пить кофе.
В тот день отец впервые разрешил мне присутствовать вместе со всеми. Я
был необычайно рад такому повороту дел, так как знал, что речь пойдёт о
предстоящей российской кампании. В моём представлении Россия была
диким медведем, которого непременно следовало укротить и посадить на
цепь. Кто же это может сделать кроме меня?
Подали вишневый ликер, и потекла неспешная беседа о предстоящем походе
императорской армии на бескрайние просторы России. Все склонялись к
мысли, что русские долго не продержатся и наши доблестные воины вернутся
с победой не позже чем через два месяца.
Решение созрело как-то само собой: я решил вступить в армию и,
вернувшись с победой и славой, предложить руку и сердце моей Женевьеве.
Поздним вечером я зашёл к отцу и сообщил о своём решении. Я убеждал его,
что ровно через два месяца вернусь в наш родовой замок, и можно будет
готовиться к свадьбе. Отец не разделял моего оптимизма. Ему казалось, что
русский поход закончится полнейшим крахом, и поэтому неудивителен был
ответ. Он наотрез отказался благословить меня и предупредил, что лишит
наследства, если я покину пределы Франции.
Я решил действовать через матушку и сестру, поскольку знал, батюшка не
выдержит их слёз. Так и вышло. Скрепя сердце, он благословил меня и выдал
денег.
Предстояло ещё одно дело и оно, пожалуй, было самым трудным. Как обо
всём сказать Женевьеве? Однако мои опасения оказались напрасны. Моя
невеста не упрекнула меня ни в чём, только поставила одно условие: мы
должны были съездить в Париж к знаменитой гадалке мадам Ленорман.
Я с радостью согласился и на следующий день мы отправились в столицу.
Я даже не мог предположить, что сей чудный город вижу в последний раз.
Погода не радовала: моросил мелкий, холодный дождь, а ветер пронизывал
буквально до костей, Казалось, сама природа пыталась что-то сказать мне, и
это что-то было явно не совсем приятным.
Мы разыскали салон гадалки, который размещался в доходном доме
неподалёку от центра, поднялись на второй этаж, Женевьва дёрнула за
шнурок. В глубине квартиры раздался звонок колокольчика и дверь
распахнулась.
-А вот и вы. Я уже заждалась. Проходите.
Нас провели в уютную комнату меньше всего напоминавшую магический
салон. Лишь одна вещь говорила о занятии хозяйки: на столе лежала
нераспечатанная колода гадальных карт.
Мадам задёрнула шторы на окнах и пригласила к столу.
-Вначале кофе, а дело потом. Жюли, будь любезна, накрой на стол, - был
отдан приказ пожилой служанке.
Вскоре был подан благоухающий напиток, а мадам Ленорман обратилась к
нам:
-Приступим. А вы пейте кофе. Жюли, как никто другой, умеет готовить его.
Вначале позвольте обратиться к вам, молодой человек. Вас зовут Поль или я
не права?
-Как вы узнали?
-У каждого свои тайны, мой юный друг. Сначала о вашем будущем. Ведь вы
хотите узнать, что будет с вами через год?
Моё воображение нарисовало картину триумфального возвращения на
родину, и я уже мысленно приготовился выслушать версию гадалки о моей
предстоящей женитьбе. Не тут-то было.
-Поль, вы задумали опасный поход в опасную страну. Вы слишком молоды,
чтобы критически оценивать свои поступки. Могу лишь сказать о том, что я
вижу. И так, жаркое лето, большой город, буйство огня, преданный друг, а
дальше холодно, очень холодно и полнейшее забвение. Такие вот дела.
Сейчас прошу вас пройти в соседнюю комнату и там подождать вашу
спутницу.
Мне пришлось выйти. Дверь захлопнулась, а я остался в полном одиночестве.
-Теперь ваша очередь, Женевьва. Как это ни прискорбно, но мне придётся вас
огорчить: вы никогда не встретитесь со своим женихом, если он покинет
Францию, если… но нет, это слишком невероятно, чтобы быть правдой.
-Не томите, продолжайте.
