– А как вы справляетесь с… хм… ну, течкой? – набравшись смелости, выдал рыжий, нервно сжимая пальцы правой руки левой ладонью.
– По-разному, – пожал плечами хвостатый, складывая верхнее покрывало в ровную стопку. – Кого-то запирают в комнате, кому-то дают таблетки, а тех, кому больше восемнадцати, сдают в аренду, – разморенный усталостью и горячей водой, брюнет не особо следил за сохранностью секретов воспитания гибридов в питомнике, рассказывая Галлагеру о своих воспоминаниях. – Но, чаще всего, после первой же течки их продают.
– А тебя тоже… – вовремя прикусив язык, на полуслове остановил себя Йен.
– Нет, – дернул ухом Микки, немного напрягаясь, понимая, что собеседник вновь пытается затронуть запретную тему. – Света меня закрывала в моей комнате на это время, – решившись, все же, проговорил он, надеясь, что этот ответ устроит рыжего и тот прекратит неприятный для него разговор.
– Света? – но Галлагер, кажется, посыла не принял. Повторяя услышанное во второй раз за вечер имя, он подошел к ближе к кровати и остановился рядом с укладывающимся под одеяло парнем, желая узнать больше. – Она твоя…
– Друг, – перебил его гибрид, не давая возможности произнести ненавистное название, в прошлый раз приведшее к стремительному бегству и разочарованию в рыжем. – Света – мой друг, а, если ты решишь еще хоть раз произнести это слово, – изобразив пальцами какую-то непонятную фигуру в воздухе и скрипнув зубами, предостерег его брюнет, – оно будет последним, что скажет твой язык, потому что я его тебе вырву, – пообещал он и отодвинулся на край постели, ожидая Галлагера, направившегося к выключателю, попутно раздеваясь.
Пятнадцати минут, проведенных с рыжим в одной кровати, хватило Микки на то, чтобы, наконец, отогреть свои конечности о горячее тело, к которому он, не встретив с его стороны никакого сопротивления, прижался в поисках спасительного тепла, размещая свои ступни между ступней Йена, а руки – у того на груди, изо всех сил борясь с желанием пройтись по коже пальцами и помять мягкое бледное полотно, как обычно поступал он с подушкой перед сном.
А самому Галлагеру этого времени было предостаточно для того, чтобы вновь прокрутить в голове все случившееся с ним после встречи с этим необычным парнем, о котором, по сути, он до сих пор ничего толком не знал, но которого почему-то захотелось сейчас обнять, прижать к груди, размещая его голову под своим подбородком, и тихо прошептать в его макушку:
– Не уходи, пожалуйста, завтра, – попросил Йен, закрывая глаза и улыбаясь щекочущему ощущению на щеке, подаренному дернувшимся от его слов черным ухом, понимая, что знакомая пальцам мягкость шерсти хвоста Микки не входит ни в какое сравнение с маленькими черными волосками на острых хрящиках, прижатых к его лицу.
– Посмотрим на твое поведение, Галлагер-р-фр-фррр, – ответил гибрид, неконтролируемо переходя на урчание на последней букве, проваливаясь в дрему в теплых крепких объятиях, так не похожих на твердую поверхность крыши, на которой ночевал он в последние недели. – Можно мне..? А то свисает, – сонно пробормотал Микки, тратя последние силы на то, чтобы приподнять одеяло и переместить хвост на талию лежавшего рядом парня, обнимая его таким образом.
– Можно, – улыбнулся рыжий в его макушку, засыпая, смирившись с мыслью, напоследок посетившей почти отключившийся мозг.
«Разве откажешь этому ушастому?»
Tbc…
Комментарий к 4. Можно мне?
вот и я не могу отказать, да
и остановиться, кажется, тоже =D
========== 5. Болезнь ==========
Приятного рода щекочущее ощущение на губах разбудило Йена за десять минут до звонка будильника, заставляя открыть глаза и глубоко вдохнуть приятный аромат мяты волос молодого человека, блаженно посапывающего в его объятиях, едва заметно дергая черным ухом, переживая события красочного сна, попутно лаская им мягкую розовую кожу рта рыжего. Сдерживая внутри груди легкий смешок, Галлагер широко улыбнулся, жмурясь от воздействия мягких коротких волосков на его верхнюю губу, не сумев устоять и поднимая руку к лицу, аккуратно дотрагиваясь до кончика хрящика, дернувшегося от прикосновения.
