- Со школьником? - Изображать удивление не пришлось. Программа программой, но с трудоустройством несовершеннолетних ситуация здесь жесткая. - И мне разрешат работать?
- Нет, конечно, - снова улыбнулся папаша Мики. Прямо как продавцы ненужного хлама или рекламные агенты из моей прошлой жизни. - Работать у нас ты сможешь только после окончания университета. А вот договор можно подписать уже сейчас. Более того, компания оплатит твою учебу. В счет будущей зарплаты.
Ага, ага. Плавали, знаем. С деньгами мальчика прокатили, почему бы еще и в кредитное рабство не взять? Для полного комплекта. Почитать, что ли, предлагаемый договор? Чисто ради интереса. Узнать сколько в нем подводных камней.
- Вы очень щедры, Саваки-сан. Жаль, что я вынужден отказаться.
- Почему? - Его удивление выглядело вполне искренним.
- Мне бы хотелось открыть собственное дело. Самому создать компанию с громким именем. Одного робота я ведь придумал, так что помешает спроектировать другого?
- Синдзи, Синдзи. - Он покачал головой. - Новые идеи - вещь ненадежная. Никогда не знаешь, какая действительно окупится, а какая принесет убыток. Не лучше ли позволить заниматься маркетингом специалистам, а самому себе оставить творческую работу. С твоими способностями сделать карьеру в нашей компании будет несложно.
Сделать карьеру. Точно. Называли бы уж лучше вещи своими именами: подняться до старшего инженера лет за десять, попутно позволив руководству заработать крупные суммы на своих изобретениях. Нет уж, спасибо. Как-нибудь сам.
- И все-таки, Саваки-сан, я попробую. Со всем уважением к вам.
- Хорошо, Синдзи, - вздохнул он. - Но если вдруг передумаешь...
- Конечно, конечно. Как я могу забыть столь щедрое предложение.
Кажется, в последних словах все-таки проскользнула издевка, потому как мужик бросил на меня острый взгляд. Пришлось опять тщательно изображать восторженно-благодарного подростка.
Август 1997-го
Лето пришлось провести с "родителями". Сложный период. Мать Синдзи все время норовила окружить "своего ребеночка" заботой и лаской, а я давно отвык от подобного обращения. Сначала казалось, что две недели в конце прошлого лета достаточно подготовили меня к тисканьям и периодическим поглаживаниям по голове, но к середине июля нервы уже начали звенеть от напряжения. Пришлось под предлогом общения с друзьями ненадолго свалить обратно к тетке на другой конец города. Никогда не думал, что стану радоваться возможности самостоятельно готовить и убираться в квартире!
Отдал Ангелу его двести тысяч. Фактически у меня купили только программную часть, но парень честно делал свою работу, и оправдывать этим банальное желание зажать деньги было нечестно. Катцу радовался, как ребенок, которым, собственно, и являлся. Говорить ему, что нас безбожно надули, я не стал.
С утра и до обеда я обычно зависал у Мики, старательно доламывая диван в гостиной. Своеобразная мелкая месть папаше девушки. Хотя, в принципе, я был даже в какой-то мере благодарен хитрому змею: за своевременное возвращение с небес на землю. А то расслабился, понимаешь, - всерьез о свадьбе начал подумывать. Совсем юношеские гормоны голову задурили. Еще немного, и окольцевали бы меня как миленького. Нет уж, я лучше еще немного холостяком побуду. Лет двадцать. Или тридцать. А диван обязательно доломаю. Судя по тому, что он и так уже жалобно поскрипывает некоторыми пружинами, до конца зимы гарантировано не доживет.
В университет меня, можно сказать, приняли. Во всяком случае, экзамены, которые в Японии проходят за полгода до окончания школы и фактического зачисления в высшее учебное заведение, я сдал. Оставалось только не испортить школьный аттестат плохими оценками - плевое дело.
Подработку пришлось забросить, оставив лишь двух учеников: Джона и Мамору. Боксер оказался не таким уж и глупым, и после пересмотра жизненных приоритетов из него вышел вполне приличный студент. Фактически я его и не учил-то ничему. Так, пояснял непонятные моменты и повышал парню самооценку, получая за это деньги. Впрочем, как и с Джоном. Американца больше интересовали культурные особенности страны и мое мнение о банальных жизненных ситуациях, чем обучение языку, на котором он уже вполне сносно общался. Советы по общению с японками, опять же... Так что в обоих случаях я скорее получал деньги за умение слушать и вовремя вставлять нужные фразы. Психотерапевтом, что ли, устроиться?
