Выставив плотникам по окончании работ бутыль самогона, и рассчитавшись, Костя проводил телегу на которой они уезжали на новый 'объект' и первый раз за три дня сел передохнуть на вкопанную рядом с домом скамейку.
За время ремонта, Константин путь и шапочно перезнакомился как минимум с половиной жителей деревни, и теперь каждый проходивший мимо здоровался или бросал заинтересованный взгляд на аккуратный дом бывшего деревенского дурачка.
К удивлению Константина, в основном жители реагировали с умеренным интересом, в основном пытаясь понять, что за человек новый Горыня, и чем он может быть лично им полезным. А так как обещаний тот не раздавал, помочь, несмотря на свою богатырскую силу, никому не рвался, и вообще вёл себя замкнуто, общий интерес сам собой рассосался.
Зато это дало возможность самому Константину обойти все окрестности села стоявшего на невысоком холме с плоской вершиной. Взгорок был всего метров десять, но довольно крутым, и сразу упирался в частокол из мощных бревен, за которым находилась дорожка для стрелков, и дозорные башни. Всё почерневшее от времени, но крепкое до звона, и готовое простоять ещё два века.
Несмотря на то, что округа уже вот как полсотни лет жила в мире, дозорные выставлялись каждый день, что, как полагал Константин, было частью воинского обучения. Так же было интересно, что оружие имелось в каждом доме, и довольно разнообразное, хотя больше всего коротких однозарядных ружей, и клинков по типу казацкой шашки, но с более выраженной гардой. В ходу здесь были и обереги от различных напастей и даже амулеты позволявшие например видеть в кромешной темноте, защищать владельца от чего-нибудь, или насквозь бытовых, типа светлячка освещавшего дом.
Мир доставшийся Константину был интересным, и складывая по кусочкам картинку он не переставал удивляться тому, как сложно и противоречиво всё скроено. На металлических деталях инструмента было выбито явно заводское клеймо, а бутылки в трактире, вписывались в некий стандарт, как минимум по высоте. А ещё были самовары и керосиновые лампы, хотя последние явно не пользовались спросом, в силу того, что кусочки янтаря заряженные магией давали свет не хуже, и при том были куда безопаснее. То есть, где-то была промышленность, которая всё это производила, и производила уже давно, так как сформировались стандарты. У сельского кузнеца кроме орудий труда, Константин видел и мечи, и копья, но это ровным счётом ничего не значило. Доспехи тоже существовали в то время, когда уже были мушкеты. Конечно, шанс нарваться на автоматическое оружие был невелик, но Костя понимал, что этот мир его ещё не раз удивит.
- Скучаешь? - Рядом на скамейку плюхнулся главный пастух села, а по совместительству наставник местного войска Луконя, отслуживший в своё время двадцать лет сотником княжьего войска.
- Отдыхаю. - Константин улыбнулся. - Только - только спровадил работников. Зайдёшь в дом? Я квасу свежего от Опанаса принёс.
- Да что тот квас... - Старик отмахнулся. - Мы с Никодимом тут всю голову сломали думая, куда тебя пристроить. Ты в воинском деле как?
- А черт его знает. - Костя пожал плечами. - Не знаю я, что тут у вас воинским искусством называют. Может, махаете мечами до посинения, так это не ко мне. Я в в железках этих вообще никак не соображаю. Ну если только с ножом. Но с ножом против меча не пойдёшь.
- Думаешь, у князя в дружине мастера меча служат? - Усмехнулся Луконя.
- А ты меня уже и в дружину прописал?
- Дак куда тебе деваться - то? - Старик удивлённо приподнял кустистые брови. - У кузнеца уже подмастерья да ученики есть, да и стар ты, в ученики идти. Надел тоже поднять не успеешь, даже если выделит тебе община. А зима она не тётка. Пирожка не поднесёт.
- Придумаю. - Константин махнул рукой. - А в кабалу на пять лет идти, так этого мне не надо.
- А как же по-другому то? - Дед от возмущения всплеснул руками. - Ты же не боярский сын какой, да не отслуживший срок. Да и кто возьмёт тебя на свободную - то службу? Сам вона сказал, что воинским делом не разумеешь?
Дед посидел ещё какое-то время, подходя к теме с разных сторон, но через полчаса ушёл, махнув рукой, а Константин, чтобы не жечь недешёвый керосин лёг спать.
