– Гуффи же не просто вратарь. Он вратарь, который заранее чувствует, куда ударит нападающий. Когда Скин замахнулся, Гуффи понял: бьет в нижний правый угол. И за полсекунды до того, как Скин ударил, нырнул туда, перекрыл намертво. А Скин успел передумать, как-то извернулся и ударил в верхний правый. Вот так все получилось.
– В девятку. Мертвый мяч, – Максим и забыл, что встреча нулевая. – Скин – снайпер.
– Угу, мертвей не бывает… – на мордочке дракона появилось что-то напоминающее разочарование. Он, явно, болел за «Отвертку». – Особенно, если мяч попадает в штангу. Скин ударил так, что по всему стадиону эхо разошлось. – Эмилий опять замолчал, дал Максиму время представить, что случается, если «мертвый мяч» попадает не в ворота, а в штангу. Максим представил, и лицо его тоже застыло. – Заставь твоего Скина за двадцать метров попасть мячом в верхний угол штанги, он из ста ударов промажет девяносто девять. Если его, после этого, накормить, и даль возможность нанести еще сто ударов, он снова промажет девяносто девять. А вчера – всего один удар. И попал… – дракон недоумевающе пожал плечиками. – Если сможешь, представь себе, представь. А потом представь, что началось на стадионе?
Эмилий замолчал и уставился на Максима большими грустными глазами.
Максим постарался представить. Мяч – в штангу, – это случается. Не часто, но бывает. Максим видел такое. Но здесь финал герцогства. Конечно – стадион взорвался. Ни один болельщик не смог усидеть на месте. Разве что только дамы из посольств… Но и в это поверить было трудно.
– Дальше, – попросил он, не ожидая уже ничего хорошего. – Дальше что? На этом ведь не могло кончиться.
– А что дальше? Видишь ли, с этого как раз, можно сказать, все только началось. Но если конкретно, о самом финальном матче, на первенство Гезерского герцогства по футболу, то после этого неожиданного удара Скина все, именно, закончилось. Штанга вспыхнула, и по этой уважительной причине матч пришлось прекратить.
– Кто вспыхнул? – не понял Максим.
– Штанга. И не только правый угол, в который ударил мяч, а сразу вся. Ворота, видишь ли, сделаны из дерева, вот оно и загорелось.
– От удара мячом? – в подобную ерунду Максим поверить не мог.
– Почему от удара мячом?.. Конечно, нет, от удара мячом штанга загореться не может…
– Не может! – дракон нес чепуху, Максим был уверен в этом. – И, вообще, такого, чтобы ворота горели, не может быть.
– Раньше я тоже так думал. Но, оказывается, может. Это, как оказалось, устроил Шкварцебрандус.
– Какой Шварцебрус?! Он что, облил ворота горючкой? Откуда он взялся? Кто пустил этого придурка к воротам!?
– Не Шварцебрус, а Шкварцебрандус, – поправил Эмилий. – Ему к воротам и подходить не надо было. Ты что, Шкварцебрандуса не знаешь?
– Не знаю я никакого Шкварцербредуса, – Максим пока понял, что на стадионе произошло ЧП, но толком, какое ЧП, и как оно произошло, почему произошло, не понял. Потому что у дракона, явно, сдвинулись мозги, и он нес какую-то бредятину.
– Шкварцербрандуса, – снова поправил его Эмилий. – Он волшебник.
– Ладно, пусть будет просто Шкварцебред, – предложил компромисс Максим. – Так у вас здесь и волшебники есть? Вот уж не знал. Что за волшебник? Откуда он взялся?
– Доморощенный, – Эмилий пожал плечиками, подтверждая, что волшебнику ниоткуда браться не надо было: в Гезерском герцогстве есть все. – Видишь ли, были задатки у парня. Дядя их светлости, всеми почитаемый третий барон Бендакт Меценат, активно покровительствовавший талантам, в среде неадекватно ведущей себя молодежи, узнал однажды о некоторых способностях Шкварца Бездельника, это его настоящее имя нашего волшебника, и направил парня учиться, за казенный счет, во Всенародную Монархическую Процветающую Республику Алтания. Есть там небольшой интернат для выращивания молодых, подающих надежду волшебников. Туда принимают только иностранцев. Учат волшебству и одновременно воспитывают у них принципы независимости и монархизма. Но наш Шкварц Бездельник, вместо того, чтобы постигать науки и воспитываться в нужном направлении, гонял тараканов, принимал активное участие во всех тусовках и усердно исследовал местные таверны. Два года его терпели, а потом вышибли за неуспеваемость и бездарность. Шкварц вернулся в герцогство. Здесь ему, в наследство от деда, досталась Черная башня. В ней и поселился, сообщил, что успешно закончил курс обучения, поэтому отменяет «Бездельника» и добавляет к своему имени, научное окончание: «ебрандус». Так он и стал Шкварцебрандусом. А через полгода объявил себя дипломированным волшебником международного класса.
