– Среди вечных существ принято не говорить о родителях без большой надобности.
– Его зовут Алкизир.
– Звучное демоническое имя, – сказал я. – Жаль, что ты раньше о нем не рассказывала.
Я вспомнил, что уже слышал это имя раньше. От Ахурамазды. И почти забытое воспоминание о жестокой боли пронизало мое тело.
– Я не говорила о нем, потому что у меня были на то причины. Сейчас ты столкнешься с силами, которые именно я впустила в нашу вероятностную Вселенную. Впустила, потому что мой отец уже много столетий находится у них в плену. Потому, что они обещали мне освободить его, если я смогу открыть для них границу нашего мира.
– Кто они?
– Властелины семи Вселенных. Теперь они получили контроль над восьмой.
– Ты не хочешь мне рассказать все с самого начала? – спросил я, чувствуя, что самообладание постепенно покидает меня.
– Все просто и ужасно жестоко, Крит. Но я должна сказать тебе правду. Потому что если ты вступишь в борьбу, не зная этого, ты погибнешь. А ведь ты отец Ахилла. И я хочу, чтобы ты остался жив. И еще я хочу, чтобы ты продолжал быть моим супругом, доверял и помогал мне во всем.
Я сел в кресло, почти не чувствуя под собой ног. Мне казалось, что я еще сплю, что слова Иники можно истолковать по-другому. Потому что если это было правдой, то я… я был именно тем предателем и изменником, которого хотел убить мой отец.
– Послушай меня внимательно, Крит. Пазира, которую ты создал с моей помощью, на самом деле стала тем ключом, который открыл границу. Властелины угрожали убить моего отца, если я не уговорю тебя сделать эту пазиру. Твой отец Ахурамазда заподозрил неладное, но он ничего не знал точно. Он приказал тебе забыть обо мне и убить меня. Что ты и сделал. Но когда пазира стала активной впервые, я вырвалась на свободу из резервуара сознаний, и на волнах ветра, порожденного пазирой, умчалась через границу нашей Вселенной. Мое сознание притянули к себе могущественные Властелины. Поэтому твои братья так и не смогли найти меня. Впрочем, Баргим нашел. Но я уговорила его отпустить меня… Потом, когда ты стал перевозчиком на реке, Властелины отправили меня и Алкизира, чтобы мы доставили пазиру тебе. И мы сделали так, что пазира оказалась в твоих руках. Как только ты появился в вероятностном мире с пазирой в руке, Властелины отпустили меня, подарив мне новое тело и новую жизнь. Я сумела, обманув Мать Ветров, особым образом изменить сознание твоего Отца. Можно сказать, что я скопировала только ту часть его сознания, которая любила тебя. Этим объясняется столь быстрая перемена в нем по отношению к тебе.
– Значит, ты просто использовала меня и ситуацию?! – мое сердце билось, словно огромный боевой молот, но я постарался успокоиться и, насколько это было возможно, сохранить беспристрастность.
– Извини, – Иника смотрела мне в глаза, и в ее голосе не было раскаяния. – У меня не было выбора.
– Но ведь твои предки произошли от Ахурамазды и Матери Ветров! Как же ты могла подвергнуть нас всех столь могущественной и столь неизвестной опасности? – спросил я.
– Вопросы происхождения всегда запутаны. Мой отец Алкизир рассказывал мне совсем другую историю. Мать Ветров и твой отец не играют в ней столь значительных ролей, как ты думаешь.
– Хорошо.
Я решил оставить эту тему, поскольку выяснить у вечных нюансы их генеалогического древа никогда не было простой задачей, на это требовалось слишком много времени. А меня сейчас интересовало другое.
– Как же тебе удалось обмануть Мать?
– Это было просто. При всем моем уважении к ней, она – всего лишь большое дерево. Она поверила мне. Остальное было простым делом. За те годы, которые наша с тобой пазира корректирует изменяющий ветер, были проложены многочисленные тоннели, через которые Властелины Семи Вселенных прислали сюда свои войска, задача которых – установить контроль. Наша Вселенная утратила герметичность, и ее вероятностная природа оказалась в значительной мере изменена. Сегодня мы перестали быть отдельной Вселенной, мы включены в систему, законы которой мне пока неизвестны. Властелины Семи Вселенных обещали мне, что мой отец сегодня вернется. А мы с тобой сможем обрести невероятное могущество, став их союзниками.
