобным образом.
-На, Маша, действуй,- Женевьева протянула мне бандероль.
Развернув бумагу, мы увидели тетрадь. Рукопись, видимо, знавала и лучшие
времена: листки пожелтели и уже начинали крошиться. По всей видимости,
этой тетрадочке лет сто не меньше.
-Старьё, какое, - разочаровалась Зинаида.
-Вовсе это не старьё, а наследство, - обиделась Женевьева, - помните, я вам
рассказывала о своей прапрабабке Александре?
-Это та, что жила давным-давно и вышла замуж за француза, и от неё пошёл
ваш род.
-Слава богу, не забыли. Вот о ней-то я и толкую. Эта тетрадь по завещанию
передавалась в нашей семье. В последний раз о ней упоминалось лет
семьдесят назад. Затем тетрадь исчезла, а сейчас вот объявилась. Так что,
Машка, тебе предстоит стать первооткрывательницей тайн семьи
Турмоновых. Давай же, начинай, не томи.
-Сама-то читала?
-Пыталась я, но не вышло. Задумалась я что-то, немного отпраздновала
получение наследства, а потом подумала,- тут подруга икнула, - что ты мне
должна помочь. Давай, начинай!
Я открыла первую страницу и тут мои пальцы нащупали какое-то уплотнение
в обложке.
-Женевьва, что ты спрятала под обложку? Сознавайся!
-Ты что, сума сошла? Когда мне было прятать? Говорю же, что тетрадь
получила только сегодня утром, затем отмечала получение наследства, а
бандероль вскрыла, заметь, не я, а ты. Так, что ты говорила насчёт клада в
обложке?
-Здесь имеется какое-то уплотнение. Там явно спрятан небольшого размера
предмет, Монета, может, какая. Давай ножницы тащи. Постараюсь достать,
что там нащупала.
Женевьва убежала искать инструмент. Зинулю крайне заинтересовало всё
происходящее, и она даже на время забыла о мести мужскому роду. Что и
говорить, даже я, не отличающаяся особым любопытством, была
заинтригована.
-Держи, - Женевьева протянула маникюрный набор, - давай скорее, не то
умру от нетерпения.
Собрав самообладание в кулак, сделала надрез, ещё один, ещё и мне в руки
выпал медальон жёлтого цвета.
-Ничего себе, видимо золотой, старинный к тому же. Уйму денег должен
стоить, - присвистнула Зинаида.
-Маш, дай, дай, дай - жалобно простонала подруга.
-Держи свой раритет.
Женевьева выхватила у меня медальон, нажала на кнопку и крышка
открылась.
-Ну, что там? - не вытерпела Зинаида.
Я взглянула на Жэку и была поражена тем, как выглядела подруга: на её лице
отразилась столь сложная гамма чувств, что нельзя было определить, рада
она тому, что увидела в медальоне или совсем наоборот. Мне показалось, что
та на время потеряла дар речи
-Ау, подружка, проснись. Что ты там нашла? Давай, показывай скорее - жуть
как интересно. Ну же, Женевьева, - простонала, сгорая от любопытства,
Зинаида.
Наша подруга не могла произнести ни слова и внезапно, завалившись на бок,
потеряла сознание. Ничего себе подарочек! Что же там такого, если люди
лишаются чувств?
-Зин, беги за нашатырём и захвати стакан водички.
Общими усилиями нам удалось привести Женевьеву во вменяемое состояние.
-Вот, смотрите, - нам протянули медальон.
Зинаида как самая любопытная первой схватила его и тут же выронила.
-Ничего себе приехали!
-Что там такое, скажите, наконец, - я подняла медальон и, открыв крышку,
только и смогла произнести, - Женевьева, ты и там успела наследить.
Разглядев изображение, вернее женский портрет, помещённый внутри
медальона, я поняла, что так испугало и удивило подруг: на портрете была
изображена Женевьева во всей своей неземной красе. Правда, платье на ней
было несколько устаревшего фасона, и фасон этот устарел лет этак двести
назад. Под портретом проглядывала надпись на французском. «Моему
незабвенному Полю. Помни обо мне и в России. Твоя навеки Женевъева».
Хорош подарочек!
Может она путешественница во времени? Если нет, как объяснить такое
потрясающее сходство?
Первой пришла в себя Зинаида:
-Я думаю, всем необходимо слегка перекусить.
