– Что значит оставить?! – воскликнул Бен. – Я не совсем понимаю, что здесь происходит, но было бы неплохо, если бы кто-нибудь пояснил!
– Вот видишь, он уже шумит, – вздохнула Сёрин. – Почему вы всегда потакаете Чанёлю? Вот когда я хотела поиграть с той женщиной в доктора, вы мне не разрешили.
– Мелкая еще, скальпель держать не научилась нормально, – насмешливо фыркнул Чоль.
– Дети, успокойтесь. Чанёль, не мог бы ты проводить своего... гостя, раз он не голоден, и позволить нам закончить трапезу.
– Не беспокойтесь, я сам найду выход. Прощайте, – Бэк развернулся было к выходу, но дорогу ему преградил дворецкий, а за руку схватил Чан.
– Бэк, но... Ты не можешь уйти, – сказал он.
– Почему это не могу? Это вы не можете силой удерживать меня.
– Никто не сможет просто так покинуть наш дом, – сказал Дан. – Ты вообще должен быть благодарен, что остаешься живым.
– Пока не надоешь, – закончил его брат-близнец.
– Идем, Бэкхён. Спасибо за ужин, ма, – Чанёль было потащил парня к выходу, но тот словно прирос к месту.
– Живым? – словно бы сам про себя. – Значит, это правда, вы убили всех тех людей...
Только потом он понял, что сказал это вслух. Госпожа Пак скривилась, и лицо у нее было, словно бы Бэкхён обвинил ее в краже батончика из супермаркета.
– Мы за них заплатили.
Бен вспомнил, что в почтовых ящиках действительно находили наличные.
– Но зачем? – вырвалось у него.
– Хорошее мясо стоит хороших денег, – сказал господин Пак, при этом словно бы в подтверждение приподняв палочки для еды.
– Знаете, как тяжело рассчитать нужную сумму? – ни к кому конкретно не обращаясь, продолжила мама Чанёля. – Состояние здоровья, количество родственников, место в обществе. Откровенно говоря, вот этот был самый дешевый. Я бы такого не выбрала, но приходится использовать, что есть.
– Не жалуйся, Чан в кои-то веки сам проявил инициативу, – в голосе отца прозвучала гордость.
Бэк тупо смотрел на миску с остатками бульгоги. На мелко порезанные грибы и аккуратные кусочки мяса в соусе. Бэкхён был далеко не глупым парнем и мог сложить два и два. Вот только сейчас он просто не мог осмыслить происходящее. Слишком дико, слишком непонятно, слишком страшно.
– О, твой знакомый, должно быть, знал этого парня. Не хочешь узнать, каков он на вкус? – расхохотался Чоль, откидываясь на спинку стула. А затем с показным видом отправил себе в рот кусочек мяса.
Бэкхёну показалось, что сейчас его точно стошнит. Он резко вырвал свою руку из руки Чанёля и пулей пролетел мимо дворецкого, который не успел остановить парня. Чан недолго медлил и тут же рванул следом.
В столовой стало тихо, как только эти двое вылетели за дверь, не забыв громко хлопнуть ею о косяк.
– Действительно, кролик, – покачал головой Чоль. Мама укоризненно посмотрела на сына.
– Сколько раз просить не паясничать за столом? И еда – это вам не повод для развлечения.
– Это ты Чанёлю скажи, – усмехнулся Дан.
– А мне вот интересно, что же из этого выйдет, – произнесла Сёрин. – Тем более этот мальчик такой тощий. Шин, ты не проследишь, чтобы он хорошо ел? Не люблю сухое мясо на кости.
– Да, миледи.
– Кстати, насчет костей, – вспомнила госпожа Пак. – Отдай остатки от ужина собакам, Шин.
– Да, госпожа.
Бэкхён прямо из столовой помчался к выходу, как он запомнил, где он должен находиться. Но уже в конце длинного коридора его подхватили под руки и чуть не подняли в воздух.
– Пусти! – закричал Бэк, вырываясь. Но его ловко перекинули через плечо и потащили наверх. – Отпустите меня!
Он понимал, что звать на помощь бесполезно. Кто придет-то? Бэк пытался слезть, но без толку. Не успел Бэкхён опомниться, как вновь оказался в той самой комнате, где проснулся. Чанёль свалил свою ношу на кровать, запер изнутри дверь и устало провел ладонью по лбу.
Бэкхён вскочил как ошпаренный.
– Я не хочу здесь оставаться! – ему хотелось ударить Чанёля, но он воздерживался, так как это вообще маловероятно сделать. – Вы… Вы…
– Кто? – Чан наклонил голову на бок. – Ну же, скажи.