Но, в целом, несмотря на нагрузку, жизнь меня только радовала. До начала школьных занятий оставалась целая неделя, родители торчали на другом конце города, а записавшаяся на курсы массажа Мики дарила мне неземное наслаждение, периодически разминая мышцы после занятий у Джиро-сенсея. Так что домой мальчик Синдзи плелся усталый, но довольный.
Взобравшись на положенное количество ступенек и уже предвкушая, как упаду на стул, вытяну ноги и пристрою на колени клавиатуру, я обнаружил перед дверью теткиной квартиры мнущегося лейтенанта сил самообороны. Этот смешной тип то поднимал руку, собираясь решительно постучать, то ронял ее обратно.
- Чего робеешь? - несколько вяло поинтересовался я у него. - Не руку с сердцем случаем предлагать собрался?
- Она меня выгнала, - как-то по-детски обиженно отозвался Макото, поворачивая ко мне растерянную физиономию.
- За что? Не сошлись во мнениях при обсуждении фотографий соседского котика?
- Я не знаю, - у мужика был такой вид, словно он вот-вот заплачет.
- Тяжелый случай, - посочувствовал я. - Извиниться хоть успел?
- За что?
- Не за что, а перед кем.
- Но я же ничего не сделал, - попытался оправдаться Макото.
- Наивный. Это с твоей точки зрения - ничего. А с ее - совершил все семь смертных грехов. Или сколько их там? Иначе сидел бы сейчас на диване с тетей в обнимку, а не мялся на лестничной клетке. Так что, если хочешь вернуться - придется извиняться.
- Но за что?! - почти возопил он.
- Ты как маленький. - Я закатил глаза. - За все. Думаешь, если мы в патриархальной Японии, то все женщины будут только послушно кивать и заглядывать тебе в рот? Нет. Дурное влияние запада заставило японок вообразить себя самостоятельными. Нынче бал правят феминизм и эмансипация. Поэтому, нам, мужчинам, приходится перед ними извиняться, если мы желаем видеть своих избранниц в хорошем настроении. Просто так извиняться, ни за что. Понял?
- А? - только и сказал лейтенант, растерянно хлопая ресницами. Военный как он есть. Одна извилина и та от фуражки.
- В общем, так, - я панибратски взял простого армейского парня руками за плечи и развернул лицом к двери. - Сейчас ты войдешь внутрь, упадешь на колени и попросишь у тети прощения.
- Но я даже не знаю за что! - отчаянно просипел он, стремясь врасти обеими ногами в лестничную площадку.
- Тогда срочно придумай такие выражения, чтобы она об этом не заподозрила. И не вздумай пытаться выяснить причину ее гнева, если не хочешь повторного выдворения. Извинился, поклялся в вечной любви, обозвал богиней и все. Будет топать ногами и стращать небесными карами - тверди, как она очаровательна. Начнет фыркать и отворачиваться - значит можно вставать с колен и нежно целовать в шейку. В общем, не мне тебя учить. Вперед!
Я хлопнул его ладонью промеж лопаток и шустро сунул выуженный из кармана ключ в замочную скважину. Два оборота и еще один удар по спине, чтобы мужик все же попал в квартиру, а не сбежал, подавшись минутной слабости.
- Привет, тетя! Я вернулся!
- Привет, Син, - отозвалась после некоторой паузы и едва слышного всхлипывания Таки. - Ты там Макото не видел?
- Конечно видел, тетя. - Я подтолкнул лейтенанта к дверям теткиной комнаты. - Он такой расстроенный, такой расстроенный, что прям ужас.
- Да?
Таки выглянула в коридор, явив нам свои дрожащие губки, покрасневшие глазки и шмыгающий носик. Макото тут же бухнулся перед ней на колени, стукнул лбом об пол и залепетал что-то о готовности сделать сэппуку, чтобы искупить причиненную ей обиду. Ой, идиот! Нельзя же все мои указания воспринимать настолько буквально! Перехватив немного растерянный взгляд Таки, я вздохнул, пожал плечами, покрутил пальцем у виска. И попросил:
- Теть, прости засранца.