Спал он чутко, поэтому когда на улице тревожно забил колокол, быстро вскочил, и намотав портянки, надел сапоги и выскочил на улицу.
Бежавшая мимо девчонка - дочь старосты крикнула на бегу: - Упыри на луговой стороне! - И унеслась прочь, а Константин рванул в противоположную сторону, где уже судя по звукам, разгоралась битва.
Когда он поднялся на стену, там уже столпилось больше двух десятков мужчин, в основном с топорами на длинных рукоятях, и тяжёлыми длинноствольными ружьями.
- В башку ему бей, в башку! - Кричал кто-то слева, неожиданно сильно громыхнул выстрел, и облако дыма на несколько секунд заволокло стену.
Когда дым рассеялся, в свете факелов, Костя разглядел чудовище похожее на огромную карикатурно искажённую фигуру человека. Размером примерно с быка, с узловатыми мощными конечностями, и сравнительно небольшой головой на широченных плечах. Пуля попала куда-то в бок, и взвизгнув упырь дёрнулся и подняв голову уставился кроваво - красными глазами на людей. В этот момент Константин мог поклясться, что существо смотрит именно на него, но через секунду, оно рыкнув, в несколько скачков достигло стены, и от тяжкого удара люди чуть не попадали вниз, а от брёвен полетели мелкие щепки.
Мужики бились словно сработанная артель. Кто-то подавал дротики, кто-то заряжал пару мелких пушек, а кто-то стрелял сверху, и не было видно никакого командования, но при этом ни капли суеты и беспорядка.
- Силён упырь. - Сказал кто-то сзади. - Первый раз такого вижу. Эх жаль Никифор уехал. Теперь без него совсем кисло будет.
Когда Константин оглянулся, то увидел коренастого мужчину с короткой винтовкой в руках, быстро заряжавший трубчатый магазин патронами.
- На, держи. - Он сунул в руки Косте ещё пару магазинов и простой холщовый мешок с патронами. - Заряжай и подавай.
Вскинув ружьё, мужчина не торопясь всадил все шесть пуль точно в упыря, отчего тот взревел ещё громче, и снова ударил в стену. Но если первый раз стена выдержала, то сейчас в треске и гуле удара, Костя явно расслышал хруст дерева.
Теперь в монстра палили со всех стволов, и даже кидали небольшие гранаты, но было незаметно, что это как-то ухудшает здоровье упыря. Наоборот, он стал кидаться на стены чаще, и здоровенные брёвна частокола уже явственно накренились, сдаваясь под напором чудовища.
- Ванята, бей в колокол 'двойную зорю'! пусть уводят детей и мамок, в схроны!
Колокол сразу зачастил выбивая какую-то сложную дробь, а пушкари наконец взявшие прицел, ударили с двух стволов по упырю, взбивая пыль вокруг попаданием крупной картечи.
Ещё один удар, и под треск ломающихся брёвен и хруст расползающегося настила, люди посыпались со стены горохом. Несмотря на внезапность, большинству защитников села удалось вовремя отпрыгнуть в сторону, а тех, кому повезло меньше, быстро вытаскивали из-под завала.
Увидев ноги торчащие из кучи брёвен, Константин разметал дрова по сторонам и приподняв без усилий толстый, почти в обхват остаток частокола, одним движением ухватил человека за ногу, и выдернув из завала откинул куда-то далеко, а когда поднял голову перед ним уже щерилась двумя рядами зубов морда упыря.
Не раздумывая ни секунды, он воткнул кулак ему в свиной пятачок, вложив в это движение всю новоприобретённую силу и весь свой опыт владения боевыми искусствами.
Ощущения были такие, словно кулак врезался в каменную стену. Боль в повреждённой руке вспыхнула и затихла задавленная волевым импульсом, а чудовище осело на задние лапы, и замотало башкой приходя в себя.
- Бей Горыня! - Откуда-то справа и сверху рукоятью вперёд упал тяжеленный топор, с двумя лезвиями, и длинным тонким шипом в середине. Сжав оружие в руке, Костя взмахнул рукой проверяя массу и баланс, и не давая упырю более ни мгновения передышки, рубанул лезвием по голове. Почувствовав встречное движение чуть сдвинулся в сторону, пропуская лапу с когтями мимо, и вытянув топор на себя, снова качнулся вперёд вбивая сталь в рану и прорубая голову почти до самой шеи, и выдернув топор последний раз, резко прыгнул вверх, и падая ударил топором вкладывая в движение всего себя до капли, и прорубив упыря топором почти до середины груди.
