Мы подозрительно уставились на тело, но тут же отвели взгляд.
— Каковы твои предложения? — с интересом посмотрел Гриша на Любку.
Подозреваю, он неустанно открывал в ней множество новых сторон. В прочем, она даже меня смогла удивить.
— Может, того… — выдала Любка, неопределенно мотнув головой.
— Чего того? — разозлилась я.
— По-моему, уважаемая Любовь предлагает по-тихому избавиться от неприятной находки, — с усмешкой сказал Гриша.
— Ты серьезно? — развернулась я к ней.
— Твои мысли? — поинтересовалась она.
— В полицию идти надо, — напомнила я о руке закона, неустанно висящей над нами.
Любка покачала головой, явно поражаясь моей бестолковости и потянула в сторону со словами:
— Отойдем на секунду.
Гриша снова усмехнулся, кажется, вся ситуация казалась ему забавной.
— Василиса, — жарко зашептала Любка, стоило нам уединиться, — если менты начнут копать, то дойдут до моей родословной, уж поверь.
— При чем здесь она?
— При том. Бабуля умоляла меня хранить тайну, что, если менты накопают что-нибудь эдакое?
— Не вижу связи, труп появился только что, а тайна бабушки даже официально уже потеряла актуальность.
— Бабуля на последнем дыхании просила меня молчать, — разозлилась подруга, — наверное, это что-то значит?
— Она просила тебя забыть о письме и о том, что с ним связано, как о страшном сне.
— Забудешь тут, когда жизнь сама стала, как страшный сон.
— И что ты предлагаешь? — воззрилась я на нее.
— Ты про бабулю или про труп?
— Про все сразу.
— Не знаю, — приуныла Любка, — чую я, все дело в том письме, найдем его и все поймем.
— Может, проще найти Родиона, раз он в курсе дел?
— И что с ним делать? Каленым утюгом пытать?
— Отличная идея, — сказала я серьезно, а Любка уставилась на меня с подозрением.
— Слишком жестоко, — вздохнула она и направилась к машине, оставив меня с ворохом невысказанных слов в сторону подругиного милосердия.
— Чего надумали? — поинтересовался Гриша, скрестив на груди руки. Любка только зыркнула на него. — Значит, решили избавляться от трупа.
— Сашка где? — проигнорировала его подруга.
— В машине, сидит там с самого начала вашего совещания.
— Чего ты цепляешься? — вызывающе спросила Любка, а Гриша развел руками с самым мирным лицом.
— Действительно, что такого в том, что две девицы используют тебя в своих махинациях и заставляют избавляться от трупов.
— Нет никаких махинаций.
— Тогда ты можешь поведать, о чем вы постоянно совещаетесь в сторонке?
— Это личное.
— А избавление от трупов, значит, общественное? Мне бы хотелось знать, во что я уже вляпался и какие неприятности наживаю прямо сейчас.
— Тебя никто не просит помогать, — бросила подруга.
Он усмехнулся:
— Если так, то позвольте умыть руки. Дорогие дамы, было приятно общаться с вами, но ситуация вышла за рамки разумного, потому я предпочту уйти в сторону.
— Бросаешь нас? — разозлилась Любка, — вполне в твоем духе. Ничего, мы сами справимся. Втроем.
Сашка словно только и ждал этих слов.
— Я не буду прятать трупы, — заявил он, выскакивая из машины.
Любка возмущенно набрала в грудь воздух, после чего высказала свое мнение, присовокупив к нему несколько ругательств и закончив пожеланиями провалиться сквозь землю.
Я отмалчивалась в стороне, хотя и считала, что дорогая подруга выбрала неверный тон. Влезать я не решилась, махнув на происходящее рукой. Гриша выслушал ее, после чего сделал ручкой.
— Приятного пути, девчонки, успехов вам.
Он зашагал по дороге и скрылся за поворотом, ни разу не оглянувшись, хотя мы и пялились ему в спину до последнего момента.
— Какие теперь идеи? — повернулась я к подруге.
— Вот ведь мерзавец, — покачала головой Любка и набросилась на Сашку, который хоть и отказался участвовать в деле, но уйти не решился, — ты тоже хорош! Не будет он прятать труп!
Я решила вмешаться и объяснить Любови, что Сашка наша последняя мужская опора, потому стоит проявить мягкость, но он вклинился впереди меня, категорично заявив:
— А я и не буду.
