Перестройка, политические и экономические перетрубации, правительственные и финансовые перевороты - все это жестко контролируется "великолепной семеркой", проходит с их подачи, под их негласным руководством. Марионетки, изредко возглавляющие разные отрасли государства, искренне считают, что добились высоких постов благодаря собственной энергии. Они верят в фантом свободной воли, не осознавая предопределенность каждого их поступка. Когда же эти марионетки и в самом деле пытаются поступать самостоятельно, они вылетают с государственной сцены, как ненужные более в спектакле матрешки. Благо дело, на их место в сундуке директоров этого театра полно других кукол.
Семь человек, умеющих анализировать и пролонгировать прошлое, настоящее и будущее державы, не стремяться к власти, ибо знают: видимая власть - мишура, суета, блеф. Но власть они имеют и несут её, как тяжелый груз. Они отвечают за страну не за страх, а за совесть. Не всегда их действия логичны, не всегда их поступки успешны. Они не имеют права на ошибки, но ошибаются. И их ошибки отзываются в стране большой кровью. Но, если бы не было их - страна давно впала бы в хаос.
Эти люди не засиживаются на своих постах до маразматической дряхлости. Каждый заблаговременно готовит себе смену. И, когда ученик заменяет своего учителя, он тоже становится Иваном Ивановичем Ивановым - одним из семи. Или Сергеем Сергеевичем Сергеевым. Или Петром Петровичем Петровым. Или Дмитрием Дмитриевичем Дмитриевым. Одним из семи.
...Иван Иванович Иванов, плотный, щекастый, губастый, невысокий мужичок неопределенного (от 30 до 50) возраста, одетый в простенький джинсовый костюм, подъехал к своему дому на улице Шоссейной, закрыл дверь потрепанного "фольсвагена", поднялся на лифте до третьего этажа, открыл дверь квартиры N 9, вошел в просторную прихожую и ласково потрепал по холке встречающего его пса - бордосского дога песочного окраса.
- Здравствуй, Ардон, - сказал Иван Иванович, снимая кроссовки и засовывая ноги в просторные домашние тапочки, - здравствуй, родной. Что, соскучился?
Пес слегка приподнял голову и лизнул хозяина в подбородок. Для этого ему не пришлось вставать на задние лапы. Дог в холке достигал 1м08см, а длинная шея добавляла к этому росту достаточно, чтоб лизать невысокого хозяина в лицо без напряжения.
- Ну что, Ардоша, жрать я хочу, как собака. Давай-ка что-нибудь сготовим. Ну, хотя бы яичницу по-турецки.
Иван Иванович прошел на кухню, сверкающую никелем современного кухонного оборудования, достал из трехкамерного холодильника сочные помидоры, яйца с коричневой скорлупой, красный сладкий лук (этот лук ему специально привозили из Крыма), длинную бутылочку со специями и фляжку настоящего кукурузного масла. Сковородка уже раскалилась и Иван Иванович налил на нее масло, которое активно зашипело и очень острым японским ножом лазерной заточки быстро нашинковал лук и помидоры ровнми кружочками. Помидоры он слегка присыпал сухарями, выложил их в кипящее золотистое масло, подождал четыре минуты, перевернул, посыпал луком и специями, разбил сверху четыре яйца, накрыл сковороду крышкой и выключил газ.
Пока яишня доходила, Иван Иванович вынул из хлебницы небольшую булочку ржаного хлеба с отрубями, достал из холодильника масленку с настоящим колобковым маслом, банку иранских маленьких огурчиков, засоленных без консерванта вместе с чесноком и желтым перцем. Закрыв холодильник, Иван Иванович взглянул было в сторону кухонного бара. Да, рюмочка золотой текилы к такой закуске пришлась бы кстати. Но Иван Иванович передумал. Он выставил сковороду на подставку, снял с неё крышку, прищелкнул языком и принялся за дело, шустро орудуя серебрянной вилкой.
Дог сидел рядом со столом, смотрел на трапезу равнодушно. Пес был сыт, а попрошайничать или кусочничать вообще не был приучен.
Мелодичный звонок на секунду отвлек Ивана Ивановича от трапезы. Он, не вставая из-за стола, протянул руку к домофону. На экранчике возникла лестничная площадка. Смуглый моложавый мужчина, проявившийся перед дверью, был знаком - это был один из трех учеников Ивана Ивановича, один из тех, кто со временем заменит его на посту руководителя страны. Иван Иванович нажал кнопку электромагнитного замка, входная дверь отворилась, смуглый гость вошел в прихожую.
Он был в гостях у своего учителя третий раз, поэтому сразу прошел на кухню.
- Здравствуйте, Иван Иванович.
- Здравствуй Ваня.