Но Микки от когда-то запретного для студента движения не проснулся, позволяя Йену продолжить свое исследование, сдабривая восторг от ощущения шелковистой шерсти на пальцах тихим урчанием в его шею, рождающее приятное покалывание где-то на позвоночнике рыжего.
Наслаждаясь ласкающим слух мерным «фррр», Галлагер довольно сильно увлекся своим занятием, незаметно для самого себя перемещая ладонь ниже, зарываясь пальцами в волоски у самого основания ушек, блаженно отмечая тот факт, что здесь они были еще более мягкими и приятными на ощупь.
Едва ощутимо царапая кожу брюнета ногтями, Йен чесал его макушку, встречая увеличившее свою громкость урчание довольной улыбкой, неосознанно прикрывая веки, чтобы отдаться неожиданному моменту нежности полностью.
Но громкий противный вой из динамика его смартфона не позволил долго наслаждаться утренней лаской, обеспечивая вздрогнувшему от неожиданности рыжему несколько царапин на груди от вмиг подскочившего на четвереньки гибрида, испуганно озирающегося по сторонам в поисках раздражающего чувствительный слух звука.
– Черт, прости, – шаря рукой над головой, пытаясь нащупать неумолкающий телефон, взволнованно проговорил Галлагер, – нужно было выключить, когда проснулся, – с сожалением заключил он, наконец, находя аппарат и останавливая надрывающийся будильник, разочаровано отмечая безнадежно потерянное мгновение теплоты и нежности.
– Блять, я думал, тревога опять, – потирая глаза и недовольно морщась, сообщил о своих ощущениях Микки, не спеша вернуться в прежнее лежачее положение, переступая по матрасу коленями. – Ебать, я тебя полоснул, – заметив красные следы на бледной груди парня рядом, виновато закусил губу он.
– Да ничего, царапины просто, – осмотрев принесенный ногтями брюнета урон, сообщил Йен, размазывая сочившуюся из тонких полосок кровь по коже, едва заметно морщась от неприятного жжения, поднимаясь с кровати и проходя к столу, чтобы достать аптечку, уже второй раз за время знакомства с хвостатым парнем используемую по прямому назначению.
– Когда питомник горел, похожая сирена была, – продолжал оправдывать свои действия брюнет, слезая с матраса и следуя за рыжим, сочувствующим взглядом отслеживая действия рук того по обработке ран на груди.
– Микки, все в порядке, правда, – прервал его Галлагер, тепло улыбнувшись, втайне радуясь новым услышанным деталям из жизни четырехухого, стараясь не смотреть на одетого лишь в одни боксеры, стоит заметить, принадлежавшие ему, парня рядом, сосредотачиваясь исключительно на собственном теле, также не прикрытом бо́льшим количеством ткани. – Видишь, кровь уже не идет, – собирая перепачканные перекисью и красной жижей ватные тампоны, сообщил он, разворачиваясь лицом к собеседнику. – Прости, что разбудил, если хочешь, возвращайся в кровать, – пересекая комнату и открывая створки шкафа для поисков одежды на день, предложил он, надеясь на то, что «его поведение» позволит гибриду задержаться в комнате еще немного.
– А ты? – качнув за спиной черным хвостом, поинтересовался брюнет, оглядываясь на теплое ложе, манившее к себе обещанием мягкости и комфорта.
– Мне на пары нужно, – ответил Йен, залезая в хлопковую футболку и доставая свежую пару джинсов. – Я вернусь в обед и принесу что-нибудь поесть, – обещал он, замявшись на полуслове, – если, конечно, ты решишь остаться, – с нескрываемой надеждой в голосе заключил он.
– Хочу сэндвич с тунцом, – заменив согласие требованием, подмигнул Микки, по-хозяйски распахивая дверцу холодильника и выуживая оттуда пару пачек полюбившегося шоколадного молока, в компании которых и направился к еще не остывшей кровати, пряча под одеялом полуобнаженную фигуру, наконец, позволяя Галлагеру выдохнуть.
– Хорошо, – кивнул рыжий, надевая штаны, носки и кроссовки, несколько раз проведя пальцами по волосам в попытках пригладить растрепавшиеся за время сна непослушные пряди, и собрал свою сумку, к обычному ее наполнению в виде учебников и тетрадей добавляя тюбик пасты и зубную щетку, надеясь заскочить в санузлы по дороге и не возвращаться обратно в спальню, чтобы не мешать своему гостю продолжить свое путешествие по царству Морфея. – Еще пожелания будут? – поинтересовался он, обернувшись на потягивающего коктейль через трубочку парня на своей постели, улыбнувшись глазами движениям черных ушей на его макушке, выдающих удовольствие хозяина от поглощения сладкого молока.