Любка не нашлась, что сказать, постояла с открытым ртом, а потом махнула рукой.
— Чего остался тогда? — спросила все-таки.
Он замялся, и мялся полминуты, мучительно размышляя. Потом сказал:
— Ладно, поехали.
— Куда? — не поняла подруга.
— Труп прятать.
— А куда его, собственно, прятать? — озадачилась Любка, а мы вместе с ней.
— Можно закопать, — выдвинул идею Сашка, — только лопаты нет.
— Я в лес ни за что не пойду, — категорично заявила подруга.
— Река рядом, — помявшись, сказала я.
— Предлагаешь его утопить?
— Я предлагаю его ментам сдать.
— Поехали топить, — мучительно кивнула Любка, захлопывая багажник и направляясь к водительскому сиденью.
— А с Гришей что? — поинтересовалась я, когда мы тронулись. Любка досадливо вздохнула.
— Подберем по дороге этого негодника. И только в благодарность за былые заслуги.
Мы проехали поворот, но Гришу не увидели, через некоторое время оказались у развилки: наша дорога шла вперед, а направо был проржавевший указатель с названием очередной деревеньки.
— Он, наверное, туда пошел, — предположила я, — решил заночевать в деревне, а завтра ехать.
— Возможно, — согласилась Любка, — и что нам теперь, за ним отправляться?
Я пожала плечами, Любка немного подумала и поехала прямо.
— Сам выберется, немаленький, — прокомментировала она свой поступок, — в конце концов, мы пытались.
Вскоре мы выехали к реке. Места были безлюдные, течение быстрым, и Любка приняла это за хороший знак. Я ее устыдила, после чего мы занялись делом. Любка открыла багажник, и мы с некоторым страхом уставились на бледное тело. Сашка попялился с полминуты и вдруг заявил:
— Что-то мне его лицо знакомым кажется.
Мы с подругой одновременно уставились на него.
— Вы знакомы? — спросила я.
— Нет, — покачал он головой, — но мне кажется, я его недавно где-то видел.
— В Марьино?
— Может, и в Марьино. Не знаю я, просто лицо знакомо.
— Да ты определись уже, — разозлилась Любка, — знаешь или нет?
— Не дави, — одернула я подругу и обратилась к Сашке, — попробуй вспомнить.
Он старательно думал, но так ничего и не надумал.
— И что теперь делать? — поинтересовалась Люба.
— Так а чего? — нахмурился Сашка, — я его лицо уже никогда не забуду, так что если вспомню, то скажу.
— Тогда не будем затягивать, — кивнула Любка, и мы приступили к делу. Втроем вытащили мужчину из багажника и дотащили до склона. Там на счет три скинули его в воду и некоторое время наблюдали, как тело плывет по течению. Когда оно скрыло из виду, мы бойко потрусили к машине, осмотрели багажник на предмет пятен крови, и после расселись.
— Был человек, и нет человека, — вздохнул Сашка, но его слова остались без комментариев.
Почти всю дорогу мы ехали молча, я сменила Любку, меня сменил Сашка. Ехали с редкими остановками возле придорожных ларьков. Слава Богу, гаишники нас не тормозили, дорога была пустая, и на второй день в районе четырех часов утра мы въехали в Марьино. Обессиленные, мы ввалились в дом, изрядно напугав Сашкину бабушку.
— Где тебя носило? — принялась она отчитывать внука, правда, в голосе сквозило облегчение, — я тебе звоню, родители звонят, а ты недоступен. Уехал, и поминай, как звали!
— Бабуля, — Сашка раздевался прямо на ходу, — я так устал, ты даже не представляешь, давай все вопросы потом. С нами все хорошо.
— Что хорошо? Что хорошо? — не могла она успокоиться, — пропал на неделю, ни слова не сказав, и все хорошо.
Сашка снова пробормотал что-то насчет потом и закрыл дверь, а бабуля зашаркала к себе, к счастью, не обратив на нас внимания. Мы залезли на печь, я повернулась на бок, планируя заснуть, но не тут-то было.
— Вася, — позвала Люба, — ты спишь?
Я молчала, справедливо полагая, что так она от меня отстанет.
— Я же знаю, что не спишь, — продолжила подруга.
