– Лады. Ты наехал на моих парней, избил, влез в дело, которое тебя не касается. И думаешь, это останется безнаказанным?
– Так ты что, Грач, наказать меня решил? – рассмеялся Одинцов.
– Смешно? Да ты даже не представляешь, с кем связался и что я могу с тобой сделать.
– А ты представляешь, что могу сделать я?
По физиономии главаря местной банды пробежала тень замешательства. Он явно не ожидал, что какой-то мужик, который подрабатывает охранником, – это Грач узнал – будет вести себя невозмутимо спокойно, словно за ним стояла серьезная сила.
– И что же можешь ты?
– Чтобы ты это понял, я покажу тебе всего две вещи и кое-что скажу.
– Ну, давай.
Одинцов достал из кармана удостоверение личности офицера антитеррористической службы.
– Как тебе эта «корочка», Грач?
– Серьезная «корочка», но это лишь картонка, – прищурив глаза, ответил главарь.
Одинцов раскрыл удостоверение:
– Читай на второй странице.
– Майор. Командир подразделения особого назначения. Уволен в запас… когда? – Он нагнулся к Одинцову: – О, год назад.
Однако сейчас бандит чувствовал себя некомфортно. Майор спецназа одной из самых мощных спецслужб мира – более чем серьезно. Но Грач не мог уступить.
– Ты в запасе, майор, а значит, никто.
– Я, перед тем как выйти к тебе, связался со своими ребятами, что до сих пор проходят службу. Они как раз оказались на базе под Москвой. Долго объяснять ситуацию не пришлось. Ребята ждут сигнала, чтобы выехать сюда. А двадцать спецназовцев особой штурмовой группы, имеющей право действовать по обстановке, это большая сила. Они не только твою шоблу – и весь город в состоянии поднять на уши. При этом работая по задаче, а значит, применяя оружие.
– Блефуешь, Павел Алексеевич, – усмехнулся Грач, но ухмылка получилась натянутой.
– Мне надо только нажать клавишу телефона, и группа двинет в Переслав, через три часа она будет здесь. И вот когда ты попадешь под прессинг бойцов, то поймешь, блефовал я или нет.
– А ты уверен, что успеешь подать сигнал?
– Абсолютно!
– Вит! – повысил голос Грач.
– Да, шеф? – ответил парень с переднего сиденья.
– Наш клиент меня нервирует.
Вит выхватил пистолет и направил его в лицо Одинцова.
– Сейчас ты тоже уверен, что можешь играть со мной? – скривил губы Грач.
– Не играть, придурок, играют на дудке. – Павел вдруг вырвал из кармана мощную оборонительную гранату «Ф-1», выдернул кольцо, навесив его на большой палец. – Как теперь?
Грач отодвинулся к двери.
– Сидеть! – приказал ему Одинцов. – А ты, недоумок, – взглянул он на бандита с переднего сиденья, – брось-ка ствол мне под ноги.
– Ты не взорвешь гранату?!
– Взорву. Естественно, подыхать вместе с вами не собираюсь, поэтому я-то успею выскочить, а вот вы нет. А тех, кто на улице, – положить пара секунд. – Левой рукой Одинцов достал «ПМ»: – Хороший ствол, наградной, пристрелянный. Знаешь, Грач, сколько из него я положил «духов»? Много.
– Стоп! Хорош! – не выдержал главарь банды. – Не надо нервничать.
– Да это ты нервничаешь, а я спокоен. Мне не впервой попадать в подобные переделки. Вит, я не вижу ствол в ногах.
– Делай, что сказано, – приказал Грач завороженно смотревшему на гранату подельнику.
Вит бросил пистолет, Павел положил его в карман.
– В общем, так, Грач, или мы сейчас договариваемся по-хорошему, или… я валю вас. Начальство в Москве отмажет, когда выяснится, что ты занимаешься наркоторговлей и пытался взять меня в заложники.
– О чем договор?
– Мне плевать на твои дела. Рано или поздно, но, скорее всего, рано тебя все одно либо менты, либо конкуренты придавят. Такие, как ты, долго не живут. Но меня это не касается. Мне надо, чтобы ты и твои шакалы оставили в покое Николая, о ком речь, ты знаешь.
– Это все?
