В общем, ничего конкретного Бирюков не сообщил, а закончил размышлениями о том, что неплохо бы пещеру разрыть. Видимо, сынок его и решил воплотить мысли в жизнь.
Я как раз закончила чтение, когда появилась Любка.
— Ничего, — заметила она огорченно, — стервец заботится о конспирации. А ты, что, книгу читаешь? Вася, я тебя зачем здесь оставила?
Я сунула ей брошюру, подруга прочитала название и уставилась на меня в глубокой растерянности.
— Это что же выходит… — начала она, но я ее перебила:
— Именно, Гришка в этой истории с головой, может, его Дымно по своим причинам заинтересовало, конечно, но мы этот интерес весьма подогрели.
— А что тут? — Любка смотрела оглавление.
— Я тебе потом суть расскажу. Одно известно точно: Гриша давно знал, что Аркашка из Дымно, а мы постоянно вертелись возле дома старика, что он не оставил без внимания. Из брошюры ясно, что Аркашка разговоров о Дымно не любит и что черная пещера вроде как дьявольская, причем взято это не с потолка, а из Аркашкиного пьяного бреда. Соответственно, Гриша быстро связал наш интерес к Дымно и Аркашке именно с пещерой. Но что им движет: желание разгадать тайну деревни или что-то более конкретное, — это вопрос.
— Это мы и должны узнать. Я имею в виду, конкретное.
Я посмотрела на нее непонимающе, а Любка напомнила:
— Коробочка, которую наш общий друг закопал под вишней. Не время ли нам взглянуть на ее содержимое?
— Гришка велел дома сидеть, если он придет, а нас нет…
— К черту Гришку, — рассердилась Любка, — мы так близко подошли к разгадке…
— Вот именно, — перебила я ее, — запасись выдержкой, не стоит провоцировать Гришу, пусть думает, что мы его слушаемся.
— Ладно, — нехотя согласилась подруга, — чем займемся тогда?
— Пошли чаю попьем.
Мы выпили по две кружки, когда я высказалась:
— Как думаешь, как Гришка мою фамилию узнал?
— Чего ты удивляешься? Гриша человек со связями, а в свете происходящего вполне разумно навести справки об интересующих личностях.
— А почему мы к нему интерес не проявили?
— Дуры потому что, — ответственно заявила Любка, — да и у кого бы стали интересоваться? У Лешки твоего? Дал бы он нам паспортные данные, и что делать, смотреть на них?
Тут зазвонил звонок, мы бросились открывать и испуганно замерли, потому как вернулся Гриша, и зол он был без меры. Ткнул в Любку пальцем и сказал:
— Ты — быстро к Сашке, а ты, — тут палец перешел ко мне, — с тобой я поговорю отдельно.
Мы забормотали что-то невнятное, но он даже слушать не стал, сграбастал Любку за шкирку и выставил за дверь, не забыв последнюю запереть изнутри.
— Что случилось? — испуганно смотрела я на него.
Он взял меня за руку и усадил на диван, сам встал напротив, прислонившись к комоду.
— Дела наши таковы, — начал он, немного подумав, а я сразу поняла, что ничего хорошего ждать не приходится, — как вы слышали сегодня утром, пропала девица, с которой я познакомился на пляже.
— Кристина, — уточнила я.
— После разговора со следователем, я решил немного покопаться в этом деле… В общем, девушка погибла.
Я открыла рот, таращась на него.
— Каким образом? — все-таки задала вопрос.
— Упала со склона в болото.
Я снова вытаращилась и брякнула:
— Ее водяной утащил.
— Что? — не сразу понял Гриша, а когда понял, поморщился, — если бы водяной, было бы куда меньше проблем.
— А что за проблемы?
— Помогли девушке отправиться в мир иной, вот что.
— Кто помог? — все происходящее напоминало мне какой-то беспросветный мрак, я только и делала, что таращилась на Гришу, задавая глупые вопросы.
— Тот, кто ее огрел по голове и в болото скинул, — ответил Гриша, а я снова отличилась умным вопросом.
— За что?
Гриша немного посмотрел на меня, а потом сказал:
— Может, водички попьешь?
Я обиделась и замотала головой.
— Рассказываю суть, — вернулся Гриша к теме беседы, — после того, как я уехал с тобой и Любкой, эта девица…
— Ее зовут Кристина.
— Теперь это значения не имеет. Короче, она перебрала и собралась ехать выцарапывать глаза. Тебе, не мне.
— Мне-то за что?
