В лес я вломился, тяжело дыша, сразу лег за толстую липу, осторожно выглянул из-за ствола.
Я никогда не считал себя смелым человеком, но обстоятельства были сильней меня. А когда трус переступает через свою трусость, он уже ничего не боится.
Около вагончика было тихо. Там стояла большая японская машина пикапного типа с крытым кузовом. Два тела лежали у входа в вагончик, еще один человек "бежал" в сторону леса, "бежал" лежа и неподвижно.
В машине обнаружилось какое-то шевеление. Оттуда высунулась нога в блестящей туфле, вторая. Человек с мощными плечами осторожно выглянул из-за капота, вышел весь, посмотрел в сторону леса. Его лицо, с вывернутыми ноздрями и узким лбом, было запоминающимся. Он подошел к одному телу, к другому. Присел, пощупал пульс. Перешел к третьему, махнул безнадежно. Глянул в сторону леса. Он был уверен, что я уже в нескольких километрах отсюда.
Я смотрел на этого человека в прорезь прицела. Я видел его поросячье лицо, а за этим лицом видел другое - с седыми волосами, лицо Седого. Я не сделал ему ничего худого, а он травил меня, как сайгака.
И я нажал на спуск, нажал мягко, но уверенно, учитывая, что ствол немецкого шмайсера при стрельбе уводит вниз.
Человек изогнулся, изламываясь в пересеченной очередью пояснице, кулем осел около машины. Вновь наступила тишина.
Только случай помог мне отбиться. Если группа хотя бы догадывалась, как я вооружен, она бы обошлась со мной по-другому. Но они думали, что у меня только один револьвер.
Собрался я не торопясь, все нужное, нажитое из вагончика взял. Трупы погрузил в машину, отвез к озеру, утопил, привязав двоим газовые баллоны к ногам, а двоим - саму газовую плитку.
Трудно было в первый раз управлять незнакомой техникой. Но, когда освоил коробку передач, ехал уже с удовольствием. Номера на машине были военные, а может, ментовские. Я доехал на ней до Внуковского аэропорта, бросил ее на стоянке и вернулся в город на такси. Потом - в центр..
Успею ли? Уже по всем линиям связи должен начаться розыск. А может, и есть у меня время?
Трудно же поверить, что какой-то хилый беглый аферист уничтожил всю группу, спрятал трупы, да и гуляет себе спокойно, не прячется.
Я не спеша шел по Москве, рассуждая. Трупов нет, машины нет. К концу дня, может, найдут машину в аэропорту. Пока то да се - сутки прошли. Сообразят, что произошло, сообщат Седому, получат ответ, начнут новую стадию розыска. Это счет по минимуму. Не исключено, что и больше у них уйдет времени. Вывод? Вывод, что звонить Седому сейчас ни к чему, пускай пребывает в неведении.
Теперь, где скрыться, куда спрятаться? Уехать в Заполярье? Места там знакомые, в экспедиции геологической или где-нибудь на метеостанции искать трудно. Но неохота в холод опять забираться. Можно вспомнить профессию бродячего фотографа. Скачи себе по стране, как перекати-поле. И никакого тебе контроля. И патент получить проще простого: заплати бабки в мэрию и получай корочки...
Впрочем, все это глупости. Одно утешает: Седой, как видно, моей жизнью еще дорожит. Да и уважать больше будет, вон сколько я его боевиков уже отправил на тот свет. Но, если я соглашусь на его предложение, он меня использует и вышвырнет, как использованный гондон. Скорей всего, сдаст ментам или ворам. И те и другие меня ананасами в шампанском кормить не будут. Что же делать. Остановить, что ли, этот Земной шар и сойти?
Э-э, поеду ка я на злополучный Речной вокзал. Может майора, пидара, встречу? Хоть на прощание повеселюсь, отомщу этому любителю малолеток. Семь бед - один ответ.
Я поправил лямки рюкзака и самозабвенно устремился в метро. За время жизни на хуторе моя рожа слегка обросла бородой, шевелюра тоже начала курчавиться на бестолковой голове. Да и кто меня сейчас в метро ловить будет? Менты других ищут, почти три месяца прошло со дня побега. Воры специальный розыск на меня устраивать не станут, не такая я важная птица, подождут, когда сам засвечусь на какой-нибудь блатхате, или - когда на срок загремлю. Только боевики Седого за мной охотятся, но тут фора часа два - три у меня имеется. Да и не станут они меня в метрополитене разыскивать, обложат известные им адреса, квартиры.
Я вышел на конечной и побрел знакомым маршрутом. Сквер хотел обойти, но не удержался, взглянул на скамейки. Нет, чудеса не повторяются: ни санитарного майора, ни малолетней посекухи там не было. И пацан - сводник не крутился поблизости.
Я направился к Машиному дому. Вот уж где не стоило мне маячить! Но я шел, как зомби, желая еще разок взглянуть в прекрасные глаза этой девчонки, похожей на деревянного человечка и на озорную дочку. У меня, ведь, никогда не было дочки. И, скорей всего, никогда не будет.
