— Чёрта с два! — продолжал стоять на своём Рэндалл.
— Мы сами видели, что там делается. К Ч. Ф. готовы примкнуть не более пары дюжин чёрных военнослужащих. Остальные готовы подчиняться приказам.
— Сейчас всего пара дюжин, — сказал Хильдебранд. — А через пять минут их будет сотня или две. Полковник Гилмур прав. Он не может рисковать.
Оторвавшись от своих телефонов, Осборн прислушался к дискуссии.
— Хал, — тут же обратился к нему Рэндалл. — Что вы думаете?
— Я вижу, в каком трудном положении оказался полковник, — сказал Осборн. — Старая история. Он белый, и в каждом чёрном видит члена Ч. Ф.
— Господи! — взорвался Хильдебранд. — Офицер должен действовать, а не рассуждать. Он не может медлить и заниматься психологическими разборками. — В его словах прорвалось всё то раздражение и возмущение, которые он не мог обрушить на Президента.
— Я это знаю, генерал, — сказал Осборн. Во взгляде его карих глаз промелькнуло нечто, смахивающее на симпатию.
— Я не осуждаю полковника…
— Сформировать боевую группу, состоящую из одних белых было бы чистым сумасшествием, — сказал Джой Ворхи. — Когда в гетто ходит поговорка — посмотри на них, братец.
Рэндалл поднялся. Перед его мысленным взором проходили картины дорог, оружия, солдат и луж крови на мостовой. Он подошёл к майору с наушниками.
— Передайте в Макгуир — полковнику Гилмуру подчиняться моим приказам, — сказал он.
Майор без промедления бросил несколько слов в маленький серебристый микрофон. На секунду все застыли в неподвижности. На экране все видели полковника Гилмура, который, стоя в своём джипе, выслушивал адъютанта с «уоки-токи».
— Полковник Гилмур на связи, сэр, — сказал майор.
— Передайте ему следующее, — сказал Рэндалл. — Через взводных сержантов полковник Гилмур выясняет, кто из негров хочет вернуться в Макгуир, а кто готов подчиняться командам. Те, кто хочет вернуться, сдают оружие и отправляются в хвост колонны. Остальные продолжают движение.
— Я возражаю против этих приказов, мистер Президент, — сказал генерал Хильдебранд.
— Передавайте их, майор, — спокойно сказал Рэндалл. Он повернулся к морскому пехотинцу. — И зафиксируйте возражение генерала, сержант.
Майор, храня бесстрастное выражение лица, передал инструкции Рэндалла. Сержант морской пехоты затрещал своей пишущей машинкой. Ряд телепринтеров у стены продолжали яростно стрекотать. Генерал Хильдебранд сжал челюсти и его лицо залилось багровой краской.
— Полковник Гилмур подтверждает получение ваших приказов, сэр, — ровным голосом сказал майор. — Они будут выполнены.
На экране была видна сумятица стремительных перемещений. Полковник Гилмур подозвал к своему джипу двух старших офицеров, командовавших батальонами, и коротко посовещался с ними. Затем офицеры в сопровождении сержантов бегом двинулись вдоль дороги, отдавая приказы командирам взводов и рот. Постепенно за пределами выстраивавшихся шеренг оставались группки по два или три чёрных солдата. Сержанты перенимали у них оружие. Всё шло гладко кроме одного инцидента. Чёрного парашютиста, который отказался отдавать оружие, взяли в тиски двое белых солдат, а третий вырвал у него винтовку. Около сотни разоружённых чёрных солдат двинулись в хвост колонны.
Президент, не отрываясь, смотрел на экран. Это был для него момент истины. Если большинство чёрных солдат присоединятся к этому исходу, он потерпел поражение. Его игра проиграна. Но вереница уходящих была немногочисленной, и в рядах оставшихся Рэндалл видел чёрные лица. Когда разоружённые чернокожие парашютисты проходили мимо одной из машин, из строя вышел негр, вручил сержанту свою винтовку и присоединился к уходящим. Но таких отступников было всего несколько человек. Напряжение, сжимавшее грудь Рэндалла, стало разжимать свои тиски. Прошло не менее десяти минут этого странного военного дивертисмента на экране, и всё это время на командном пункте никто не проронил ни слова. Слышен был лишь металлический лязг телепринтеров.
— Попросите полковника Гилмура подсчитать, сколько осталось при нём чёрных военнослужащих, — сказал Рэндалл.
