Мне показалось, что все это время я не дышал. С трудом оторвав взгляд, я повернулся, ища Фритца, как будто мне нужно было за что-то ухватиться, нужно было что-то реальное, земное. Он стоял, с удовольствием глядя на меня.
- Потрясающе, правда?
Я не ответил.
- Человек не может такое нарисовать. Я всегда считал, что она инопланетянка. Вот смотри - как будто прицепила птице камеру под крыло и замазала часть объектива слюной. А? Ну ладно, давай покурим.
Мы прошли к пруду и уселись на лавочку. Фритц угостил меня еще одной самокруткой.
- Они появились у нас лет тридцать назад. Купили этот участок и так и жили отшельниками. При том, что люди явно обеспеченные. У нас любили говорить, что они грабанули где-то банк и теперь прячутся. Но это так, байки. Огастас на такое вряд ли способен. Он удивительно цельный человек был. Хотя... думаю, ради нее пошел бы на многое.
Фритц с удовольствием вытянул ноги и глубоко затянулся.
- В город он выезжал редко, только в магазин. Еще реже - в Уэрленд. Платил всегда наличными. А Джоанна вообще не выезжала. Ее мало кто видел. Иногда он ее катал на своем чудо-велосипеде, том, что возле гаража. Сам сделал. Он вообще был мастер на все руки. Если у кого была крайняя нужда - ну, там с машиной никак или с газонокосилкой - ехали к нему. Но денег не брал. Мог сделать просто так. Взять мог только бутылку виски или вина. Но только дорогие. И в дом мало кого пускал, хотя мечтали, конечно, многие. На эту скамейку приглашал, думаю, только меня.
- А жена?
Фритц кивнул.
- С нее он буквально пылинки сдувал. Любил очень, это сразу видно. Все делал сам. А ее я, пожалуй, и не слышал ни разу. Только кивнет, бывало, и улыбнется этой своей загадочной улыбкой. Я у него как-то спросил, почему он картины не выставляет, думаю, на них спрос был бы у всяких эстетов. А он говорит - не время еще. И понимай, как хочешь. Тоже тот еще болтун был.
Мы помолчали. У меня вообще язык будто отключился. Перед глазами стояли картины.
- Для нас это очень большая потеря, - наконец с натугой проговорил шериф. - После того, как это все случилось, мы с полгода назад организовали что-то вроде коммуны. Пару фермеров, правда, отказались присоединяться, и Огастас тоже. Его земля тут единственная невозделанная в округе. Но он свой хлеб отрабатывал как никто другой. Для новой жизни нужна куча вещей, о которых мы раньше и не думали. Например, плуги под лошадь. Или колонки на воду. Да куча всего. И Огастас все делал: отливал, ковал. С утра до ночи. Удивительный человек. Мы ему металлолом центнерами привозили. И еду - каждый день, только бы не отвлекался. Условие он только одно в первый же день поставил - добыть холсты, сколько сможем.
Фритц забычковал окурок о кованую ножку скамейки и выбросил его в кусты.
- Значит так, Джон. Я пойду - гляну, как ребята управились. Заодно пособираю в доме что ценное. А ты пока искупнись в пруду - душок от тебя, прямо скажем, не свежий. Вот, держи, у Огастаса прихватил - подарок тебе. Дорогой. Береги и экономь.
И протянул мне завернутый в салфетку кусок мыла.
4
Удивительная вещь - время. Знаешь, что его ход непостоянен, и все равно удивляешься. Хотя к непостоянству прошлого привыкаешь: одни воспоминания живут долго, иногда растягиваясь как вечерние тени, угнездившись где-то у основания зрительного нерва и не желая уходить; другие - прокручиваются на ускоренной перемотке и иногда выглядывают на поверхность с томной весенней неохотой; третьи - незаметно исчезают, оставляя за собой смутный зуд суеты и фантомное жжение мозоли. Сложнее привыкнуть к непостоянству времени настоящего. Оно всегда движется скачками, то замедляя ход, то ускоряя. И сложно сказать, в каком режиме оно наносит больший вред организму. Потому что пользу оно приносить не может. Все лучшее гоночным болидом проносится быстро, отправляясь на полку в любимую коробочку памяти, для всего остального время оттачивает любимую игру в шахматы - прыжок, вязкое раздумье, опять прыжок... И затянувшиеся серии прыжков, и долгие паузы одинаково нас истачивают.