– Иника, как ты могла?! – меня переполняло отчаяние и разочарование, столь сильное, что я начал задыхаться от ярости.
– Это еще не все, Крит. Что-то пошло не так. В моем соглашении с Властелинами не было предусмотрено уменьшение моих магических способностей. А они уменьшились. И мы не договаривались о том, что пазира будет унесена из этой Вселенной. А я не сомневаюсь, что она уже далеко за ее пределами.
Эмоции кипели во мне, готовые выплеснуться наружу. В какой-то миг я почувствовал, что готов лишить Инику жизни. Но мне удалось обуздать свою природу. Я сойкеро. Я одна из смертей этого мира. И даже теперь я остался ею. Я ощутил, что сила отнимать жизнь присущим мне образом сохранилась неприкосновенной. И это ощущение почему-то утихомирило мою ярость.
– Враги играют по собственным правилам, потому что ты предоставила им такую соблазнительную возможность, – сказал я, стараясь быть спокойным. – Возможно, мы уже потеряли нашу Вселенную, и завтра будем уничтожены. Такова цена сделки, которую они с тобой решили не оговаривать заранее.
– Крит, я хочу, чтобы ты понял. Я говорю это только потому, что я на твоей стороне. Как только мой отец Алкизир окажется рядом со мной, я сделаю все, чтобы исправить такое положение вещей. Поверь мне. Мы можем остаться одной семьей. Но кое-кто должен будет погибнуть.
– Мне очень жаль, что я взял тебя в жены. Думаю, упомянутые тобой Властелины Семи Вселенных не дадут тебе обещанного могущества. Да, твой отец будет отпущен, но он будет под постоянным контролем с их стороны. И если ты поведешь себя неправильно, они найдут способ вернуть себе заложника и снова взять тебя под контроль. Я больше не верю тебе. И, если есть хотя бы один способ, твои Властелины будут мной уничтожены! Если есть хоть один способ исправить сделанную мною ошибку, я спасу мою семью от уничтожения! А если ты встанешь на моем пути, я, не колеблясь, лишу тебя жизни!
– Без моей помощи ты погибнешь, – сказала Иника. – Ты даже не представляешь, насколько они могущественны!
– Риск, конечно, существует. Но не забывай о том, что у меня тринадцать братьев. Кто-нибудь из них доведет до конца дело, которое я начну делать сегодня. Если я погибну, мои братья без колебаний уничтожат тебя. Ты им никогда не нравилась. Помни об этом.
– Я всего лишь хотела помочь… Не воспринимай меня как угрозу. Я друг, а не враг.
– Ты поставила на грань уничтожения мою семью и всю мою Вселенную, – горько усмехнулся я. – Ты заслуживаешь жестокой смерти. Ты мне не друг.
– Еще одной смерти от твоей руки? – спросила она.
– Я не убиваю тебя по двум причинам. Во-первых, ты мать Ахилла. Во-вторых, ты все эти годы была моей женой. Но клянусь моим отцом Ахурамаздой, если ты предпримешь что-либо еще, ставящее эту Вселенную на край гибели, я не остановлюсь перед необходимостью убить тебя. Я – сойкеро, я – смерть. Помни об этом.
– Уже нет, Крит. Ты уже не сойкеро.
Я исторг луч смерти из центра своего лба, и цветок, стоящий у окна, опал, лишенный жизни. Она видела это. Ахилл удивленно смотрел на цветок. А потом одним движением руки создал вместо него новое растение. Я выбежал прочь, разрывая на части освобожденное безмолвное сознание убитого мною цветка, лишая его любого возможного бытия.
Так в течение непродолжительного разговора с Иникой моя семья превратилась в воспоминания. Я потерял жену, соправительницу, соратника и друга в лице Иники. Впрочем, выходило, что она никогда и не была для меня тем человеком, каким я ее видел все эти годы. Я больше не знал, что мне делать. Мне неудержимо хотелось покинуть стены своего дворца. Может быть, я хотел бежать от самого себя. Может быть, я рассчитывал, что смогу оказаться в таком месте, где сумею изменить ход событий. Сила, которую я не мог контролировать, вынесла меня из дворца. Я вскочил на своего коня Монкерстара и двинулся прочь.
Крит. Поход в неизвестность
Монкерстар прекрасно чувствовал мое настроение. Я был крепостью с обрушившимися стенами. Я был мужем, которого предали. Я был правителем, который не сумел править даже собственной семьей. Я выехал из ворот дворца, оказавшись перед строем своих войск.