– Сильный волшебник?
– Возомнивший о себе двоечник. И то, довольно узкого профиля. Стал заниматься агробизнесом: огурцы выращивал. У нас огурец не растет, опылителей нет. Поэтому в большом дефиците. А он какую-то мошкару генетически обработал и заставил ее опылять цветочки на огуречных плетях. Его огурцы в герцогстве нарасхват пошли. Деликатес. Потом он стал их продавать во Всенародную Монархическую Процветающую Республику Алтанию. А Алтания место плохое и опасное. На каждом углу Гнезда предсказателей и оракулов. Учат всех, как надо жить и объясняют, куда надо развиваться.
– Политологи что ли? – спросил Максим. – От какой партии?
– В Алтании, видишь ли, политологов нет. И партий нет. В Алтании Гнезда. У каждого Гнезда своя программа. Шкварцебрандус попал в Гнездо борцов за Свободу и Равенство. Если коротко: «Свора». И это, в конечном итоге, наложило определенный отпечаток на его образ мыслей. Он стал подкармливать «Свору» дефицитными огурцами. Они его на свои бдения пригласили. Шкварцебрандус и пожаловался: «Талантливый, мол, волшебник, сами видите, какие огурцы выращиваю, но прозябаю на ниве аграрного производства, потому что в герцогстве полное отсутствие свободы и демократии». А «Своре» только дай возможность показать, какая она умная… И насоветовали. Объяснили Шкварцебрандусу, что его долг создать новую Республику на основе всенародного процветания, свободы и равенства. И управлять ею. За соответствующее огуречное вознаграждение научили, как и что Шкварцебрандусу следует делать. И, конечно же, выделили опытных советников.
– Эмиль, – прервал дракона Максим, который все еще старался быть вежливым, – я тебя про футбольный матч спрашиваю, а ты мне рассказываешь биографию какого-то самодеятельного прохвоста с уклоном в огуречный бизнес. Может быть, вернемся к горящим воротам?
Эмилий уставился круглыми глазищами на Максима и стал внимательно его разглядывать.
– Ты что на меня так смотришь? – поинтересовался Максим. – Я непонятно говорю?
Эмилий не ответил. Вместо этого он неожиданно спросил:
– «Стройдокументация» это очень канительная бодяга?
– Где «Стройдокументация», а где футбол?! – возмутился Максим. – Мы о чем говорим?!
– Вот именно, – Эмилий был, невозмутим. – Ты сегодня, Максим, совершенно не логичен. И я отношу это к тому, что ты переутомился во время интенсивной зубрежки канительной и исключительно бодяжной «Стройдокументации». Иначе бы ты понял, что, не вникнув в сущность замыслов Шкварцебрандуса, ты не сумеешь понять причину, по которой волшебник сорвал столь важный для престижа герцогства футбольный матч.
Возможно дракон и был прав. Во всяком случае, спорить с ним Максиму сейчас не хотелось.
– «Стройдокументация», она – конечно… – вынужден он был признать исключительную бодяжность нелюбимой науки. – Если загрузить ею мозги, больше ни для чего места не останется. Ладно, давай про своего огуречного бизнесмена, только покороче.
– Я знал, что ты поймешь, – Эмилий был по-прежнему невозмутим. – Так вот, наслушался Шкварцебрандус от «Своры» из алтанийского Гнезда всяких инструкций, вернулся домой и попросил у их светлости герцога Ральфа, чтобы тот ему земли прибавил, якобы для расширения площадей по выращиванию деликатесов и создания местного огуречного изобилия. Их светлость Ральф эту полезную для герцогства инициативу одобрил и даровал Шкварцебрандусу в вечное пользование все земли, которые тот сможет обойти вокруг башни за рабочий день. Начитался в детстве сказок и пошел на такой э-э-э… Ну, скажем, поступил как сказочный персонаж. Так этот хитрец Шкварцебрандус не шел, а бежал и отхватил себе порядочный кусок. Ты должно быть слышал об этой неприятной авантюре.
– Ничего я не слышал. Но понял, что твой Шкварц… Давай я его буду называть первым именем… Так вот, твой Шкварц, хоть он и волшебник, порядочный жлоб. Поджечь ворота во время финального матча! Это же надо! Надеюсь, его отловили и как следует накостыляли.
