– Хей, – Чан резко перевернул Бэкхёна на спину и навис сверху. – Может, будешь моим завтраком?
От ужаса у парня язык отнялся, а кожа стала белее мела. Он, не моргая, уставился на Пака.
«Нет, не убивай меня».
– Ну, что ты? – Чанёль окончательно проснулся, увидев страх в глазах Бэка, и поспешил сбавить обороты. – Черт, я ведь не в этом смысле. Ты совсем не понимаешь шуток? Прекрати выглядеть таким, иначе я сорвусь прямо сейчас.
Это подействовало. Бэкхён отодвинул плечом Чанёля, и тот слез с кровати. Ну и шутки у него, что волосы дыбом встают.
Чан подошел к окну и распахнул шторы, позволяя солнечному свету заполнить комнату, затем парень развернулся к Бэкхёну и так широко улыбнулся, что тот на секунду забыл, кто такой Чанёль, ведь он выглядел так... обычно.
Бэк сел на кровати, растерянно щурясь от солнечных лучей. Чан подошел и растрепал волосы Бэкхёна ладонью, вмиг заставив его собраться и напрячься.
– Сейчас позавтракаем, а потом я покажу тебе дом.
– Я не хочу, – Бэкхён врал, конечно, он хотел есть. Но вот у него совсем не было желания возвращаться в столовую и видеть остальных членов семейства Пак. Ему и Чанёля хватает.
– Врешь, – Чанёль посмотрел с укором. – Ты уже целые сутки, должно быть, не ел.
– Почему бы тебе не оставить меня?
– И позволить тебе умереть с голоду?
– У меня такой большой выбор, – усмехнулся Бэкхён и, встав с кровати, направился в ванную. Он включил воду в раковине и ополоснул лицо. Когда он обернулся, то увидел, что Чанёль стоит в дверях, опершись плечом о косяк.
– Если ты боишься моей семьи, я отведу тебя сразу на кухню, чтобы ты поел. Идем. Хотя, нет, подожди... – Чан окинул взглядом немного помятого Бёна. – Я сейчас вернусь.
Он вышел из комнаты, послышался щелчок замка. Бэкхён грустно вздохнул и подошел к окну, чтобы посмотреть на колыхающуюся зелень и немного успокоиться.
Ему хотелось до невозможности уменьшиться. Сжаться до размеров микроба, чтобы стать незаметным и исчезнуть.
Зачем это все? Почему?
Перед глазами все еще стояла миска с тушеным мясом, а затем вспомнился бестактный и когда-то живой Квон. Если бы в желудке Бэкхёна что-то было, то его бы давно вывернуло.
Он чувствовал, что его безопасный домик был снесен ураганом, но приземлился не в стране Оз, а в настоящей стране Кошмаров.
Бэк дотронулся до грязноватого стекла, и от его пальцев остались следы. Как долго он может оставаться живым заложником? Неужели, пока не надоест хозяевам? А затем его... Убьют и съедят под кислым соусом и с таким же невозмутимым видом, словно бы жареного цыпленка.
Чанёль сказал, что Бэка не тронут, но доверять убийце и людоеду? Бэкхён пока еще не спятил, как все обитатели этого дома. И Чанёль такой же сумасшедший. Он же относится к Бёну так, будто в порядке вещей распоряжаться его жизнью.
Но ведь Бэкхёна же ищут, верно? Друзья, должно быть, обыскались его в лесу, а по возвращении домой обратились в полицию, к отцу Чондэ. Но только как же полиция выйдет на семью Пак? Раньше на их счёт подозрений не возникало. Только если начнут прочесывать лес и набредут на особняк. Вот только до этого тело успеют спрятать под половыми досками.
Дядя с тетей вернутся к концу недели и не застанут Бэкхёна дома, а потом их ждет настоящий шок.
Дверь хлопнула, и в комнату вошел Чанёль, принеся с собой какие-то тряпки.
– Вот, я тут посмотрел свои старые вещи, которые мне малы. Не ходить же тебе все время в грязном.
С этими словами он положил стопку вещей на кровать. Бэк подозрительно покосился и взял верхнюю футболку темно-синего цвета с выцветшей надписью. Она была больше на пару размеров, но это действительно лучше, чем его испачканная одежда. Но все же Бэкхён мешкал.
– Давай переодевайся, и пошли, – поторопил Чанёль.
Бэк перебрал остальные вещи, которые тоже были ему велики, но хотя бы чистые и пахнущие порошком. Решив, что терять ему нечего, Бэкхён решил переодеть только футболку, ведь подходящие по размеру штаны у Пака были, возможно, только в средней школе. Бэк стянул свою грязную, замечая попутно, что, кроме всего, на плече появилась дырка.