В тот момент я сам себе не признавался в том, что страх овладел мною. Страх. Чувство, которое, как я полагал, было неведомо мне. Я боялся взглянуть в глаза своим братьям, если они появятся. Я боялся взглянуть в глаза своему отцу. И у меня была слабая, призрачная надежда, что я в одиночку смогу все исправить. След лазутчика был одной из ниточек, за которые мне следовало потянуть, чтобы распутать клубок загадок. Другой ниточкой были Иника и Алкизир. Но я не мог оставаться во дворце. Не мог оставаться с Иникой. Потому что мне неудержимо хотелось убить ее за предательство.
Я боялся, что не смогу удержаться. И в то же время я понимал, что ее смерть уже ничего не изменит. А Ахилл, мой сын, лишится матери. Меня переполняло и душило неумолимое чувство вины перед отцом и братьями за то, что я отдал нашу Вселенную в руки этой проклятой ведьмы, которая отняла у нас все. Если бы в тот миг мне предложили отдать мою жизнь, чтобы спасти Вселенную, я сделал бы это со счастливой улыбкой. Но моя жизнь никому не была нужна настолько сильно. А Вселенная уже оказалась захваченной. О чем я мог сказать воинам, выстроившимся у ворот моего дворца в ожидании моих приказов?
Я мог отдать им приказ задержать Алкизира и не пустить его к Инике. Но, скорее всего, Алкизир просто уничтожит их. Они погибнут, исполняя мой приказ. Но их гибель будет напрасной.
Я выехал перед ровным строем своих воинов и выкрикнул, может быть, чрезмерно громко.
– Воины! Наступают тяжелые времена, когда сила Ваших рук и знания ваших командиров могут спасти наш мир от вторжения неведомых врагов. Я позвал Вас, чтобы Вы взяли под охрану дворец. Командиры, подойдите ко мне!
Двое командиров подошли, и я спешился.
– Доложите, кому были разосланы гонцы, – сказал я.
– Гонцы уже вернулись, – отрапортовал один из них. – Мы сообщили о похищении пазиры всем подразделениям в округе, и они понесли эту весть дальше. Вероятно, ее уже знают все войска в девятой зоне.
– Охраняйте Инику и Ахилла. Сюда может пожаловать Алкизир, отец Иники. Пропустите его беспрепятственно. Однако, если Алкизир или Иника захотят покинуть дворец, препятствуйте этому, сославшись на мой приказ. Я не хочу, чтобы с ними что-либо случилось. И никого из гостей к ним не пропускайте. Приказы понятны?
– Да, повелитель. Но…
– Спрашивай.
– Повелительница Иника может воспользоваться магией.
– Она не сделает этого. Больше не сделает…
Я посмотрел в его преданные глаза. Он кивнул головой. Власть над войсками осталась в моих руках. Но что могут противопоставить эти воины противникам, способным сокрушить целые Вселенные? Могут ли смелость и верность противостоять мощи неведомых мне Властелинов?
Как я понимаю сейчас, я вел себя не очень умно. В моих действиях не было логики. Я действовал под влиянием страха и вины. И мои действия не содержали в себе стратегии. Это была ошибка, непростительная для любого правителя. В тот момент я отрекся от престола отца. Не заявив никому об этом, я уходил, потому что чувство вины и страх гнали меня прочь. И я никому не передал полномочия главнокомандующего. Мне просто некому было их передать.
Кодекс сойкеро, когда-то в детстве преподанный нам Отцом, давал лишь туманный намек на возможную в данном случае стратегию. «Если враг близко, и ты не можешь сокрушить его, удались. Действуй там, где он не может контролировать каждый твой шаг. Увеличивай его неосведомленность о твоих действиях, и жди момента, когда твое нападение окажется неожиданным и смертельным для него».
Эта стратегема, заученная вместе со множеством остальных, еще никогда не пригождалась мне. Но даже в ней не было указания, что следует делать, когда самый близкий тебе человек оказывается предателем и когда его предательство разрушает всю Вселенную.
Так или иначе, мое желание удалиться из дворца полностью согласовывалось с первой частью этой рекомендации. И я уцепился за нее как за последнюю возможность объяснить свои действия.