– Два сэндвича, – подумав немного, ответил тот, и принялся за вторую пачку молока, провожая взглядом рыжего студента, скрывшегося в коридоре.
Допив лакомство и освободив руки от опустевших упаковок, гибрид вновь вытянулся на кровати, зарываясь лицом в подушку, и глубоко вдохнул носом, чувствуя пропитавший ткань собственный запах и запах спавшего с ним этой ночью молодого человека, отмечая приятные для обоняния нотки мяты, не сумев сдержать порыва и несколько раз пройдясь пальцами по мякоти перьевого прямоугольника перед тем как прикрыть веки, возвращаясь к красочным картинкам сна.
Напоследок на мгновение задумавшись над тем, что он забыл высказать Йену свое недовольство по поводу утренней ласки, обычно не позволяемой никому, но сегодня такой неожиданно приятной.
***
Царапины на груди Галлагера затянулись уже через несколько дней, напоминая о случившемся тем ранним утром лишь белыми полосками на бледной коже и ежедневным подъемом за три минуты до будильника, отключаемого тут же, чтобы не потревожить спящего рядом парня, кажется, забывшего о причинах своего возвращения и остающегося в комнате рыжего, даже когда погода за окном пошла на лад.
Уходя на занятия, Йен больше не беспокоился о том, что по возвращению не найдет в спальне Микки, прекрасно зная, что отсутствие гибрида в его апартаментах днем будет с лихвой компенсировано его наличием в кровати ночью.
И, кажется, рыжий уже не представлял, каково это засыпать на холодном матрасе одному и в полной тишине, постепенно привыкая к горячему телу под боком, тихому урчанию и меху обнимающего его хвоста.
Конечно, большой проблемой к подобного рода ночевкам становилась ненужная твердость в паху Галлагера, аккуратно выбирающегося из постели ранним утром и пробирающегося в душевые до всеобщего подъема, чтобы разобраться с подаренным голым торсом и задницей в одних трусах рядом возбуждением. Но рыжий упорно продолжал принижать значимость данной проблемы в своей голове, не желая выгонять из кровати гибрида, лишь усугубляющего его и так незавидное положение неосознанными движениями во сне, скользя по бедрам Йена хвостом или оттопыривая зад, чтобы потереться им о его ноги.
Как, например, Микки это сделал сегодня в попытках устроиться удобнее в теплых объятиях лежавшего за его спиной Йена, вдавливая расслабленные мышцы ягодиц в более напряженную в паху рыжего, тут же отозвавшуюся на действия ушастого легким толчком.
– Черт, – проснувшись от неприятной тяжести внизу живота и щекотки груди хвостом, размещенным между ними, прохрипел Галлагер, пытаясь отодвинуться от гибрида, но тот лишь последовал по матрасу за ним, прижимаясь ближе и скользя по его твердому члену в трусах тем, чем не стоит скользить, лежа в одной кровати с сексуально неудовлетворенным гомосексуалистом. – Микки, пожалуйста, отползи, – аккуратно отталкивая от себя сопевшего молодого человека, прошептал рыжий, но в ответ получил лишь недовольное бормотание и собственное падение с кровати, когда брюнет в противовес просьбе лишь придвинулся к нему еще ближе. – Отлично, – недовольно закатил глаза Йен, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную задницу, желая разбудить гибрида смачным пинком, но не воплотил задуманного, стоило только ему перевести взгляд на раскутавшегося парня, перевалившегося на спину и раскинувшего конечности звездой.
«Да, рыжий, не один ты страдаешь» – пронеслось в голове Галлагера, сосредоточенно рассматривающего заметную выпуклость в трусах меж разведенных бедер, вид которой ощутимо напряг и так слишком уж твердую его собственную, моля о переключении внимания на что угодно, угрожая несанкционированным семяизвержением.
Наклоняясь и поднимая одеяло с пола, которое прихватил он с собой в попытках остаться на кровати, расправляя широкий прямоугольник и накрывая им Микки, Йен тяжело дышал и подсвистывал, отмечая, что даже под ним возбуждение гибрида просматривается невооруженным глазом, и попытался перевернуть четырехухого на бок, чтобы избавить себя от искушения, а рот – от наполнившей его слюны.