Майор всё с той же мрачноватой невозмутимостью нагнулся к микрофону.
— Около трёхсот человек, сэр, — бросил он. — В составе шести групп, вылетевших из Форта Брэгг, примерно четверть составляли чёрные и порядка ста человек из них уклонились от участия в операции… Колонна готова к движению. Будут ли ещё указания?
— Нет, — сказал Рэндалл. — Просто передайте полковнику мою благодарность и скажите ему, что он отлично справился с задачей.
Было видно, как чернокожие солдаты залезали в большие крытые фургоны, оттянувшиеся в конец колонны, а оставшиеся на шоссе разбирались по своим машинам. Джип полковника Гилмура занял своё место в строю. Махнув рукой, он подал сигнал, и колонна двинулась дальше.
Рэндалл наклонился к генералу Хильдебранду.
— Мне всё это нравится не больше, чем вам, Уолтер, — сказал он тихим напряжённым голосом. — Но мы должны избегать любых осложнений, которые могут разнести страну в клочья.
— Да, сэр. — Генерал сидел с прямой спиной и не шевелясь. На лице его по-прежнему рдел румянец. Его распоряжение было отменено высшим начальством. Такое случается с любым солдатом, и если ты долго прослужил в армии, подобным историям несть числа. Но постепенно он стал расслабляться. — Вы приняли решение, мистер Президент. И я его поддерживаю.
Рэндалл усмехнулся.
— Спасибо, Уолтер. Я понимаю, что это игра, но я не могу сходить с дистанции.
Напряжение в помещении стало сходить на нет.
— С нами остались семьдесят пять процентов из состава чёрных солдат, — сказал Ворхи. — Если такое соотношение трёх к одному сохранится до конца, мы справимся.
— Я согласен, — поддержал его Осборн. Чернокожий член Кабинета, скрестив ноги, откинулся на спинку кресла. — Откровенно говоря, мистер Президент, я удивлён. Я было думал, что уйдёт значительно больше солдат. Может, это признак. Многие чёрные в самом деле верят вам. И скорее всего, мы справимся — я надеюсь. — Он поднял окрещённые на удачу пальцы.
— Заварите ещё кофе для всех, — сказал Рэндалл ординарцу из морских пехотинцев. Голос его обрёл прежнюю звучность.
Но до того, как сделать первый глоток из чашки свежего кофе Президент повернулся к Хильдебранду.
— Проклятье, — сказал он, — откуда взялся тот лозунг? Неужели у колонны нет передового охранения?
— За порядок на дорогах отвечает полиция штата, которой приданы несколько джипов с военными полицейскими. Предполагается, что армия сама сможет защитить себя, — ответил генерал. Хотя в словах его чувствовалась лёгкая покровительственность, отчуждённости в них не было. Теперь и Президент должен оценить строгие военные порядки и незыблемость приказов, казалось, хотел сказать он. Добро пожаловать в этот клуб. — Было физически невозможно контролировать все тридцать пять миль дороги от базы Макгуир до дома Кроуфордов.
Теперь на экране было видно, что несколько сократившаяся в размерах колонна набрала нормальную скорость. Стояло полуденное солнце, но жёлтые фары машин сияли кошачьими глазами; моторизованная кавалькада свернула на 161‑ю дорогу. Четырёхполосное шоссе тянулось к северу мимо заправочных станций, некрашеных каркасных домов, ферм и неухоженных окраин небольших городков.
Хильдебранд протянул Рэндаллу жёлтую полоску бумаги, что выползла из принтера. Все части 82‑й дивизии, кроме одной, что сейчас тянулась по Нью-Джерси, вышли на обозначенные позиции. Войска обложили захваченные дома, держась от них на расстоянии от полумили до мили. Все командиры ждут приказов Президента. Рэндалл приказал передать: ждать на местах, пока последняя часть не выйдет на позицию в Нью-Джерси.
Теперь вереница военных машин привлекала внимание многочисленных зрителей. Кто-то стоял вдоль трасс, другие выглядывали из окон машин, которых полиция штата сгоняла к обочинам. Колонна повернула налево и направилась на запад по 571‑й дороге округа Мерсер. Машины оставили за собой общественный комплекс Макгроу-Хилл, пересекли развязку железнодорожных путей у Принстона, миновали строение фирмы звукозаписи КСА, пересекли общенациональную трассу номер один и направились мимо лесистой окраины Принстона, где слева из-за древесных кущ виднелось университетское здание.