Спиной Бён почувствовал прожигающий взгляд Чанёля, и по коже побежали мурашки. Он поторопился поскорее натянуть чистую футболку, при этом чуть не запутавшись в рукавах.
Чан поманил рукой и вышел в коридор, и Бэкхён последовал за ним. Там за дверью, его руку крепко сжали и потащили за собой. Парни спустились на первый этаж, а затем направо в противоположную от столовой сторону. Здесь в углу коридора была небольшая лесенка с деревянными перилами и ступеньками, по которым Пак и потащил Бэкхёна.
– Осторожней, – Чан вовремя дернул Бэка вверх, пока тот не ударился коленкой, и затащил в светлую комнатку. – Вот и пришли, это кухня, а за этой дверцей, – он указал на деревянную дверь на засове. – Кладовка.
На кухне было довольно уютно, что удивило Бэкхёна. Не такой он представлял себе кухню каннибалов. Деревянный стол посередине, шкафчики на стенах, холодильник, раковина, четыре конфорки на плите. На единственном окне тонкие занавески в коричнево-бежевую полоску.
– Я не знаю, что ты будешь... Может, посмотришь в холодильнике? – Чан закрыл дверь и примостился на одном из стульев. – Здесь почти никто не бывает, только мама готовит. Ты чего?
Бэкхён опасался заглядывать в холодильник. Почему-то он думал, что там может оказаться что-то страшное. Например, отрубленная человеческая голова. Или еще что.
– Такие вещи хранятся не здесь, – словно прочел его мысли Чанёль. Бэк обернулся – тот сидел, подперев щеку рукой, и пристально смотрел на Бэкхёна.
– А ты... есть не хочешь? – поинтересовался Бён на всякий случай. Он бы в жизни больше не хотел наблюдать картину, как перед ним едят человеческое мясо, словно это свинина.
– Хочу, конечно. Слушай, – Чан встал с места. – Ты давай садись, я яичницу пожарю и что-то вроде сэндвичей с ветчиной могу соорудить. Я, конечно, не мастер готовки, но, надеюсь, дом не спалю.
Он рассмеялся и подошел к холодильнику, открывая его. Тогда Бэк увидел его содержимое и понял, что действительно опасаться нечего: молочные продукты и овощи. Никаких кровавых обрезков.
Бэкхён сел на стул и уперся взглядом в деревянную столешницу.
– Остальные, может, еще спят, – вслух рассуждал Чанёль, гремя посудой за спиной у Бэка. – Сёрин спит до обеда, а Чоль и Дан вообще неизвестно где ходят. Если папе не нужно на работу, то он тоже долго спит. Возможно, что мама и господин Шин, наш дворецкий, уже проснулись. Может, он в подвальной кухне прибирается.
Подвальной кухне? Бэку не хотелось бы там оказаться, судя по всему, именно там делаются и хранятся «такие вещи». Похоже, что весь дом Паков выглядит как обычный загородный особняк, за исключением этой самой подвальной кухни. Может, вход в нее даже как-то спрятан. Бэкхён надеялся, что в запланированную Чаном экскурсию не входило посещение подвалов.
И страшно – видеть, что для них это нормально.
Чанёль, выросший в этой семье, не может быть другим, поэтому Бэк не может перестать его бояться. Этого парня, что, беззаботно болтая, жарит яичницу на сковородке. Но тут все же надо придерживаться особой линии поведения: лучше не злить этого парня, не выводить из себя. Надо лишь сохранять деликатность и осторожность, ничем не скомпрометировать себя.
– О чем задумался? – раздалось сверху. Бэкхён задрал голову и увидел, что Чан стоит прямо за его спиной.
– Да так, ни о чем.
– Я знаю, ты не очень разговорчив. Но вот с Чондэ часто о чем-то говоришь.
Чанёль отошел к плите и положил на тарелки яичницу и пару сэндвичей. Затем поставил одну тарелку перед Бэком, а сам сел напротив.
– Спасибо, – пробормотал Бэк, отрезая кусочек от яичницы. – Можешь, кстати, взять мой сэндвич. Я не ем ветчину.
– Почему? – удивился Чанёль, который умудрялся говорить с набитым ртом. – А, ты еще говорил, что не любишь говядину и свинину.
– Я почти не ем мяса.
– Вегетарианец, что ли?
– Нет, у меня проблемы со здоровьем, – Бэкхен ел и все еще не отрывал взгляд от столешницы, рассматривая узоры на дереве.
