- Идём сынок, вот встретила старую знакомую, сто лет не виделись, а поговорить нам есть о чём и о ком.
- Фрося, это твой сын, как приятно, Анна Николаевна, да чего там, можно запросто Аня.
Молодая женщина, увидев красавца Андрея, буквально засветилась восхищением, и даже слегка покраснела от волнения.
Андрей принял её тонкую ладошку в свою руку и прижал галантно к губам.
- Андрей - средний сын вот этой великолепной матери.
Рад познакомиться с такой очаровательной дамой и, похоже, давней хорошей приятельницей моей родительницы.
Аня смотрела в глубокую синь глаз Андрея и не могла оторвать от него своего томного взгляда.
Андрей в свою очередь не спешил расставаться с ладошкой женщины, дразня её богатое воображение своей красотой и статью.
Отдуваясь, к ним подошёл пожилой человек солидной комплекции.
В дорогой, натуральной шубе он выглядел колобком, раздутым в сотни раз.
Седые пряди волос прилипли к потной лысине, щелки глаз утонули в дряблых щеках, из мясистого носа торчали длинные волоски.
- Ба, Ефросинья Станиславовна, какими судьбами, а я говорю Анютке, посмотри на танцплощадку, не Фрося ли там отплясывает в кругу симпатичных молодых мужчин.
- Феденька, привет, давненько не встречались, в последнюю нашу встречу, ты здорово меня тогда выручил.
- Фросенька, о чём речь, друзья Марка всегда останутся нашими друзьями, надёжней человека я ещё не встречал, будет в том нужда, заходи по-свойски, выручим. Правда,
Аня?
Пожилой человек буквально продырявил взглядом стоящих рядом Андрея с Аней и кивнул повелительно последней.
- Ну, а теперь мы раскланяемся с вами, нам пора с Аней домой.
И он, взяв властно под локоток женщину, повёл её к выходу.
Андрей повернулся к матери.
- Этот мухомор её отец?
- Нет, сынок, это её давний любовник.
Сердце у Фроси заныло, оба её сына сегодня искали на свою задницу приключений, а выбор предметов их влечения ей совсем не нравился.
- Если судить по его фразе, то он из мира бывшей твоей торговой деятельности.
- Ты, сынок не ошибся, Фёдор Иванович, заведующий ЦУМа, а Анна Николаевна там же старший товаровед, да, мы с Марком соприкасались с ними в некоторых моментах своей торговой деятельности, и когда-то они помогли мне одеть и обуть достойно Аглаю, перед тем, как она уехала на Украину.
- Ясно, ясно...
По лицу Андрея пробежала тень.
- Сынок, вон Сёма уже машет нам рукой, видно такси ждёт.
Так оно и было, Волга с чашечками поджидала у выхода из ресторана, а Татьяна уже находилась внутри салона автомобиля.
Все расположились в том же порядке, как и в предыдущий раз по дороге сюда, только на этот раз Семён не выпускал ладоней молодой женщины из своих рук, а та не отводила от него сияющих глаз.
Такси подъехало к подъезду, где проживала Таня.
Семён выскочил первым и подал руку молодой женщине и, когда она, попрощавшись, выпорхнула наружу, младший сын заглянул в кабину.
- Мамуль, Андрейка поезжайте без меня, я скоро буду.
И не дожидаясь ответа, захлопнул дверь автомобиля.
До своего дома мать с сыном доехали в полном молчании, также, не переговариваясь, они поднялись в лифту на двенадцатый этаж и только, зайдя в квартиру, Фрося дала волю своим разбушевавшимся нервам:
- Вот щенок, что надумал, дурачина не понимает, что ли, ведь мы с ней вместе работаем.
И, та хороша, раскапустилась перед этим обольстителем баб, а у самой хвост длинней, чем у овчарки...
- Мамань, мамань, охлонись, зачем ты делаешь такие поспешные выводы, пройдёт неделька и мы укатим в свой Новосибирск, и, что страшного в том, если молодые люди слегка потешатся в любовном экстазе.
- Андрей, не нравится мне это, ох, как не нравится, и ты хорош, положил глаз на бабёнку, которая кроме своей выгоды, ничего не видит вокруг, уже с десяток лет пляшет возле
этого старого петуха, гадко съесть и жалко бросить.
- Мамунечка, а тебе не кажется, что ты не в меру разошлась и не даёшь отчёт своим словам, про твою добродетель тоже у многих возникало много домыслов, но это тебе не мешало
плевать на общественное мнение.
До Фроси дошло, что она в пылу праведного гнева матери, наговорила лишнего, надо было остыть и в спокойной обстановке расставить всё по своим местам и может быть, она
очень рано встревожилась, да и нервы в любом деле плохой помощник.
- Андрейка, прости мой мальчик, я погорячилась, сам понимаешь, сегодня столько волнений выпало на мою долю, что у любого от такого может поехать крыша.
Давай попьём чайку, если ты ещё не спешишь в постельку, ведь нам есть, что обсудить, правда, я думала, что мы это сделаем втроём.