– Каннибалы, – прошептал Бэк, прикладывая ладони к лицу. Ему страшно до ужаса, что хочется рыдать навзрыд.
– Не бойся, мы не будем тебя есть, обещаю. Я буду заботиться о тебе, только не убегай, – Чан подошел ближе.
– Я хочу домой…
– Ты не можешь вернуться, ты ведь все знаешь.
– Я никому не скажу, клянусь, – Бэкхёна трясло. – Я буду молчать, я никому не скажу, не скажу. Только отпустите, пожалуйста. Я хочу домой. Пожалуйста, отпустите.
– Бэкхённи, – Чанёль положил свои ладони на дрожащие плечи старшего. – Пути назад уже нет. Мы тебя не отпустим. Я тебя не отпущу. Поверь, ты в безопасности, у меня и в мыслях нет тебя убивать.
– Я тебе не верю. Ты такой же, как они, ты тоже ешь человеческое мясо! Ты убил Мун Квона…
– Потому что он досаждал тебе.
– Но все равно он не заслужил такой смерти! – наконец, на глазах у Бэка появились слезы. Он отступил назад, скидывая с плеч чужие руки. – Люди не должны умирать по чужой вине…
Чанёль сделал шаг следом и сгреб Бэкхёна в охапку, желая, чтобы он замолчал.
– Ты ничего не понимаешь, Бэк, и ничего не знаешь. Человек – всего лишь кусок мяса. Не надо об этом думать. Просто останься.
– Нет, нет… – Бён слабо упирался ладонями в живот Чана, все же надеясь вырваться из крепких объятий. – Я здесь не останусь. Я хочу вернуться к своей нормальной жизни, где люди не питаются другими людьми. И если не для этого, то зачем я вам нужен? Хватит обманывать… Отпусти же…
– Ты… – слегка запнулся Чанёль, поднимая голову Бэкхёна за подбородок и смотря ему в лицо. – Ты нужен мне. Я перегрызу горло любому, кто обидит тебя.
– Что? – осипшим голосом спросил Бэк, и его голос словно раздавался где-то за глухой стеной. Перед глазами все поплыло, Бэкхёну теперь точно стало дурно.
– Ты мне давно и сильно нравишься, Бён Бэкхён, – это прозвучало одновременно невинно и пугающе. – Будешь моим?
Вот теперь Бэк подумал, что имеет законное право свалиться в обморок. Что он в следующую минуту и сделал.
Примечание к части “Пульгоги” (или “бульгоги”) - традиционное корейское блюдо из говядины (иногда используют свинину). По сути это – тушеное мясо, вроде гуляша или бефстроганов.
4. scrambled eggs
"Возможно, я болен. Я заболел? Да, я попал."
Чанёль опешил, но успел поймать Бэкхёна, который безвольно повис в кольце рук Пака. Это было неожиданно, не самая распространенная реакция на признание.
Чанёль тяжело вздохнул и, подхватив Бэкхёна, перенес его на кровать. Сёрин права: парню нужно больше кушать, Чан не раз отмечал, какой Бэк тощий. Пак опустился на край кровати, задерживая взгляд на лице парня. Оно казалось таким умиротворенным, только вот ресницы склеились из-за влаги, и по щеке скользила прозрачная капля. Чанёль протянул руку и осторожно стер ее пальцами, проведя ими по теплой щеке.
Затем положил ладонь на впалый живот Бэка, очертил пальцами ребра, при этом сминая ткань футболки. Появилось дикое желание забраться руками под нее, дотронуться до кожи. А еще склониться к лицу и попробовать на вкус губы Бэкхёна.
Глаза Чанёля потемнели, жилки на руках немного вздулись. Он сделал глубокий вдох, затем выдох и убрал руки. Бэк же пока не собирался приходить в себя. Все же Шин вколол парню дозу снотворного, которое, кажется, начало действовать.
Солнце за окном садилось, окрашивая все в апельсиновые цвета. Чан встал и задернул шторы, и комната погрузилась в полумрак.
В голове Чанёля все еще звучал голос Бэкхёна: «Ты такой же, как они, ты тоже ешь человеческое мясо! Ты убил Мун Квона...»
Неприятное чувство.
Неужели это так плохо? Ну, ничего, Чан еще сможет убедить его, что бояться нечего. И Бэк вовсе не один из тех, кого родители отводили в подвальную стерильную кухню. В конце концов, Чанёлю же разрешили оставить парня, и, возможно, они еще долго не передумают. А если это и произойдет, то Чан что-нибудь придумает.