-Не могу. Вы всё равно не поверите, - гадалка хотела встать, но вновь
опустилась в кресло.
-Мне кажется то, что вы хотели сообщить, может показаться невероятным.
Позвольте мне дополнить ваш рассказ.
Мадам Ленорман безнадёжно махнула рукой, а Женевьева поведала о том,
что минуту назад промелькнуло у неё перед глазами:
-Вы, мадам, увидели большой зал со стенами из стекла, на поле рядом
виднеются стальные серебристые машины похожие на громадных птиц. Мы
поднимаемся по лестнице и входим в чрево одной из них. С нами Поль. Из
окна за нами наблюдает женщина, похожая на меня. Странно, вы говорили,
что я не встречу Поля, но он со мной. Что же происходит?
-Это новое видение настолько необычное, что сама ничего не могу понять.
Как видите, ваш жених жив и в тоже время я знаю, он будет находиться на
грани жизни и смерти.
Спасёт его и позаботится о нём другая женщина. О боже, как она похожа на
вас. Если бы я не знала, что вы останетесь дома, то сказала, что там, в
далёкой стране вместе с Полем именно вы.
-Слава богу, Поль останется жив, а всё остальное не так важно. Благодарю
вас, мадам. Вы вернули меня к жизни. Я думаю, он будет счастлив там, в
России.
-Я не ошибусь, если скажу, что вы, сударыня, как и я обладаете даром
предвидения, но ваш дар не слишком развит и проявляет себя лишь от случая
к случаю. Я права?
-О да, мадам. К вам же я пришла лишь затем, чтобы убедиться в своих
предположениях. Знаете, иногда я действительно могу видеть, что
произойдёт с другими людьми, но никогда не могу сказать, что случится со
мной.
-Вы не можете, но могу я. Не всё так плохо, как кажется. Слушайте
внимательно. Одиночество вам не грозит. Вы проживёте двадцать лет с
Полем, а там уж как судьба положит.
-Но вы только что сказали, что мой жених останется навсегда в России. Я вас
не совсем понимаю.
-Речь идёт вовсе не о вашем женихе. Будет другой Поль, которого вы
полюбите так, как ещё никого не любили.
-Вы говорите загадками.
-Загадки – моя профессия и мой хлеб. Осталось совсем немного. Прошу вас,
дослушайте меня, ибо теперь речь пойдёт о тебе, моя девочка. Позвольте мне
обращаться к вам на ты? Так легче предсказывать.
Ты встретишься сама с собой через двести лет, встретишь Поля и после этой
встречи вы уже никогда не расстанетесь. Всё. Идите. С богом!
Наконец-то моя невеста появилась в комнате, где я коротал время.
-Что, что она сказала?
Женевьева смахнула набежавшую слезу, но я в тот момент не обратил на это
никакого внимания.
-Она говорит, что всё будет складываться как нельзя лучше. Ты вернешься
героем, мы сыграем свадьбу, и у нас будет много детей. Ведь ты не против?
-Я буду несказанно рад. Первенцев мы назовём нашими именами. Ты
согласна?
Женевьева ничего не ответила и лишь пошатнувшись, присела на край стула.
-Что-то меня знобит. Видимо простыла в дороге. Нам пора возвращаться.
-В таком состоянии ты не можешь ехать. Экипаж ждёт у подъезда. Предлагаю
остановиться на ночь в нашем фамильном особняке.
-Делай, как знаешь. Мне действительно необходимо немного отдохнуть.
Мы вышли на улицу, сели в карету и вскоре устроились перед камином в
гостиной нашего парижского дома.
-Моя дорогая, поскольку мы решили остаться здесь до завтрашнего утра, я
прикажу приготовить комнату для тебя.
Женевьева кивнула в знак согласия. Мне казалось, что мою невесту что-то
тревожит, но все мои мысли были заняты предстоящим походом в Россию.
-Поль, подойди ко мне, - попросила она.
Я присел на пол рядом с креслом, в котором расположилась моя любимая.
Внезапно она наклонилась и поцеловала меня. Я ответил на поцелуй, обнял
её. Женевьева была не против и тогда произошло то, что и должно было
произойти между двумя молодыми и влюблёнными людьми.