Глава 20
(Москва, июль)
Кустики, в которых я маскировался недавно за беседкой, наблюдая за подъездом, разрослись. И кажется, будто сидел я тут не три недели назад, а очень давно, в прошлой жизни. Я устроился на том же бревнышке, огляделся. Доминошников в беседке не было, а вот пробок прибавилось, алкаши не теряли времени зря. Подъезд просматривался плохо, но зато и меня не было видно. Я настроился на долгое ожидание и мысли мои опять вернулись к теме болот. Совсем недавно я прочитал от безделия какую-то популярную брошюру на эту тему и полученная информация всплывала в памяти уже в моей личной интерпретации.
Каждая планета имеет свой цвет. Марс, например, красный, Венера - желтоватая. Нашу Землю принято считать голубой. Такой цвет придает ей обилие воды. Однако, помимо пяти мировых материков, известных каждому как Евразия, Америка, Африка, Австралия и Антарктида, есть на планете и шестой. И он вовсе не голубой, а грязно-зеленый. Ведь именно так на карте окрашены болота и топи.
Болота занимают немалое место: ими оккупировано около четырехсот миллионов гектаров. Они разбросаны повсюду, особенно много их в Сибири, в Якутии. Шестой этот материк - явление особое, ни с чем не сравнимое, мало изученное.
Существует мнение, что болота - это некие язвы на теле Земли, вроде рака или проказы. Они разрушают почву, в них часто скапливается "мертвая" вода - лишенная кислорода и насыщенная кислотами, отравляющая все живое.
Даже насекомые на болотах особенные. Малярий ный комар опасен, но гнус еще хуже. Недаром его называют "полярным вампиром". В болотах Якутии у нас в зоне даже актировали те дни, когда гнус не давал работать вальщикам леса. Актировали, как актируют зимой, если мороз превышает минус 38 градусов. Еще бы, ведь масса гнуса достигает пяти килограммов на гектар. Клубы серого "дыма", застилающего тайгу и тундру,- это и есть гнус, идущий сплошной стеной, как саранча. От него нет спасения. Он набивается в глаза, уши, ноздри, запутывается в волосах, проникает в мельчайшие щели одежды. Даже накомарники и репиленты не спасают от него. Кожа распухает, лицо превращается в кусок сырого мяса. Людьми овладевает неистовство, животные безумеют.
Болота, несомненно, как и все в природе, по-своему полезны. Говорят, что они служат своеобразными регуляторами климата: наподобие губок впитывают излишек влаги, а при необходимости отдают ее.
Но мир болот - это мир притворства, мир жестокого лукавства, самые красивые места - изумрудные лужайки, пышные ковры цветов - одновременно самые гибельные. Не успеешь ступить - засосет. Даже деревья в этом странном мире растут наоборот - вверх корнями. Вода в болотах зачастую перенасыщена ядовитым метаном, в поисках кислорода корни изгибаются, растут вверх.
Даже солнечный свет в этих местах иной. Сквозь пелену испарений он кажется вялым, расплывчатым. Луна там тоже не радует, ее пепельный, искаженный свет нагоняет тоску.
Особенно неприятен лунный свет на исходе ночи. Над болотами кипит адское варево тумана, в его мутных клубах маячат бледные призраки, скользят странные видения, оборачиваясь несуразными кикиморами, лешими, прочей нечистью.
Такая предрассветная пора, у монголов именуется "Часом Быка". В этот роковой час над миром безраздельно царствуют Демоны смерти...
Да, навидался я этих болот. Почему-то зоны часто строят именно рядом с ними. А может, раньше там был лес, но зэки его вырубили и родилось болото. Впрочем, любая зона - сама по себе БОЛОТО. Весь наш мир - сплошное болото. И Час Быка для меня лично, похоже, приближается.
Я напрягся. К подъезду шли два человека. Один, маленький, был моей Машей. Второй, в военной одежде, очень походил на мокрожопого педофила Момота. Третий раз судьба подсовывала мне его - высшее совпадение придумать невозможно. Без всяких предсказаний, намеков, фортуна кричала мне ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ: нельзя, опасно, уходи, тут смерть!
И я замер, как изваяние, в попытки осознать то, что человеку осознать невозможно.
***
Момот, обрадованный тем, что подцепил упрямую девчонку на крючок, совершенно забыл о задании. Он, даже, телефон забыл взять с собой, так спешил выйти с Машей из этого дома. В квартире он не мог расслабиться, не решался дать волю своим сексуальным фантазиям. Его подсознательно тревожило убеждение, что квартира прослушивается и, может, даже просматривается. Он не имел еще четкого плана, но переоделся в форменную одежду, памятуя, что эта одежда не привлекает внимание и создает своеобразную "ауру" безопасности.