Всех троих учеников Ивана Ивановича звали Иванами. Пока неизвестно, кто из них сменит учителя. Но и оставшиеся не останутся вне дел - они станут заместителями наиболее способного. Ученики отбирались из числа сирот после тщательного физилогического и психологического отбора. После этого ребята проходили специальное обучение в специальной школе. Известным университетам, колледжам было далеко до этой маленькой спецшколы, где преподавали лучшие педагоги земного шара. Учились там не только потенциальные сменщики стареющих членов семерки; там готовили и рядовых сотрудников аналитического, исполнительного, административного и оперативного аппаратов истинного правительства.
- Что нового, Иван?
Хозяин аккуратно собрал корочкой хлеба остатки яичницы, смачно прожевал, сглотнул, вытер губы салфеткой. Из автоматического чайника налил в кружку тонкого фарфора коричневый чай, добавил ломтик лимона, от сока которого жидкость сразу обесцветилась. Сделал глоток и, забрав кружку с собой, пригласил ученика в комнаты.
Дог, пропустивший гостя в кухню и оставшийся около входной двери, пошел следом. Он стоял у входа в залу, внимательно наблюдая за визитером. Внешняя расслабленность не скрывала мгновенной готовности мощного пса; под его отвислой кожей волнообразно двигались мышцы, собака была предельно мобилизованна к броску.
Зал, объединяющий две бывшие раздельные комнаты, был обставлен без роскоши, с утонченным вкусом. Вторая комната с застекленной лоджией напоминала райский сад, сквозь ветви которого просматривалась кровать. Иван Иванович любил спать среди зелени. В зале же два больших аквариума условно отделяли угол, который был рабочим кабинетом хозяина. Три монитора, два пульта управления и выдвижная крышка стола - кабинет был оборудован наисовременнейшей техникой.
- Я занимался Серыми Ангелами, учитель.
Серые Ангелы были нужны для стабильности. Они составляли, сами того не понимая, своеобразную амортизационную прослойку между официальным правительством и правительством теневым, криминальным, не давая ни тем, ни другим опередить друг друга в борьбе за экономическую власть.
- Меня смутило поведение одного из их руководителей - Седого. Он последнее время проявляет соверщенно непонятный интерес к заурядному беглому зэку, некому Верту, аферисту.
Иван Иванович отхлебнул из чашки. Он удобно сидел на полукресле и внешне не совсем внимательно слушал Ивана. На мгновение Иван Иванович перевел взгляд на дога:
- Хорошо, Адон. Спокойно. Ты рассказывай, рассказывай. Что за Верт?
Иван покосился на собаку. Дог, услышав расслабляющую команду, лег у двери и прекратил игру мускулов под отвисающими складками песочной шкуры. Но взгляд его ни на мгновение не упускал из виду чужого человека. Пес был отдрессирован по эсэсовской методике, он знал три основные вводные команды: чужой, спокойно, свой, и все остальное его поведение вытекало из них. По команде "чужой" человек не мог сделат ни одного подозрительного движения, даже засунуть руку в карман или резко двинуться, по команде "спокойно" человек мог делать все что угодно, за исключением попытки напасть на хозяина или вынести из дома хотя бы спичку, по команде "свой" человек мог приходить в дом даже в отсутствии хозяина и делать, что хочет. Естественно, что ни одна из трех вводных команд не допускала для человека возможности контакта с собакой. Никто, кроме хозяина, не имел права не то, чтоб кормить или гладить пса, но
даже обращаться к нему фамильярно.
Не то, чтоб Ивану Ивановичу требовалась охрана собаки. Просто кинология была одним из его увлечений. В случае же опасности он мог обойтись и без дога - его квартира, его одежда были оборудованы незаметными охранными приспособлениями, новейшими технологическими разработками военных лабораторий, которые не были пока доступны даже сотрудникам внешней разведки.
Иван не был допущен пока ко всем секретам секретного правительства. Но знал уже многое. И все-таки собака вызывала у него чувство некоторого дискомфорта. А ведь его самообладанию завидовали товарищи по спецшколе. Иван напрягся, выгоняя легкий страх, промедитировал, расслабился и продолжил:
- Он уголовник, человек не ординарный, но и не то, чтоб какой-то супер. Аферист психологического плана. Не глуп. Оригинален. Презирает воров, хотя и не бунтует против них. Пользуется среди криминала авторитетом. Последняя кличка Мертвый Зверь. Вот, у меня газета с фельетоном об одной его старой афере. Она лучше всего характеризует его почерк психологического мошенника.
Ваня протянул учителю пожелтевшую вырезку. Называлась заметка "Плоды доверия".
"В шикарную гостиницу в южном городе Тбилиси вошел представительный гражданин, - писал досужий корреспондент. - Он уверенно подошел к окошку администратора и представился сотрудником КГБ из Москвы. "Номер люкс и не беспокоить", - сказал он повелительно.
Важного гостя проводили в пятикомнатный номер, обставленный с восточной пышностью. Оставшись один, таинственный КГБэшник открыл чемоданчик, содержащий всего лишь единственную вещь - дорогой ха лат с позолоченными застежками. Это было единственное имущество некоего Верта, недавно освободившегося из колонии строгого режима.