— Девица явно решила, что я отличный вариант, — тут Гриша поморщился, — но я дал ей от ворот поворот, и она решила, что это из-за тебя. Выпила, стала орать, что не позволит всяким замарашкам уводить у нее парней, пошла разбираться. Не самый умный поступок, но что взять с пьяной бабы?
— Ты можешь как-то уважительней?
— Слушай, — вздохнул Гриша, — я подцепил девицу на пляже, планируя провести с ней пару ни к чему не обязывающих ночей, так что извини, что не проявляю должного уважения.
Я покраснела и замолкла, а он продолжил:
— Если бы не удар по голове, можно было бы списать на невнимательность, пьяная девчонка, идущая в темноте по склону… Ничего удивительного, особенно учитывая, сколько раз подобное тут случалось.
— Кто ее нашел?
— Я и нашел.
— Ты? — снова вытаращилась я, а Гриша усмехнулся.
— Чего ты так удивляешься? Я не менты, ходить по друзьям и вести задушевные разговоры мне некогда. Поговорил с самой близкой подругой, подумал головой и поехал к болоту.
— И?
— Нашел на тропинке серьгу, привез подруге, она ее опознала. Я позвонил менту, он, конечно, был недоволен, но кого надо вызвал. Девчонка упала возле гати, так что тело не успело утянуть далеко. Можно сказать, повезло.
— Ты же выкинул бумажку с телефоном следователя.
— Я ее не выкинул, а бросил на стол, — ухмыльнулся он, — а ты все подмечаешь, значит. Несмотря на помощь, мент своих подозрений на мой счет не убавил, но есть новые обстоятельства, и они мне нравятся еще меньше.
— Какие? — испуганно спросила я, почуяв, что добрались до меня.
— Кто-то видел, как Кристина садилась в красный «Опель», при этом жестикулируя и ругаясь. Машина поехала в сторону нашей деревни.
— Красный «Опель», — сказала я довольно спокойно и повторила, — красный «Опель». Понятно.
Надо заметить, что кроме моего красного «Опеля», я больше тут подобных машин не приметила, оттого и впала в уныние.
— Я знаю, что ты ночевала у меня, — продолжил Гриша, — а твоя подруга дома, вы были не в состоянии не то, что за руль сесть, а просто встать. Между тем, машину видели примерно через час после нашего отъезда.
Я пыталась думать, а точнее, вспомнить хоть какие-то события того злополучного вечера, но они были не просто в тумане, а в какой-то плотной белой пелене. Ни единой мысли о том, кто мог взять машину, не было. К тому же, откуда у этого человека ключи от нее?
— Просто голова кругом, — пожаловалась я, а Гриша принес мне воды.
Пока я ее пила, мне то ли полегчало, то ли просто просветление наметилось, но я подумала: что мешало Грише воспользоваться моей машиной, пока я была в отключке? Раскидал бесчувственные тела, вытащил ключи из моей сумочки (а они были в сумочке? Этого я не помнила) и смотался к клубу. И что? Увез Кристину и утопил ее? За что?
Я нервно вздохнула.
— Я опять оказался злодеем? — поинтересовался Гриша, а я на него покосилась, всерьез задумавшись о том, не читает ли он мысли.
— Думаю, что мне теперь делать, — пожаловалась я, но он только пожал плечами.
Конечно, не в его же машину села эта Кристина. Завел себе девицу для секса, а расхлебывать по непонятным причинами приходится мне.
— Доказать, что это твоя машина, невозможно, — заметил он, — но готовься к тому, что вопросы будут задавать долго и мучительно.
— Они всерьез предполагают, что я увезла в лес девицу, ударила ее поленом по голове и сбросила в болото? — не выдержала я, — даже если на секунду представить, что этот бред — правда, зачем мне это делать?
Гриша многозначительно указал на себя, а я снова вытаращилась.
— Понимаю, — ухмыльнулся он, — мысль, что из-за меня можно убить, кажется тебе абсурдной, но встань на место мента. Две девицы, один мужик, который пришел с одной, ушел с другой. Обе выпили, что-то там взыграло, ты решила разобраться, села в машину и вернулась к клубу. Может, ты и не хотела убивать, просто донести до девушки, что не стоит тянуть ручки к парню. Вы отъехали, начали скандалить, это переросло в драку, и ты случайно тюкнула ее по голове первым попавшимся под руку поленом. Силы в пьяных гораздо больше, вот девчонка и отдала концы, а ты испугалась и стала соображать, что делать. Тут в голове вспыли байки про водяных, которые девиц в болото таскают, не долго думая, ты затащила тело в машину, доехала до склона, дотащила труп и скинула вниз, после чего поспешила обратно ко мне. Я, например, спал и не слышал, что ты уходила, так что вполне могу подтвердить твое алиби.