Зина всегда предлагала поесть, когда начинала нервничать. На сей раз, её
предложение было принято с полным восторгом. Мы переместились на
кухню. На столе появилась бутылочка наливки. Никто не отказался. После
трёх стопок мы пришли в чувство, и наконец-то смогли вновь приступить к
чтению нашей тетради.
«Здравствуй, моя далёкая правнучка. Я думаю, твоё имя Женевьева. Если да,
то можешь читать и дальше, а если нет, не стоит утруждать себя изучением
всего, что написано. Я так хочу вернуться вновь в мою далёкую Францию,
которую покинул, поддавшись романтическим настроениям и оставив там
свою возлюбленную Женевьеву, своих родителей, сестру и друзей.
Всё же я верю, что ты есть. Как бы мне хотелось увидеть тебя, но время
безжалостно: оно никогда не подарит мне такой возможности. Я просто
уверен, что ты похожа на двух женщин сразу - тех, которых я любил больше
жизни. Первая - моя невеста, оставшаяся в далёкой и такой недоступной для
меня Франции, вторая - моя русская жена и мать моих детей. Наверное, ты
стала такой же красавицей, как и моя супруга.
Извини, что-то я разговорился. Ведь ты ещё не знакома со своим
прапрадедушкой. Изволь представиться. Я являюсь последним
представителем по мужской линии славного рода маркизов де Турмон».
-Ничего себе, Женевьева, ты у нас оказывается ещё и маркиза. Вот это да! - с
завистью произнесла Зинаида.
-Хватит болтать. Давай, Машка, читай дальше.
-Слушайте, но прошу не перебивать.
«Случилось так, что к началу 19 века от рода де Турмон осталась только наша
ветвь. Правда свои богатства нам удалось сохранить и преумножить,
несмотря на то, что преимущественно рождались девочки и по достижении
брачного возраста они забирали в качестве приданого часть средств,
принадлежавших семье. Моя сестра тоже выйдет замуж и получит в
приданое земельные угодья, счёт в банке и наш парижский особняк. Я знаю,
что сестра заглядывается на соседского парня. Он славный малый, но не де
Турмон.
Родился я в 1793 году и мне сейчас, когда я пишу эти строки, почти сорок.
Рядом со мной моя жена Александра-Женевьева и мои любимые дети Поль и
Женевьева. Слава Всевышнему, род де Турмон не прервётся.
Моя дочка, моя любимица. Боже, как она похожа на Женевьеву, которая
осталась там, в далёком восемьсот двенадцатом. Кажется, всё случилось
только вчера. Вчера мы гуляли по аллеям парка, вчера мы признавались друг
другу в любви, вчера дали клятву быть вместе до самой смерти. Всё было
вчера, а сегодня моим детям почти 18. Как рады были бы видеть их мои
родители. Они так мечтали о внуках наследниках рода.
Год назад с оказией мне удалось отправить письмо на родину, и теперь я жду
ответа. Это уже третье письмо. Видимо, первые два где-то затерялись. Я
надеюсь, что все мои дорогие и любимые родственники живы. Матушка,
отец, сестра и, конечно, Женевьева. Как мне хочется встретиться с ними и
познакомить с внуками, но этого, боюсь, никогда не произойдёт: моя судьба
здесь в России рядом с моей женой, которой я обязан жизнью.
У меня хранится медальон с портретом моей возлюбленной, написанным
Давидом в те далёкие годы. Это всё, что у меня осталось от прошлой жизни,
но, тем не менее, я счастлив ибо у меня есть две Женевьевы - здесь в России
и там, в далёкой Франции.
Наверное, тебе покажется, что я слишком много внимания уделяю какой-то
Женевьеве. Поверь, не всё так просто. Она была смыслом моей жизни. Не
проходило и дня без поцелуев украдкой, признаний в любви и клятв в
верности. А наши прогулки в парке, поездки к морю. Всё это было там в
прошлом. Наступил 1812 год. Боже, как глуп я был тогда. Девятнадцать лет и
ветер в голове. Романтическая любовь и стремление прославиться на полях
сражений.
В один из зимних дней к нам приехала моя кузена Мари со своим мужем,
состоявшим в свите императора. После обильного обеда мужчины удалились
в кабинет моего отца обсудить последние новости. Дамы остались в гостиной