Казалось, этот день никогда не закончится. У меня за плечами были месяцы безвременья, прессующего часы в дни, а дни - в бесполезность. Это было похоже на медленную подготовку к смерти, в которой даже борьба за жизнь - всего лишь обязательный ритуал. Но сегодня все изменилось. Время передумало, ударило по часам и застучало встревоженным сердцем.
Мы подоспели к концу соттонского обедо-ужина, когда последние посетители импровизированной столовой возле пожарного барака облизывали потрескавшиеся губы, а на кухне звенели грязные тарелки. Фритц сразу ушел, оставив меня на попечении черногривой Джины. Я быстро проглотил свою порцию, бывшую однояйцевым близнецом утренней, и теперь просто сидел под тентом, игнорируя молчаливые взгляды местных жительниц. Мужчин по-прежнему почти не было. Я снял резинку и слегка растрепал еще влажные волосы. Начинала подкатывать сонливость.
Прикурив одну из последних в пачке сигарет, заметил, что ко мне движется представитель сильного пола. В затылке включилась защитная сигнализация - я отвык доверять мужчинам. Однако на подходившем не было заметно никаких признаков оружия, да и весь его вид не внушал опасности. Среднего роста. Рыхлый. За сорок. Высокие залысины. Серый наряд колониального стиля. Дорогие мокасины. Не боец.
Еще не дойдя до меня, мужик протянул руку и расплылся в голливудской улыбке.
- Мэр Дорсет. Мистер ван Дорн, я полагаю?
Пришлось встать и пожать его крепкую ладошку.
- Шериф Фритц рассказал мне о вас, - он по-хозяйски уселся на соседний стул. Кажется, любопытные взгляды вокруг начали материализовываться. - Рад приветствовать вас в Соттоне. Честно говоря, мы тут, в глуши, не очень жалуем незнакомцев, но для вас готовы сделать исключение. Шериф Фритц бывает очень убедителен.
Готов поклясться, что он мне подмигнул. От этого парня просто пахло дружелюбием и лживостью.
- У нас маленький городок, мистер ван Дорн. Но мы очень гордимся тем, чего нам удалось достичь в условиях этой ужасной катастрофы. Мы здесь живем как одна большая, но очень дружная семья. И, конечно, с, так сказать, некоторой настороженностью относимся к, скажем так, влиянию извне, - мэр виновато улыбнулся мне, как семилетнему новичку детского дома. - Нам очень нужны специалисты, так сказать, технического профиля. Однако шериф Фритц уверен, что вы способны принести городу пользу в несколько иной сфере, обладая серьезными профессиональными навыками, а я, поверьте, очень доверяю его мнению.
Извлеки он из кармана гранатомет, я бы поразился меньше - но мэр достал аккуратно сложенный носовой платок и промокнул им свой интеллигентский лоб. Я бы не удивился, если бы теперь он мне сообщил, что спит в пижаме и каждый день меняет носки.
- Да, к сожалению, у нас случилось несчастье. Поверьте, это первый случай за долгое время. Нам всегда удавалось держать ситуацию под контролем. Я многократно говорил мистеру Мэйнарду, что жить в лесу, на отшибе, небезопасно. Но, видимо, я был недостаточно убедителен. Да. Это большая потеря для нас. Мистер Мэйнард был очень уважаемым членом общины. Но... У вас есть прекрасная возможность продемонстрировать ваши профессиональные навыки и найти негодяев, которые это совершили, мистер ван Дорн. Хотя, уверен, это дело бродяг-мародеров. Возможно тех, что напали на мисс Вэйзмор. Как вы полагаете?
Искренние серые глазки уставились на меня. А я уж, признаться, думал, формат монолога не предусматривает моего участия, и от прямого вопроса несколько растерялся.
- Да, конечно... мэр Дорсет... Все нужно проверить... Тронут вашим доверием.
Серые глазки осветились радостью.
- Ну, вот и прекрасно. Шериф Фритц введет вас в курс дела, познакомит с, так сказать, основами наших устоев. Был очень рад познакомиться. Уверен в плодотворности нашего дальнейшего сотрудничества. Держите меня в курсе.
Сухая ладошка вновь поделилась со мной частью соттонской силы духа. Теплая улыбка - и мэр отчалил.
Я не чувствовал себя таким идиотом со времен первого школьного свидания.