Гриша говорил, а я отчаивалась все больше и больше, уж больно складная получалась у него история. Когда он замолк, я решительно сказала:
— Все было не так.
— Я же не спорю, — он даже руку к груди приложил, — но мент за подобную мысль ухватится. А если ухватится, начнет беседовать, а беседовать с вами, ой, как интересно, я пробовал. Что ни слово, то что-то новенькое. Начнете завираться со своими историями про женихов и деревни, мент заподозрит неладное, а там уж и до трупа в багажнике недалеко.
Я затряслась, как осиновый лист, представив свои перспективы. Все услышанное надо было срочно обмозговать с Любкой.
— Мне надо идти, — поднялась я решительно, Гриша пожал плечами.
— Удачи, — сказал мне и свернул в сторону кухни, — если несложно, защелкни на двери замок, там есть английский.
Подобное обращение удовольствия не доставило, дверь я закрыла, но хлопнула ей основательно. После чего понеслась разыскивать подругу по окрестным дворам. В прочем, много времени это не заняло, первый же местный житель указал дом, в котором временно поселилась баба Маша. Любка там и нашлась, сидела во дворе за столом и уплетала пироги с молоком.
— Васечка, присаживайся, — обрадовалась она мне, — а тут такие страсти творятся.
— Какие? — испугалась я, ожидая уже чего угодно.
— Вся деревня на ушах стоит: водяной сегодня ночью очередную жертву утащил.
Я вздохнула, покачав головой.
— А где Сашка с бабой Машей?
— На Аркашкины похороны пошли.
— Его сегодня хоронят?
— Ага, — Любка вдруг заголосила, — тут это дело нехитрое: могилку вырыли да закопали.
— Чего это ты так орешь? — подозрительно спросила я ее.
— Боязно мне, Василисушка, чую проклятье мы притащили из Дымно этого. Стоило нам туда скататься, как вон оно что вокруг началось.
Я хмуро поглазела на подругу и осторожно поинтересовалась:
— Ты сегодня со сколькими бабулями общалась?
Любка обиженно засопела.
— Ну поболтала с парочкой, а что такого? Ежели и так все очевидно: мы своим нежданным приходом разбудили дьявола, и теперь он за это на деревню посылает несчастья.
Я некоторое время моргала, глядя на нее, потом сказала, как можно увереннее:
— Люба, неприятности наши, действительно, начались после поездки в Дымно, но устраивает их нам вовсе не дьявол, а конкретные люди, имеющие там свой интерес. А девица, которую якобы водяной утащил, и есть Кристина.
— Иди ты, — с этими словами дурь с Любки слетела, и она потребовала подробности.
Я пересказала наш с Гришей разговор, после чего подруга довольно нелицеприятно высказалась.
— Обложили, суки, — закончила она свою браваду, — хотят нас любым способом из игры вывести.
— Положим, так, только неясно, кто это. Грише так подставляться глупо, он и так у полиции на подозрении. Хотя, если совсем припекло…
— Теперь и к нам менты пожалуют, — недовольно буркнула подруга.
— Пожалуют, — раздался Сашкин голос, и мы обе подскочили на месте, не заметив, как приятель появился во дворе.
— Ты подслушиваешь? — тут же нахмурилась подруга, а Сашка махнул рукой, присаживаясь рядом.
— Что вас слушать? Просто услышал последние слова. Вы про пожар говорите?
Мы переглянулись, и подруга ответила:
— Предположим, а что пожар?
— Так Барона, оказывается, снотворным накачали в ту ночь, чтобы он шума не мог поднять. Так в полиции сказали.
— То есть пожар произошел не сам по себе? — задала Любка вопрос, хотя ответ был очевиден.
Сашка хмыкнул:
— Вы сами-то в это верите? Я вам так скажу: если бы не полиция, которая теперь вас быстро не отпустит, вас бы отсюда уже выставили.
— Кто?
— Так местные, — Сашка развел руками, — вы теперь тут сами, как главное проклятие. Кто дьявола выпустил? Что теперь делать? Само собой, от вас избавляться, чтобы вы зло с собой забрали.
Мы уставились на него с сомнением.