По мере того, как машины с людьми втягивались на Вашингтон-роуд, которая разделяла университетский кампус, народу всё прибавлялось. Участники летних курсов толпились у фонтана перед сияющим зданием с портиком школы Вудро Вильсона. Бородатый молодой человек и бледная длинноволосая девушка прыгали на месте, размахивая самодельным плакатом: «Союз «Студенты за демократическое общество» поддерживают Ч. Ф.». Виднелись и другие лозунги: «Джинни Джонс — да, Рэндалл — нет», «82-ая, возвращайся домой!», «Тайна секса: почему генерал Хильдебранд любит частную собственность?», «Привет, наёмники доллара!». На одной стороне шоссе стояла небольшая компания чёрных юношей в рубашках навыпуск и пурпурных беретах. Известие о потасовке на дороге, по всей видимости, ещё не дошло до Принстона, потому что чёрная молодёжь развернула большой рулон плотной бумаги со словами: «Чёрные из 82‑й: поворачивайте назад! Не якшайтесь с белой мразью!» Они искали в составе колонны чёрные лица и каждый раз, завидев одно из них, вздымали лозунг. А через дорогу на лужайке у библиотеки Фейрстоуна дюжина белых женщин средних лет демонстрировала плакат со словами: «Ура, 82-ая! Ты нужна детям!»
Колонна развернулась влево, на Нассау-стрит. Плотные толпы зевак теперь заполняли обе стороны проезда, заполняя всё пространство вдоль обочин от углового магазина справа до высокой железной изгороди университета на другой стороне. Минуя центр Принстона, колонна сбросила скорость до двадцати миль в час, но, вывернувшись на Стоктон-стрит, снова прибавила её, миновав Морвер, дом дореволюционной эпохи, в котором теперь обитал Элтон Данциг, губернатор Нью-Джерси. С Элм-стрит, где машины полиции Принстона перекрыли перекрёстки, конвой резко свернул вправо.
Теперь моторизованная кавалькада двигалась мимо тенистых кущ сикомор, дубов и клёнов, и низко нависающие над дорогой их ветви царапали брезентовые покрытия фургонов. За стволами деревьев и живыми изгородями скрывались изящные домики, которые нежились в июльском тепле. Сотни детей и взрослых провожали колонну, когда, покинув Принстон, она начала подниматься по Грейт-роуд. Оставив за собой здание воскресной школы Принстона, вереница машин втянулась в проход в скалах, когда-то проложенный взрывами. Тут она и остановилась, в полумиле от владений Кроуфорда.
Перед войсками предстало зрелище сплошного хаоса. Несколько полицейских машин перекрыли скрещение двух трёхполосных дорог Грейт и Дрейкс Корнер. Остановившиеся перед баррикадой машины колонны вытянулись в длинную вереницу, хотя они стояли плотно, бампер к бамперу. Обочины Грейт-роуд кишели тысячами людей самых разных цветов кожи, возрастов и расцветок одежды. Кое-кто из белых не скрывал радости. Множество чёрных освистывали солдат, которые, покинув места в машинах, теперь строились рядом с ними. Вдоль их шеренг вперёд и назад сновали офицеры и сержанты.
Группа чернокожих окружила стройную женщину в чёрной юбке и блузке. Слегка расставив ноги, словно в боевой стойке, она что-то напористо внушала им. Другие чёрные, стоящие вдоль дороги, узнали её.
— Эй, Джинни!
Дрейкс Корнер-роуд, которая проходила по границе владения Кроуфорда, превратилась в густое скопление оставленных водителями машин, которое вытянулось больше чем на милю. Вспотевшие полицейские говорили друг другу, что потребуется несколько часов, чтобы растащить машины и освободить проход для движения. Кроме того, много чёрных водителей, которых вывела из себя невозможность оставить машину на Грейт-роуд, разворачивались к северу и попадали в пробку на Дрейкс Корнер-роуд; полиция не успела предотвратить этот их манёвр.