Накинув халат, он принялся за работу: тщательно изучил телефонный справочник. Интересовала его глава, где были перечислены автобазы. Выбрав ту, которая по его разумению находилась на окраине города, он набрал номер и сказал: "Примите телефонограмму. После прочтения уничтожить. 12 июня в 10.00 прибыть в гостиницу "Тбилиси" в номер 302. С собой иметь документы, удостоверяющие личность, и список автоединиц гаража. Майор КГБ Русанов".
"Никому о содержании телефонограммы не рассказывать", - предупредил он секретаря, после чего сделал второй звонок в ресторан.
Вкусно пообедав, аферист направился на знаменитый Тбилисский рынок. Там он выбрал участок, облюбованный автомобилистами, и через некоторое время познакомился с руководителем одного из колхозов, очень желающего приобрести автомашину "Волга".
"Могу предложить новую, - сказал - аферист, но машина казенная. Деньги перечислите на автобазу".
Какой разговор, дорогой, - обрадовался колхозник. - Кто говорит о деньгах? Сколько попросишь - столько перечислю!".
"Аванс придется дать наличными, - сурово сказал "КГБэшник". - Сам понимаешь, я не один на автобазе".
"Какой разговор, - темпераментно взмахнул руками грузин. - Кто говорит о деньгах? Пять тысяч хватит?".
"Десять!".
"Слушай, дорогой! Совесть есть, да? Даю семь?"
"Ладно. Завтра в это же время подъеду на машине. Все документы будут готовы. Рассчитаемся и заби рай. Остальные деньги перечислишь в автоколонну, госцена - четырнадцать тысяч".
Явившийся на другой день начальник автохозяйства поинтересовался у администратора личностью обитателя 302 номера.
"Грозен", - сказал администратор.
Начальник робко постучал в дверь. "Войдите", приглушенно раздалось из номера. Войдя, начальник увидел спину, прикрытую шикарным халатом.
"С автобазы?" - спросили его, не оборачиваясь.
"Так точно!"
"Посиди пока..." Начальник робко присел на краешек кресла, с почтением оглядывая шикарное убранство холла.
Минут через пять "комитетчик" наконец-то- удостоил начальника автобазы хмурым взглядом, а затем в приказном тоне произнес:
"Подготовишь новую "Волry", полный бак, полную канистру в багажник, заполнишь путевой лист без указания маршрута, фамилию водителя. В "бардачок" - технические документы на автомобиль. К девяти утра завтра подашь машину к парадному подъезду гостиницы и оставишь ее с ключами зажигания... А сейчас распишись вот здесь об ответственности за разглашение доверенной тебе государственной тайны..."
Трепеща от волнения, начальник подписал какую-то бумагу и снова отбыл в расположение вверенной ему автобазы. А утром новая легковушка затормозила перед входом в гостиницу. Ее подогнал сам начальник автобазы и незамедлительно доложил об этом грозному "майору-чекисту".
Дальше все пошло довольно просто. Получив за мащину деньги, аферист пару дней погулял в своем шикарном номере, а потом исчез в неизвестном направлении, не рассчитавшись, естественно, с администрацией гостиницы не только за проживание в люксе, но и за еду, поставляемую из ресторана тоже в кредит. Кроме того, он прихватил с собой "на память" портативный телевизор "Шилялис", установленный в спальной комнате "люкса"...
Затем корреспондент пространно рассуждал на тему о ротозействе и призывал читателей самим сделать выводы из всего сказанного.
- Что ж, - сказал Иван Иванович, улыбаясь, - приятный парень этот Верт. Где он сейчас, что еще по нему у тебя есть?
- Да вот, целая папка. Очень дерзкий побег из зоны в Красноярском крае, потом, когда люди Седого попытались его задержать, он натравил на них каким-то непонятным образом слона, уничтожил троих. Ограбил в Красноярске "Дом фермера". Приехал в Москву. Жил в квартире геолога в должности няни - ухаживал за девочкой-подростком. Когда люди Седого его вычислили, опять сбежал, оставив после себя труп прокурора. Прятался на земельном участке кооператоров - служил у них сторожем. Опять его нашли бойцы Седого. Четыре трупа. И последнее, они попытались приманить его на ту девочку, за которой он присматривал. Отбил девочку, оперативник Седого и еще два человека, пытались его задержать, покалечены, лежат в больнице. Сам он исчез.
- Любопытно, пробормотал Иван Иванович, пролистывая документы, - а что, он и раньше был таким боевым?
- В том то и дело, что нет. Его грозная кличка возникла, как полушуточная. Он натренировался не выражать лицом никакой мимики, как индеец. И за всю свою жизнь никогда не проявлял агрессивности. Ну разве в разборках, при защите своих интересов. Не атлет. Не хулиган. Ни одного уголовного преступления с применением силы до сих пор не совершал. Обычные аферы психологического плана.
- Странно, - сказал Иван Иванович, продолжая пролистывать бумаги в папке. Вдруг его лицо закаменело.
- Это его фотография?