Ноябрь 1997-го
- Син! - громкий оклик от объявившейся на пороге тетки приостановил кипящую в комнате битву.
- А? - Я повернул голову и тут же схлопотал по ней подушкой.
В ответ на мой возмущенный взгляд Мики состроила виноватое выражение лица, хотя подозреваю, она с удовольствием воспользовалась подвернувшейся возможностью.
- К тебе друг, - сообщила Таки.
- Пусть заходит. - Я отбросил свое "оружие" и принялся заправлять выбившуюся рубашку обратно в брюки.
Девушка тоже занялась своим внешним видом и полминуты спустя, когда к нам присоединился мрачный Катцу, о недавнем сражении напоминал лишь устроенный на кровати бардак.
- Чего грустим? - поинтересовался я у товарища.
- Сказал Хироко, что не могу больше с ней встречаться, - сообщил он, плюхаясь задницей прямо на пол.
- Черт! Ты что, не мог еще полгодика потерпеть? Вы же с этим прилипчивым кошмариком впятеро дольше влюбленную парочку изображали. А мне теперь целый месяц Мики мороженым кормить придется.
- Э?.. - Ангел растерянно заморгал.
- Мы с Синдзи как-то поспорили, хватит ли кое-кому духа сказать Хироко "нет" до окончания старшей школы, - пояснила ему Нигоесо. - Я вот в тебя верила, а он...
- Да ладно. Верила она... - хмыкнул я. - Лучше честно признайся, что имела зуб на эту страшилку.
- Ничего подобного, - Мики показала язык. - Просто я, как любая нормальная староста, забочусь о своих подопечных. А Хироко, в отличие от Катцу, не из нашего класса.
- В общем, мы тебя любим и все такое, - сообщил я Ангелу, присев рядом на корточки и сочувственно похлопав его по плечу. - Ну ты понял.
- Ага. Понял, - проворчал он. - Помочь от нее отделаться ты не согласился. Зато посмеяться, да разжиться бесплатным мороженым - всегда готов.
- Не надо инсинуаций, - делано возмутился я. - Это Мики потребовала себе мороженное.
- А ты?
- Как будто сам не знаешь, какие у Синдзи желания... - проворчала девушка, заставив Катцу порозоветь.
- Ладно, ладно. Проиграл, так проиграл. Мороженое, так мороженое. - Я решил не смущать невинного Ангела и сменить тему. - Ты чего хотел-то?
- Совета.
- И?
- Как мне ей это?.. Ну... Объяснить. - Он сделал какой-то неопределенный жест руками.
- Зачем теперь что-то объяснить? - удивился я. - Вы же уже все. Разбежались.
- Нет. - Катцу повесил голову. - Она заплакала, и мне пришлось сказать, что мы не расстаемся. И будем вместе. - Его голос упал практически до шепота. - Всегда.
- Ты идиот? - Вопрос вырвался сам собой.
- Наверное, - покаянно согласился Ангел.
- Да... Тяжелый случай. Ничего, что-нибудь придумаем. Зато я все же не проиграл.
- Проиграл! - поспешно заявила Мики.
- Ничего подобного. Мало ли что там Катцу ляпнул. В итоге-то кошмарик все еще числится его девушкой.
- Ну и что? Мы спорили о том, хватит ли ему силы духа. Хватило. Пусть и не надолго. Так что не надо юлить, Синдзи.
- Я не юлю!
- Юлишь! Ты же сам только что пообещал ему помочь расстаться с Хироко. - Мики ткнула пальцем в Ангела, и эта карликовая горилла, даже в сидячем положении достающая головой мне до грудной клетки, ответила ей жалобным взглядом побитой собаки. - Хочешь взять свои слова обратно?
- Черт! - Следовало признать, меня загнали в угол. - Может, ничья?
- Нет, - Мики самодовольно вздернула носик.
- Чего только ради друга не сделаешь. Но учти, Катцу, ты сам напросился.
- Ага, - робко согласился парень, еще не представляя, что его ожидает.
Засунув руку под кровать, я извлек на свет божий слабо звякнувшую картонную коробку. Немного поразмыслил, изучая ее содержимое, и, приняв окончательное решение, достал пол-литровую бутылку, наполненную коричневатой жидкостью.
Запрет на продажу алкоголя лицам моложе двадцати одного года давно перестал представлять для меня проблему, так что теперь в самодельном "баре" хранилось порядка двенадцати литров интересующих меня напитков. Только хранилось, потому как дегустировать их было не с кем, а пьянствовать в одиночку не имелось ни малейшего желания.