— Чего тебе? — спросила я, не поворачиваясь.
— Что-то не спится. Все про того мужика думаю, кто он такой. Что скажешь?
— Скажу, что надо идти к Грише, потому что он в курсе трупа и наших дел. Надо держать парня под присмотром, а то, не ровен час, выкинет что-нибудь. Еще скажу, что опасно разъезжать на машине Родиона, если нас поймают, мало не покажется.
Я повернулась к Любке, но она мирно сопела, положив руку под щеку. Я покачала головой и отвернулась обратно. Некоторое время полежав, поняла, что не могу заснуть, и поднялась. Потихоньку выскользнула во двор, Барон посмотрел на меня, подняв голову, и положил ее обратно на лапы.
— Хороший пес, — сказала я и прошла к машине Родиона, которую мы загнали во двор.
Очевидно, что с улицы ее видно, да и вопросов о том, откуда взялась машина, не избежать. Никаких документов у нас на нее нет, это может вызвать подозрение. Я залезла в машину и открыла бардачок, в нем лежала только карта Новгородской области, видимо, та самая, которую Любка обнаружила в сумке своего возлюбленного, когда нелегкая понесла ее проверять его вещи. Под козырьками тоже ничего не оказалось, как и на полу. Я разочарованно направилась к багажнику и принялась осматривать его более тщательно. Удача ждала меня в углу под грязной замасленной тряпкой. Это был свернутый железнодорожный билет, выписанный на имя некоего Соломахина Михаила Юрьевича. Направлялся он из Питера до станции, располагающейся недалеко от Марьино. Я задумчиво уставилась на билет, размышляя откуда он взялся? Что, если убитый мужчина и есть этот Соломахин? Судя по дате, приехал он за четыре дня до нас, если ехал в Марьино, конечно. Получается, Родион точно не мог его встретить у поезда и увезти в лес. Вполне вероятно, что он сам сейчас попутками добирается в деревню, проклиная угонщиков и знать не зная, что лишился эпопеи с трупом и запиской. А кто-то, ловко затянув наше путешествие и обстряпав свои делишки, уже давно в Марьино, может, наблюдает за нами.
Я тяжело вздохнула, решив отложить думы на потом. У нас есть билет, им и стоит заняться.
— Заметаешь следы? — услышала я сзади насмешливый голос и замерла.
Прежде чем обернуться, я сунула руки в карманы, таким образом спрятав билет. Оглянувшись, обнаружила за спиной Гришу. Я нахмурилась, пытаясь сообразить, как он успел так быстро вернуться в Марьино, закрыла багажник, подошла к нему и задала этот вопрос вслух. Он усмехнулся и покачал головой.
— Нет бы обняла и порадовалась, что я жив-здоров.
— С чего мне тебя обнимать?
— Хотя бы с того, что с тобой тут я разговариваю, а не менты.
Я посмотрела по сторонам, потом вышла к нему за калитку.
— Ты никому не рассказал?
— Пока нет. Я так понимаю, ваше мероприятие прошло удачно?
Я взглянула на него, он смотрел насмешливо, но в глубине глаз стояла настороженность. Снова мне вспомнился тот волчий взгляд, и я встала, как вкопанная, борясь с наваждением.
— Эй, — окликнул меня Гриша, — не смотри так, становится трудно держать себя в руках.
— Прости, ты о чем? — не поняла я.
— О взгляде, — усмехнулся он и сменил тему, — куда дели труп?
— Неважно, — заявила я решительно, но тут же сменила тактику, — Гриша, ты извини нас, пожалуйста. Мы тебе очень благодарны за помощь, без тебя было не справиться. Просто все были на взводе, Любка не выдержала и вспылила.
Я развела руками, пытаясь дать понять, что мы не хотели зла.
— Понимаю, — кивнул он, — потому и молчу. Так и не скажешь, куда труп дели? Впрочем, догадаться несложно. Зарыть не получится, значит, скинули в реку. Если ума хватило, а то могли и на обочине бросить.
— За кого ты нас принимаешь? — обиделась я и тут же на себя разозлилась — нашла повод.
— Значит, ума хватило, — снова кивнул он, — течение сильное, тело может плыть долго и всплыть далеко, при чем видок уже будет неузнаваем.
Я вздохнула, не зная, что на это говорить.