Я вскочил в седло Монкерстара и поскакал по направлению к Светлой Лужайке, чтобы еще раз взглянуть на Мать Ветров. Трудно передать, что творилось в моей душе. Я все глубже погружался в пучину отчаяния. Все, что я делал, все, чем я гордился, оказалось путем, по которому в нашу Вселенную пришли чуждые силы. Это я виновен, а не Иника. Потому что если бы не моя доверчивость и не моя любовь к ней, наш правящий дом не оказался бы в таком ужасном положении.
Сойкеро не может никого любить! Наш отец Ахурамазда, чье тайное имя раньше никогда не произносилось вслух, учил нас бесстрастности. А я был плохим учеником. Как я теперь посмотрю ему в глаза? Как вообще случилось, что он доверил мне престол? Ведь он хотел убить меня! Что произошло в ту ночь, когда он исчез, превратив себя всего лишь в перевозчика? Почему я не задал себе эти вопросы вовремя?
Напоенный ароматом цветов воздух Светлой Лужайки баюкал Мать Ветров, навевая ей сны, слишком глубокие… Слишком… Что же мне делать?
Я спешился, сел у корней Матери и посмотрел на небо. Что мне делать? Разные мысли танцевали в моей голове. Я вспоминал слова, которые говорил об Инике мой отец, все те меры, которые он предпринял, чтобы я не оказался слепой игрушкой в ее руках. Отец упоминал об Алкизире. Один раз. В тот день, когда он пытал меня. Он спросил, не встречался ли я с ним. А я смеялся ему в лицо… Знал ли отец об опасности, которая грозила всем нам? Знал ли он о Властелинах Вселенных? И если знал, почему не сказал мне об этом? Ведь мы столько времени провели у реки в долгих разговорах, когда он уже стал перевозчиком? И здесь в моем сознании возникла мысль, от которой я вздрогнул: отец, который стал перевозчиком, был во всем похож на прежнего Ахурамазду. Во всем, кроме безудержной ярости, которая время от времени овладевала им. Во всем, кроме фантастической энергии и силы, которая всегда была главнейшей чертой его характера. Я полагал, что он смягчился, уйдя от дел. Но, может быть, на Пограничной реке работал вовсе не мой отец, а кто-то похожий на него? Нет! Этого просто не может быть! Иника сказала, что скопировала только часть его сознания! Но куда же делась другая часть?
Потом мои мысли обратились к блаженному времени обучения. Я вспомнил тринадцать своих братьев и ветку Матери, которая породила четырнадцать сойкеро. Ветку, которую мой отец навсегда сохранил в подземном замке Матери, – там, где потом скрывалась от его гнева Иника. Интересно, там ли до сих пор эта реликвия? Мать сбросила нас, плоды смерти, вместе с веткой, на которой зачала. Я хотел бы увидеть эту ветку, прикоснуться к тому месту, на котором зрел сам. Но вход в замок Матери был надежно закрыт: она спала.
Пока я сидел у ствола Матери Ветров, несколько отрядов проехали недалеко от Светлой Лужайки. Они направлялись к моему дворцу. Я не останавливал их. А они, видя Монкерстара, пасущегося у Матери Ветров, наверное, опасались потревожить мой покой и следовали стороной.
Я не хотел думать о проблемах. Я был не в силах командовать войсками. Я был сломан, как и весь мой мир. Я просто смотрел в небо и предавался утешающим меня воспоминаниям, пока не почувствовал, что голоден.
Тело, пока оно живо, призвано возвращать нас в реальность из мира грез и иллюзий. Я раскрыл дорожную сумку у седла Монкерстара, но там был только кусок сыра – в этот раз никто не собирал меня в дорогу. В роще неподалеку тек ручей. Как раз там, где Отец подвергал меня пыткам. Там же росли оранжевые плоды туки, вкусные и целебные. Туда я и направился с сумкой и флягой, чтобы пополнить свои запасы.
Возвращаясь обратно к стволу Матери, я обратил внимание на то, что следы лазутчика никуда не исчезли. Пожелтевшая трава – вот как выглядели они теперь. Они были тем четче и заметнее, чем дальше находились от Матери Ветров. Не значит ли это, что Мать сквозь сон пытается менять нашу Вселенную? Если это так, то еще не все потеряно. Только тут я понял, чего же я ждал, сидя у ее корней. Я ждал порыва Изменяющего Ветра. Попутного ветра, на крыльях которого я привык начинать все свои путешествия. Что ж, мама, считай, что ты породила мой попутный ветер!