– Нет! Ты оставляешь Кольку в покое и проваливаешь из сквера. Он предназначен для того, чтобы там отдыхали люди, а не находились стаи отморозков. Вот теперь все. Я же, со своей стороны, обещаю не преследовать ни тебя, ни твою банду. Решай, Грач, а то у меня рука уже затекает. Не дай бог, сработает чека, тогда договариваться не с кем будет.
– Ладно! Будем считать, договорились.
– Вот и хорошо. Предупреждаю, нарушишь договоренность – сдохнешь. Так что даже не пытайся нанести вред мне или Николаю.
– Мне это не надо.
– Верно. Ну, что ж, раз договорились, то я пошел? – Павел аккуратно вставил кольцо в предохранительную чеку, положил гранату в карман: – Будь, Грач, и помни договор.
– Погоди. Мои парни Кольку взяли.
– Что?!
– Да не кипятись, с ним все нормально, без меня ему ничего не сделают.
– Надеюсь, что так.
Главарь достал из кармана телефон, нажал клавишу:
– Дрот? Отпусти пацана… И без вопросов, делай что сказано! – Отключив телефон, повернулся к Павлу: – Все нормально, через десять минут Колька будет здесь.
Одинцов вышел из внедорожника, встал спиной к стене трансформаторной будки, готовый вступить в бой. Но парни, что продолжали находиться на улице, сели в «Тойоту». Оба внедорожника развернулись и направились в сторону центральной улицы. Павел прикурил сигарету, подошел к подъезду и едва не столкнулся с Надеждой, выбежавшей из него, словно за ней гнались.
– Куда спешим, Надежда Владимировна? – схватил он ее за руку.
– Пустите! Я видела, как Кольку какие-то парни в машину посадили и увезли. Вы понимаете? Моего сына увезли неизвестно куда!
– И вы решили догнать машину?
– Но надо же что-то делать? – В голосе Надежды звучало отчаяние.
– Надо, – согласился Павел. – Успокойся, Николай скоро придет.
– Откуда вы знаете? – подняла на него удивленные глаза Надежда.
– Просто знаю.
– Тогда, может, объясните наконец, что все это значит?
– Колька сам расскажет.
Порыв ветра распахнул незастегнутую куртку Одинцова, и из кармана показалась рукоятка пистолета.
– Что это? – испуганно вскрикнула она.
– Черт, надо же, в самый неподходящий момент.
– У вас оружие?
– Да какое там оружие? Травматический пистолет.
– Покажите!
– Зачем?
– Прошу вас, покажите.
– Вы разбираетесь, где настоящий ствол, а где травматика?
– Я пойму.
Одинцов достал пистолет, поставив его на предохранитель.
– Что ж, смотрите.
– А это что? – указала она на табличку, где было выгравировано: «Майору Одинцову за личное мужество».
– Ну, хорошо, это настоящий пистолет и, как видите, наградной.
– Почему с ним и на улице?
– Гости приезжали, поговорили.
– Такие гости, что не зашли в дом, а вы к ним вышли с пистолетом?
– Бывают и такие гости, – улыбнулся Одинцов.
– Вы должны, нет, просто обязаны мне рассказать, что, в конце концов, происходит.
– Да ничего особенного, Надежда Владимировна, уверяю вас.
Из-за угла показался Николай. Он быстрым шагом шел к подъезду. Увидел мать и соседа, шмыгнул носом:
– Мам! Ты чего тут?
– Чего? Кто эти парни, что посадили тебя в машину и увезли?
– Знакомые.
– Я тебе дам, знакомые.
– Я понял, что это вы… ну, короче, спасибо, – повернулся мальчик к Одинцову.
– За что спасибо, что ты понял? – не унималась ничего не понимающая Надежда.
– Ты в порядке? – спросил Павел.
– Да! Говорил же, они в покое не оставят.
– Уже оставили.
– Да в чем дело наконец? – выкрикнула Надежда.
– Потише, Надежда Владимировна, соседи услышат, разговоры ненужные пойдут.
– Тогда оба мне ответьте, что происходит. Я же спать спокойно не смогу.
– Расскажи все матери, Коля, пусть успокоится.
– А нас точно больше не тронут?
– А кого эти придурки тронули?
– Вы с Грачом говорили?
– Он не представился, но уверен, что с ним. Мы обо всем договорились. Тебе ничего не угрожает.
– Нет, я так больше не могу. – Надежда неожиданно заплакала.