Он вышел из комнаты, запирая за собой дверь. Ему это тоже не очень нравилось, но ведь это вынужденная мера, пока Бэкхён не будет рядом по своей воле.
До часу ночи Чан сидел в своей комнате, не выпуская из рук гитары, тихо наигрывая мелодию. Было странно осознавать, что предмет его давних мыслей находился совсем рядом – в конце коридора. Разве еще вчера Чанёль мог это представить? Может, лишь в самых темных закоулках души и таилось желание украсть и спрятать Бэкхёна ото всех. Тогда зачем, если не быть рядом?
Если сильно чего-то хотеть, то в итоге это может упасть прямо в руки.
Отложив инструмент, Чан по темному коридору дошел до комнаты, где спал Бэк. Зайдя внутрь, он еще некоторое время привыкал к отсутствию света, а затем приблизился к кровати. Бэкхён свернулся в позе эмбриона, словно замерз. Казался таким хрупким и беззащитным.
Чанёль лег рядом на край кровати и протянул руку, чтобы дотронуться до челки Бёна. Он чувствовал тепло кожи, касаясь пальцами лба. Ведь Бэкхён был невероятно живым. И близким.
Не выдержав, Чан придвинулся и прижал к себе Бэкхёна. Тот словно почувствовал неладное и дрогнул, но не проснулся. А даже если бы и проснулся, то Чанёль бы не отпустил. Не сейчас, когда кислую пустоту в сердце заполняет что-то похожее на жидкий мед.
Чан заснул в обнимку с Бэком, и ему не нужно было ни подушки, ни одеяла. Снилось ему что-то винное и немного сырное.
А Бэкхёну снились кошмары.
И, когда он проснулся, они, кажется, не думали кончаться.
Первым делом Бэк почувствовал сильное беспокойство, которое отдавалось где-то внизу живота. А потом словно бы и дышать тяжело. И жарко. И вообще...
Какого черта?!
Бэкхён попытался скинуть с себя длинные конечности Чанёля, но это оказалось делом не из легких. Чан сжал руки, словно намертво, прижимая к себе парня, словно он был подушкой или огромным плюшевым зверем. Что он вообще тут делает? И...
«Ты мне давно и очень нравишься. Будешь моим?»
О, дьявол. Бэкхёна охватили неловкость и опасение. Что на уме у этого странного Чанёля, если он так просто может заявить подобное? И это бред какой-то.
До вчерашнего дня они даже не общались (если это можно назвать общением), так с чего же Бэк мог понравиться Чанёлю? Если, конечно, он вкладывает в это слово тот же смысл, что и нормальные люди. В чем Бэкхён уже начинал сомневаться.
И он ни на секунду, даже во сне, не забывал, кто живет в этом доме.
Чан тем временем заворочался, словно почувствовав, что добыча в его руках начинает попытки бегства. Он потянул Бэкхёна ближе, так что Бэк чуть не уткнулся носом в шею парня. И почувствовал, как чужие руки сомкнулись на его пояснице.
«Если получится незаметно вырваться, то можно найти ключ», – подумал Бэкхён, пытаясь осторожно убрать ладони Чанёля, которые лежали там, где лежать совсем не должны. Это было сложнее, чем предполагалось, но, наконец, Бэк по одному разомкнул крепкие пальцы Чанёля и медленно отодвинул его правую руку. Бэкхён поднял голову, чтобы убедиться, что Пак еще крепко спит. Его лицо было так близко, что можно было увидеть, как дрожат во сне ресницы. Если бы в данный момент Чан открыл глаза, то Бэкхён на месте бы отправился к праотцам. Но вроде пока все было относительно безопасно, чтобы продолжать побег.
Бэкхён чуть отодвинулся назад, приподнимаясь, чтобы не задеть вторую руку. А затем перевернулся на другой бок...
Руки Чанёля в этот момент обхватили Бёна за талию, возвращая на место, вплотную к чужому крепкому телу.
– Доброе утро, Бэкхённи, – сонно прошептали ему на ухо. По позвоночнику побежало множество разрядов. – Куда ты собрался?
– В...в ванную, – скомкано ответил Бэкхён, сгорая от стыда и коря себя за неудачу.
– Это хорошо, – дыхание Чанёля щекотало щеку. – Пойдем вместе?
Пальцы Чанёля забрались под футболку Бэка. Тот чуть не задохнулся от возмущения.
– Отпусти, – Бэкхён перехватил чужие ладони и постарался отстраниться. Ему хотелось оказаться подальше от Чанёля, которому вздумалось лапать его с утра пораньше, и Бэк даже не представлял, что будет дальше.