Я думаю, что ты, моя правнучка, не осудишь своего деда.
Через день мы снова были дома. Париж остался где-то там, в туманной дымке
дождя, а вместе с ним и мадам Ленорман со своим странным предсказанием.
Мне хотелось думать, что прорицательница ошиблась и всё будет совсем по-
другому.
Женевьева удалилась в своё поместье. Несколько раз я пытался встретиться с
ней, но слуги говорили, что она больна и никого не принимает. И вот за день
до отъезда мне доложили, что меня желает видеть мадемуазель де Обинь.
На крыльях счастья я влетел в зал, где встретил Женевьеву. Едва я спустился
с лестницы, как она подбежала ко мне, обняла и поцеловала в щёку.
-Милый Поль, как мне жаль расставаться с тобой, ведь я люблю тебя больше
жизни. Мне хочется, чтобы ты помнил обо мне там, в далёкой России.
Возьми это, - Женевьева протянула прекрасный медальон со своим
портретом, - этот медальон будет хранить тебя от всех напастей и станет
залогом нашей любви, а впоследствии, когда исчезнет последняя надежда на
встречу, поможет вернуться в наш самый счастливый день.
-Ну что ты, не переживай, пройдёт всего два месяца и мы вновь соединимся и
тогда вся жизнь станет нашей и только нашей. Как же я буду скучать без тебя,
любовь моя.
-Поль, прошу только об одном: никому и никогда не отдавай этого медальона,
а когда у тебя появятся дети, передай его старшей дочери и поклянись, что
назовёшь её Женевьевой.
-Клянусь! - машинально ответил я, ничего не понимая из сказанного. Какие
дети? Если у меня и будут дети, то только наши с Женевьвой. Тогда что же
пытается сказать моя невеста?
-Поль, не бери в голову. Я так волнуюсь за тебя, что не отдаю себе отчёта в
том, что говорю. Ведь я пришла проститься с тобой. Я не смогу проводить
тебя завтра: мои родители решили уехать на юг. Ты же знаешь, что моей
матушке нездоровится, и врачи посоветовали ей больше находиться на
солнце. С ними еду и я. Отъезд уже сегодня. Прощай, Поль, я всегда буду
помнить тебя.
Зарыдав, Женевьва выбежала из зала, а я стоял истукан истуканом,
потрясённый тем, что только что услышал.
Из оцепенения меня вывел шум отъезжавшей кареты. Вскоре экипаж скрылся
под аркой и исчез за поворотом.
-Подождите! Женевьва, ради бога, подождите!
Я кинулся вдогонку.
-Лошадь, скорее!
Я вскочил в седло и направился в поместье де Обинь, благо оно
располагалось всего в двух лье от нашего замка. В этот раз фортуна решила
отвернуться от меня: слуги сообщили, что господа отбыли более двух часов
назад, а вмести с ними и молодая барышня.
Ничего не понимаю, если семейство де Обинь отбыло два часа назад, как же
могла Женевьева быть у меня?
-Куда они поехали?
Мне показали направление, и я погнался за своим счастьем. Для себя я
решил, если догоню Женевьеву, немедля попрошу её руки у родителей и
тогда, прощай Россия.
Впрочем, всё было напрасно: мне не удалось настигнуть экипаж семейства де
Обинь. В этот день я видел свою невесту в последний раз, но я ещё не знал об
этом.
Через два дня меня зачислили в пятую бригаду армии императора, и началась
новая жизнь, которая оказалась совсем не такой, какой её представлял. Вскоре
я познакомился с юношей одних со мной лет и взглядов. Звали его Шарль де
Вильмон и он являлся представителем славного дворянского рода. Вскоре мы
подружились. Начало исполняться предсказание мадам Ленорман: я нашёл
верного и преданного друга. Неужели всё, о чём говорила провидица,
окажется правдой, и я никогда не встречусь с Женевьевой. Такого просто не
может быть, ведь иногда и гадалки ошибаются. Возможно, мой случай как
раз и попадает под эту самую ошибку?