— Вы его точно не знаете? — подозрительно спросил Гриша. Я рьяно замотала головой, решив молчать о Сашкиных мыслях и моей находке. — Жаль, он ваша единственная зацепка на данный момент.
— Как думаешь, — понизила я голос, — те выстрелы в лесу…
Он пожал плечами.
— Вообще, довольно сложно: убить в лесу, тащить труп до дороги… Тем более, когда мы где-то по близости. Но этот человек большой чудак.
Я кивнула:
— Или труп привезли на другой машине и перекинули к Родиону.
— А вы его сперли, чем, наверняка, сильно расстроили того, кто это придумал.
— Глупо было рассчитывать, что мы не заметим машину.
— Думаешь, послание все-таки для нас? — нахмурился Гриша.
Я неопределенно пожала плечами.
— Что думаешь делать дальше? — задала я вопрос, который меня интересовал.
— Был бы умным, сидел бы в отделении, — грустно усмехнулся он.
— Был бы умным, не поплыл с двумя девицами черте куда, — ответила я на это, и мы оба посмеялись.
— Я не буду влезать, — сказал он, — предлагаю так: я забываю о трупе, а вы о том, что я его видел.
Он протянул руку, а я ее пожала.
— Заметано.
Не успела я отпустить его руку, как он притянул меня к себе и поцеловал. Поцелуй вышел коротким, но весьма однозначным. Я обалдела и замерла, хлопая глазами, а он улыбнулся.
— Давно хотел это сделать, а от машины лучше избавиться, — Гриша махнул рукой и направился в сторону своего дома.
Я ошалело проводила его взглядом, качая головой. Не пытаясь осмыслить произошедшее, я согласилась с одной мыслью: от машины, действительно, лучше избавиться, при чем как можно скорее. Через пару часов она будет стоять тут, как бельмо на глазу. Я сходила домой и, взяв пару тряпок, вернулась к машине, после чего села в нее и выехала со двора. Недолго думая, я покинула деревню и поехала по дороге.
* * *
Когда усадьба осталась позади, я стала задумчиво пялиться по сторонам, пытаясь сообразить, что делать дальше. Мыслей не было, зато мне встретилась уходящая вправо проселочная дорога. Поколебавшись, я двинула по ней. Оказалось, дорога тупиковая, заканчивалась она крутым склоном, внизу бежала река. Я подошла к краю: высота приличная. Сама мысль о том, чем я планировала заняться, нагоняла тоску, я мысленно записала себя в один ряд с худшими людьми человечества, представляя, что бы сказали мои родители, узнай, чем я занимаюсь в их отсутствие. Я достала тряпки и протерла машину изнутри и снаружи; точно не зная, останутся ли отпечатки после падения в воду, я решила не рисковать. Закончив с уборкой, я сняла машину с передачи, еще раз стерев отпечатки, вылезла, после чего обошла и стала толкать ее сзади. Машина поддалась и поехала вперед. Передние колеса завалились за край, я еще немного поддала плечом, и автомобиль полетел вниз с внушительным грохотом. Я наблюдала за падением сверху, периодически вжимая голову в плечи и искренне надеясь, что не привлекаю внимание всей округи. Наконец, машина достигла воды и с громким всплеском вошла в нее, почти сразу исчезая в глубине. Стоило наступить тишине, как сзади раздались аплодисменты, и я, в ужасе обернувшись, обнаружила неподалеку Гришу. Он улыбался, жуя травинку, и хлопал в ладоши. Я нахмурилась, пытаясь сообразить, как отнестись к данному факту. С одной стороны, он обещал молчать, вроде как в наши дела не лезет. С другой, постоянно приглядывает, что мы делаем, с самого первого дня, с того момента, как мы столкнулись на дороге в деревню.
Гриша между тем заявил:
— Работа, достойная лучших похвал.
— Ты следил за мной? — приблизилась я к нему.
— Я бы так не сказал, увидел, что ты выехала и решил прокатиться следом. Ты умеешь поразить.
— Мы вроде договорились, что держимся в стороне друг от друга.
— Договорились, — кивнул он, — но что-то тянет меня к тебе, и сам не пойму, что.
Я скорчила мину, обошла его и начала спускаться со склона на дорогу. Он догнал меня и пошел рядом, весело поглядывая.