— Это не мои мысли, — тут же заметил он, — пересказываю только что услышанное на кладбище. Здесь тоже не советую засиживаться, скоро бабуля с тетей Мариной вернутся, вряд ли они будут рады встрече.
— Что же нам делать? — с обидой спросила я.
— Поживите пока у Гриши, тем более, он вас сам приютил. Кстати, а вон и народ идет с кладбища.
Мы выскочили к калитке и увидели толпу людей. После Сашкиных рассказов встречаться с ними, прямо сказать, желания не было, к тому же в голове почему-то возникали картины о мужиках с вилами и топорами и сожжения на кострах. Любка, видимо, подумала о том же, потому что потянула меня за калитку.
— Пойдем мы, — кинула она Сашке, и мы ринулись в сторону Гришиного дома, правда, подруга успела еще прихватить с собой пяток пирогов.
Гриша на звонок открыл и посмотрел на нас недоуменно. Мы сбивчиво и с неохотой поведали ему о ситуации, он вник не сразу, а когда понял, о чем речь, весело рассмеялся.
— Ничего смешного в этом нет, — ответила Любка, суя ему в руки пироги, — толпа линчевателей, не иначе. Примешь нас?
Гриша распахнул дверь, продолжая посмеиваться, и мы зашли в дом. Он проявил внезапное радушие, так как даже накормил обедом, который, по всей видимости, только что и приготовил.
— Кладезь талантов, — покачала Любка головой, уплетая предложенное, а Гриша только улыбался.
После обеда он расположился внизу, читая книгу, а мы отправились наверх, в комнату, где ночевали, и вскоре заскучали.
— Самое время посмотреть коробочку, — заметила Любка.
— Гриша может что-то заподозрить.
— Мы ему скажем, что пойдем на твою машину смотреть.
— А если он с нами пойдет?
— Значит, посмотрим машину, — рассердилась она, — события в деревне развиваются уже помимо нашей воли, надо торопиться, пока нас отсюда реально не выставили.
— Ладно, — согласилась я, и мы спустились вниз, делая независимый вид.
Делали мы его исключительно для Григория, но он попросту не обратил на нас внимания, даже не повернулся в нашу сторону. От подобного поведения мы растерялись и даже немного обиделись, видимо, поэтому Любка кашлянула и сказала:
— Мы отойдем ненадолго.
— Бога ради, — отозвался Гриша, не отрываясь от книги.
Любка сделала кислое лицо, и мы покинули дом.
— Подлец, — заявила подруга тут же, — знает, что деться нам некуда, вот и ведет себя наглым образом.
— Может, в отместку заночуем в машине? — предложила я.
— Кому от этого станет хуже? К тому же, я в машине умру от страха.
— А куда мы идем? — додумалась спросить я, когда мы уже дошли до Сашкиного дома. Любка кивнула в его сторону.
— Ты спрятала коробку тут?
— Отличное место, — пожала она плечами, — вряд ли кому придет в голову.
— А если ее сперли?
— Я же не на забор рюкзак повесила, — обиделась подруга, заходя во двор. Мы воззрились на пепелище.
— Странно, — заметила я, — если убить хотели нас, то почему дом подожгли с Сашкиной комнаты?
— Может, не знали? — почесала Любка голову.
— Чего проще узнать? — не согласилась я, — коли наши чемоданы возле печи стоят, и тут везде проходной двор.
— А если, — вдруг сказала Любка, — никто и не хотел нас убивать? Может, некто рассчитывал на то, что мы выбежим из дома, а он под шумок свиснет у нас что-нибудь?
— Например, что?
— Например, письмо моей бабули.
— Но ведь кроме Сашки никто в дом не заходил, — нахмурилась я.
— Еще был… — тут подруга осеклась и начала прятать глаза.
— Кто еще был? — уставилась я на нее.
— Ты была, — невозмутимо захлопала она глазами, но успеха не возымела.
— Люба, — строго сказала я, — хватит юлить. Кто еще был в доме?
— Гриша был, — вздохнула она, а я нахмурилась, — я рюкзак спрятала и вернулась, ты уже в доме была, и Гришка подбежал. Услышал, что ты там, да и рванул внутрь, никого не слушая. Тебя вытащил, ты без сознания была, потом за Сашкой вернулся, его там какой-то балкой придавило, он выбраться не мог.
Я стояла с открытым ртом.
— А почему ты мне об этом только сейчас говоришь? — практически заорала я, внезапно вспоминая свой сон и начиная сомневаться, сон ли это был вообще.