Глаза на разваленной башке упыря мигнули глядя в разные стороны, и он завалился на спину, выдернув оружие из рук Константина.
Сразу же откуда-то из-за спины подскочили несколько стрелков разрядивших ружья в упор, а остальные принялись споро разбирать завал в поисках уцелевших.
- Молодец. - Тяжёлая рука хлопнула Константина по плечу, и повернув голову он увидел мужчину которому заряжал ружьё. - Хороший удар.
- А чего ж его пули то не брали? Калибр-то вполне серьёзный.
- Калибр? - Удивился стрелок и перехватив взгляд направленный на ствол ружья, произнёс, - а, ты про размер. Так шкура у него какая. Любая пуля отскочит. Только вот если из пушки, да попасть хорошо, да картечь стальная или вообще серебряная. Да только мало железа да стоит дорого. Оттого и стреляем голышами. А они только людей пробивают. От шкуры упыря сам видел - отскакивают, да крошатся в пыль.
- И часто такое? - Константин кивнул на лежавшего ничком монстра.
- Не часто, но бывает. - Мужчина подошёл к голове упыря и потянул топор за рукоять, но тот даже не шелохнулся. - Давай вынимай, а то Глеб орать будет на всё село.
Костя, чуть поднатужившись, выдернул топор, и обратил внимание на лезвие. Сталь была смята словно удар пришёлся не по плоти, а по наковальне
- Точно будет орать. - Мужчина вздохнул. - Да и хрен с ним. Староста пусть платит. Упыря не пустили в село - великое дело. Таких дел бы наворочал. А ты не кручинься. Тебе ещё награда от князя положена. А за такого могут и вдвое дать. Вона, какой матёрый. И чего он к нам полез?
Но вопреки ожиданию, хозяин оружия, только хмыкнул, увидев замятое лезвие.
- Знатный удар Гридя. - И оглянулся на кузнеца, стоявшего в отдалении спросил. - Лукьян, поправишь мне топорик? Смотри как этот молодец его уработал.
- Поправлю, чего же не поправить. - Кузнец - коренастый мужчина в толстом тягиляе и потёртых кожаных наручах посмотрел на лезвие. - Даже перековывать не нужно, так сделаю. Только вот рукоять... - Он с сомнением посмотрел на смятую, словно та была сделана из пластилина ручку. - Нет, сделаю топор наново. Эх, тебя бы в кузнецы с такой рукой, да стар ты уже. Только вот если в подручники... пойдёшь?
- Нет дядько Лукьян. Действительно поздно мне. Всю науку не постичь а быть до стрости подручником...
- Ладно. - Кузнец кивнул, признавая правоту Горыни. - Сделаю.
- Сделаешь, и отдай вон ему. - Глеб кивнул на Горыню. - Пусть будет у него. Такое дело сделал. Этож видано ли, с двух ударов завалил матёрого упыря. Всем селом ему поклониться должны.
Лукьян снова кивнул.
- Сделаю лучше прежнего и с рукоятью из морёного дуба. Тяжёлый будет, но ты вона какой здоровый, привыкнешь.
Завал из рухнувших брёвен частокола уже разобрали, а раненых отвезли в Травную избу. Староста обходивший место боя, остановился перед Горыней и неожиданно, в пояс поклонился.
- Спасибо тебе Горынюшка. Спас всех нас. Такое страшилище завалить...
- Это что, - подал голос Гридя. - Он энтого упыря кулаком как есть опрокинул. Самолично видел. Хряснул ему в пятак, да тот так и сел на жопу.
Мужчины, которых медленно отпускал страх за родных и близких сначала негромко, а потом в голос расхохотались.
- Ну учудил, Горыня. Это ж надо, кулаком ему в харю тыкать...
- Так не было оружия. - Костя пожал плечами. - Не бежать же от него прятаться.
3
Красная шапочка, а почему ты гуляешь в лесу так поздно?
- А чего мне бояться? Стреляю быстро и точно. Крови не боюсь, патронов дохрена...