– Как ты сказал?.. – заинтересовался библиотекарь. – Накостылять… Гм… Накостылять, это вероятно – привести существо к такому состоянию, чтобы оно было вынуждено пользоваться костылями… Так?
– Так, – подтвердил Максим. – Врезать, как следует, чтобы не лез, куда не надо.
– Нет, ему не сумели накостылять, – новое словечко любитель изящной словесности выговорил с особым удовольствием. – Шкварцебрандус сотворил огонь и поджег ворота, находясь на соответствующей безопасной дистанции. Вдали от болельщиков, которые непременно накостыляли бы ему. Хм… Очень выразительное и емкое слово. Уверен, что при дворе герцога оно найдет своих поклонников…
– Но почему он загубил матч? – Максим, на лингвистические восторги Эмилия, внимания не обратил. Студент строительного колледжа знал много слов, более выразительных и емких. – Он что, сектант, ненавидит футбол?
– К футболу он совершенно равнодушен. У него консервативное воспитание и вздорный характер. Он даже не знает, насколько великолепна и занимательна эта игра. Шкварцебрандус устроил пожар на стадионе, чтобы запугать герцога Ральфа.
– Не понял, – признался Максим.
– Видишь ли, этот Шкварцебрандус все время прикидывался лояльным и верноподданным. А когда снюхался со «Сворой», стал сепаратистом, террористом и агрессором.
– Все сразу? – не удержался и пошутил Максим.
– Нет, эти качества проявлялись у него постепенно, – не оценил шутку Эмилий. – Сначала он стал сепаратистом. Землю, которую Шкварцебрандус получил в дар от их светлости герцога Ральфа, он заселил хаврюгами, объявил, что отделяется от герцогства и создает Процветающую Гордую Хаврюганию.
– И Ральф разрешил?
– Да. Герцог Ральф не увидел в этом ничего опасного. Он рассмеялся и сказал: «Пусть Шкварц потешится… Этот клочок земли для нас ничего не значит». И даже пошутил: «Теперь у нас будет своя Автономная Огуречная Хаврюгания». Пусть процветает.
– Зря! – Максим в своем пространстве насмотрелся на то, что вытворяют борцы за свободу и процветание в гордых огуречных республиках.
– Зря, – Эмилий грустно кивнул. – Их светлость герцог Ральф исходил из самых добрых побуждений, и был жестоко обманут. Мы убедились в этом всего через два года. За это время Шкварцебрандус собрал вокруг себя значительное количество всяких подонков и заключил тайные договора с племенами, проживающими на Диких Землях. А два дня тому назад, он поднял над Черной башней свое знамя… На черном полотне два скрещенных золотых огурца, а под ними, серебряной вязью девиз: «Гордость! Процветание! Свобода!» А вчера этот Шкварц прислал их светлости герцогу Ральфу письмо, в котором потребовал отдать ему Курчатайскую долину. Всю. Это почти четвертая часть герцогства.
– Как это отдать? Почему отдать?
– Видишь ли, Шкварцебрандус утверждает, что это необходимо для восстановления исторической и экономической справедливости. Он заявил, что поскольку хаврюги всенародно избрали его своим лидером, то теперь его святая обязанность, создать Великую, Процветающая и Свободную Хаврюганию. А Курчатайская долина, по его утверждению, в древности являлась обширнейшим гнездом происхождения и обитания первых независимых хаврюг. Они, вроде бы, там что-то пахали. И горстями пили воду из находящихся в долине источников. Он даже нашел исторический камень, на котором, уставшие от борьбы с древней природой, отдыхали первые хаврюги. «Флора, фауна, а также природные богатства этой долины должны принадлежат свободным хаврюгам, – заявил Шкварцебрандус. – Они жизненно необходимы для дальнейшего развития и процветания Великой Счастливой и Гордой Республики Хаврюгании, и должны перейти в ее полную и вечную собственность». И еще Шкварцебрандус завил, что безвозмездно передает принадлежащие лично ему земли, вокруг Черной башни, новому государственному образованию и призывал их светлость, герцога Ральфа, поступить соответственно.
– Лихо, – только и мог сказать Максим. – А что ответил этому подонку герцог Ральф?