- Что, Джон, познакомился с мэром? И как? - Возле меня опять незаметно нарисовался Фритц. - Тот еще фрукт.
Шериф хохотнул. У него это получалось очень заразительно. А уж женщин такая улыбка должна просто валить с ног. В руках у него были две дымящиеся кружки. Под мышкой - бутылка, удивительно похожая на ту, за которую я утром отдал дробовик.
- Пойдем, покажу тебе контору. Заодно и поболтаем, - он протянул мне одну из кружек.
Мы расположились в большой чистой комнате, заполненной столами с оргтехникой. Две стены были увешаны картами. Третья выходила окнами на зеленый садик. Четвертая была стеклянной и отделяла нас от длинного коридора. Дальше по коридору я успел разглядеть две камеры с решетками и еще несколько дверей.
Фритц опустился в бежевое кожаное кресло, помнившее 90-е, и кивнул мне на офисный стульчик напротив. Откуда-то из-под стола появились два стакана, быстро наполнившиеся мутноватой жидкостью из бутылки. Фритц пододвинул ко мне пепельницу и портсигар с самокрутками.
- За тебя, Джон.
Он поднял стакан.
- За нас.
Пожевав губами, шериф прикурил сигарету и уставился на меня своими хитрыми щелочками.
- Соттон - очень необычный городок, Джон. Думаю, Дорсет тебе это уже сообщил. Вернее, стал необычным. Хотя и не сразу. Первые месяцы после взрывов были очень непростыми. Тяжело учиться жить без света, компьютеров, интернета, телевидения, без воды в кранах и унитазах, без налоговых деклараций, лопоухой башки президента... и без кучи других вещей. Все как-то быстро поняли, что самое главное теперь - это еда и оружие. Поверь, нам всем вряд ли стоит гордиться этой страничкой своей биографии. А уж мне и подавно.
Фритц медленно выпустил облако дыма и глотнул горячего чая. Я могу ошибаться, но, кажется, он впервые выглядел неулыбающимся.
- Люди тащили все, что попало, разнося в щепки магазины и бары. Владелец лавочки с бытовой химией застрелил двух человек. Что с ним случилось дальше, не хочу и вспоминать. И я ничего не мог сделать. Может и стоило кого-то пристрелить для острастки, но я не смог. Да и вряд ли бы это помогло... Первые попытки организоваться начались через несколько дней. Наш мэр, может, и хитрец, но дурак. Но нам повезло - у нас появился лидер. Чуть восточнее находится ранчо Вудро Робертсона. Матерый мужик. Сильный. Он-то все и начал.
- Так мэр Дорсет уже не мэр? - Наконец подал голос и я.
- Мэр, мэр, - закивал головой Фритц. - Просто Робертсон не стал играться в политику и мять под себя формальную власть. Так что Дорсет теперь просто как бы девками на кухне командует. А Вудро поговорил со мной и начал устанавливать какой-никакой порядок. Первые правила были простые: не воровать и не убивать. Двух мудаков он сам пристрелил. На месте. Одного насильника - я. Пару человек изгнали из города. И ты знаешь, это подействовало.
Мы опять выпили.
- Первым делом Вудро выгреб из города всю шваль: создал из дармоедов подходящего возраста что-то вроде собственной гвардии. Забрал их к себе на ранчо, вооружил и оружием же установил железную дисциплину. Тех, кто ему перечил, мы больше не видели. Ну а дальше началась мародерская эра. Заправки, магазины по всей округе - я ни разу в эти походы не ездил - Вудро знает, кому что поручать - но, думаю, мы оба представляем, что там происходило.
Я кивнул:
- Да уж, сам пару раз нарывался на такие бригады. Особенно в первые месяцы. Еле ноги уносил. Хвала тому, кто изобрел мотоцикл.
Фритц налил еще и водрузил свои короткие ноги на стол - не уверен, что так ему было удобнее, зато выглядело очень органично.
- Скоро стало ясно, что грабить больше нечего. Хотели, правда, расширить круг поисков, но Вудро запретил - бензин был на исходе, а шансы найти что-то стоящее таяли с каждым днем. С чужими мародерами тоже разобрались, даже уэрлендским крепко надавали. Попадаются, конечно, до сих пор, но это уже скорее доходяги. Теперь у нас стреляют редко. Теперь время работать.
Мы прикурили еще по сигарете.