- Мамань, а это уже другое дело, здравый смысл в тебе возобладал, я совсем даже не против посидеть с тобой в твоей уютной кухне, а кофеёк после изрядной порции коньяка будет в нужную ноту, а Сёмка, по всем признакам, скоро к нам присоединится.
Действительно, не успели Фрося с Андреем переодеться и вскипятить чайник, как услышали проворачивающийся в дверях ключ, помудревший средний сын оказался абсолютно прав.
Сёмка вбежал на кухню и залился соловьём:
- Мамулька, какой прекрасный вечер сегодня получился, как я рад, что вокруг тебя живут и работают такие замечательные люди, и Стас получил по заслугам, экий фанфарон партийный выискался, говорить вдруг научился, шпарит, как по бумажке, наблатыкался индюк на всяких сессиях, семинарах и заседаниях...
- Стоп братан. Чай, кофе будешь?
- Буду чай, а то не усну до утра от кофе и так волнений выше крыши.
- Всё братан, успокойся, пей свой чай, а меня очень интересует мнение нашей матери на поздравление и подарок Анютки.
Сразу скажу, она меня уполномочила при надобности надавить на тебя мамуня, но пока по свежим следам и первому восприятию, что скажешь.
Фрося сделала несколько глотков чаю, прежде чем ответить затаившим дыхание сыновьям.
- Ребята, ну, что вы так уставились на меня, будто решается ваша судьба.
Вы, что не знаете свою мать, конечно, поеду, разве вы сомневались.
Оба сына облегчённо выдохнули, но мать не дала им открыть рта:
- Андрейка, ты не успел ещё дочитать последнее слово послания, как я решила для себя, что обязательно поеду.
Страшно, волнительно, но желание прижать к своей груди Анюточку, перевешивает все страхи, как только оформлю документы, так и поеду.
Глава 9
После чаепития и обсуждения перспективы скорой встречи Фроси с дочерью, сил на другие разговоры у матери с сыновьями не осталось.
Они дружно сошлись во мнении, что все остальные насущные вопросы вполне можно отложить на завтра, а сейчас спать, спать, спать.
Легко сказать, спать, а если не спится.
Фрося лежала на спине с широко раскрытыми глазами, уставившись в невидимый потолок, и вспоминала и анализировала все перипетия сегодняшнего перенасыщенного событиями длинного дня.
Безусловно, приятно, что Марк вспомнил о ней, а, скорее всего, он о ней никогда не забывал, впечатляет, что именно в этот день, он позвонил ей и поздравил, а потом ещё через Валеру заказал для неё эту великолепную корзину с цветами, но сердце почему-то не откликнулось, оно, словно заледенело на нынешнем сильном морозе в Москве.
Появление Стаса на её торжестве по случаю юбилея, не принесло желаемого облегчения и радости душе - он по-прежнему был чужим для братьев, лишь формально учтив с матерью, и вообще, создалось у неё такое впечатление, что явился в ресторан только ради своего босса, потому что трудно ему было скрыть от него тот факт, что его мать живёт в Москве.
А эта старая перечница, раздутый от важности клоп решил снизойти до знакомства с матерью своего ближайшего соратника по партии, а может быть, захотел скрасить скуку вечера в шумной компании, чтобы не сидеть за кружкой пива и не выть от скуки с её эрудированным сыном.
Она не столько иронизировала сейчас над Стасом, сколько над собой, вот воспитала же такого чурбана, хотя другие её дети любому оппоненту легко дадут сто очков вперёд и, при том, в разговоре на различные темы.
Прошло уже больше пяти лет, как Андрей развёлся со своей Настей, но он по-прежнему один, почему-то не спешит заводить новую семью.
Хотя сегодня убедилась в полной мере, в том, что мальчик её, как он и говорил, далеко не монах, как они плотоядно смотрели друг на друга с этой развращённой жизнью Аней.
С ней всё понятно, на фоне Феди и не такой красавец мог бы её очаровать, а тут Фрося без всякой ложной скромности могла сказать, Андрей своим внешним видом и манерами может вскружить голову любой женщине.
А вот, Сёмка и есть Сёмка, неисправимый баламут - шустрый и нежный, угодливый и дерзкий, спонтанный и аккуратный, а ещё он верный, прямолинейный и очень любимый.
Как ей стало тоскливо последний год, жить без него в своей огромной для одного человека квартире.
Трудно даже передать, как она скучает по своему малышу, хотя за это время, он умудрился уже несколько раз прилететь к маме в Москву, и не было такой недели, чтобы хоть раз не позвонил, и не поговорил с ней по телефону.
Его добровольный отказ от аспирантуры и отъезд по распределению в Новосибирск удивил не только её, но и всех его преподавателей, друзей и общих знакомых, ведь известно, как Сёмка любит Москву и маму, но, видно, опять с кем-то из деканата схлестнулся и, возможно, вновь на национальной почве, разве от него добьёшься в этих вопросах правды.
Как она не отгоняла от себя назойливой мысли о скорой встрече с Анюткой, но эти думы, в конце концов, припёрли её плотно к стенке.