Пока они шли через двор, Олег Панфилович был весь напряжен. Он не видел агентов наружного наблюдения, но ощущал их всем своим существом. К тому же, он испытывал страх перед Вертом. Стоило ему вспомнить свое пробуждение под ослепительным лучом фонарика, как у него начинала болеть голова, будто его снова били по черепу графином.
Момот побродил по району, заглянул в магазины, купил посоветовавшись с девочкой грушевый сок. Укладывая сок в портфель майор удовлетворенно подумал, что в резком вкусе этого сока девочка не заметит привкус снотворного. И тут же, огорченно вспомнил - квартира скорей всего прослушивается. Как наркоман, он был закорочен на девчонке, поглощен её обликом, и хитрый мозг изыскивал лазейки.
"Э - э, - подумал Момот, - мне никто не говорил, что я обязан возвращаться в квартиру. Наоборот, они говорили, что Мертвый Зверь - не дурак, в квартиру не пойдет, а попытается перехватить нас в другом месте. Для этого я и должен с ней подолгу гулять. Следовательно, я могу спокойно ехать с ней в гостиницу, а потом объяснить, что хотел как лучше, пытался его подманить, собой рисковал".
- Ты в гостинице жила когда-нибудь? - спросил он девчонку.
Как все дети, Маша любила новые впечатления.
- Нет, - сказала она, - а что, можно пожить в гостинице? Это дорого, наверное?
- Дорого, конечно, особенно в Москве. Но, чтоб сделать тебе приятное, чтоб ты на меня не дулась, я готов раскошелиться.
- Тогда давайте поедем в гостиницу. На такси.
- Нет проблем, - по столичному сказал майор, взмахивая рукой. Частник, проезжавший мимо, радостно затормозил.
***
Момот так быстро и неожиданно поймал машину и уехал, что наружка, предупрежденная, что майор будет не спеша гулять с девочкой в районе Речного вокзала, не успела среагировать. Они связались с Григорием, сообщили ему номер частника и уселись на лавочке, ожидая дальнейших распоряжений.
Георгий, спокойно ожидавший развертывания событий в номере Калитина, вскочил с кресла и начал обзванивать оперативные точки, пытаясь перехватить неизвестного частника. Если бы Григорий знал, что майор по какому-то наитию, вдруг, остановил машину, заплатил шоферу не торгуясь, а сам увел девочку в метро, приговаривая, что "прокатились, а теперь быстрей доедем на метро", он бы вспомнил и Бога и Дьявола. Но Григорий был уверен, что майор вскоре вернется к указанному району и не слишком переживал. Он, как и все, считал, что аферист себя среди белого дня на глазах у прохожих не проявит, а небольшое отклонение от инструкций отнес за счет попыток Момота наладить отношения с ребенком. Он помнил, как мрачно принял девочка-дикарка своего нового наставника и еще сам посоветовал Момоту потакать ее капризам, чтоб подружиться.
***
Седой готовился к беседе с Вертом. Он даже зауважал афериста, так лихо проявившего себя в бою. Седой оценивал людей практически, по поступкам, и поступки зэка с лихой кличкой Мервый Зверь, ему нравились. Он, даже, подумал о том, что после использования афериста можно попытаться оставить в аппарате и использовать для нестандартных поручений.
***
Я, наконец, вышел из ступора. Солнце близилось к горизонту, косые лучи контрастно освещали удаляющиеся фигурки, они казались вырезанными из черной бумаги. Я понимал, что от меня ждут поступков. Я понимал, что двор и подъезд просматриваются, что за санитарным майором и Машей ведут наблюдение, надеясь засечь меня. От меня ждали поступков и я начал их совершать, полностью положившись на интуицию. Мой разум, как бывало всегда в трудные моменты жизни, полностью отключился, моим телом управляло подсознание, инстинкты далеких предков. И, подозреваю, моими предками были существа хищные, зубастые, хитрые и настырные. Недаром мне часто виделось, будто я - леопард, совершенная машина для убийства, умеющая выжидать и нападать внезапно с молниеносной быстротой.
Я думал обо всем этом отстранено, а тело существовало само по себе. Оно вышло на пересечение Фестивальной улицы в районе улицы Лавочкина, засекло далекие фигурки и теперь двигалось за ними по другой стороне улицы на значительном расстоянии. И, когда одна из фигурок подняла руку, голосуя, мое тело также подняло руку, село в машину, положило водителю пятидесятидолларовую купюру на колени и сказало:
- Вон, машина отъезжает на той стороне улицы. Если сможешь от нее не отстать, получишь еще столько же.
Так же механически мое тело проследило за остановкой около метро "Водный стадион", отдало шоферу обещанные деньги и, пластично маскируясь, проникло в метро, ни на миг не упуская из сектора наблюдения майора с Машей.
***
- Два часа прошло, - сказал Калитин тусклым голосом. - Похоже, мы опять недооценили нашего афериста.
Григорий, который уже полчаса терзал телефон, посмотрел на него растерянно.