Но неожиданная деталь, незамеченная рыжим при первом прикосновении к брюнету при пробуждении, не позволила завершить задуманного, вынуждая оставить свои попытки и поспешить накрыть его лоб своей ладонью.
Микки горел.
Красная краска на щеках гибрида, в причины к появлению которой изначально Галлагером была выбрана подушка, добавила к волнению от ощущения жара на пальцах дополнительные ноты, а тихий болевой стон из груди парня преобразовал его в панику.
Ведь изучая природу и характер лабораторно выведенного подвида, бывший отличник совершенно забыл ознакомиться с перечнем возможных заболеваний и путей к их лечению.
– Микки, – наклоняясь над кроватью и тряся хвостатого за плечо, позвал Йен, понимая, что вряд ли ему удастся того разбудить, ведь даже в обычные дни рыжий тратил не дюжую силу в борьбе с сонливостью своего гостя, но попытки свои продолжал, увеличивая силу нажима и амплитуду движений руки. – Микки, тебе плохо? – проговорил Галлагер еще раз, не дождавшись ответа на первый призыв, обеспокоенно шаря взглядом по пространству комнаты в поисках собственного телефона, единственно верного соратника в подъеме брюнета.
– Эй, че за нахуй?! – широко распахивая глаза и махая перед лицом руками в желании заткнуть трезвонящий аппарат, воскликнул ушастый, совершая попытку подняться, но неприятная ломота в теле и жар помешали осуществить задуманное. – Блять, – прорычал Микки, более осведомленный о слабостях своего организма, догадываясь о причинах такого физического состояния, дополнительным намеком к которым служила также знакомая влажность в определенном месте.
– У тебя жар, – подлил масла в огонь рыжий, вновь устраивая свою руку на горячем лбу гибрида, поспешившего двинуться на подушке, чтобы отстраниться.
– Знаю я, – огрызнулся тот, наконец, приподнимаясь и принимая сидячее положение. – Блять, какое число сегодня? – спросил он у совершенно не ожидающего подобного вопроса Галлагера, пытающегося теперь сообразить, на кой Микки в его состоянии понадобилось изучать календарь.
– Восемнадцатое, – но брюнету он, все же, ответил.
– Сука, – прошипел хвостатый, высчитывая в уме дни и приходя к неутешительному для себя умозаключению.
– Что такое? – тем самым лишь еще больше заставляя нервничать хозяина комнаты.
– Ниче, все нормально, – не желая делиться с Йеном подозрениями, бросил Микки, спуская ноги с кровати и поднимаясь, заметно пошатываясь на нетвердых опорах и хватаясь за голову, едва избежав падения благодаря сильным рукам, подхватившим оседающее тело. – Или не все, – выдохнул он в голую грудь Галлагера, следом восполняя запасы кислорода глубоким вдохом, успевая пожалеть о нем уже через секунду. – Блять, отойди, – прохрипел гибрид, отталкивая от себя рыжего и садясь на кровать, – а еще лучше, свали из комнаты ненадолго, – сквозь зубы прорычал он, потянувшись за своими вещами, задержав дыхание.
– Микки, что происходит? Я не понимаю, – пытаясь сообразить, чем вдруг он мог опять задеть гордость этого своенравного парня, вопрошал Йен, возвращаясь на прежнее место и двигаясь ближе, пытаясь поймать взгляд голубых глаз своим. – Куда ты собираешься? – задал он следующий вопрос, не получив ответа на первый. – Если тебе нужны лекарства, скажи какие, я сбегаю в аптеку, – предложил он, не желая отпускать гибрида на улицу в таком состоянии.
Да и в любом другом, если быть откровенным.
– Нет в аптеках таких лекарств, – огрызнулся брюнет, натягивая на себя футболку и вновь пытаясь подняться, терпя очередной провал из-за вынужденного вдоха. – Мне нужно к…
– Ты даже на ногах стоять не можешь, – наклоняясь к нему, чтобы поймать, начал спорить Галлагер, усаживая его обратно, надавливая на плечи и заставляя лечь. – Никуда ты не пойдешь, – твердо проговорил рыжий, самостоятельно закидывая нижние конечности Микки на матрас и переворачивая его на бок, чтобы освободить зажатый телом хвост, удивленно вскидывая брови, замечая один из симптомов специфического заболевания гибрида, название которому тут же подкинуло взволнованное сознание Йена. – У тебя что, началась…