Да, очень скоро она уже обнимет свою доченьку и этому решению помехой может только стать самое не предвиденное обстоятельство, но об этом даже думать не хотелось.
Андрей с Аней давно уже плетут против неё интриги, всячески стараясь убедить мать переехать на постоянную жизнь в Израиль, приводя при этом очень веские аргументы.
Главный из них теперь стал Семён и его будущая научная карьера, которую они видят в самом мрачном свете.
Она сама хорошо осознаёт, что с его непримиримым характером и нигилизмом, а тем более, с его национальностью, трудно будет в этой стране сделать хорошую карьеру, будь
он даже семи пядей во лбу.
Андрей ей рассказывал, как его младший брат высоко котируется в университетском городке Новосибирска среди физиков-кибернетиков.
Безусловно, это тешило материнскую гордость за сына, но в то же время и тревожило, ладно был бы обыкновенный инженер, то и работал бы спокойно, как многие в этой стране на сто сорок рубчиков, но ведь Сёмка метит гораздо выше, задумывается в свои двадцать четыре года о научной деятельности и, по словам того же Андрея, корпит уже
над кандидатской, которую могут выдвинуть сразу и на докторскую.
Средний сын утверждает, что такие разговоры усиленно муссируются в определённых на высшем уровне кругах.
Ведь сам Андрей попутно со своей работой в геологии продолжает совершенствоваться в лингвистике и уже защитил в этой области кандидатскую и, как он утверждает, что не
собирается на этом успокоится, скоро остепенится, усядется плотно за писанину и полезет в профессора.
Что и говорить, дети её в этой жизни не подкачали, наверное, есть в этом её заслуга, хотя Стас сделал свою партийную карьеру абсолютно без материнского нажима и денег.
Но, как знать, не подсуетись она в своё время и не стал бы он на своём заводике начальником цеха, кто тогда знает, заметили бы простого работягу.
А, может быть, лучше бы он оставался простым слесарем и, тогда не стал бы таким холодным, равнодушным человеком по отношению к своим близким.
Вчера она разменяла седьмой десяток, страшно даже подумать, хотя до сих пор на своих плечах и душе груза этих лет не ощущает, но о будущем всё же задуматься уже не помешает.
Вот слетает в Израиль, разберётся там, что и по чём, и примет уже окончательное решение о своём будущем, точнее, о месте жительства на старости лет.
Анютка ей сообщила, как бы между прочем, что Фрося по закону Израиля является праведником мира, то есть, человеком, спасшим во время войны, рискуя собственной
жизнью представителя еврейского народа и, поэтому она и её близкие имеют полное право на гражданство этой страны.
Аня также вскользь заметила, что Фрося получит от государства Израиль, всякие там пособия и почётные награды.
Чушь собачья, нужны ей больно эти награды и пособия, слава богу, сама не бедная, до конца жизни ей хватит денежек на все её причуды, а их ведь у неё не так уж много.
Наверное, зря она тогда не послушала Марка и не уехала в семьдесят пятом году в Израиль, эгоистка, думала только о себе, а теперь Сёмочка плотно застрял в этой стране,
ведь там в Новосибирске он в силу своей научной деятельности лишён права на выезд за границу, а тем более в Израиль, который считается для Советского Союза чуть ли не
врагом номер один.
Тьфу ты, а ещё эта проклятая война в Афганистане, что там делают наши войска, за что гибнут и калечат тела и души наши парни, ей вовсе не понятно.
Ту чушь, которую втюривают простому обывателю партийные органы на Фросю не производит никакого впечатления, ведь рядом с ней находятся такие продвинутые в политике умники, вроде её сыновей Андрея с Семёном и начальника и друга Валеры.
Неожиданно мысли перескочили на Аглаю - что это подруга проигнорировала её юбилей, может запамятовала или не посчитала нужным напомнить ей о возрасте.
Да, что теперь с неё возьмёшь, живёт себе спокойненько со своим Петей в Западной Украине, по-стариковски возятся на приусадебном участке, зимой ходят на лыжах в горы, ездят в крутые санатории для ветеранов войны и принимают приезжающего на побывку внука Петра, который учится в военном училище.
В принципе, она за подругу рада, но немножко всё же обидно, что та, так отдалилась от неё.
Под нагромождением всех этих навалившихся на неё дум, Фрося всё же, в конце концов, забылась тяжёлым сном.
Утром из глубокого сна её вырвал гогот сыновей в соседней спальне.
Она накинула халат и проследовала к ним в комнату, жаль ведь терять время на сон, когда у неё в гостях дети.
Зайдя в спальню к сыновьям, Фрося услышала последние ехидные слова, сказанные Сёмкой, от которых Андрей залился чуть ли не детским смехом.
- Андрюха, жаль, что ты не видел какая испуганная морда была у нашего партийного брата, когда ты читал поздравление от Анютки, он от страха, наверное, в штаны наделал.
Помнишь, он до конца вечера, так и не поднялся со своего места.