Впрочем, времени на размышления о прошлом оставалось всё меньше и
меньше: армейская жизнь только издали кажется такой романтичной.
Блестящие кивера, шпага, приятно постукивающая по левому боку, форма от
которой млеют барышни. Всё это лишь внешняя и хорошо видимая сторона,
но есть ещё и изнуряющие тренировки, повседневная муштра, способная
довести до помешательства, но впоследствии, как это не покажется
странным, спасающая твою жизнь.
Все эти «прелести» армейской жизни захватили меня и на некоторое время
оторвали от грустных размышлений. Войско Бонапарта постоянно
находилось в движении, и вскоре наша бригада расквартировалась вблизи
Дрездена. Шарль, как мог, отвлекал меня от хандры. Через три дня после
прибытия в город случилось событие, показавшее, как тесен мир. Во время
посещения оперного театра я увидел знакомое лицо. После окончания
представления судьба свела меня с мужем Мари.
-Поль, рад, очень рад тебя видеть. Я искал встречи и ужё потерял всякую
надежду, а ты вот он предо мной живой, здоровый, энергичный, но слегка
грустный. Поверь, я способен разогнать чёрную тоску в твоём сердце.
-Продолжайте, месье, не томите. Как там, матушка, что с сестрой?
-Молодой человек, не все вопросы сразу. Однако, как мне показалось, вы не
задали самого главного вопроса.
Я густо покраснел, но сделал вид, что не совсем понимаю собеседника.
-Не хорошо забывать друзей, которые помнят о вас. Не проходит и дня как
нарочный из их имения прибывает узнать, нет ли от вас каких новостей. Вы
всё ещё пребываете в недоумении, мой юный друг?
-Месье, извольте объясниться.
-О, юность, юность. Поль, вам письмо.
Мне протянули конверт, перехваченный лентой.
-Это от ваших родителей, а вот это…
Мне был вручён ещё один конверт.
-Не хочу называть имени отправителя, думаю, вы догадаетесь сами, а сейчас
разрешите проститься. Увидимся завтра. Извините, меня ждёт император.
На этом мы расстались. Письма буквально прожигали мне руки, но я решил
прочитать их чуть позже. Наняв извозчика, вернулся в расположение своей
бригады. Как мне не терпелось распечатать конверты!
Наконец, наступил долгожданный момент. Первым было письмо от моих
родителей. В нём они сообщали, что у них всё по-прежнему. Сестра
помолвлена с сыном барона, проживающим по соседству. Дело идёт к
свадьбе, и ждут только меня, просят возвратиться поскорее и обрадовать их
внуками, истинными продолжателями рода. Слёзы навернулись на глаза и тут
я, пожалуй, впервые пожалел о своём опрометчивом поступке. Вернулся
Шарль, и временно пришлось отложить знакомство с новостями из дома: мне
не хотелось, чтобы кто-то мог видеть проявления моей слабости и поэтому я
поспешно спрятал письмо. Мой друг предложил пройтись по расположению
лагеря и слегка развеяться, но я, отказавшись от предложения, предпочёл
остаться один и продолжить чтение. Отец сообщил, что семейство де Обинь
вернулось из своей поездки на юг. Женевьева нигде не показывается. Только
несколько раз в наш замок приезжал её слуга узнать, нет ли известий от меня.
В конце письма родители выражали надежду на скорую встречу и просили
беречь себя.
С волнением, переполнявшим меня, я вскрыл второй конверт с посланием от
Женевьевы. В нём моя невеста сообщала, что любит меня, и по-прежнему
будет ждать возвращения. Далее шли рассказы о мелочах, понятных только
нам. Как я был рад читать всё то, что написала моя любимая. В конце письма
была непонятная приписка, в которой говорилось, что к моему возвращению
домой меня будет ждать сюрприз, но какой, я смогу узнать, лишь вернувшись
на родину.
Я тут же решил написать письма моим родителям и Женевьеве, а завтра
попросить мужа Мари переправить их как можно скорее моим адресантам.
В письмах я описал всё, что со мной происходило в последние недели и дни.