- Ты даже не представляешь, сколько тогда было работы. И сейчас хватает, но тогда... Рыли выгребные ямы на задних дворах, копали колодцы, кое-где ставили ручные колонки, тянули из домов все ненужное, все что можно рубили на дрова для кухни. Столовую соорудили. Плюс что-то вроде прачечной. Мы с Вудро и Дорсетом по пять раз объездили все фермы, уговаривая вступить в общину. Сложно представить людей более твердолобых, чем фермеры - сдохнут, но землю не отдадут. Но почти всех таки уговорили. Только четверо не вступили в коммуну, плюс Мэйнарды. Хотя сами без техники мало что могут обработать, да и опасно одним на отшибе.
Меня постепенно охватывала мирная нега. Алкоголь расслабил мышцы, отключил тревожную кнопку в мозгу, начал подползать к векам. Если бы не мягкий уверенный голос Фритца, я бы, наверно, уже заснул.
- Всю землю объединили в три участка плюс ранчо Робертсонов, куда согнали весь скот. Собрали всех трудоспособных мужиков и подростков, разбили на три бригады и отправили на фермы. Там у них своя кухня, своя охрана. Сюда возят только грязную одежду, да иногда по сменам отпускают расслабиться на вечер. Так что в городе у нас только женщины и дети. Младшие ходят в школу, для самых маленьких - ясли. Женщины - либо с ними, либо на кухне, либо в прачечной, либо на уборке. Так что бездельничаем здесь только мы с Дорсетом да моя инвалидная команда, - Фритц ухмыльнулся. - Охраняем, так сказать. Старики, однорукий Райт и Финли - моя правая рука. Свои-то у нас не воруют, но мародеры и просто голодные иногда шастают, особенно по ночам. У нас два блок-поста на въездах да конюшня и склад. Но дороги они обходят, так что ухо нужно держать востро.
- Так на Финли вроде тоже пахать можно? - Я почувствовал, что язык начинает заплетаться. Не мудрено - бутылка была почти пуста.
Фритц хохотнул.
- Ну, это как посмотреть. Наш Финли парень специфический. Гордый, неюморной, мозгой медленный и бесстрашный. Тот еще коктейль. На ферме от него одни проблемы. А тут ему самое место. Я думал, он сдохнет от гордости, когда я его в свои заместители произвел. Он теперь за меня или за дело без раздумий на пулю пойдет. Уверен, подружитесь.
Я не был в этом так уверен, но не имел и сил возражать. Из окон тихо вползали сумерки.
Фритц с сожалением посмотрел на пустую кружку и разлил остатки самогона.
- Вот такая у нас тут в целом картинка. Свои байки потом расскажешь, если захочешь. А сейчас скажи, что думаешь об убийстве Мэйнардов. Мысли есть?
Я попытался собрать в кучку свои пьяненькие мозги.
- Пожалуй... Слушай, я у них в доме не видел оружия. Разве не странно - жили-то на отшибе.
Фритц кивнул.
- Молодец. Я тоже заметил. Был у него дробовик. Возле двери висел. Странно, да?
- Да. Явно не мародеры. Ничего не взяли. А ружье прихватили. Похоже на своих. Кто-то имел на него зуб. Или на нее. Или на них. Есть варианты?
С минуту шериф жевал губу.
- Ой, не знаю. Из-за земли - вряд ли. Нам пока не до нее. А человек он для общины очень нужный. Разве что из-за леса... Скоро беремся за заготовку на зиму. Но начинать собирались с северного участка. Да и не говорили мы еще на эту тему с ним. А вот о конфликте знаю только об одном. Мэйнард как-то упомянул. Есть тут у нас на северо-востоке община пятидесятников. Мы с ними не особо дружим. Подъезжали они как-то к нему. А Мэйнард был мужик крутой и неверующий. Так что, полагаю, приложил он их крепко... Так, пора закругляться. Зря свечи жечь не будем. Сегодня отоспишься, а завтра приступаешь к исполнению обязанностей.
- А конкретнее?
- Конкретнее, скажем так - патрулирование, в основном ночное. А днем будешь заниматься делом Мэйнардов. Вот так просто в моем городе никого убивать не будут. Думаю, работу по профилю ты уж точно найти не рассчитывал, счастливчик. Правило одно - подчиняешься только мне и мне же обо всем докладываешь. Лады?