– Ну что стоишь? – кивнул Николаю Одинцов. – Обними мать да веди домой, там все расскажешь. Все, Коля, ничего не скрывай. И обещай, что больше никогда ни в какую компанию не попадешь. Что займешься учебой, спортом. Давай!
– Пойдем, мам. Честное слово, я все тебе расскажу, – приобнял мать мальчик, и оба скрылись в подъезде.
Выкурив сигарету, Павел тоже поднялся к себе. Прошел в кухню, заварил себе кофе, выкурил еще две сигареты и собрался уже принять душ, как в прихожей раздался звонок.
А это еще кто? Вроде прежние «гости» вернуться не должны. Может, сантехник? Или Колька?
На всякий случай достав из куртки пистолет и засунув его под ремень брюк, он открыл дверь.
На пороге стояла Надежда.
– Вы? Вот не ожидал!
– Я могу войти?
– Конечно! Проходите, пожалуйста.
Надежда прошла на кухню, открыла форточку, чтобы выпустить табачный дым.
– Да, накурил я, – смущенно проговорил Павел, не зная, что сказать более подходящее для этого момента.
– Ничего, проветрится. Мне Колька все рассказал. И я, я не знаю, как благодарить вас. Если бы не вы, то страшно подумать, что стало бы с сыном.
– Теперь все позади.
– Но ты так рисковал! Ведь бандиты могли убить тебя! – Надежда незаметно для себя перешла на «ты».
– Ну, убить, скажем так, меня не просто. Да и не пошли бы они на это.
– Я совершенно ничего не знала.
– Теперь знаешь. Не беспокойся, все будет хорошо.
– Кольке так не хватает мужского общения. Это и понятно, он рос без отца.
– Я тоже рос без отца.
– Могу я попросить тебя об одном… одном одолжении?
– Конечно.
– Ты, пожалуйста, не оставляй Кольку. Для него ты непререкаемый авторитет. Он даже сказал, мне неудобно, но… в общем, он сказал, вот бы мне такого отца.
– Надь! Успокойся. Я присмотрю за Колькой.
– Ты заходи к нам.
– Если ты не против, зайду.
– Как я могу быть против, если сама прошу тебя об этом.
– Возможно, ты сейчас под впечатлением откровения сына и завтра пожалеешь о своих словах, касающихся приглашения заходить.
– Нет, я действительно хочу… видеть тебя у нас. И… не только из-за Кольки.
Вконец засмущавшись, Надежда поднялась и быстро вышла из квартиры. Одинцов не успел проводить ее. Вернувшись на кухню, он почувствовал то, чего раньше никогда не чувствовал, даже с Галиной. Уснул Павел поздно, и война ему этой ночью не снилась.
Глава третья
В съемной московской квартире на окраине столицы находились два человека. Мужчины средних лет, одному сорок два года, второму тридцать лет. Тот, что помоложе, качал мышцы живота, лежа на полу. Он с выдохом и вдохом то поднимался в положение сидя, то опускался на спину, держа мускулистые руки на затылке. Второй сидел в кресле у журнального столика и потягивал виски. Тихо работал телевизор. Время приближалось к полудню.
Старший мужчина – Тихон Ступак, имевший погоняло Тихий, взглянул на товарища, Репнина Аркадия, которого подельники называли Акробатом.
– Акробат, тебе не надоело? – спросил Ступак.
– Я… должен… быть… в форме, – с перерывом на выдох отвечал Репнин.
– Да ты и так в форме.
– Уф! Хорош на сегодня, – лег на спину Репнин. – Вечером еще на турнике поработаю.
– Еще бы знать, где его найти, – проговорил Ступак.
– На спортплощадке.
– У дома? Чтобы соседи обратили внимание на то, что ты вытворяешь? А они обратят, особенно пацанва. Всякие такие кренделя на спортивных площадках нынче в моде, а тебе светиться нельзя.
– Но мне необходимо отработать пару упражнений. Самых последних, что взял из Интернета.
– Тебе хватит и того, что умеешь. Повторяю: светиться здесь нам нельзя.
– А как же хозяин хаты? Хотя у него данные наших фальшивых паспортов, но фейсы-то он запомнил.
– По нему решение примет Шерхан. Что-то от Шершня давно сообщений не было.
– Так позвони ему. Я в душ.
Ступак допил виски, прикурил сигарету, взял со столика сотовый телефон, зарегистрированный на одного из бесчисленных столичных бомжей, и набрал номер. Абонент ответил без промедления:
– Да, Тихий!