Пока полиция старалась не допустить возникновения живой стены из чёрной плоти, к которой призывала Джинни Джонс, не увенчались успехом их попытки проложить достаточно широкий проход для парашютистов. Помявшись несколько минут в смущённом ожидании, те разбились по взводам и стали пробираться в мешанине машин. Чернокожие зеваки выкрикивали оскорбительные замечания в адрес чёрных солдат, но те невозмутимо продолжали движение, глядя прямо перед собой. Полицейские штата и округа, борясь с усталостью, перемещались вдоль дороги от одного скопления зрителей к другому. Один из них швырнул какой-то предмет. Тот взмыл высоко в воздух, и попал в каску, разлетевшись ошмётками. Это был банан. Несколько зевак расхохотались. Другие разразились радостными воплями. Парашютист сделал вид, что не обратил на них внимания.
В ситуационной комнате Белого Дома майор с указкой в руках объяснял порядок движения войск. Перед ним была крупномасштабный снимок поместья Кроуфорда с окрестностями.
— Часть займёт позиции вдоль периметра Фейрхилла, — доложил он. — Если не считать открытого скалистого склона с западной стороны, дом и постройки окружены густым лесом, так что камере не удалось полностью захватить дом… Мистер Президент, в данный момент губернатор Данциг находится в мобильном пункте связи и хочет говорить с вами. Может, вам лучше воспользоваться наушниками.
Рэндалл водрузил на голову металлическое полукружие и развернул к себе микрофон.
— Губернатор, говорит Фил Рэндалл. Какова у вас там ситуация?
— Добрый вечер, мистер Президент, — сказал Данциг. — Я конечно, рад появлению воинских частей. Но я не уверен, как долго мы ещё сможем сдерживать толпу. У нас уже было несколько стычек расового характера, один раз в ход пошёл нож, к счастью, без фатальных последствий… Но положение дел может выйти из-под контроля. Все силы полиции брошены на умиротворение толп зевак, так что она не в состоянии установить охрану вокруг поместья. Полиция старается изымать оружие у их владельцев. Арестовано пять или шесть человек, скрытно имевших при себе револьверы… Не исключено, что один чёрный юноша в чёрном свитере и зелёных джинсах, свойственных для членов Ч. Ф., через лес пробрался к дому.
— Что происходит у Кроуфордов? — спросил Рэндалл.
— Точных данных нет. Мы думаем, что Ч. Ф., кроме четырёх Кроуфордов, задержал и чёрную женщину, что помогает по дому — утром она подъехала к нему. Это случилось до вашего выступления. Но теперь там стоит полная тишина, и она нас беспокоит. Я не пытался установить связь с домом. Насколько мы понимаем, первым должно было прозвучать ваше обращение к Ч. Ф.
— Спасибо, Элтон, — сказал Рэндалл. — Всё правильно. Я хотел подождать, пока все войска выйдут на позиции… Как вы оцениваете настроение тех чёрных, что наблюдают за происходящим?
— Я бы сказал, что всё висит на волоске, — ответил Данциг. — После призыва мисс Джонс в этот район прибыло четыре или пять тысяч чёрных, но большая часть из них шатается по Принстону. Здесь на месте настроение, скорее, отличается любопытством, чем воинственностью. На воинственные призывы мисс Джонс, как мне кажется, готовы ответить всего несколько сот человек. Конечно, мы не знаем точно, что у них на уме… Мистер Президент, я хотел бы обсудить с вами порядок командования на месте.
— Конечно, Элтон. Излагайте. Лично я стою за полное сотрудничество федеральных сил и штата.
— Естественно. Но думается, что право окончательного решения на месте должно принадлежать мне. Я губернатор и отвечаю за всё. И я хотел бы внести полную ясность на тот случай, если у нас разойдутся мнения с полковником Гилмуром.
— Никаких проблем, Элтон, — заверил губернатора Рэндалл. Он понимал, что Данциг, верный соратник по партии, постарается использовать то обаяние триумфа, с которым он осенью одержал победу на выборах. А если ему не удастся справиться с осложнениями, всегда есть Президент, на которого можно взвалить ответственность. Эти политические нюансы, подумал Рэндалл, просматриваются достаточно отчётливо. — Я согласен с вами. Единственное, о чём бы я попросил вас — если возникнут серьёзные проблемы, сверяйте их решение со мной. Как вы знаете, Ч. Ф. проводит свою операцию по всей стране. — Он хмыкнул. — И кроме того, 82‑я, конечно, отвечает передо мной.
Данциг с трудом издал ответный смешок. Ему всё было ясно. Перефразируя обращённое к Черчиллю замечание Сталина о папе — сколько дивизий есть в распоряжении губернатора Нью-Джерси Данцига?