Графиня Светлова в момент смерти призванного ей упыря ужинала в весёлой компании молодых людей, и выбирала тех, с кем проведёт эту ночь. Пока безусловным фаворитами были дворянин Бельский и граф Миллер. Оба высокие статные и широкоплечие, с красивыми ухоженными лицами и буквально купавшихся в облаке дорогих духов.
Посмертный выплеск сбросил её со стула, и потеряв сознание графиня рухнула прямо в на грязный пол трактира, устроив немалый переполох в своей свите. Занеся Светлову в комнату, молодые люди послали за лекарем, и подумав, что с припадочной иметь дело себе дороже вернулись к столу.
На следующий день в село на взмыленной лошади примчался Никифор, и внимательно осмотрел упыря, которого отволокли на околицу, и наложил заклятие от гнили и порчи. Потом осмотрел разрушенный частокол, и долго разговаривал со всеми, кто был в ту ночь на стене, оставив Горыню напоследок.
Но и его пытал недолго, основное время посвятив осмотру уже заживающей руки, после чего, оставил стекляшку с каким-то зельем и ушёл.
А к вечеру того же дня Горыне стало плохо так, что он не смог подняться с кровати, и в таком положении его застала Настасья - одна из многочисленных дочек живущего через улицу Гриди. Всполошившись, привела сначала травницу, а уж та подняла и Никифора, снова чуть не уехавшего по своим делам.
Осмотрев почерневшую до локтя руку, ведун вздохнул и покачал головой.
- Жизни тебе от силы пара месяцев. Отравил тебя упырь клятый. К ревуну сляжешь и не поднимешься. И я дурак старый подумал, что тебя Перуновым промыслом, обнесёт лихо.
Думал Константин недолго.
- А вернуть руку, пусть ненадолго, можно?
- Тогда неделя. - Сказал, как отрезал Никифор. - Яд будет не проникать постепенно, а сразу двигаться по всему телу.
- Скажи, а разбойники есть в округе?
Несмотря на ситуацию, Никифор улыбнулся.
- Понятно, что ты задумал. Привести лихих людишек на старое капище, да на камень жертвенный. Есть разбойнички как не быть - то? Банда Черного на сто десятой версте тракта. Уж сколько ловили ее, да так всё без толку. Там болота, да плавни, не найти. След вода смывает. Думаешь, возьмёшь их?
- Дело не такое уж хитрое. Разбойники это всё же не военные разведчики.
- Как сказал? военные разведчики? Что речение сие означает? - Заинтересовался Никифор.
- Ну, люди специальные, кто уходит в тыл врага, чтобы все движения войск подмечать, и передавать воеводам.
- Пластуны значит. Ты был разведчиком? - Никифор склонился над небольшим сундучком который привёз с собой.
- Давно. В начале службы.
- А служил сколько? - Ведун, одним взмахом руки подвинув к себе стол, стал смешивать разноцветные жидкости в пузатой бутылочке.
- Тридцать лет почти. - Константин повернул голову, но из-за спины ведуна было ничего не видно, и только волны разнообразных запахов да звон стекла, говорил о том, что он работает.
- Тридцать лет - срок. Сколько же лет тебе было?
- К восьмому десятку подбирался.
- Варвара, дай настой липовика, у тебя свежее. - Обратился Никифор к травнице. - И горелку малую давай.
Минут через двадцать, за неспешным разговором, ведун наконец-то сварил зелье, и охладив его в ведре с колодезной водой, поднёс к кровати.
- Это пей сейчас. Организм у тебя здоровый, так что, может неделю протянешь, может чуть более. Это - он протянул совсем маленькую бутылочку, - когда совсем плохо станет. На пару часов всего. Потом - смерть.
Староста лично привёл боевого коня с полной сбруей, которого весь выкупила у Ратибора, и набил его сумки всем, что нужно в дорогу.
Уже всё знали, что за хворь приключилась у Горыни, и куда он собрался, и на проводы собралось почти половина села. Сам Константин предпочёл, чтобы секретность была бы повыше, но в данной ситуации приходилось мириться с неизбежным.
Зато кузнец поднёс ему чудо чудное - вполне приличный револьвер, и небольшой полотняный мешочек с двумя десятками патронов, чем сразу поднял настроение Горыни. Всё-таки однозарядное оружие сильно смущало бывшего армейского разведчика.
Доспехи и поддоспешник надевать не стал, справедливо полагая, что скорость и подвижность важнее защиты.