– Почему молчишь, Шершень? Ты, случаем, там не уснул?
– Еле держусь, в сон клонит.
– Не надо было ночью по проституткам шастать.
– Без этого, Тихий, жизнь скучна.
– Что на объекте?
– Все по-прежнему. Гронский, как уехал утром, так не возвращался, баба его с сыном и дочерью дома. В будке у ворот читает какую-то хрень охранник. В поселке ни души, я имею в виду на улицах.
– Значит, пацан дома?
– Да.
– Ладно. Не спи, а то жизнь проспишь.
– Угу, до связи!
Ступак выключил телефон. Налил себе еще виски.
– Ну, что по объекту? Узнал? – поинтересовался вышедший из душа Репнин.
– Без изменений, Гронский наверняка где-то в одном из своих офисов, а может, и на квартире расслабляется с секретаршей. Их у него полно, и все как на подбор, любой бордель позавидует.
– С таким баблом не иметь секс-моделей было бы глупо. Интересно, его жена хоть догадывается, что муж вовсю гуляет?
– А хрен ее знает.
– Наверняка кто-нибудь да шепнул ей об этом.
– Скоро Гронскому не до моделей будет, о бабе его я и не говорю.
– Скоро. Когда скоро? Четвертый день сидим здесь, а сына Гронского только один раз вывозили в Москву.
– Ничего, вывозили раз, вывезут и другой. Виски не хочешь?
– Сдурел? Спорт и спиртное несовместимы.
– Ну, дело твое.
Ступак поднес ко рту бокал, но выпить не успел. Сотовый телефон продребезжал сигналом вызова. Он поставил бокал, взглянул на дисплей телефона.
– Шерхан!
– Добрый день, босс!
– Сколько мне говорить, что я не переношу слово босс?
– Извините, забылся.
– А может, водкой мозги прополоскал?
– Ну что вы, как можно на задании!
– Как можно, – пробурчал руководитель подпольной террористической организации Казбек Караханов по прозвищу Шерхан. И приказал: – Доложи обстановку.
– Обстановка такая, хозяин. Гронский в Москве, его семья в полном составе в усадьбе коттеджного поселка у села Буртово. Я вот что подумал, хозяин, в усадьбе всего один охранник, садовника в счет не беру, он опасности не представляет, пенсионер, возится с цветниками. Не отработать ли нам усадьбу? А то черт его знает, сколько придется ждать, пока пацана вновь вывезут в Москву.
– Думать, Тихий, не твое дело, – ответил Караханов. – Твоя задача отработать объект по принятому плану. Понял?
– Понял!
– Когда при вас вывозили Гронского-младшего в город?
– Позавчера.
– Ясно, ждите, не прозевайте момент.
– Не прозеваем, контролируем усадьбу с 8 утра до 8 вечера. Как и приказано.
– Как Акробат?
– В порядке. Готов выехать в любую минуту.
– По охране данные подтвердились?
– Да. Усадьба охраняется посменно, тремя охранниками, дежурство – сутки. Гронский перемещается то на «Лексусе», то на «мерсе», водители-телохранители, с ним постоянно начальник охраны. Для обслуживания жены используется «Лендровер», с водителем-телохранителем, пацана вывозил один человек, похоже, еще один водитель-телохранитель на «Ауди». Он смотрел на пацана, пока тот резвился с какой-то ребятней на спортплощадке у дома, где Гронский имеет апартаменты, в Кузьминках.
– Спортплощадка прямо во дворе?
– Да, но в противоположной от охраны части огороженной территории, слева от торца здания.
– Такие подробности мне не нужны. Нам надо знать, что происходит в доме Гронского. Установить на дежурный автомобиль мощную и компактную прослушку.
– Где бы еще ее взять!
– Не перебивай, – повысил голос Караханов. – И что у тебя за дурная привычка влезать в разговор?
– Пардон.
– Значит, слушай и запоминай. Сегодня в 21.00 Репнин должен подъехать к «Макдоналдсу», что на выезде из города, недалеко от вашего дома. Там его будет на стоянке ждать Дикобраз, на «Опеле», номер… Он передаст твоему контролеру прослушку. С утра завтрашнего дня Шершень должен знать все, что делается в доме. Это ты понял?
– Понял, но из-за пробок Шершень может не успеть к 9 часам.
– Ничего, Дикобраз подождет.
– Ясно!