– О, я не знал, – протянул Чан, забирая с тарелки Бэкхёна сэндвич. Некоторое время они завтракали молча, но потом Пак прервал наступившую тишину неожиданным вопросом.
– Кстати, я хотел спросить, – Чанёль сплел пальцы перед собой. – Тебе нравились мои цветы?
Бэк поперхнулся воздухом и вскинул голову. Почему он раньше не подумал об этом? Судя по всему, ту записку мог написать Чанёль, а значит, и букеты тоже оставлял он.
Бэкхён постарался вспомнить, с какого момента приблизительно начали появляться цветы на заборе, но мог предположить только, что где-то в начале марта. А Пак к тому времени жил в городе полмесяца, не больше.
– Зачем? – невольно вырвалось у Бёна.
– Ну… Таким образом чаще всего выражают симпатию, – улыбнулся Чан. – Разве нет?
– К девушкам. И не поминальными венками.
– Так тебе не понравилось, – кажется, Чан немного поник. – Иногда мне удавалось нарвать живых цветов, но легче было взять искусственные. Тем более, они такие красивые и не вянут.
– Только не говори, что на самом деле брал их на кладбище…
– А что?
Бэк чуть не свалился со стула, и подумал, что пора бы готовиться к нервному срыву, когда можно орать и крушить все вокруг. Потому что нет, совсем ничего! Абсолютно ничего в том, что незнакомая шпала-людоед тащит к его дому цветы с кладбища, а потом запирает в собственном доме.
– Эй, Бэк, – заметил странное выражение лица Чанёль. – Я не знал. Ты не думай, я не отношусь к тебе, как к девушке. Собственно, у меня никогда такого не было, поэтому я не знал, как себя вести.
– Это ты следил за мной? – холодно спросил Бэкхён.
– Я не следил! Ну, не совсем, просто провожал тебя иногда. Особенно, когда заметил, что некоторые парни задирают тебя. Тем более, я больше хотел узнать о тебе.
Бэк ничего не ответил на это. А что говорить: что в таких случаях обычно подходят, знакомятся, общаются. Но ясно, что слово «обычно» не относится к Чанёлю. С ним явно много чего не так. И почему такому человеку понравился Бэкхён – большая загадка. Как вообще среди всей толпы студентов можно было приметить именно его, ничем не примечательного невысокого парня, у которого не очень много друзей. Чанёль, как Чондэ вроде упоминал, казался со стороны просто веселым студентом. А на деле все оказалось… Намного страшнее.
– Бэкхён, – Чан положил свою руку на ладонь Бёна и сжал ее. – Я понимаю, тебе нужно время. Но я не всегда могу быть сдержан. Просто ты мне очень нравишься, и я не знаю, что с этим делать.
Бэк поджал губы, не зная, куда деться от прожигающих черных глаз Чанёля. Ясно, тот не шутит. И не важно, что им движет: симпатия или похоть.
– А теперь идем, я покажу тебе наш дом, – Пак подорвался с места и потянул Бэкхёна за собой, и тому опять ничего не оставалось, как идти следом. Но после завтрака все же Бэк почувствовал себя лучше.
– На первом этаже столовая, гостиная, папин кабинет с библиотекой, – перечислял Чанёль, выводя старшего снова в холл и указывая пальцем в разные стороны. А затем провел Бэкхёна в гостиную, демонстрируя красивую комнату с кожаными диванами и большим телевизором. Здесь же была большая стеклянная дверь, которая вела на открытую террасу.
Обратно в холл, к лестнице. Здесь опять внимание Бэкхёна привлекла картина с чудовищем, которую можно было рассмотреть подробнее. У монстра было тело красного льва, а хвост походил на хвост скорпиона. А вот голова была человеческой, правда, непонятно, кому она могла бы принадлежать – мужчине или женщине. Длинные рыжие волосы, напоминавшие гриву, опутывали ствол дерева в тени которого и притаилось существо. И самыми пугающими были глаза чудовища, налитые кровью и словно следящие за тобой, где бы ты ни стоял.
– Это вход в подвал, – Чанёль за спиной Бэка показал на дверь под лестницей. – Подвальная кухня, хозяйственное помещение и комната Шина.
Бэк отвлекся от картины и, посмотрев на темно-серую дверь, сглотнул. Теперь дворецкий казался более пугающим. Ведь как можно жить там?
– На втором этаже комнаты родителей, Чоля, Дана и Сё. Он такой же большой, – говорил Чан, ведя Бэка дальше по лестнице. Бён подумал, что на его запястьях точно останутся синяки из-за привычки Чанёля таскать его словно тряпичную куклу. Шаг Пака широк и быстр, а Бэк еле поспевает следом.