– Их светлость герцог Ральф ответил, что хаврюги никогда не происходили и не обитали в Курчатайской долине. И никогда там не пахали. Они ведь и до сих пор не пашут. А также заявил, что долина всегда принадлежала Гезерскому герцогству, и перечислил подтверждающие документы. Но Шкварцебрандуса это не остановило. Он сообщил, что вынужден будет силой восстановить справедливость и освободить эти земли, жизненно необходимые для гармонического развития экономики встающей с коленей независимой Хаврюгании, которую многие годы грабили жестокие герцоги и их послушные приспешники. Банды его хаврюг и примкнувшие к ним подонки, начали совершать террористические акты на наших землях. И сам Шкварцебрандус стал усердно пакостить нам. Это он, лично, сорвал финальный матч. Сжег ворота. А какой может быть футбол без ворот?
– Без ворот футбол теряет всякий смысл, – подтвердил Максим.
– Вот именно, – Эмилий вздохнул и снова глянул на потолок. – А Шкварцебрандус пригрозил санкциями. Объявил, что не будет снабжать герцогство огурцами, и станет сжигать ворота футбольных матчей, до тех пор, пока его требования не будут удовлетворены. Поэтому их светлость, герцог Ральф, вынужден, отказаться от огурцов в своем утреннем рационе и временно, отменить футбольные встречи на всех уровнях.
– Футбол вне политики и не имеет никакого отношения к тому, будет Хаврюгания, или Хаврюгании не будет вообще, – рассердился Максим. – Надо вправить этому Шкварцу мозги.
– Надо, – согласился Эмилий. – Но я еще не обо всем рассказал, – уныло продолжил он. – Шкварцебрандус сейчас собирает войско, чтобы силой захватить Курчатайскую долину.
– Даже так?
– Даже так. А у нас гвардия в отпуске. Гвардейские каникулы. На месте только дворцовая стража. Но с дворцовой стражей много не навоюешь.
– И что Ральф?
– Их светлость вторые сутки не выходит из своего кабинета.
– Что-то надумал? Или их светлость просто мечут икру?
– Их светлость… – начал отвечать Эмилий, и тут до него дошло, о чем спросил Максим. – Как ты выразился? Мечет икру?.. Их светлость не в состоянии… А, понял. Это идиома…
Вот и разговаривай с придворным интеллигентом… Нормальное слово попросту сказать нельзя. Сразу: «Как ты выразился?» и «Как тебя следует понимать?» Хорошо, хоть, Эмилий, свой парень, не станет ябедничать по поводу нарушения этикета.
– Приехали, – Максим не стал объяснять дракону, что их светлость тоже может «метать икру». – Я говорю, что раз такое дело, то надо шевелиться, собирать гвардию.
– Собирают. Но пока гонцы доберутся до каждого, пока гвардейцы явятся, пока домаршируют до Разрушенной башни, сепаратисты Шкварцебрандуса уже будут в Курчатае.
– Вы что, правда, всю гвардию распустили на каникулы, ни одного отряда не оставили? – Максим как-то не мог в это поверить.
– Всю. В том то и дело, что всю. Я уверен, что Шкварцебрандус знает об этом, потому и решился напасть.
– Кто это у вас так… начудил – Максим хотел сказать совсем другое слово, даже несколько слов, которые, в этом мире, еще не употреблялись, но удержался, не стал опережать прогресс в области языкознания, обошелся безобидным «начудил», – всю гвардию – в отпуск?!
– «Начудил»? – переспросил дракон… А, понял. Нет, никакого чуда. Обыкновенная традиция. У нас много разных традиций. Правда, некоторые из них не совсем удобны, как эта, с каникулами для гвардии. Но мы привыкли и без традиций не можем.
– Но почему?.. – Максиму снова захотелось сказать, что он думает по этому поводу, но он опять сумел удержаться. – Почему устроили каникулы гвардии?!
– Видишь ли, эта традиция уходит в далекое прошлое, – Эмилий оглядел потолок но, очевидно, не нашел там ничего заслуживающего внимания, и снова повернулся к Максиму. – Более ста лет тому назад, войска Демократического Королевства Хавортии вероломно, вторглись в наше герцогство. Цель – та же, что сейчас у Шкварцебрандуса, отторгнуть плодородную Курчатайскую долину. Навстречу захватчикам, повел гвардию их светлость герцог Бурдюг Третий. Сражение состоялось у Разрушенной башни, мимо которой и проходит дорога в долину. Оно продолжалось десять дней. Под руководством их светлости, врага разбили, и он позорно бежал. В честь этой славной победы, их светлость герцог Бурдюг Третий издал эдикт, согласно которому, всей гвардии, каждый год, представляются каникулы, на десять дней. Именно за такое время гвардейцы сумели сокрушить врага. А народ оценил мужество их светлости Бурдюга Третьего в борьбе за восстановление мира, и еще прижизненно присвоил ему звание Святого Миротворца. А после смерти герцога, учредили орден «Святого Миротворца Бурдюга Третьего.