- Что это? - спросила Мики.
- Виски, - сообщил я. - Сейчас мы проводим тебя домой, и откупорим с Ангелом эту милую бутылочку.
- И как это поможет? - Нигоесо скорчила недовольно-скептическую рожицу.
- Как обычно. Полночи Катцу проспит в обнимку с унитазом, а утром ему будет настолько плохо, что он пошлет в пешее эротическое путешествие не только свою девчонку, но заодно всех ее родственников, подружек и подвернувшихся под горячую руку сторонних наблюдателей.
- А может, не надо... - несколько побледнел мой друг, оценив открывшиеся перспективы.
- Надо, Ангел, надо.
Задуманное удалось на все сто. Непривычного к алкоголю школьника развезло так, что он переехал жить в туалет уже в одиннадцатом часу вечера. Звуки, которыми Катцу приветствовал обитавших под ободком унитаза бактерий, всполошили Таки, заставив ее покинуть комнату.
- Что с ним, Синдзи? - нервно спросила тетушка.
- Страдает от несчастной любви.
Таки, успевшая за время нашего совместного проживания изрядно поднабраться жизненного опыта, сложила два и два и нехорошо прищурилась.
- Пили, - утвердительно припечатала она.
- Разумеется, - кивнул я, даже не собираясь отпираться. - Или ты знаешь другой способ лечения душевных травм? Тогда диктуй. Только за карандашом схожу.
Тетка, естественно, никакого иного способа не знала. Но она являлась женщиной, да еще и учительницей, потому, вместо того чтобы заткнуться, завела стандартную шарманку.
- Синдзи, пьянство не выход! - выдала новоявленная лекторша, чеканя каждое слово. - Особенно в вашем возрасте!
- Ага. Вот прыжок с балкона головой вниз - совсем другое дело. Знаешь, я не собираюсь терять друга только из-за дурацкого запрета на алкоголь.
- Не преувеличивай. - Сдаваться тетя естественно не собиралась, хотя обороты резко сбавила.
- И не думал. Тебе показать статистику самоубийств школьников? Или ты сама в курсе?
- Большинство несчастных случаев происходит из-за учебы... - промямлила она.
- Если у парня проблемы на личном фронте, то он сначала начинает валить тесты и не выполнять домашние задания, и лишь потом шагает с крыши. Как думаешь, что в этом случае будет считаться причиной самоубийства? Сама догадаешься или сходишь посоветоваться к психологу?
Таки замолчала, растерянно хлопая ресницами. Ангел снова провякал что-то нечленораздельное. Унитаз отозвался слабым эхом.
- Иди спать, - сжалился я над теткой. - Ничего с ним не случится. Проспится, набьет в желудок побольше сытной еды, пожует мятную жвачку. Никто и не заподозрит в нем малолетнего алкоголика.
- А родители...
- Им я уже позвонил. Предупредил, что Катцу заночует у нас.
- М-м-м... - то ли простонала, то ли прорычала Таки. После чего решительно направилась в свою комнату. Уже на пороге она притормозила и, резко развернувшись, ткнула в мою сторону пальцем. - Если семейство Каору будет иметь ко мне какие-то претензии, то ты отправишься жить к матери! Понял!
- Ага, - равнодушно согласился я.
На следующий день, как и ожидалось, Ангел разругался не только с прилипчивым кошмариком по имени Хироко, но и со всеми ее подругами, попытавшимися сунуть нос не в свое дело. Досталось даже ни в чем не повинному Мутанту, не вовремя поинтересовавшемуся состоянием здоровья товарища.
Февраль 1998 -го
- Синдзи. - Перехватившая меня перед началом занятий Мики протянула маленький бумажный пакетик. - С днем влюбленных.
- Тебя тоже. - Забрав подарок, я вручил ей добытую вчера вечером орхидею. - Позволишь?
Девушка кивнула. Немного возни, и цветок занял полагающееся ему место в ее прическе, прикрыв находящуюся рядом заколку. Обычно подобные вольности в одежде допускались лишь по ту сторону школьного забора. Но директор наш был человеком понимающим и ради праздника делал ученикам некоторые послабления. Догадавшимся подойти к нему заранее и испросить разрешения уж точно.